Шекспир Вильям - Король Генрих Vi

  

   Источник: Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й / Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 5, 1905.

  

  

  

   Историческая драма къ послѣднему десятилѣт³ю царствован³я королевы Елизаветы стала вдохновляться патр³отическими идеями. "Великая Армада", угрожавшая берегамъ Зеленаго острова, была разсѣяна, и "морская дѣва, царствующая на Западѣ" представилась теперь въ ореолѣ непобѣдимой защитницы родины. Нац³ональное самосознан³е пробудилось въ англ³йскомъ обществѣ съ особой силой. Настроен³е стало приподнятымъ, гордымъ, полнымъ увѣренности въ себѣ и вѣры въ свои силы. Изъ всей англ³йской истор³и, разсказанной Голиншедомъ и Толлемъ, невольно притягивала къ себѣ вниман³е фигура побѣдителя французовъ, храбраго короля Генриха Пятаго, о подвигахъ котораго пѣлись народныя баллады. Около 1588 г. неизвѣстный авторъ и доставилъ Лондонской публикѣ удовольств³е увидѣть представлен³е "Знаменитыхъ побѣдъ Генриха Пятаго, содержащее въ себѣ славную битву при Азинкурѣ". Пьеса имѣла громк³й успѣхъ. Шутовск³я сцены, введенныя вѣроятно Тарльтономъ какъ бы вторили въ ней воинственному лиризму патр³отическихъ увлечен³й, еще болѣе подчеркивая ихъ чисто народный характеръ. Прошло два три года и Нашъ еще не можетъ забыть объ этой драмѣ. "Какъ пр³ятно, восклицаетъ онъ въ одномъ памфлетѣ 1592 года, видѣть на сценѣ Генриха Пятаго, ведущаго плѣнниками французскаго короля и его дофина, чтобы они присягнули ему въ вѣрности".

   И воспоминан³я о владычествѣ Англ³и надъ Франц³ей не оставляли воображен³я патр³отически настроенныхъ поэтовъ. Они невольно заняли центральное мѣсто въ англ³йской истор³и. Почему же это утратила Англ³я свое ленное владычество надъ Франц³ей уже при сынѣ Генриха V, Генрихѣ VI? Какъ связать царствующую теперь династ³ю съ славнымъ побѣдителемъ при Азинкурѣ? Отчего возникли всѣ эти внутренн³я распри, вся эта кровавая борьба ²оркской и Ланкастерской династ³й, называемая "войной алой и бѣлой розы"? Вотъ сомнѣн³я, которыя хотѣлось невольно какъ нибудь разрѣшить, вотъ вопросы, надъ которыми невольно тянуло призадуматься и поразмыслить.

   Этимъ историко-философскимъ интересамъ отвѣтили цѣлыхъ три слѣдовавш³я за "Знаменитыми побѣдами Генриха Пятаго" драматическ³я хроники.

   Въ 1594 году вышла "Первая частъ борьбы между двумя знаменитыми домами ²оркскимъ и Ланкастерскимъ, со смертью добраго герцога Гомфри, и съ изгнан³емъ и со смертью герцога Суффолька и трагическимъ концомъ гордаго кардинала Винчестера, съ замѣчательнымъ возмущен³емъ Джека Кеда u съ посягательствомъ герцога ²оркскаго на корону". Годомъ позже за ней послѣдовала другая пьеса съ такимъ же пространнымъ заглав³емъ: "Истинная трагед³я о Ричардѣ, герцогѣ ²оркскомъ, и о смерти добраго короля Генриха VI, со всей борьбой между Ланкастерскимъ и ²оркскимъ домами, въ томъ видѣ, какъ она нѣсколько разъ была представлена служителями графа Пемброка". Въ 1600 г. подъ тѣми же заглав³ями вновь появились пьесы, въ высшей степени схож³я съ только-что названными, и въ новомъ издан³и 1619 г. онѣ уже носятъ одно общее заглав³е: "Вся борьба между двумя знаменитыми домами Ланкастерскимъ и ²оркскимъ. Съ трагическимъ концомъ добраго герцога Гомфри, герцога Ричарда ²оркскаго и короля Генриха VI. Въ двухъ частяхъ и вновь исправленная и дополненная. Написана Вильямомъ Шекспиромъ".

   Сообразно послѣднему пьесы эти и вошли въ первое издан³е произведен³й Шекспира 1623 года. Это - "Вторая и третья части Генриха VI", которымъ предшествуетъ еще и новая книга "Первая часть". Болѣе ранняго издан³я этой первой части до насъ не дошло, но несомнѣнно она старше второй и третьей и была разыграна въ театрѣ "Роза" 3 марта 1592 г. Подъ этимъ числомъ помѣчена пьеса "Генрихъ VI" въ извѣстномъ дневникѣ Генсло и это, конечно, и есть наша "Первая часть". Въ томъ же 1592 году Нашъ дѣлаетъ совершенно ясный намекъ на ея главнаго героя Тальбота. "Какъ должна была обрадовать Тальбота, этого устрашителя французовъ, - восклицаетъ онъ, - мысль, что, пролежавъ двѣсти лѣтъ въ могилѣ, онъ опять будетъ одерживать побѣды на сценѣ, что кости его снова будутъ покрыты бальзамомъ слезъ по крайней мѣрѣ десяти тысячъ зрителей (въ нѣсколько представлен³й), которые, видя его передъ собою въ трагед³и, вообразятъ себѣ, что онъ вновь обливается передъ ними свѣжей кровью".

   Приблизительно около 1592 года, три трагед³и разсказывали такимъ образомъ событ³я отъ смерти Генриха V (1422 г.) до воцарен³я ²оркской династ³и въ лицѣ Эдуарда IV (1461 г.) и до смерти короля Генриха VI (1471 г.). A когда возникнетъ и "Ричардъ III" Шекспира, эти событ³я уже будутъ доведены до восшеств³я на престолъ Генриха VII (1485-1509 г.), родного дѣда "царственной дѣвы" Елизаветы.

   И всѣ эти шестьдесятъ три года англ³йской истор³и были объединены однимъ общимъ поэтическимъ замысломъ. Черезъ всѣ разсказанныя здѣсь событ³я, отъ осады Орлеана и появлен³я во французскомъ войскѣ ²оанны д'Аркъ, черезъ перипет³и интригъ королевы Маргариты вмѣстѣ съ Суффолькомъ и епископомъ Винчестерскимъ противъ герцога Гомфри, черезъ возмущен³е Джека Кеда и возстан³е Ричарда Плантагенета, герцога ²оркскаго, черезъ битву при Сентъ-Албанѣ, до сватовства Эдуарда ²оркскаго во Франц³и и отпаден³я отъ него его брата Кларенса и наконецъ до уб³йства Ричардомъ Глостеромъ Генриха VI, черезъ всѣ эти разнообразные историческ³е факты красной нитью проходитъ одна идея. Въ центрѣ ихъ поставлена личность, либо слабая, робкая, не соотвѣтствующая тому назначен³ю, какое ей выпало на долю, либо напротивъ дерзающая и преступная. Судьба личностей опредѣляетъ собою направлен³е событ³й, a самой этой судьбой личностей управляетъ незыблемый и роковой моральный законъ м³роздан³я.

   Дѣйствительно, уже въ "Первой части" несмотря на хаотичность дѣйств³я, совершенно ясно выступаетъ основной, задуманный авторомъ замыселъ.

   Генрихъ V, побѣдитель при Азинкурѣ, умеръ и въ Англ³и нѣтъ болѣе короля. Только братъ покойнаго Гомфри Глостеръ, регентъ королевства, еще держитъ кое-какъ бразды правлен³я. Но онъ не король и далеко не то, что его царственный братъ. A между тѣмъ, вотъ съ континента приходятъ извѣст³я о томъ, что дофинъ Карлъ короновался въ Реймсѣ, что почти вся Франц³я въ возмущен³и. И рядомъ съ этимъ въ самой Англ³и начинается смута: Генрихъ Бофоръ, епископъ Винчестерск³й, не хочетъ признать регентства Глостера и между ними сразу возникаетъ глухая вражда, a тутъ еще разгорается другая, болѣе страшная, болѣе чреватая послѣдств³ями распря: еще живъ старый Мортимеръ, томящ³йся въ темницѣ за то, что онъ правнукъ Л³онеля, второго сына Эдуарда III, не призналъ законнымъ королемъ Генриха V. Генрихъ V - сынъ Генриха IV, Болинброка, и внукъ лишь третьяго сына Эдуарда III, Джона Гаунтскаго, герцога Ланкастерскаго. Когда Генрихъ IV, Болинброкъ, свергнулъ съ престола своего двоюроднаго брата, слабаго короля Ричарда II, сына Эдуарда, Чернаго принца, онъ прошелъ на тронъ королевства, лишь нарушивъ права Мортимеровъ, потомковъ Л³онеля. Мужество Генриха V заставило забыть вопросъ о престолонаслѣд³и. Сынъ узурпатора, онъ былъ по своимъ личнымъ достоинствамъ законный владыка Англ³и. Но теперь его не стало, его сынъ малолѣтенъ, и старый Мортимеръ зоветъ въ свою тюрьму своего племянника, Ричарда Плантагенета, внука четвертаго сына стараго короля Эдуарда III, Эдмунда, герцога ²оркскаго, и напоминаетъ ему, что отецъ его, сынъ этого Эдмунда ²оркскаго, Ричардъ былъ женатъ на его, Мортимера, сестрѣ Аннѣ и что теперь черезъ эту Анну Мортимеръ Ричардъ Плантагенетъ, законный герцогъ ²оркск³й, имѣетъ всѣ права и на королевск³й престолъ, какъ отпрыскъ по матери старшей лин³и королевской династ³и.

   A короля все нѣтъ. Только въ третьемъ актѣ видимъ мы этого мальчика Генриха VI. Онъ добръ и ласковъ, онъ всѣхъ хочетъ примирить, но y него нѣтъ ни мужества, ни отваги, ни истинной царственной, требующей подчинен³я личности. И съ самаго появлен³я Генриха все понятно: славное время истор³и Англ³и прошло безвозвратно, утрата Франц³и неизбѣжна, "война алой и бѣлой розы" послѣ спора младшей лин³и Ланкастеровъ и Ричарда ²оркскаго во дворѣ Темпля неминуемо должна настать.

   Правда, если слабость короля и стародавнее преступлен³е его дѣда, Болинброка, искупленное только отчасти подвигами Генриха V, должно получить возмезд³е, то вѣдь во Франц³и борется вообще англ³йское оруж³е, которое, какъ таковое, въ моментъ написан³я трагед³и должно было казаться все таки непобѣдимымъ. Успѣхи его вѣдь зависятъ не отъ одного мужества короля. Неужели же французы оказались доблестнѣе англичанъ? Неужели среди англ³йскихъ рыцарей трусъ и измѣнникъ не одинъ только Джонъ Фастольфъ? Этого, конечно, нельзя было допустить и отсюда главныя отступлен³я въ этой драмѣ, отсюда главная ея запутанность. Событ³я во Франц³и надо было охарактеризовать всесторонне и подробно.

   Такъ возникъ, какъ выражается нѣмецкая критика, "смежный сюжетъ" трагед³и.

   Въ центрѣ его стоятъ англ³йск³й герой Тальботъ и французская дѣвушка-воинъ, ²оанна д'Аркъ. Отвага Тальбота - несокрушима. Подъ Орлеаномъ и подъ Руаномъ онъ всюду остается побѣдителемъ. И, очевидно, не доблесть французовъ могла его погубить. Если онъ потерялъ Руанъ, то только изъ-за хитрости и предательства. Они воплощены въ ²оаннѣ д'Аркъ. Уже въ хроникѣ Голиншеда она изображена колдуньей и недостойной коварной обманщицей. Такою же она появляется и въ нашей трагед³и. Односторонность при ея обрисовкѣ была естественна; особаго вниман³я автора она не могла къ себѣ привлечь; этимъ еще нарушилось бы то внутреннее единство, кое-какъ да спаивающее вмѣстѣ всѣ эти сцены, переносящ³яся изъ Лондона во Франц³ю, изъ Гаскони въ Руанъ, отъ придворныхъ интригъ, на поле брани. Разъ верс³я Голиншеда соотвѣтствовала замыслу, ее надо было принять безъ измѣнен³й.

   Но не своими военными хитростями и адскими чарами, не тѣмъ, что она склоняетъ герцога Бургундскаго измѣнить англичанамъ - сильна Орлеанская дѣва. Вѣдь чары ея въ концѣ концовъ становятся безсильны и ей предстоитъ получить возмезд³е на кострѣ. Коварство ²оанны только вторитъ и помогаетъ всеобщему распаду. Безсил³е короля передъ спорящими вокругъ его престола пэрами - вотъ въ чемъ главная бѣда. Этимъ основной замыселъ трагед³и сплетается со "смежнымъ сюжетомъ". Тальботъ погибаетъ вмѣстѣ съ сыномъ, потому что Ричардъ ²оркск³й не можетъ согласиться съ герцогомъ Соммерсетомъ, принадлежащимъ къ младшей лин³и Ланкастерскаго дома. Впрочемъ, и съ гибелью Тальбота еще далеко не все потеряно; самъ Ричардъ ²оркск³й, захвативш³й въ плѣнъ ²оанну д'Аркъ, вѣдь также герой. Какъ претендентъ на англ³йскую корону, онъ не можетъ не дорожить владѣн³ями во Франц³и и, какъ дѣдъ Елизаветы ²оркской, бабки побѣдительницы "великой Армады", королевы Бетти, онъ долженъ былъ явиться въ ореолѣ воинской доблести. Слабость короля Генриха заставляетъ его подпасть подъ вл³ян³е Суффолька, влюбленнаго въ Маргариту Анжу. "Французская волчица" становится англ³йской королевой, и этотъ бракъ съ иноземкой и влечетъ за собой уступку прерогативъ Англ³и надъ французской короной.

   И женитьба короля на Маргаритѣ Анжу естественно представлялась бѣдств³емъ. Изобразить его такимъ значило высказать косвенное одобрен³е самой королевѣ Бетти, отвергшей французское и испанское сватовство.

   Бракъ Генриха VI и Маргариты Анжу, заканчивающ³й "Первую часть" нашей трилог³и, составляетъ какъ бы конецъ перваго акта всего трагическаго замысла. Утрата сюзеренитета во Франц³и только показатель вящей слабости короля и грядущаго безславнаго времени. Главная трагическая катастрофа еще впереди; подойти къ ней быстрѣе помѣшали утѣшительныя для нац³ональнаго самолюб³я сцены подвиговъ Тальбота и коварства Орлеанской дѣвы. И вторая, и третья части сплетаются между собою уже тѣснѣе. Дѣйств³е почти не покидаетъ Англ³и; содержан³е болѣе не двоится. Все дѣло въ борьбѣ Ланкастерскаго дома съ ²оркскимъ. Даже возмущен³е Кэда, останавливающее насъ на полпути во второй части, только одинъ изъ эпизодовъ этой борьбы. "Французская волчица", отъ которой происходятъ всѣ главныя бѣдств³я Ланкастерской династ³и, держитъ въ своихъ рукахъ всѣ нити событ³й. Это по ея винѣ король отнимаетъ регентство y Гомфри Глостера, единственной надежды Англ³и. Враждою противъ брата Генриха V королевы Маргариты пользуется и епископъ Винчестерск³й. Герцогъ Гомфри свергнутъ и тогда начинается истинная анарх³я. Ея олицетворен³е этотъ Джекъ Кэдъ, изображенный въ нашихъ пьесахъ врагомъ всякаго порядка. Мечты о всеобщемъ равенствѣ ведутъ лишь къ разрушен³ю, къ уб³йству, къ разложен³ю всего государственнаго порядка. Вотъ чего добилась своими интригами "французская волчица", вотъ до чего довела Англ³ю себялюбивая политика враждующихъ между собою пэровъ.

   И тутъ среди всего этого замѣшательства впервые рѣшается и Ричардъ ²оркск³й перейти отъ словъ къ дѣлу. Ему, конечно, помогъ случай - военное поручен³е въ Ирланд³и; иначе онъ не оказался бы такъ легко во главѣ войска, но главная причина его дѣйств³й противъ короля, главная причина его успѣха во время Сентъ-Албанской битвы, конечно, въ ослаблен³и принципа государственности, внесенномъ "французской волчицей".

   Если на битвѣ при Сентъ-Албанѣ и заканчивается вторая часть трагед³и, то, какъ трагед³я историческая, она составляетъ лишь дальнѣйшее развит³е дѣйств³я. Высшимъ моментомъ общаго историческаго замысла трагед³и надо признать эту пятую сцену второго акта "Третьей части", когда король Генрихъ VI сознается, что онъ не призванъ вовсе царствовать, и въ это время рядомъ съ нимъ мучаются въ угрызен³яхъ совѣсти и безпредѣльномъ отчаян³и жертвы допущеннаго имъ междоусоб³я: отецъ, убивш³й своего сына, сынъ, убивш³й своего отца. Вотъ, чѣмъ была эта "война алой и бѣлой розы", вотъ до чего довелъ свою страну король, ради коварной "французской волчицы" отказавш³йся отъ прерогативъ во Франц³и, купленныхъ англ³йской кровью. Бѣдств³я Англ³и дошли теперь до высшаго своего проявлен³я. Казалось бы, все должно погибнуть, и надежды не чуется ни откуда.

   Сцену послѣдней битвы, проигранной Генрихомъ Шестымъ въ "Третьей части" можно признать, такимъ образомъ, катастрофой самой нац³ональной трагед³и. Но трагед³я горести англ³йской державы только "смежные сюжеты", только отражен³е трагед³и борьбы за престолонаслѣд³е и за личныя выгоды и счеты пэровъ королевства.

   Возмезд³е должны получить всѣ виновники бѣдств³й родины. Согласно тому взгляду на м³роздан³е, по которому оно управляется однимъ общимъ моральнымъ закономъ, трагическ³й конецъ долженъ постигнуть и этого Суффолька, сосватавшаго королю "французскую волчицу", и епископа Винчестерскаго, погубившаго вмѣстѣ съ ними добраго герцога Гомфри Глостера, и Ричарда ²оркскаго, возставшаго противъ сына побѣдителя при Азинкурѣ, и, наконецъ, самого слабаго Генриха Шестого, допустившаго междоусоб³я. И при нѣсколько хаотическомъ, слишкомъ повѣствовательномъ характерѣ всѣхъ этихъ трехъ драматическихъ хроникъ, въ обѣихъ послѣднихъ частяхъ ея, то тамъ, то сямъ пестрѣютъ частичныя катастрофы, отвлекая вниман³е и не давая всему ходу дѣйств³я пр³обрѣсти вполнѣ законченную стройность. Оттого такой случайной оказывается смерть Суффолька, оттого такъ неожиданно и какъ бы ненужно врѣзывается коротенькая третья сцена III акта "Второй части", гдѣ мучается на смертномъ одрѣ епископъ Винчестерск³й. Случайно и почти ненужно и уб³йство короля Генриха Шестого въ концѣ "Третьей части".

   Изъ-за этого преобладан³я повествовательнаго элемента и невыдержанности трагическаго дѣйств³я почти забытой оказалась и "французская волчица" Маргарита Анжу.

   Въ третьей части въ центрѣ дѣйств³я стоитъ уже не она. Тутъ впервые развертывается передъ нами фигура главнаго мстителя за всѣ злодѣян³я, самаго коварнаго, дерзающаго, сильнаго и страшнаго изъ потомковъ Эдуарда III, не останавливающагося ни передъ какимъ злодѣйствомъ, Ричарда Глостера, третьяго сына Ричарда ²оркскаго.

   Съ его полнымъ трагическимъ воспроизведен³емъ англ³йская публика ознакомилась нѣсколькими годами позже, когда вышелъ "Ричардъ III" Шекспира, но и теперь, въ "Третьей части Генриха VI", уже чувствуется его сумрачная личность и желѣзная воля. Зритель уже подозрѣваетъ, что этотъ бичъ Ланкастерской династ³и погубитъ и свою собственную вѣтвь королевскаго дома. Если ему выпало на долю умертвить Генриха VI, то въ послѣднемъ актѣ онъ уже замышляетъ козни противъ своего брата Кларенса, стоящаго между нимъ и его старшимъ братомъ, первымъ королемъ изъ ²оркской династ³и, Эдуардомъ IV. И своему царственному брату онъ вѣренъ лишь до поры до времени. Воспитавш³йся въ этой кровопролитной войнѣ ради королевскаго престола, онъ самъ стремится сѣсть на мѣстѣ брата, и никакое преступлен³е не остановитъ его; мы невольно ждемъ, что рука его обагрится кровью его племянниковъ Эдуарда и Ричарда, наслѣдниковъ Эдуарда IV.

   Трагическая фигура Ричарда III уже ведетъ насъ къ окончательной развязкѣ всей этой трагед³и полувѣка англ³йской истор³и. Воцарившаяся въ годины смутъ ²оркская династ³я должна погибнуть въ страшныхъ угрызен³яхъ совѣсти Ричарда, когда онъ, наконецъ, достигнетъ престола. Преступлен³я привели ее къ гибели, какъ преступлен³я имѣли результатомъ и паден³е старшей лин³и Ланкастеровъ. Только новая династ³я можетъ принести миръ и политическое велич³е Англ³и.

   Эта династ³я взойдетъ на престолъ съ Генрихомъ VII, потомкомъ младшей лин³и Ланкастерскаго дома, въ лицѣ Джона Соммерсета боровшейся съ герцогомъ Ричардомъ ²оркскимъ.

   Побѣда Генриха VII, Ричмонда, надъ Ричардомъ III и восшеств³е его на престолъ изображается въ Шекспировской трагед³и "Ричардъ III", но уже "Третья часть Генриха VI" забѣгаетъ впередъ и предсказываетъ новую династ³ю. Генрихъ VI пророчествуетъ маленькому Ричмонду, что ему предстоитъ возсоздать новый разцвѣтъ англ³йской державы, и онъ называетъ этого случайно встрѣченнаго имъ мальчика "надеждой Англ³и". Дѣдъ королевы Елизаветы такимъ образомъ какъ бы становится законнымъ наслѣдникомъ и Генриха V, побѣдителя при Азинкурѣ онъ какъ бы призванъ царствовать надъ сыномъ Генриха V преступно слабымъ, но добрымъ Генрихомъ VI. На самомъ дѣлѣ Генрихъ Ричмондъ пр³обрѣтетъ право на корону Англ³и тѣмъ, что женится на дочери Эдуарда IV изъ ²оркской династ³и, но автору нашей трилог³и очевидно хотѣлось сблизить его потомковъ именно съ той лин³ей Ланкастерскаго дома, изъ которой вышелъ нац³ональный герой, сюзеренный владыка не только Англ³и, но и побѣжденной силой англ³йскаго оруж³я "прелестной Франц³и".

   Такъ разрѣшилась историко-философская проблемма о преемственности англ³йскаго престолонаслѣд³я и тѣсно связанная съ нею эпопея нац³ональнаго самосознан³я Англ³и. Но привести даже къ подобному далеко не совершенному трагическому единству событ³я истор³и Англ³и удалось, конечно, не безъ цѣлаго ряда натяжекъ и отступлен³й. Авторъ нашей трилог³и далеко не придерживается точной исторической правды. Эдмундъ Мортимеръ, томящ³йся согласно нашей трагед³и въ темницѣ и сообщающ³й Ричарду ²оркскому о его правахъ на корону, вовсе не былъ въ дѣйствительности дядей Ричарда и умеръ спокойно на свободѣ, вовсе не во враждебныхъ отношен³яхъ ко двору. Еще болѣе отклоняются отъ истины наши драматическ³я хроники относительно Ричарда Глостера, брата короля Эдуарда IV. Онъ родился въ 1452 году и слѣдовательно въ Сентъ-Албанской битвѣ (1455 г.) никакого участ³я принимать не могъ. Онъ находился въ то время на континентѣ при дворѣ своей сестры герцогини Бургундской. Въ Англ³ю онъ прибылъ лишь девятнадцати лѣтъ въ 1571 году, когда братъ его, король Эдуардъ IV, вновь вернулся въ Англ³ю, чтобы окончательно утвердиться на престолѣ.

   Такое же вольное обращен³е съ историческими фактами позволяетъ себѣ наша трагед³я и въ сценахъ возстан³я Джэка Кеда. Эта ненависть народной толпы противъ всѣхъ грамотныхъ людей заимствована изъ разсказа того же Голиншеда о болѣе раннемъ возстан³и Уота Тайлора.

   И вспомнилась автору нашей трагед³и эта черта движен³я 1381 года конечно не спроста. Тутъ, въ произвольномъ обращен³и именно съ этими историческими фактами, мы увидимъ совершенно ясно, по какому направлен³ю стремился авторъ въ интерпретац³и событ³й, каковы тѣ жернова, которые перемололи ихъ въ его воображен³и.

   Джекъ Кедъ интересовалъ автора нашихъ трагед³й не самъ по себѣ. Онъ въ полномъ смыслѣ слова - личность эпизодическая. Обстоятельства этого народнаго возстан³я даже не "смежный сюжетъ", какъ борьба Тальбота съ ²оанной д'Аркъ въ "Первой части". Джэкъ Кедъ - только показатель дезорганизац³и, анарх³и, наставшей въ Англ³и. Сбыточны или нѣтъ мечты о всеобщемъ равенствѣ, которыми онъ увлекаетъ толпу, нашему драматургу было совершенно не важно. Дѣло не въ нихъ, дѣло въ отношен³и ихъ къ государственности, разрушенной виною стоящихъ во главѣ государства личностей. Разрушен³е государственности - главная вина тогдашнихъ недостойныхъ правителей Англ³и, и чѣмъ важнѣе для благоденств³я родины принципъ государственности, чѣмъ пагубнѣе его разрушен³е для нац³ональнаго велич³я, тѣмъ значительнѣе и ужаснѣе преступлен³е правителей. И въ этихъ цѣляхъ государство и встало въ воображен³и автора въ ореолѣ культурности, въ этихъ цѣляхъ Джэкъ Кедъ и его сообщники и задуманы именно разрушителями образованности. Можетъ быть человѣку, увлеченному идеями гуманизма, культурность и образованность и казались гораздо важнѣе и выше всеобщаго блага и всеобщаго равенства, но изобразилъ онъ государственный порядокъ оплотомъ гуманитарныхъ силъ страны для цѣлей своей собственной, исходящей изъ основного собственнаго замысла интерпретац³и историческихъ событ³й. Въ центрѣ этого замысла стоятъ не народныя массы, какъ это случится гораздо позднѣе въ "Кор³оланѣ" Шекспира, въ центрѣ его личности правителей, главная задача которыхъ - поддержан³е государства и главная вина - разрушен³е этого государства.

   Если нашъ драматургъ насилуетъ такимъ образомъ историческ³е факты, чтобы въ центрѣ дѣйств³я еще ярче вырисовались личности его героевъ, то естественно въ тѣхъ же цѣляхъ и самыхъ героевъ сдѣлать интереснѣе, выпуклѣе, естественно стремлен³е преувеличить ихъ вл³ян³е на ходъ событ³й, поставить историческ³е факты въ болѣе твсную зависимость отъ чисто личной судьбы героевъ.

   Эти стремлен³я повл³яли главнымъ образомъ на фигуру Маргариты Анжу, названной въ нашей трагед³и "французской волчицей" и опредѣляющей собою все дѣйств³е "Второй части". Въ существѣ дѣла эта Маргарита Анжу такая же эпизодическая личность, какъ и Джэкъ Кедъ. Интересъ также сосредоточивается не на ней самой. Она лишь вящ³й показатель слабости короля Генриха, лишь причина паден³я Гомфри Глостера, лишь оруд³е въ рукахъ епископа Винчестерскаго. Оттого автору вовсе не важно было, чтобы она погибла смертью трагическаго возмезд³я, но ему нужно было непремѣнно преувеличить политическое значен³е брака съ нею короля Генриха, ему нужно было непремѣнно надѣлить Маргариту такими чертами, которыя оправдывали бы ея назван³е "французской волчицы". И вотъ, для этого, если на самомъ дѣлѣ Маргарита стала женою Генриха еще за два года до смерти героя Тальбота, то въ нашей трагед³и, наоборотъ, женитьба на "французской волчицѣ" представлена основнымъ горестнымъ событ³емъ, наступившимъ вслѣдъ за гибелью нац³ональнаго героя, оплота англ³йскаго господства во Франц³и. Чтобы очернить Маргариту, придуманъ также и весь этотъ романъ съ Суффолькомъ, хотя никакого слѣда его нѣтъ въ историческихъ источникахъ, доставившихъ факты нашей трагед³и.

   И фигура "французской волчицы" намъ въ высшей степени важна.

   Она даетъ намъ указан³я и на то, почему въ нашихъ трагед³яхъ такъ преувеличено значен³е личности. Маргарита Анжу представляетъ собою ту характерную черту всего замысла "Генриха VI", по которой его можно поставить въ историко-литературную перспективу. Маргарита Анжу вѣдь - это царица Тамора изъ "Тита Андроника", это королева Изабелла изъ "Эдуарда II" Марло. И рядомъ съ нею такой же характеръ навѣяннаго манерой Марло, героя носитъ и Тальботъ. Критики, отмѣчавш³е часто указанныя сходства героевъ "Генриха VI" съ героями Марло, обыкновенно указываютъ на сцену между Тальботомъ и графиней Овернской, какъ на типично Марловскую сцену. Марловскихъ слабыхъ королей напоминаетъ и Генрихъ VI "играющ³й въ ритора". Сцена, когда ²оанна д'Аркъ напрасно прибѣгаетъ къ заклинан³ямъ адскихъ силъ, также пародируетъ соотвѣтственную сцену изъ Марловскаго "Доктора Фауста". Въ словахъ ²оанны д'Аркъ рыцарю Люси, пришедшему за трупомъ Тальбота, можно видѣть и прямой намекъ на Марловскаго "Тамерлана". Вѣдь этотъ "турокъ, обладающ³й пятьюдесятью двумя царствами", надъ которымъ подсмѣивается ²оанна, и есть Тамерланъ.

   Историко-философская проблемма о событ³яхъ англ³йской истор³и отъ смерти Генриха V до восшеств³я на престолъ Тюдоровъ разрѣшена на почвѣ того трагическаго м³ропониман³я, какое складывалось y передовыхъ англ³йскихъ драматурговъ въ концѣ 80-ыхъ и въ началѣ 90-ыхъ годовъ шестнадцатаго столѣт³я.

   Идея возмезд³я героической личности, посягнувшей на незыблемость моральнаго закона и возмезд³я страшнаго, рокового, неотвратимаго, вонзающагося въ сознан³е зрителя черезъ торжественную и часто высокопарную риторику дѣйствующихъ лицъ, черезъ потрясающ³й ужасъ наступающей въ концѣ дѣйств³я катастрофы, эта идея, лежавшая въ основѣ трагед³й римскаго ритора Сенеки, произвела въ то время цѣлый переворотъ въ драматическомъ искусствѣ. Это она породила кровавую трагед³ю вродѣ "Испанской трагед³и" Кида, вродѣ стараго Гамлета-мстителя - вѣроятно того же Кида, вродѣ приписаннаго Шекспиру "Тита Андроника". Сенековское вл³ян³е составляетъ одну изъ наиболѣе важныхъ для эволюц³и драматическаго творчества чертъ и трагед³й Марло. Манера Сенеки принесла съ собою и то стремлен³е къ драматическому единству, которое отразилось въ елизаветинской драмѣ извѣстной стройностью замысла, борющейся съ преобладан³емъ въ ней чисто повѣствовательныхъ элементовъ.

   Борьба эта до нѣкоторой степени сказывается и въ "Генрихѣ VI". Мы видѣли, что, несмотря на хаотичность дѣйств³я, въ немъ все таки сказывается попытка трагическаго объединен³я событ³й. И чѣмъ дальше мы подвигаемся въ истор³и Генриха VI, тѣмъ болѣе ростетъ это стремлен³е къ объединен³ю, къ нѣкоторому хотя бы единству.

   И когда къ тремъ частямъ "Генриха VI" прибавится еще "Ричардъ III" Шекспира, это стремлен³е осуществится. "Ричардъ III" уже несомнѣнно сенековская трагед³я. Единство не нарушается даже "смежнымъ сюжетомъ". Идея возмезд³я руководитъ всѣмъ ходомъ дѣйств³я. Герой трагед³и, Ричардъ Глостеръ, надѣленъ всѣми чертами преступнаго героизма. Фигура взята уже изъ повѣствован³я Мура, и ея зловѣщ³й, страшный трагизмъ ведетъ его черезъ всѣ глубины преступлен³я къ неотвратимому и заслуженному наказан³ю. Историческая проблемма уже почти забыта; трагическое м³росозерцан³е не только вл³яетъ на ея разрѣшен³е, - оно уже совершенно вытѣснило ее и какъ бы заслонило ее собою. Этотъ Ричардъ Глостеръ, замѣнивш³й въ "Третьей части Генриха VI" "французскую волчицу", какъ будто высвободился изъ тяготѣвшихъ надъ нимъ оковъ историческаго повѣствован³я, чтобы встать теперь передъ нами во всемъ велич³и своей дерзающей, трагической натуры.

   Фигура Ричарда Глостера, третьяго сына Ричарда ²оркскаго, которая вырисовывается въ послѣдней части "Генриха VI" и во всю ширь и глубь использована въ "Ричардѣ III" Шекспира подводитъ насъ къ вопросу, который еще вовсе не былъ до сихъ поръ затронутъ и на которомъ однако всего болѣе останавливалось вниман³е шекспирологовъ, каждый разъ какъ заходила рѣчь о нашей трилог³и. Именно фигура Ричарда Глостера поможетъ намъ подойти къ вопросу о томъ, кто же авторъ драматическихъ хроникъ о Генрихѣ VI.

   Если "Генрихъ VI" вошелъ въ первое издан³е произведен³й Шекспира и болѣе раннее и нѣсколько иное, менѣе обработанное и слабое издан³е послѣднихъ двухъ частей этой трилог³и также называетъ ихъ авторомъ великаго драматурга, то есть и еще косвенное доказательство принадлежности ему этихъ трагед³й. Въ 1592 г. умирающ³й Гринъ въ своемъ прощальномъ злобномъ памфлетѣ: "Грошъ мудрости, купленный за милл³онъ раскаян³я" предостерегаетъ своихъ собрат³й драматурговъ противъ какихъ то новичковъ. "О, не довѣряйте имъ, восклицаетъ Гринъ, потому что между ними есть одинъ взлетѣвш³й высоко воронъ, разукрашенный нашими перьями, съ сердцемъ тигра, скрытымъ подъ шкурой актера; онъ думаетъ, что способенъ сплести такой же торжественный бѣлый стихъ, какъ любой изъ насъ, и какъ истый Iohannes Factotum, считаетъ себя единственнымъ потрясателемъ сцены въ нашей странѣ". Этотъ "Потрясатель сцены", конечно, не кто иной, какъ Шекспиръ, имя котораго означаетъ по англ³йски: потрясатель копьемъ, и выражен³е "сердце тигра, скрытое подъ шкурой актера" пародируетъ слова Ричарда ²оркскаго королевѣ Маргаритѣ въ "Третьей части Генриха VI". Такимъ образомъ Гринъ несомнѣнно считалъ эту пьесу шекспировской и изъ его ѣдкой саркастической замѣтки можно судить о томъ, что эта трагед³я именно и выдвинула молодого Шекспира, какъ драматурга.

   Однако несовершенство въ художественномъ отношен³и нашихъ трагед³й, ихъ очень часто плох³е стихи заставили цѣлый рядъ критиковъ сильно заподозрить принадлежность ихъ автору "Отелло" и "Гамлета".

   Въ самыхъ словахъ Грина уже заключается какъ будто намекъ на то, что не одинъ Шекспиръ - создатель этой трилог³и. Дѣйствительно, зачѣмъ называетъ Гринъ Шекспира вороной, "украшенной нашими перьями"? Онъ какъ будто хочетъ приписать и себѣ самому и нѣкоторымъ изъ своихъ собратьевъ авторство прогремѣвшей пьесы. Мы видѣли также, что цѣлый рядъ ея сценъ представляетъ собою сколокъ съ трагед³й Марло. Еще больш³й поводъ сомнѣн³ямъ въ этомъ смыслѣ подаютъ ранн³я издан³я "Второй и Третьей частей" нашей трилог³и, вышедш³я анонимно. Ихъ текстъ также значительно рознится отъ текста, извѣстнаго намъ по собран³ю сочинен³й Шекспира. Невольно думается, что Шекспиръ только передѣлалъ болѣе ранн³я пьесы, только приложилъ къ нимъ свою ген³альную руку. Въ самомъ создан³и ихъ участвовали и друг³е драматурги, и особенно въ болѣе слабой первой части роль этихъ сотрудниковъ была, по-видимому, очень значительна.

   Сомнѣн³я эти разрѣшались различно.

   Малонъ, Колльеръ, Дайсъ, Кортенэ и Крейсигъ считали авторами "Первой части борьбы" и "Истинной трагед³и" - Грина или Марло, a Шекспиру приписывали только ихъ дальнѣйшую переработку въ пьесы, извѣстныя намъ по издан³ю произведен³й Шекспира. Такого же мнѣн³я держатся и представители новѣйшей англ³йской школы шекспирологовъ. Фэрниваль, слѣдуя за г-жею Ли, считаетъ, что даже въ переработкѣ "Первой части борьбы" и "Истинной трагед³и" вмѣстѣ съ Шекспиромъ работали Гринъ и Марло. Такъ же думаетъ и новѣйш³й б³ографъ Шекспира Сидней Ли, склоняющ³йся только скорѣе въ сторону Грина и Пиля, какъ сотрудниковъ великаго драматурга. Подобные взгляды исходятъ главнымъ образомъ изъ наблюден³я надъ стилемъ, при чемъ каждый разъ какъ то или иное выражен³е напоминаетъ манеру Марло или Грина, соотвѣтственная сцена относится на ихъ счетъ. Всѣ перечисленные шекспирологи какъ будто не допускаютъ возможности того, чтобы молодой Шекспиръ подражалъ болѣе старымъ драматургамъ, находился подъ ихъ вл³ян³емъ, и Гринъ называлъ его "вороной, украшенной нашими перьями" именно потому, что узнавалъ въ немъ ученика и подражателя.

   Рядомъ съ указаннымъ взглядомъ на происхожден³е нашей трилог³и очень давно была предложена другая гипотеза. Еще Шлегель, Ульрици, Найтъ и Дел³усъ приписывали всю нашу трилог³ю Шекспиру и вышедш³я анонимно: "Первую часть" и "Истинную трагед³ю", a равно и "Двѣ части" считали "воровскими издан³ями", наскоро записанными во время представлен³я и поэтому дающ³я намъ н_е б_о_л_ѣ_е р_а_н_н_³_й текстъ этихъ трагед³й, a только ея и_з_в_р_а_щ_е_н_н_ы_й текстъ. И такого взгляда придерживаются мног³е современные шекспирологи. Таково мнѣн³е Женэ, Охельгаузера и Брандля. Вѣдь и Фэрниваль, считавш³й, что въ создан³и "Первой части" и "Истинной трагед³и" Шекспиръ совершенно не участвовалъ, признаетъ, однако, что сцены съ Джэкомъ Кедомъ возникли подъ его вл³ян³емъ, a Сидней Ли приписываетъ ему и четвертую сцену II акта "Генриха VI, часть первая", гдѣ изображено зарожден³е спора "бѣлой и алой розы".

   Шекспиръ часто передѣлывалъ старыя пьесы. Если его задушевный, столь дорогой ему "Гамлетъ" возникъ изъ передѣлки "Гамлета" Кида, то конечно легко предположить, что въ ранней молодости онъ воспользовался уже существовавшими пьесами. И если и "Гамлетъ" нѣсколько разъ передѣлывался Шекспиромъ, то развѣ не надо счесть весьма правдоподобнымъ, что и въ молодости онъ отдѣлывалъ свои пьесы и послѣ того, какъ онѣ были изданы. Сидней Ли справедливо полагаетъ, что принялся за эту работу Шекспиръ для новой постановки на сцену своей трилог³и.

   A вѣдь трилог³я эта имѣла громк³й успѣхъ. Это мы хорошо знаемъ по отзывамъ Наша и Грина. И изъ словъ Грина, мнѣ кажется, нельзя не заключить, что именно это раннее произведен³е Шекспира и выдвинуло его среди прочихъ драматурговъ. Въ сравнен³и съ послѣдующими его произведен³ями, "Генрихъ VI" кажется, разумѣется, слабымъ, хаотичнымъ, слишкомъ увлекающимся риторикой, грубымъ и подражательнымъ. Онъ неизмѣримо ниже и "Эдуарда II" Марло. Но въ немъ уже содержится зерно истинно-шекспировскаго драматическаго замысла. Своей "Третьей частью" "Генрихъ VI" уже подводитъ насъ къ одной изъ знаменитѣйшихъ историческихъ трагед³й великаго сердцевѣда-драматурга.

   Я разумѣю фигуру Ричарда Глостера, впослѣдств³и трагическаго злодѣя - узурпатора Ричарда III.

   Охельгаузеръ въ своемъ этюдѣ о Ричардѣ III вооч³ю указалъ, что образъ этого героя-дерзателя, такъ сильно поразившаго своеобразностью своего трагизма еще Шиллера, начинаетъ вырисовываться въ "Генрихѣ VI". И это не прибавка, не надстройка надъ вышедшими раньше "Второй частью" и "Истинной трагед³ей" или "Обѣими частями" - Ричардъ Глостеръ принадлежитъ самому замыслу этихъ трагед³й. Ради создан³я его авторъ нашей трилог³и насилуетъ факты истор³и, отступаетъ отъ Голиншеда и Голля, которымъ онъ часто слѣпо вѣритъ, и тутъ вдохновляется описан³емъ этого лица y Мура. Тутъ чувствуются личныя художественныя искан³я.

   И Ричардъ Глостеръ былъ необходимъ автору нашей трилог³и по самому общему историко-философскому запросу, лежащему въ основѣ всей трилог³и. Ричардъ Глостеръ, этотъ бичъ Ланкастерской династ³и, это дѣтище междоусоб³й и борьбы за престолонаслѣд³е, оказывается и змѣенышемъ, выросшимъ на лонѣ ²оркской династ³и, погубившимъ и ее самое и своими титаническими преступлен³ями узаконивш³й новый государственный переворотъ - появлен³е новой королевской династ³и - восшеств³е на престолъ Генриха VII, Ричмонда, дѣда королевы Елизаветы. Ричардъ III - это тотъ историческ³й поршень, которымъ приведены въ движен³е событ³я, опредѣливш³я появлен³е на престолѣ Англ³и "побѣдительницы великой Армады", этой "морской дѣвы, царствующей на Западѣ", какъ назвалъ Елизавету Шекспиръ въ своемъ "Снѣ въ лѣтнюю ночь".

   Были или нѣтъ y Шекспира сотрудники при создан³и "Генриха VI", одѣлся ли онъ павлиньими перьями Марло и Грина, не только подражая ихъ манерѣ и на нихъ учась драматическому творчеству, несомнѣнно одно: этой огромной, неуклюжей, но широкозадуманной трилог³ей онъ впервые "взлетѣлъ высоко" и взлетѣлъ не какъ воронъ, a какъ орелъ.

  

  

   Король Генрихъ VI.

   Герцогъ Глостеръ, дядя короля, протекторъ.

   Герцогъ Бедфордъ, дядя короля, французск³й регентъ.

   Томасъ Бофортъ, герцогъ Экзетеръ, внучатый дядя короля.

   Генрихъ Бофортъ, внучатый дядя короля, епископъ Винчестеръ, впослѣдств³и кардиналъ.

   Джонъ Бофортъ, графъ Сомерсетъ, впослѣдств³и герцогъ.

   Ричардъ Плантагенетъ, сынъ Ричарда, покойнаго графа Кембриджа, впослѣдств³и герцогъ ²оркъ.

   Графъ Уорикъ. (Варвикъ).

   Графъ Сольсбери (Солисбюри).

   Графъ Суффолькъ.

   Лордъ Тальботъ, впослѣдств³и графъ Шрусбери.

   Джонъ Тальботъ, сынъ его.

   Эдмундъ Мортимеръ, графъ Марчъ.

   Сэръ Джонъ Фастольфъ.

   Сэръ Вильямъ Льюси.

   Сэръ Вильямъ Глэнсдэль.

   Сэръ Томасъ Гаргрэвъ.

   Мэръ Лондона.

   Вудвиль, комендантъ Тоуэра.

   Вернонъ, изъ парт³и Бѣлой Розы или ²орка.

   Боссетъ изъ парт³и Алой Розы или Ланкастера.

   Стряпч³й.

   Стражи Мортимера.

   Карлъ, дофинъ, впослѣдств³и король Франц³и.

   Рене, герцогъ Анжуйск³й, носящ³й титулъ короля Неаполитанскаго.

   Герцогъ Бургундск³й.

   Герцогъ Алансонск³й.

   Батардъ Орлеанск³й.

   Оружейный мастеръ въ городѣ Орлеанѣ.

   Сынъ его.

   Главнокомандующ³й французскими войсками въ Бордо.

   Французск³й сержантъ.

   Привратникъ.

   Старикъ пастухъ, отецъ Дѣвственницы.

   Маргарита, дочь Рене, впослѣдств³и - супруга короля Генриха.

   Графиня Овернская.

   ²оанна Дѣвственница, обыкновенно называемая ²оанною д'Аркъ.

   Лорды, стражи Тоуэра, герольды, офицеры, солдаты, гонцы, англ³йская и французская свиты. Злые духи, являющ³еся ²оаннѣ.

  

  

  

                       Бедфордъ.

  

             Пусть облекутся въ трауръ небеса

             И ночью день замѣнится! Кометы,

             Что времена и царства измѣняютъ -

             Хрустальными косами потрясая,

             Враждебныя свѣтила покажите,

             Рѣшивш³я чтобъ умеръ Генрихъ пятый.

             Онъ слишкомъ былъ для долгой жизни славенъ:

             Мы короля такого не теряли.

  

                       Глостеръ.

  

             Мы до него не знали короля.

             Повелѣвать онъ былъ вполнѣ достоинъ,

             Поднятый мечъ лучами ослѣплялъ,

             Раскинутыя руки были шире

             Дракона крылъ, глаза, пылая гнѣвомъ,

             Враговъ слѣпили, въ бѣгство обращая,

             Сильнѣй, чѣмъ солнце, жегшее ихъ ликъ.

             Что мнѣ сказать? Превыше словъ - дѣла,

             Былъ каждый взмахъ руки его - побѣдой.