Шекспир Вильям - Король Генрих Iv. (Части I и Ii)

lign="justify">   Пустозвонъ. Тотъ самый сэръ Джонъ, тотъ самый. Онъ при мнѣ проломилъ голову Скогану у воротъ школы, когда еще самъ былъ совсѣмъ карапузомъ. Я еще въ тотъ самый день дрался съ Самсономъ Штокфишемъ, фруктовщикомъ, за школой Грэя. Ахъ, Господи ²исусе, веселое было время! И какъ подумаешь, сколько моихъ старыхъ знакомыхъ уже умерло.

   Тихоня. Всѣ мы тамъ будемъ, кузенъ.

   Пустозвонъ. Конечно, конечно; это вѣрно и не подлежитъ сомнѣн³ю. Отъ смерти не уйдешь, какъ говоритъ псалмопѣвецъ; всѣ умрутъ. А какая цѣна парѣ хорошихъ воловъ на Стамфордской ярмаркѣ?

   Тихоня. Право, кузенъ, не знаю, я тамъ не былъ.

   Пустозвонъ. Смерть неизбѣжна. А что, живъ еще старикъ Добль, вашъ землякъ?

   Тихоня. Умеръ, сэръ.

   Пустозвонъ. Ахъ, Господи ²исусе, умеръ! - Онъ хорошо стрѣлялъ изъ лука, удивительный стрѣлокъ былъ - и умеръ. Джонъ Гантъ очень его любилъ, и всегда держалъ больш³я пари за него. Такъ онъ умеръ! Онъ попадалъ въ цѣль на разстоян³и двухсотъ сорока шаговъ, а легкую стрѣлу пускалъ и въ двухстахъ восьмидесяти - просто сердце въ груди радовалось! А почемъ теперь бараны?

   Тихоня. Зависитъ отъ того, как³е. За пару хорошихъ барановъ нужно заплатить фунтовъ десять.

   Пустозвонъ. Значитъ, старикъ Добль умеръ?

   Тихоня. Вотъ, кажется, идутъ двое изъ отряда сэра Джона Фальстафа.

   Бардольфъ. Съ добрымъ утромъ, честные джентльмены. Скажите мнѣ, пожалуйста, который изъ васъ судья Пустозвонъ?

   Пустозвонъ. Я Робертъ Пустозвонъ, сэръ, бѣдный эсквайръ здѣшняго графства и одинъ изъ королевскихъ мировыхъ судей. Чѣмъ могу служить?

   Бардольфъ. Мой капитанъ, сэръ, свидѣтельствуетъ свое почтен³е; мой капитанъ, сэръ Джонъ Фальстафъ,- видный джентльменъ, клянусь небомъ, и отважный предводитель.

   Пустозвонъ. Благодарю за поклонъ, сэръ. Я его зналъ славнымъ рубакой. Какъ поживаетъ почтенный рыцарь? Позвольте также спросить о здоровьи милэди, его супруги.

   Бардольфъ. Простите, сэръ, солдату удобнѣе безъ жены.

   Пустозвонъ. Хорошо сказано, честное слово, сэръ, хорошо сказано, ей Богу. Удобнѣе безъ жены - хорошо. Хорош³я слова всегда слѣдуетъ говорить. Прекрасная фраза.

   Бардольфъ. Простите меня, сэръ, я слышу слово - фраза. Клянусь свѣтлымъ днемъ, я фразы не знаю, но съ мечемъ въ рукахъ буду стоять за свое слово: это отличное солдатское слово. Удобнѣе безъ жены - это значитъ, что ему удобнѣе, или когда человѣкъ находитъ, или, говоря проще, думаетъ, что ему удобно - а это очень хорошо.

   Пустозвонъ. Совершенно вѣрно. А, да вотъ и добрѣйш³й сэръ Джонъ! Вашу руку, сэръ, вашу почтенную руку. Да у васъ, клянусь, молодцоватый видъ - васъ годы не старятъ. Добро пожаловать, милѣйш³й сэръ Джонъ.

   Фальстафъ. Очень радъ видѣть васъ, добрѣйш³й мистеръ Робертъ Пустозвонъ. А это, мистеръ Гуляка, кажется?

   Пустозвонъ. Нѣтъ, сэръ Джонъ, это мой кузенъ и сослуживецъ, мистеръ Тихоня.

   Фальстафъ. Добрѣйш³й мистеръ Тихоня, вамъ какъ разъ подобаетъ быть мировымъ судьей.

   Тихоня. Благодарю васъ, сэръ.

   Фальстафъ. Фу, какая жаркая погода. Ну, что же, господа, достали вы мнѣ человѣкъ шесть удовлетворительныхъ рекрутовъ?

   Пустозвонъ. Достали, сэръ. Присядьте, пожалуйста.

   Фальстафъ. Покажите мнѣ рекрутовъ, прошу васъ.

   Пустозвонъ. Гдѣ списокъ, гдѣ списокъ, гдѣ списокъ? Дайте взглянуть, дайте взглянуть: такъ, такъ, такъ. Да, сэръ, совершенно такъ. Ральфъ Плѣсень... такъ пусть они выходятъ по вызову... пусть выходятъ. Ну, чтожъ, гдѣ Плѣсень?

   Плѣсень. Здѣсь, ваша милость.

   Пустозвонъ. Ну, что скажете, сэръ Джонъ? Хорошо сложенный парень; молодъ, силенъ и изъ хорошей семьи.

   Фальстафъ. Ты Плѣсень?

   Плѣсень. Да, съ вашего позволен³я.

   Фальстафъ. Такъ пора пустить тебя въ дѣло.

   Пустозвонъ. Ха, ха, ха! Очень хорошо, право. То, что покрылось плѣсенью, нужно пустить въ дѣло, удивительно хорошо. Право, хорошо сказано, сэръ Джонъ, очень хорошо.

   Фальстафъ (Пустозвону). Поставьте ему крестъ.

   Плѣсень. Я уже былъ крещенъ, и вы бы лучше оставили меня въ покоѣ. Моя старуха пропадетъ безъ меня. Кто будетъ вести хозяйство и работать за нее? Нечего ставить мнѣ кресты - есть люди болѣе пригодные, чѣмъ я.

   Фальстафъ. Ну, помалкивай, Плѣсень, тебя заберутъ. Пора тебя использовать, Плѣсень.

   Плѣсень. Использовать?

   Пустозвонъ. Смирно, эй ты, смирно. Становись въ сторону. Развѣ не видишь, гдѣ ты? А теперь посмотримъ другого, сэръ Джонъ, посмотримъ. Симонъ Тѣнь!

   Фальстафъ. Подайте мнѣ сюда тѣнь - сидѣть подъ тѣнью пр³ятно. Изъ него вѣроятно выйдетъ хладнокровный солдатъ.

   Пустозвонъ. Гдѣ Тѣнь?

   Тѣнь. Здѣсь, сэръ.

   Фальстафъ. Тѣнь, чей ты сынъ?

   Тѣнь. Моей матери, сэръ.

   Фальстафъ. Сынъ своей матери? Это возможно - и въ то же время, тѣнь своего отца; сынъ женщины не болѣе чѣмъ тѣнь мужчины, а не сущность его - какъ оно часто и бываетъ.

   Пустозвонъ. Нравится онъ вамъ, сэръ Джонъ?

   Фальстафъ. Тѣнь годится для лѣта - запишите его; у насъ уже есть много тѣней въ спискахъ.

   Пустозвонъ. Томасъ Бородавка!

   Фальстафъ. Гдѣ онъ?

   Бородавка. Здѣсь, сэръ.

   Фальстафъ. Тебя зовутъ Бородавкой?

   Бородавка. Да, сэръ.

   Фальстафъ. Заскорузлая же ты бородавка.

   Пустозвонъ. Чтожъ, и его пристегнуть, сэръ Джонъ?

   Фальстафъ. Совершенно излишне; вся его амуниц³я помѣщается у него на спинѣ, а тѣло его стоитъ какъ бы на булавкахъ, такъ что пристегивать его не нужно.

   Пустозвонъ. Ха, ха, ха! Отлично это вамъ удается, сэръ, отлично! Очень одобряю. Фрэнсисъ Слабнякъ?

   Слабнякъ. Здѣсь, сэръ.

   Фальстафъ. Какое твое ремесло, Слабнякъ?

   Слабнякъ. Я женск³й портной, сэръ.

   Пустозвонъ. Чтожъ, и его пришпилить, сэръ?

   Фальстафъ. Можно,- но будь онъ мужскимъ портнымъ, онъ бы васъ пришпилилъ. Чтожъ, сдѣлаешь ты столько же прорѣхъ въ рядахъ непр³ятеля, сколько дѣлаешь въ женскихъ юбкахъ?

   Слабнякъ. Я приложу всѣ старан³я, сэръ - больше требовать нельзя.

   Фальстафъ. Хорошо сказано. Молодецъ, женск³й портной. Хорошо сказано, храбрый Слабнякъ. Ты будешь такъ же отваженъ, какъ разъяренный голубь, или доблестная мышь. Пришпильте женскаго портного, мистеръ Пустозвонъ, да получше и покрѣпче.

   Слабнякъ. А Бородавка тоже будетъ принять, сэръ? Очень бы мнѣ этого хотѣлось.

   Фальстафъ. Я бы хотѣлъ, чтобы ты былъ мужскимъ портнымъ, тогда бы ты починилъ его и сдѣлалъ пригоднымъ для службы. Я не могу сдѣлать простымъ солдатомъ того, кто ведетъ за собой такую громаду. Удовлетворись этимъ, свирѣпый Слабнякъ.

   Слабнякъ. Хорошо, сэръ.

   Фальстафъ. Благодарю тебя, почтенный Слабнякъ. Кто слѣдующ³й?

   Пустозвонъ. Гекторъ Бычокъ изъ луга.

   Фальстафъ. Ну, посмотримъ на бычка.

   Бычокъ. Здѣсь, сэръ.

   Фальстафъ. Славный парень, ей Богу. Загоните Бычка, пока онъ не заревѣлъ.

   Бычокъ. О, Господи, господинъ капитанъ!

   Фальстафъ. Какъ, ты уже раньше ревешь, чѣмъ тебя загнали?

   Бычокъ. О, милордъ, я больной человѣкъ.

   Фальстафъ. Какая же у тебя болѣзнь?

   Бычокъ. Проклятая простуда, сэръ, кашель, сэръ. Я схватилъ его, когда звонилъ на службѣ короля въ день коронац³и, сэръ.

   Фальстафъ. Ну, такъ ты отправишься на войну въ халатѣ. Мы твою простуду спровадимъ - и я распоряжусь, чтобы твои друзья звонили по тебѣ. Всѣ тутъ?

   Пустозвонъ. Я вызвалъ двумя больше, чѣмъ вамъ требовалось; вамъ нужно только четырехъ. А теперь прошу отобѣдать ко мнѣ.

   Фальстафъ. Я могу выпить съ вами, но мнѣ некогда обѣдать. Я очень радъ былъ, увѣряю васъ, встрѣчѣ съ вами, мистеръ Пустозвонъ.

   Пустозвонъ. О, сэръ Джонъ, помните, какъ мы провели ночь на вѣтряной мельницѣ, на Сентъ-Джерджской полянѣ?

   Фальстафъ. Лучше не вспоминать объ этомъ, добрый мистеръ Пустозвонъ, лучше не вспоминать.

   Пустозвонъ. Веселая была ночка. А что, Джэни Найтворкъ еще жива?

   Фальстафъ. Жива, мистеръ Пустозвонъ.

   Пустозвонъ. Она никогда не могла справиться со мной.

   Фальстафъ. Никогда. Она говорила, что терпѣть не можетъ мистера Пустозвона.

   Пустозвонъ. Клянусь обѣдней, я умѣлъ бѣсить ее. Славная она была бабенка. А что, какъ она держится?

   Фальстафъ. Постарѣла, очень постарѣла, мистеръ Пустозвонъ.

   Пустозвонъ. Ну да, она и стара - иначе и быть не могло. Вѣдь у нея уже былъ сынъ Робинъ Найтворкъ отъ стараго Найтворка, прежде чѣмъ я поступилъ въ Климентовскую школу.

   Тихоня. Это было пятьдесятъ пять лѣтъ тому назадъ.

   Пустозвонъ. Эхъ, братецъ Тихоня! Еслибы ты видѣлъ то, что мы съ нимъ видали на своемъ вѣку. Вѣрно я говорю, сэръ Джонъ?

   Фальстафъ. Да, приходилось намъ слышать, какъ бьетъ полночь, мистеръ Пустозвонъ.

   Пустозвонъ. Приходилось, приходилось, сэръ Джонъ, ей Богу приходилось. Помните нашъ лозунгъ: "эй, ребята, впередъ!" Пойдемте обѣдать, пойдемте обѣдать. Да, было время. Идемте, идемте. (Уходятъ Фальстафъ, Пустозвонъ и Тихоня).

   Бычокъ. Добрый мистеръ капралъ Бардольфъ, будьте мнѣ другомъ, и вотъ вамъ за это четыре генриха по десяти шиллинговъ французскими кронами. Клянусь, сэръ, для меня лучше быть повѣшеннымъ, чѣмъ отправиться на войну. И все-таки я не о себѣ хлопочу, а только мнѣ самому не охота идти на войну; что же касается меня, то я хотѣлъ бы остаться съ моими друзьями: иначе, для себя самого, я не сталъ бы хлопотать.

   Бардольфъ. Ну, хорошо, становись въ сторону.

   Плѣсень. Добрый мистеръ капралъ капитанъ, будьте мнѣ другомъ ради моей старухи. У нея нѣтъ никого, кто бы позаботился о ней, если я уйду; она стара и сама ничего не можетъ дѣлать. Я вамъ дамъ сорокъ шиллинговъ за это, сэръ.

   Бардольфъ. Хорошо, отойди въ сторону.

   Слабнякъ. Мнѣ, честное слово, все равно; смерти не миновать,- нужно же заплатить Господу дань смерти. Я не трусъ. Если мнѣ судьба умереть, пусть будетъ такъ; если нѣтъ - тѣмъ лучше. Служить государю всяк³й долженъ, и во всякомъ случаѣ тотъ, кто умеръ въ этомъ году, избавленъ отъ смерти въ будущемъ.

   Бардольфъ. Хорошо сказано, ты молодецъ.

   Слабнякъ. Да, я не струшу.

   Фальстафъ. Ну, такъ какъ же, сэръ, кого изъ нихъ вы мнѣ даете?

   Пустозвонъ. Выбирайте четырехъ.

   Бардольфъ. Сэръ, на одно слово. Я получилъ три фунта, чтобы освободить Плѣсень и Бычка.

   Фальстафъ. Хорошо.

   Пустозвонъ. Ну, такъ какихъ же четырехъ вы выбираете, сэръ Джонъ?

   Фальстафъ. Выберите вы за меня.

   Пустозвонъ. Хорошо, такъ я выберу Плѣсень, Бычка, Слабняка и Тѣнь.

   Фальстафъ. Плѣсень и Бычокъ. Ты, Плѣсень, оставайся дома, пока не сдѣлаешься совершенно негоднымъ для службы. А ты, Бычокъ, вырости еще, пока станешь пригоднымъ. Вы оба мнѣ не нужны.

   Пустозвонъ. Сэръ Джонъ, сэръ Джонъ, вы дѣйствуете себѣ во вредъ. Вѣдь это самые лучш³е изъ всѣхъ - и я нарочно выбиралъ ихъ, чтобы угодить вамъ.

   Фальстафъ. Ужъ не станете ли вы, мистеръ Пустозвонъ, учить меня, какъ надо выбирать солдатъ? Что мнѣ въ сложен³и, въ силѣ, въ статности, въ ростѣ и внѣшнемъ видѣ человѣка? Дѣло все въ томъ, какой духъ въ солдатѣ, мистеръ Пустозвонъ. Вотъ напримѣръ, Бородавка - смотрите, какой ободранецъ съ виду, но онъ навѣрное будетъ заряжать и разряжать ружье съ быстротой слесарнаго молотка, напирать и отскакивать быстрѣе того, кто подвѣшиваетъ на коромысла пивоваренныя ведра. А этотъ тощ³й парень Тѣнь,- вотъ какихъ солдатъ мнѣ нужно - онъ не можетъ служить мишенью для врага. Цѣлиться въ него то же, что цѣлиться въ лезв³е ножа. А въ случаѣ отступлен³я - какъ быстро побѣжитъ вотъ этотъ Слабнякъ, женск³й портной. Мнѣ нужны не видные люди - отъ видныхъ избавьте меня. Бардольфъ, дай-ка Бородавкѣ ружье.

   Бардольфъ. Держи, Бородавка, и маршъ! Вотъ такъ.

   Фальстафъ. Посмотримъ, какъ ты управляешься съ ружьемъ. Вотъ такъ, очень хорошо. Продолжай, очень хорошо, отлично. Люблю я маленькихъ, тощихъ, старыхъ, уродливыхъ, лысыхъ стрѣлковъ. Хорошо, Бородавка, ты славный плутъ. Вотъ тебѣ шесть пенсовъ за это.

   Пустозвонъ. А все таки онъ не мастеръ своего дѣла,- не хорошо онъ это продѣлываетъ. Вотъ я помню, когда я посѣщалъ еще Климентовскую школу и исполнялъ на играхъ Артура въ Майлэндъ Гринѣ роль сэра Дагонета, такъ вотъ такъ былъ маленьк³й ловк³й человѣчекъ - тотъ умѣлъ управлять ружьемъ. Повернетъ его вотъ такъ и этакъ, направо и налѣво, потомъ скажетъ: бацъ! и отскочитъ, а потомъ опять тутъ какъ тутъ. Такого ловкача я больше никогда не увижу.

   Фальстафъ. Эти молодцы годятся, мистеръ Пустозвонъ. Да хранитъ васъ Богъ, мистеръ Тихоня - мнѣ некогда тратить съ вами много словъ. Прощайте, господа. Благодарю васъ. Мнѣ еще до ночи нужно сдѣлать двѣнадцать миль. Бардольфъ, выдай платье новобранцамъ.

   Пустозвонъ. Да благословитъ васъ Господь, сэръ Джонъ, да пошлетъ Онъ вамъ преуспѣян³е въ вашихъ дѣлахъ, а намъ да пошлетъ Онъ миръ! На обратномъ пути навѣстите меня пожалуйста. Возобновимъ старое знакомство. Можетъ быть, я потомъ отправлюсь съ вами ко двору.

   Фальстафъ. Очень бы я былъ этому радъ.

   Пустозвонъ. Я далъ слово и сдержу его. Прощайте.

   Фальстафъ. Прощайте, господа. (Уходятъ Пустозвонъ и Тихоня). Уведи солдатъ, Бардольфъ. (Уходятъ Бардольфъ и рекруты). На возвратномъ пути я пообчищу ихъ. Пустозвона я вижу насквозь. Господи, какъ старые люди подвержены пороку лжи. Этотъ тощ³й судья все время хвасталъ своей разудалой молодостью и своими подвигами на Торнбульской улицѣ; и каждое третье слово было ложью, вѣрнѣе выплаченной слушателю, чѣмъ турки взимаютъ дань. Я его помню въ Климентовской школѣ - онъ походилъ на человѣчка, вырѣзаннаго за ужиномъ изъ корки сыра. Голый, онъ похожъ былъ на раздвоенную рѣдьку съ вырѣзанной ножомъ рожей наверху. Онъ былъ такъ тощъ, что для близорукихъ превращался въ невидимку. Это былъ воплощенный голодъ, и при этомъ похотливъ, какъ обезьяна, такъ что женщины звали его мандрагорой. Онъ былъ всегда въ хвостѣ у моды, и пѣлъ потаскушкамъ пѣсни, которыя онъ подслушивалъ у извощиковъ, и притомъ клялся, что это имъ самимъ сочиненныя любовныя пѣсни и серенады. И теперь эта шутовская рапира сдѣлалась сквайромъ, и фамильярно говоритъ о Джонѣ Гантѣ, какъ о своемъ названномъ братѣ. А я готовъ поклясться, что онъ видѣлъ его всего разъ въ жизни на турнирѣ, когда Гантъ проломилъ ему голову за то, что онъ втерся въ толпу его прислуги. Я при этомъ былъ и сказалъ Ганту, что онъ бьетъ свою собственную тѣнь. - Вѣдь его всего съ одеждой можно было спрятать въ шкуру угря; гобойный футляръ былъ для него тогда просторнымъ замкомъ, цѣлымъ дворомъ, а теперь онъ владѣетъ помѣстьями и волами. Чтожъ, я непремѣнно заведу съ нимъ знакомство, когда вернусь, и будь я не я, если онъ не станетъ для меня вдвойнѣ философскимъ камнемъ. Если молодая плотва служитъ приманкой для старой щуки, то я не вижу, какой законъ природы можетъ мнѣ помѣшать проглотить его. Придетъ время, увидимъ.

  

  

  

                       Арх³епископъ.

  

             Какъ этотъ лѣсъ зовется?

  

                       Гастингсъ.

  

                                                           Лѣсомъ Галтри

             Слыветъ онъ, ваша милость.

  

                       Арх³епископъ.

  

                                                           Здѣсь, милорды,

             Помедлимъ и лазутчиковъ пошлемъ

             Число враговъ развѣдать.

  

                       Гастингсъ.

  

                                                           Мы объ этомъ

             Ужъ раньше позаботились.

  

                       Арх³епископъ.

  

                                                           Отлично.

             Друзья и братья въ этомъ важномъ дѣлѣ

             Я долженъ вамъ сказать, что получилъ

             Письмо недавно отъ Нортомберлэнда.

             Въ холодномъ тонѣ вотъ что онъ мнѣ пишетъ:

             Хотѣлъ-бы здѣсь онъ быть своей особой

             Съ числомъ солдатъ, его достойнымъ сана.

             Столькихъ набрать не могъ, а потому

             Въ Шотланд³ю на время удалился,

             Пока его тамъ счастье не созрѣетъ.

             Онъ въ заключенье шлетъ молитвы къ Богу,

             Чтобъ наше предпр³ятье устояло

             Въ опасномъ столкновен³и съ врагомъ

             И случаемъ.

  

                       Мобрэ.

  

                                       Итакъ, надежды на него

             Всѣ рушились и въ дребезги разбились.

  

                       Гастингсъ.

  

             Что новаго?

  

                       Гонецъ.

  

                                       На западѣ отъ лѣса

             Въ одной лишь милѣ показался врагъ,

             Готовый къ битвѣ. Судя по пространству,

             Имъ занятому, численность его

             Могу опредѣлить я въ тридцать тысячъ.

  

                       Мобрэ.

  

             Какъ разъ число, что мы предполагали.

             Итакъ, впередъ, чтобъ встрѣтиться съ нимъ въ полѣ.

  

                       Арх³епископъ.

  

             Кто этотъ вождь въ вооруженьи полномъ,

             Идущ³й къ намъ?

  

                       Мобрэ.

  

                                       Лордъ Вестморлэндъ, какъ будто.

  

                       Вестморлэндъ.

  

             Привѣтъ и пожелан³е здоровья

             Шлетъ генералъ нашъ, принцъ лордъ Джонъ и герцогъ

             Ланкастрск³й.

  

                       Арх³епископъ.

  

                                       Объясните дружелюбно,

             Лордъ Вестморлэндъ, цѣль вашего прихода.

  

                       Вестморлэндъ.

  

             Милордъ, лишь къ вашему преосвященству

             Относится по существу отвѣтъ мой.

             Когда-бъ мятежъ, своей природѣ вѣрный,

             Явился въ видѣ низкихъ гнусныхъ полчищъ

             Подъ руководствомъ буйной молодежи,

             Подъ знаменемъ неистовства, со стражей

             Изъ уличныхъ мальчишекъ или нищихъ,-

             Когда-бъ, я говорю, проклятый бунтъ

             Явился къ намъ въ своемъ природномъ видѣ,-

             Ни вы, святой отецъ, ни эти лорды

             Сюда-бы не пришли, чтобъ мерзк³й образъ

             Возстанья лютаго прикрыть своей

             Высокой честью. Да, милордъ епископъ,

             Вы, чей престолъ гражданскимъ миромъ крѣпокъ,

             Чьи кудри долг³й миръ посеребрилъ,

             Чьи знанья расцвѣли подъ сѣнью мира,

             Чьи бѣлыя одежды знамѣнуютъ

             Невинность, кротость голубя, духъ мира,-

             Зачѣмъ себя перевели вы сами

             Такъ плохо съ языка любви и мира

             На грубое нарѣч³е войны?

             Зачѣмъ вы книги превратили въ латы,

             Свои чернила - въ кровь и перья въ копья,

             А голосъ свой, вѣщавш³й намъ о Богѣ,

             Въ зловѣщ³й кличъ воинственной трубы?

  

                       Арх³епископъ.

  

             Зачѣмъ я это сдѣлалъ? На вопросъ вашъ

             Я кратк³й дамъ отвѣтъ: мы всѣ больны.

             Излишества разврата довели насъ

             До яростной горячки и должны

             Подвергнуться мы всѣ кровопусканью.

             Недугомъ этимъ зараженный, умеръ

             Ричардъ, послѣдн³й нашъ король. Однако,

             Мой благороднѣйш³й лордъ Вестморлэндъ,

             Я за врача себя не выдаю.

             И если я стою въ толпѣ военныхъ,

             То не какъ врагъ заклятый мира. Нѣтъ,

             Я лишь на время принялъ грозный образъ,

             Чтобъ исцѣлить больныя счастьемъ души,

             Чтобы очистить тѣло отъ заваловъ,

             Грозящихъ засорить каналы жизни.

             Я выскажусь яснѣй. Я точно взвѣсилъ

             На правильныхъ вѣсахъ то зло, что терпимъ,

             И то, что можемъ причинить возстаньемъ.

             И вижу: наше гор