Шекспир Вильям - Король Генрих Iv. (Части I и Ii)

nbsp; 

                       Дугласъ.

  

             Изъ всѣхъ вѣстей считаю худшей эту.

  

                       Ворчестеръ.

  

             Отъ этихъ словъ, клянусь, морозомъ вѣетъ.

  

                       Готспуръ.

  

             А сколько будетъ войскъ у короля?

  

                       Вернонъ.

  

             Да тысячъ съ тридцать.

  

                       Готспуръ.

  

                                                     Пусть бы даже сорокъ.

             Хоть нѣтъ отца, ни Глендовера съ нимъ,

             Въ велик³й день враговъ мы отразимъ.

             Устроимъ смотръ войскамъ. День судный близко.

             Такъ встрѣтимъ смерть, смѣясь. Бояться низко.

  

                       Дугласъ.

  

             Что смерть? Еще полгода - въ томъ клянусь -

             Ни смерти, ни напастей не боюсь.

  

  

         Фальстафъ. Бардольфъ, отправься впередъ въ Ковентри и добудь мнѣ бутылку хереса. Нашъ отрядъ пройдетъ, не останавливаясь, чтобы поспѣть къ ночи въ Сотонъ-Колфиль.

         Бардольфъ. Вы мнѣ дадите денегъ, капитанъ?

         Фальстафъ. Выложи пока свои.

         Бардольфъ. Одна эта бутылка составитъ ангелъ.

         Фальстафъ. Ну, такъ и бери себѣ его за труды, а если она составитъ не одинъ, а двадцать ангеловъ, возьми ихъ себѣ всѣхъ - я отвѣчаю за чеканку. Вели моему лейтенанту Пето ждать меня у городскихъ воротъ.

         Бардольфъ. Слушаю, капитанъ (уходитъ).

         Фальстафъ. Будь я маринованая селедка, если я самъ не стыжусь за своихъ солдатъ. Я возмутительно злоупотребилъ королевскимъ приказомъ о вербовкѣ. Вмѣсто ста пятидесяти солдатъ, я набралъ болѣе трехсотъ фунтовъ. Я вербовалъ только зажиточныхъ людей, сыновей фермеровъ, выбиралъ преимущественно обрученныхъ холостяковъ, уже два раза оглашенныхъ въ церкви, или такихъ изнѣженныхъ трусовъ, для которыхъ барабанный бой ужаснѣе чорта, которымъ ружейный выстрѣлъ страшнѣе, чѣмъ рѣзанной курицѣ или подстрѣленной дикой уткѣ. Я выбиралъ маменькиныхъ сынковъ, у которыхъ храбрости въ душѣ съ булавочную головку, и всѣ они откупились отъ службы. Такъ что теперь всѣ мои прапорщики, капралы, лейтенанты и рядовые - оборванцы вродѣ Лазаря на картинѣ, гдѣ псы лижутъ его раны. Все это люди, которые никогда не были солдатами: прогнанные за воровство лакеи, младш³е сыновья младшихъ братьевъ, бѣжавш³е трактирные слуги и разоривш³еся кабатчики - словомъ, ржавчина долгаго мирнаго времени; они въ десять разъ обтрепаннѣе стараго знамени. Ихъ я навербовалъ, чтобы замѣстить откупившихся отъ службы. Глядя на нихъ, можно подумать, что я набралъ сто пятьдесятъ одѣтыхъ въ лохмотья блудныхъ сыновей, которые недавно пасли свиней и питались помоями и шелухой. Какой то дуракъ по дорогѣ сказалъ мнѣ, что я опустошилъ всѣ висѣлицы и навербовалъ повѣшенныхъ. Такихъ пугалъ свѣтъ не видалъ. Я не могу пройти съ ними черезъ Ковентри - это ясно. И эти подлецы маршируютъ къ тому же, широко разставивъ ноги, какъ будто у нихъ кандалы на ногахъ; потому что въ самомъ дѣлѣ большинство я набралъ изъ тюремъ. Во всемъ моемъ отрядѣ едва-ли наберется полторы рубашки, да и то половина рубашекъ сшита изъ двухъ салфетокъ и наброшена на плечи, какъ безрукавная епанча герольдовъ. А цѣльная рубашка, говоря по правдѣ, украдена у трактирщика в Сентъ-Альбанѣ, или у толстоносаго кабатчика въ Дэнтри. Ну, да это не бѣда. Они добудутъ сколько угодно бѣлья на любомъ заборѣ.

  

  

         Принцъ Генрихъ. Ну, что, вздутый Джэкъ, какъ поживаешь, перина?

         Фальстафъ. Какъ, это ты, Галь? Что слышно, сумасбродъ? Кой чортъ занесъ тебя въ Варвикшайръ? Милордъ Вестморлэндъ, прошу прощен³я: я думалъ, что ваша милость уже въ Шрюсбери.

         Вестморлэндъ. Да, сэръ Джонъ, мнѣ давно пора туда, да и вамъ тоже. Но мои войска уже тамъ. Король, могу васъ увѣрить, ждетъ насъ всѣхъ. Придется намъ маршировать всю ночь.

         Фальстафъ. Обо мнѣ-то не безпокойтесь. Я бдителенъ, какъ котъ, собирающ³йся стащить сливки.

         Принцъ Генрихъ. Именно стащить сливки. Ты столько разъ таскалъ ихъ, что превратился въ масло. Но скажи, Джэкъ, что это за молодцы тащатся тамъ позади?

         Фальстафъ. Это мои солдаты, Галь.

         Принцъ Генрихъ. Я никогда не видѣлъ такой жалкой сволочи.

         Фальстафъ. Ничего, для коп³й они годятся. Снѣдь для пороху, снѣдь для пороху! Яму они заполнятъ не хуже другихъ. Смертные люди, братъ, смертные люди.

         Вестморлэндъ. Да, но мнѣ кажется, сэръ Джонъ, что они ужасно блѣдные и изнуренные - слишкомъ похожи на нищихъ.

         Фальстафъ. Право, не знаю, откуда взялась у нихъ бѣдность. А что касается изнуренности, то навѣрное не я имъ подавалъ примѣръ.

         Принцъ Генрихъ. Клянусь, что не ты - если не называть худобой жиръ въ три пальца на ребрахъ. Однако, торопись. Перси уже выступилъ.

         Фальстафъ. Какъ, король уже сталъ лагеремъ?

         Вестморлэндъ. Да, сэръ Джонъ, какъ бы намъ не придти слишкомъ поздно.

         Фальстафъ. Хорошо.

             До начала на пирушку, на исходѣ въ бой

             Поспѣваетъ гость голодный и солдатъ съ лѣнцой.

  

  

  

                       Готспуръ.

  

             Сегодня-жъ въ ночь сразимся съ нимъ.

  

                       Ворчестеръ.

  

                                                                               Нельзя.

  

                       Дугласъ.

  

             Ему на пользу медлимъ мы.

  

                       Вернонъ.

  

                                                               Нисколько.

  

                       Готспуръ.

  

             Какъ, развѣ подкрѣплен³й онъ не ждетъ?

  

                       Вернонъ.

  

             Мы также.

  

                       Готспуръ.

  

                                       Онъ увѣренъ въ нихъ, мы - нѣтъ.

  

                       Ворчестеръ.

  

             Послушайтесь, кузенъ мой. Не сегодня.

  

                       Вернонъ.

  

             Не трогайтесь, милордъ.

  

                       Дугласъ.

  

                                                           Совѣтъ вашъ плохъ.

             Въ васъ говоритъ иль страхъ, иль равнодушье.

  

                       Вернонъ.

  

             Дугласъ, ты на меня клевещешь. Жизнью

             Клянусь и жизнью клятву подтвержу:

             Мной правитъ вѣрно понятая честь,

             И такъ же мало страху я послушенъ,

             Какъ вы, милордъ, или другой шотландецъ.

             Въ бою увидимъ завтра, кто изъ насъ

             Боится.

  

                       Дугласъ.

  

                                       Да, сегодня-же.

  

                       Вернонъ.

  

                                                                     Согласенъ.

  

                       Готспуръ.

  

             Сегодня, говорю я.

  

                       Вернонъ.

  

                                                     Но поймите,

             Что это невозможно. Я дивлюсь,

             Какъ, будучи искусными вождями,

             Не видите, препятств³я как³я

             Мѣшаютъ битвѣ. Мой кузенъ Вернонъ

             Еще съ отрядомъ конницы не прибылъ.

             Вашъ дядя Ворчестеръ пришелъ сегодня.

             Теперь въ нихъ спитъ ихъ удаль и отвага,

             А доблесть такъ усталостью забита,

             Что двое конныхъ стоютъ одного.

  

                       Готспуръ.

  

             Не въ лучшемъ видѣ конница врага:

             Истощена, измучена ѣздою.

             Средь насъ-же лучш³е ужъ отдохнули.

  

                       Ворчестеръ.

  

             Король сильнѣй числомъ. Во имя Бога,

             Помедлите, пока всѣ будутъ въ сборѣ.

  

  

                       Блентъ.

  

             Я съ милостивымъ посланъ предложеньемъ

             Отъ короля. Вниманье и почетъ.

  

                       Готспуръ.

  

             Добро пожаловать, сэръ Вальтеръ Блентъ.

             О, если-бъ, волей Бога, вы стояли

             У насъ въ рядахъ. Здѣсь мног³е, любя васъ,

             Порочатъ ваше имя и заслуги

             За то лишь, что стоите вы не съ нами,

             А противъ насъ, какъ врагъ.

  

                       Блентъ.

  

                                                           Не дай мнѣ Богъ,

             Иначе поступать, доколѣ вы,

             Нарушивъ долгъ и преданность, грозите

             Помазаннику Бож³ю. - Но къ дѣлу.

             Король знать хочетъ сущность вашихъ жалобъ.

             Зачѣмъ враждой строптивой вы смутили

             Гражданск³й миръ, зачѣмъ странѣ покорной

             Примѣръ явили дерзости и буйства?

             Но если-бы одну изъ вашихъ многихъ,

             Имъ признанныхъ, заслугъ король забылъ,-

             Онъ проситъ васъ назвать свои обиды:

             И ваши всѣ желанья онъ исполнитъ

             Немедля и съ лихвою, обѣщая

             Полнѣйшее прощенье вамъ и всѣмъ,

             Введеннымъ въ заблужденье вашимъ словомъ.

  

                       Готспуръ.

  

             Король великодушенъ. А извѣстно,

             Что знаетъ онъ, когда давать, когда

             Исполнить обѣщанье. Мой отецъ,

             Мой дядя и я самъ,- вотъ кто доставилъ

             Ему вѣнецъ. Лѣтъ двадцати шести,

             Ничтожный въ мнѣньи свѣта, жалк³й нищ³й,

             Тайкомъ домой крадущ³йся изгнанникъ,

             Кѣмъ былъ онъ встрѣченъ, на берегъ сойдя,

             Какъ не моимъ отцомъ? Когда-жъ онъ, плача,

             Въ словахъ правдивыхъ увѣрялъ съ божбой,

             Что лишь пришелъ за герцогствомъ Ланкастрскимъ,

             Что мирно своего лишь ищетъ лена,

             Отецъ мой, движимъ жалостью сердечной,

             Клялся ему помочь, да и помогъ.

             А лорды и бароны королевства,

             Узнавъ, что за него Нортомберлэндъ,

             Къ нему и старъ и младъ являться стали

             Съ поклономъ и колѣнопреклоненьемъ,

             Встрѣчали въ городахъ, посадахъ, селахъ,

             На перепутьяхъ ждали, на мостахъ,

             Дары несли и въ вѣрности клялись,

             Наслѣдниковъ въ пажи опредѣляли,

             Блистательной за нимъ толпою шли.

             Тутъ, мощь свою сознавъ, онъ шагъ за шагомъ

             Все больше удаляется отъ клятвы,

             Въ дни бѣдств³й данной моему отцу

             На берегахъ пустынныхъ Равенспурга.

             Сперва предпринимаетъ измѣненье

             Какихъ-то правилъ о налогахъ, будто

             На общемъ благѣ бременемъ лежащихъ,

             Вопитъ о притѣсненьяхъ, притворяясь,

             Что плачетъ надъ страданьями отчизны,

             И подъ личиной правды покоряетъ

             Сердца людей, кого плѣнить задумалъ.

             Идетъ онъ далѣе: велитъ рубить

             Онъ головы любимцамъ короля,

             Которыхъ тотъ, въ Ирланд³и воюя,

             Въ отсутств³и намѣстниками сдѣлалъ.

  

                       Блентъ.

  

             Не съ тѣмъ, чтобъ это слушать, я пришелъ.

  

                       Готспуръ.

  

             Кончаю. Вскорѣ короля онъ свергъ

             Съ престола, а затѣмъ и умертвилъ,

             Налогами обременилъ весь край,

             И, въ довершенье зла, теперь желаетъ,

             Чтобъ Марчъ, его кузенъ (а если-бъ каждый

             На мѣстѣ былъ своемъ, его король)

             Безъ выкупа въ плѣну хирѣлъ въ Валлисѣ.

             Меня-жъ въ счастливыхъ унижалъ побѣдахъ

             И хитростью хотѣлъ поймать въ силки.

         &