Шекспир Вильям - Генрих Восьмой

sp;                      Когда-бъ хоть въ половину

             Вы были такъ же чисты - вѣрно васъ,

             Не страхъ людей - молитвы провожали бъ.

  

                       Гардинеръ.

  

             Рѣчь дерзкую я эту не забуду.

  

                       Кромвель.

  

             Я очень радъ. Да не забудьте также

             И дерзкую жизнь вашу.

  

                       Канцлеръ.

  

                             Это слишкомъ!

             Милорды, перестаньте; постыдитесь!

  

                       Гардинеръ.

  

             Я все сказалъ.

  

                       Кромвель.

  

                       И я.

  

                   Канцлеръ (Кранмеру).

  

                             Что васъ, милордъ,

             Касается, такъ здѣсь единодушно

             Рѣшили всѣ, что въ Тоуэръ вы должны

             Отправиться сейчасъ и тамъ остаться,

             Пока король дальнѣйшихъ приказан³й

             Не сообщитъ совѣту. Такъ, милорды?

             Согласны вы?

  

                       Всѣ.

  

                       Согласны.

  

                       Кранмеръ.

  

                             Неужели

             Другого нѣтъ спасенья для меня,

             И долженъ я итти, какъ плѣнникъ, въ Тоуэръ?

  

                       Гардинеръ.

  

             Чего жъ еще вы ждете? Вы ужасно

             Докучливы. Позвать сюда изъ стражи

             Кого-нибудь!

  

  

                       Кранмеръ.

  

                       Какъ, стража для меня?

             И я пойду подъ стражей, какъ измѣнникъ?

  

                       Гардинеръ.

  

             Эй, взять его и въ Тоуэръ отвести!

  

                       Кранмеръ.

  

             Позвольте мнѣ два слова вамъ сказать,

             Почтенные милорды. Въ силу перстня

             Вотъ этого, процессъ мой исторгаю

             Я изъ когтей людей жестокосердыхъ

             И отдаю его судьѣ другому,

             Правдивому - монарху моему

             Властителю.

  

                       Камергеръ.

  

                       То - перстень королевск³й.

  

                       Серри.

  

             Дѣйствительно, - онъ неподдѣльный.

  

                       Суффолькъ.

  

                                       Да.

             Свидѣтель Богъ, то настоящ³й перстень.

             Я говорилъ вамъ всѣмъ, что этотъ камень -

             Чуть тронемъ мы - на насъ же упадетъ.

  

                       Норфолькъ.

  

             Неужли же вы думали, милорды,

             Что государь позволитъ повредить

             Хотя мизинецъ этого прелата?

  

                       Канцлеръ.

  

             Теперь ужъ нѣтъ сомнѣнья! жизнь его

             Такъ высоко онъ цѣнитъ... Мнѣ душевно

             Хотѣлось бы остаться въ сторонѣ.

  

                       Кромвель.

  

             Я твердо былъ увѣренъ, что, сбирая

             Со всѣхъ сторонъ доносы на него -

             Правдивости котораго лишь дьяволъ

             И дьявола служители способны

             Завидовать - вы пламя раздували,

             Которое самихъ же васъ теперь

             Сожжетъ. Ну, что жъ, и расправляйтесь сами!

  

  

                       Гардинеръ.

  

             Велик³й повелитель, каждый день

             Благодарить обязаны мы Бога,

             Что далъ онъ намъ такого короля,

             Въ комъ доброта и мудрость сочетались

             Съ прекраснѣйшимъ религ³ознымъ чувствомъ;

             Кто, полный весь смиренья, ставитъ церковь

             Вѣнцомъ своей державной славы; кто,

             Изъ чистаго почтенья къ ней и съ цѣлью

             Еще сильнѣй окрѣпнуть въ этомъ долгѣ

             Священнѣйшемъ, самъ, царственной особой,

             Пришелъ сюда, чтобъ выслушать процессъ

             Межъ церковью и этимъ человѣкомъ,

             Такъ глубоко обидѣвшимъ ее.

  

                       Король.

  

             Лордъ Винчестеръ, всегда вы отличались

             Способностью - похвальныя слова

             Произносить экспромтомъ; но сюда я

             Пришелъ не съ тѣмъ, чтобъ слушать эту лесть.

             Въ ней пошлости и низости такъ много,

             Что ей не скрыть поступковъ вашихъ злыхъ.

             Не обмануть меня вамъ. Какъ болонка,

             Виляя языкомъ, хотите вы

             Меня прельстить. Но что бы обо мнѣ

             Ни думалъ ты - я твердо въ томъ увѣренъ,

             Что и жестокъ и кровожаденъ ты.

             Сядь, добрый человѣкъ. Теперь посмотримъ,

             Гдѣ дерзк³й тотъ, который погрозить

             Осмѣлится тебѣ однимъ хоть пальцемъ?

             Клянусь я всѣмъ священнымъ, что ему

             Ужъ лучше бы отъ голоду издохнуть,

             Чѣмъ только мысль простую возымѣть,

             Что этого ты мѣста не достоинъ.

  

                       Серри.

  

             Коль будетъ вамъ угодно, государь...

  

                       Король.

  

             Нѣтъ, сэръ, совсѣмъ не будетъ мнѣ угодно.

             Я полагалъ, что люди съ здравымъ смысломъ

             И мудрые сидятъ въ моемъ совѣтѣ;

             Но страшно я ошибся. Хорошо ль,

             Милорды, вы скажите, поступили,

             Заставивши у двери ждать его,

             Какъ вшиваго разсыльнаго, - его,

             Который добръ и честенъ, и по сану

             Вамъ равенъ всѣмъ? Позоръ и срамота!

             Да развѣ вамъ я далъ уполномочье

             Забыться такъ? Я правомъ васъ облекъ

             Судить его - но такъ судить, какъ члена

             Совѣта моего, не какъ лакея.

             Я знаю, здѣсь так³е люди есть,

             Которые - скорѣй по хитрой злобѣ,

             Чѣмъ по любви къ правдивости - надъ нимъ

             Желали бъ судъ произнести ужасный;

             Но не бывать тому, пока я живъ.

  

                       Канцлеръ.

  

             Позвольте мнѣ, велик³й нашъ властитель,

             Къ вамъ рѣчь держать и ею оправдать

             Сидящихъ здѣсь. Коль мы приговорили

             Его къ тюрьмѣ, то не по злобѣ такъ

             Рѣшили мы, а съ тѣмъ, чтобъ только средство

             Подать ему - предъ свѣтомъ оправдаться

             И доказать невинность; за себя

             Ручаться я могу, по крайней мѣрѣ.

  

                       Король.

  

             Такъ чтите же, милорды, всѣ его,

             Въ свою среду его примите снова

             И искренно любите - онъ достоинъ

             Того вполнѣ. Скажу еще я больше:

             Коль государь обязанъ можетъ быть

             Кому-нибудь изъ подданныхъ, такъ это,

             Конечно, я - за преданность его

             И вѣрное служенье. Обнимитесь

             И станьте всѣ друзьями. Добрый мой

             Милордъ Кентербер³йск³й, я имѣю

             Еще одну къ вамъ просьбу - вы не въ правѣ

             Мнѣ отказать. Прекрасная малютка

             Нуждается въ крещеньи. Воспринять

             Обязаны ее вы отъ купели.

  

                       Кранмеръ.

  

             Такая честь составила бы гордость

             Славнѣйшаго изъ всѣхъ живыхъ царей;

             Такъ чѣмъ же я, вашъ подданный смиренный,

             Могъ заслужить ее?

  

                       Король.

  

                       Ну, полно, полно!

             Я думаю, что рады были бъ вы

             Не тратиться на ложки. Благородныхъ

             Товарищей я дамъ вамъ: герцогиню

             Норфолькъ и съ ней маркизу Дорсетъ. Что жъ,

             Довольны вы? Лордъ Винчестеръ, я снова

             Прошу его обнять и полюбить.

  

                       Гардинеръ.

  

             Цѣлую васъ отъ искренняго сердца

             И съ братскою любовью.

  

                       Кранмеръ.

  

                             Видитъ Богъ,

             Какъ сладостно мнѣ это увѣренье!

  

                       Король.

  

             Мужъ праведный, по радостнымъ слезамъ

             Я узнаю, что говоришь ты правду.

             Да, видно, справедлива поговорка

             Народная: "милорду Кентербери

             Ты сдѣлай зло - твоимъ онъ другомъ станетъ".

             Идемте же, милорды; время тратимъ

             Мы только понапрасну; мнѣ бъ хотѣлось

             Скорѣй мою малютку окрестить.

             Я примирить успѣлъ, милорды, васъ.

             Совѣтую навѣкъ друзьями вамъ остаться,

             Чтобъ власть мою поднять, самимъ же возвышаться.

  

   Привратникъ. Да перестанете ли вы шумѣть, канальи? Никакъ вы королевск³й дворъ приняли за Парижск³й садъ. Довольно вамъ горланить, бѣшеные!

   Голосъ за сценой. Добрый господинъ привратникъ, я принадлежу къ кухнѣ.

   Привратникъ. Ты принадлежишь къ висѣлицѣ, и на ней бы висѣть тебѣ, негодяй! Ну, мѣсто ли здѣсь шумѣть тебѣ? Принесите-ка мнѣ дюжину яблонныхъ палокъ, да поплотнѣе; эти - просто хлыстики. Вотъ я понагрѣю вамъ головы! Тоже захотѣли посмотрѣть на крестины. Захотѣлось, видно, элю да пироговъ, канальи?

  

                       Помощникъ.

  

             Оставьте ихъ въ покоѣ; невозможно

             Ихъ отгонять отъ двери - развѣ къ пушкамъ

             Прибѣгнете - какъ невозможно спать

             Заставить ихъ въ день первый мая. Право,

             Скорѣе храмъ святого Павла съ мѣста

             Вы сдвинете, чѣмъ эту всю толпу.

  

   Привратникъ. Да какъ же, чортъ ихъ побери, ворвались они сюда?

  

                       Помощникъ.

  

             Я этого не знаю; вѣрно, такъ же,

             Какъ и приливъ. Что можно было сдѣлать

             Здоровою и длиною дубиной -

        &