Шекспир Вильям - Гамлет, принц Датский. Сц. I, Ii, Ii, Iv. - Книги

Шекспиръ.

ГАМЛЕТЪ

Принцъ Датск³й.

Сц. I, II, II, IV.

Переводъ Н. А. Толстого.

Дозволено цензурою. Москва, 10 ³юля 1901 г.

МОСКВА. Типо-лит. Товарищества И. Н. КУШНЕРЕВЪ и Кo, Пименовская ул., соб. д.

1902.

Крылатое время уноситъ насъ все дальше и дальше отъ той блестящей эпохи, когда, спустя полторы тысячи лѣтъ послѣ Рождества Христова, могуч³я силы человѣческаго творчества уже на христ³анскомъ м³ровоззрѣн³и развили такой пышный ростъ, что достигли вновь лучшаго расцвѣта, какой когда-либо замѣченъ въ сумракѣ отдаленнѣйшихъ временъ.

Одно только непобѣдимое греческое искусство не было превзойдено. Лучш³я скульптуры, какъ Микелъ-Анджеловск³й "Моисей", хотя по силѣ не уступаютъ классическимъ статуямъ, но далеко не имѣютъ той удивительной гармон³и, которую мы невольно ощущаемъ въ каждой жилѣ, въ каждой мышцѣ хотя бы бельведерскаго знаменитаго торса. Тѣмъ не менѣе для всего послѣдующаго эпоха возрожден³я такъ же недостижима, какъ и эпоха расцвѣта греческаго искусства, и Шекспиръ, несмотря на отдѣляющ³я насъ отъ него полтысячи лѣтъ, представляется намъ чѣмъ-то до того исчерпывающимъ человѣческое существован³е, даже со всею современною наукою, что теперешнее знан³е и мышлен³е кажутся только частями его м³ровоззрѣн³я, которыя, не достигая его обобщающей мощи, легко укладываются въ безконечныхъ перспективахъ построеннаго имъ лабиринта человѣческаго созерцан³я. Этими преимуществами объясняется то неугасимое стремлен³е къ передачѣ его драмъ всѣми народами на свой родной языкъ и громадный авторитетъ, которымъ онъ вездѣ заслуженно пользуется. Кто бы ни началъ серьезно изучатъ литературу, неминуемо, повышая свои вкусы и силу глубины мышлен³я, въ концѣ-концовъ наткнется на Шекспира и признаетъ въ немъ ген³я недосягаемой величины. Не въ этихъ краткихъ словахъ, предпосылаемыхъ моему переводу 4-^хъ сценъ Гамлета, надлежитъ мнѣ касаться того счастливаго соединен³я личныхъ дарован³й и возвышеннаго уровня среды вѣка королевы Елизаветы, которые, только дѣйствуя въ совокупности, могли произвести и воспитать такого "гиганта-мастера",- нѣтъ, я хочу сказать всего нѣсколько словъ въ защиту моего скромнаго опыта, дабы мое желан³е, отъ котораго я не въ силахъ былъ воздержаться, показалось читателю понятною и простительною дерзостью. Мой опытъ не есть систематическ³й переводъ,- я этимъ не задавался, я не искалъ краткости, не совмѣстной съ русскимъ языкомъ, пѣвучимъ и любящимъ повторен³я, я не боялся неточностей тамъ, гдѣ точность не важна; я хотѣлъ только звучно передать красоты нѣкоторыхъ мѣстъ, въ которыхъ поэтическая образность и глубина мысли нераздѣлимы, даже до звукоподражан³я; я хотѣлъ выразитъ самое для меня дорогое, не заботясь о томъ, что скажутъ.

Я знаю, что всяк³й, кто вздумалъ бы критиковать мою работу, найдетъ многое для своего сарказма, начиная съ риѳмъ, въ которыя по тѣмъ или другимъ причинамъ вылились мои строки, но добросовѣстный критикъ не откажетъ мнѣ въ томъ, что есть мѣста, переведенныя ново, оригинально и близко къ подлиннику, а если онъ благосклонно еще отмѣтитъ и особенность общаго колорита, который обыкновенно отсутствуетъ въ переводахъ, то я буду болѣе чѣмъ доволенъ.

ДѢЙСТВУЮЩ²Я ЛИЦА:

Клавд³й, король Дан³и.

Гамлетъ, сынъ покойнаго и племянникъ настоящаго короля.

Полон³й, лордъ-камергеръ.

Горац³й, другъ Гамлета.

Лаэртъ, сынъ Полон³я.

Вольтимандъ.

Корнел³й.

Розенкранцъ.

Гиндельштернъ.

Озрикъ.

Придворный.

Священникъ.

Марцелло, офицеръ.

Бернардо, офицеръ.

Франциско, солдатъ.

Рейнальдо, слуга.

Полковникъ.

Посолъ.

Духъ отца Гамлета.

Фортинбрасъ - принцъ Норвежск³й.

Гертруда, королева Датская и мать Гамлета.

Офел³я, дочь Полон³я.

Придворные, дамы, офицеры, солдаты, актеры, могильщики, вѣстники, матросы, слуги и друг³е.

Дѣйств³е происходитъ въ Эльзинорѣ.

ДѢЙСТВ²Е ПЕРВОЕ.

Эльзиноръ. Терраса передъ замкомъ.

Франциско на часахъ. Входитъ Бернардо.

Бернардо.

Кто тутъ есть?

Франциско.

Нѣтъ. Мнѣ отвѣтъ дай. Стой

И назови себя.

Бернардо.

Да здравствуетъ король и вся земля!

Франциско.

Бернардо?

Бернардо.

Я.

Франциско.

Заботливо въ свой часъ находитесь вы близко.

Бернардо.

Какъ разъ двѣнадцать бьетъ; ступайте спать, Франциско.

Франциско.

Спасибо за приходъ. Въ некрытомъ шалашѣ

Чертовски холодно и скверно на душѣ.

Бернардо.

Спокойно все у васъ?

Франциско.

И мышь не поскребется.

Бернардо.

Такъ. Хорошо, прощай!

Да если попадется

Горац³о тебѣ съ Марцелло, то моихъ

Ночныхъ безсонныхъ грезъ соперниковъ двоихъ

Проси спѣшить скорѣй...

Франциско.

Я будто слышу ихъ.

Эй, смирно!.. кто тутъ? Стой!..

Горац³о.

Друзья родной земли...

Марцелло.

И Датчанина строй.

Франциско.

Покойной ночи вамъ.

Марцелло.

Прощай, боецъ достойный,

Пусть осѣнитъ тебя часъ отдыха спокойный.

А кто тебя смѣнилъ?

Франциско.

Бернардо занялъ постъ.

Всѣмъ доброй ночи вамъ.

Марцелло.

Э-э! Бернардо.

Бернардо.

Ну.

Что, здѣсь Горац³о?

Горац³о.

Вотъ часть его предъ вами.

Бернардо.

Добро пожаловать, Горац³о! И съ нами

Марцелло, добрый другъ.

Марцелло.

Что "это самое" являлось нынче ночью?

Бернардо.

Не видѣлъ ничего.

Марцелло.

Горац³о зоветъ

Все это ложною фантаз³и игрою.

Онъ говоритъ, что намъ мерещится съ тобою,

И даже ужасъ тотъ не хочетъ допустить,

Который дважды намъ случилось ощутить.

Вотъ почему его просилъ я сторожить

Здѣсь такъ же, какъ и мы, мгновенья этой ночи.

И если насъ оно захочетъ посѣтить,

То пусть онъ подтвердитъ, что видятъ наши очи,

А съ "появлен³емъ" заговоритъ быть можетъ...

Горац³о.

Но!..

Брось, брось... все это вздоръ, - не явится оно.

Бернардо.

Не сѣсть ли намъ пока, чтобъ обсудить немного,

Какъ все произошло, съ терпѣн³емъ и строго.

Вы разрѣшите намъ еще васъ убѣждать

И ваши уши тѣмъ вторично утруждать,

Что дважды мы вдвоемъ здѣсь видѣли недавно.

Горац³о.

Вотъ, въ самомъ дѣлѣ, славно!

Присядемте сперва, какъ слѣдуетъ, потомъ

Бернардо самъ раскажетъ намъ о томъ.

(Садятся.)

Бернардо.

Изъ всѣхъ ночей та ночь, что мы здѣсь были оба,

Поистиннѣ была темнѣй и тише гроба_;

На столько жъ, какъ теперь, отъ полюса туда

На западъ медленно склонялася звѣзда...

Она тамъ и сейчасъ въ огнѣ горитъ мерцая.

Ударилъ колоколъ, мы слышимъ, часъ ужъ бьетъ...

Марцелло.

Т-съ... смирно! замолчи! Все тамъ же выступая,

Опять "оно" идетъ...

Тѣнь (входитъ).

Бернардо.

Въ томъ самомъ образѣ, какъ нашъ король покойный.

Марцелло.

Ты школы ученикъ, такъ говори ему, Горац³о.

Бернардо.

Смотри, какъ есть король, тому...

Клянусь, Горац³о, не можетъ быть сомнѣнья.

Горац³о.

Ужасно схоже... но

Гнететъ меня оно

Боязни трепетомъ и страхомъ изумленья.

Бернардо.

Не хочетъ ли, смотри, чтобъ говорили съ нимъ?

Марцелло.

Спроси, Горац³о!

Горац³о.

Чѣмъ былъ ты,

Присвоивш³й себѣ минуты темноты,

Часы полуночи и образъ этотъ ясный,

Похороненнаго отнынѣ навсегда

Величья Дан³и, воинственно прекрасной,

Въ которомъ здѣсь оно ходило иногда,

Пока не наступилъ день горести несчастный? -

Я небомъ заклинаю, говори!

Марцелло.

Обидѣлось оно...

Бернардо.

Уходитъ, посмотри!

Горац³о.

Стой! говори, отвѣть! Я заклинаю, стой!

(Тѣнь исчезаетъ.)

Марцелло.

Пропало все изъ глазъ, скрывая образъ свой,

И не отвѣтило... не говоритъ съ тобой.

Бернардо.

Что, какъ, Горац³о? дрожишь ты и блѣднѣешь,

Иль нѣчто больше здѣсь фантаз³й разумѣешь!

Какъ думаешь о томъ?

Горац³о.

Какъ передъ Господомъ, я вѣрить бы не сталъ

Тому, когда бы самъ, такъ непреложно вѣрно,

Своими все сейчасъ глазами не видалъ.

Марцелло.

Король, живой король. Какъ сходенъ! Совершенно.

Горац³о.

Какъ ты съ самимъ собой. Въ такихъ же латахъ онъ,

Въ какихъ былъ Гамлетъ нашъ, когда былъ имъ сраженъ

Норвежецъ гордый. Такъ сурово потемнѣло

Чело высокое, когда онъ поляка

Объ ледъ ударивъ, сбросилъ свысока,

Рукою мощною, врага повергнувъ смѣло.

Какъ странно...