Шекспир Вильям - Генрих Восьмой

  

  

  

   Король Генрихъ Восьмой. Драматическая хроника в пяти дѣйств³яхъ. Переводъ П. Вейнберга // Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й В. Шекспира въ переводѣ русскихъ писателей: В 3 т. / Подъ ред. Д. Михаловскаго. СПб., 1899. Т. 2.

  

  

   Хроника эта напечатана была въ первый разъ въ полномъ издан³и Шекспировыхъ драмъ 1623 г., подъ слѣдующимъ заглав³емъ: "Знаменитая истор³я изъ жизни короля Генриха Восьмого". Отдѣльнымъ издан³емъ до 1623 года она не выходила въ свѣтъ. Послѣднее обстоятельство весьма легко объясняется тѣмъ, что "Король Генрихъ Восьмой" заключаетъ собою трет³й и послѣдн³й пер³одъ драматической дѣятельности Шекспира и, вѣроятно, былъ написанъ незадолго до смерти великаго поэта. Впрочемъ, еще весьма недавно, мног³е изслѣдователи и критики не хотѣли признать "Короля Генриха Восьмого" послѣднимъ произведен³емъ Шекспира, и самъ Дрэкъ, на основан³и этого мнѣн³я, относилъ "Генриха VIII" къ 1602 году. Несмотря на то, что именно отъ 1613 года сохранились весьма положительныя свидѣтельства современниковъ, по которымъ эта пьеса называется новою и только что поставленною на сцену, мног³е изъ критиковъ долго держались того мнѣн³я, будто "Генрихъ VIII" въ 1613 году былъ только возобновленъ для сцены. Мнѣн³е это въ послѣднее время было однакоже всѣми оставлено. Строг³й и тщательный разборъ "Короля Генриха Восьмого" заставилъ всѣхъ пр³йти къ тому убѣжден³ю, что подобная пьеса не могла быть написана и поставлена на сцену осторожнымъ Шекспиромъ въ царствован³е Елизаветы. Высокая покровительница величайшаго изъ драматурговъ, безъ всякаго сомнѣн³я, не дозволила бы вывести на сцену ни своей матери, ни своего отца, который является въ пьесѣ далеко непривлекательнымъ типомъ, несмотря на всѣ старан³я поэта украсить его сколько возможно, не искажая въ то же время окончательно исторической физ³оном³и Генриха Восьмого. Къ тому же, самыя эти прикрасы и смягчен³я, очевидно, являются у Шекспира скорѣе необходимою принадлежностью его взгляда на обработку историческихъ характеровъ, чѣмъ слѣдств³емъ желан³я кому бы то ни было польстить. Подобное мнѣн³е подтверждается отчасти и тѣмъ, что эта послѣдняя изъ пьесъ Шекспира была извѣстна его современникамъ подъ назван³емъ: "All is true" (Все правда), которое уже только въ полномъ издан³и 1623 года было замѣнено вышеприведеннымъ заглав³емъ. Несмотря на то, что четыре главные характера (герцогъ Букингэмъ, Вольсей, Генрихъ Восьмой и Екатерина Арагонская) и въ этой хроникѣ превосходно очерчены Шекспиромъ; несмотря на то, что нѣкоторыя сцены ставятся критиками на ряду съ лучшими сценами въ произведен³яхъ Шекспира - эта драма все же носитъ на себѣ тотъ же мрачный отпечатокъ какого-то утомлен³я и недовольства жизнью, какого-то обезсиленья духа, повидимому, уже истратившаго всѣ свои нравственныя силы на громаду предшествовавшихъ создан³й, а можетъ быть, и на борьбу съ тяжелыми услов³ями жизни начала XVII столѣт³я въ Англ³и. Гервинусу прежде всѣхъ другихъ знатоковъ Шекспира удалось замѣтить этотъ общ³й характеръ всѣхъ его послѣднихъ произведен³й, и онъ особенно ясно прослѣдилъ его въ "Королѣ Генрихѣ Восьмомъ". Гервинусъ рѣшается даже видѣть въ этой хроникѣ не болѣе, какъ пьесу, написанную по случаю торжествъ, происходившихъ при англ³йскомъ дворѣ въ февралѣ 1612 года и даже сравнивая "Короля Генриха Восьмого" съ другими подобными же pieces d'occasion, написанными Шекспиромъ, Гервинусъ находитъ, что въ этой хроникѣ менѣе цѣльности, менѣе совершенства въ отдѣлкѣ. Принимая въ соображен³е, что Шекспиръ около этого времени уже успѣлъ покинуть сцену и давно жилъ въ своемъ родномъ Страдфордѣ, Гервинусъ не безъ основан³я приходитъ къ тому заключен³ю, что старые пр³ятели-актеры, вѣроятно, упросили его поставить на сцену еще одну пьесу, заранѣе увѣренные въ ея блестящемъ успѣхѣ и въ обильномъ сборѣ отъ ея представлен³й. Нельзя, однакоже, упустить изъ виду того, что болѣе чѣмъ черезъ годъ послѣ тѣхъ придворныхъ торжествъ, въ которыхъ Гервинусъ видитъ поводъ къ постановкѣ "Короля Генриха Восьмого" на сцену, современныя свидѣтельства называютъ эту хронику новою, только что поставленною на сцену. Свидѣтельства эти, заключающ³яся преимущественно въ частныхъ письмахъ разныхъ лицъ, тѣмъ болѣе заслуживаютъ довѣр³я, что въ нихъ о "Королѣ Генрихѣ Восьмомъ" упоминается по поводу описан³я пожара, случившагося въ театрѣ "Globe", который сгорѣлъ до тла въ ³юнѣ 1613 года, въ то самое время, какъ "на немъ давали All is true - великолѣпное представлен³е изъ жизни Генриха Восьмого". Пожаръ, по свидѣтельству современниковъ, начался съ того, что во время пальбы изъ маленькихъ пушечекъ, составляющихъ одну изъ принадлежностей великолѣпно-обставленнаго представлен³я, загорѣлась отъ бумажнаго пыжа декорац³я, и прежде чѣмъ актеры и зрители, занятые ходомъ пьесы, успѣли на это обратить вниман³е, вся сцена уже была обхвачена пламенемъ. Къ описан³ю пожара современники прибавляютъ, что никто изъ присутствовавшихъ въ театрѣ не сгорѣлъ; только у одного изъ зрителей загорѣлась пола платья, но и тотъ былъ такъ догадливъ, что немедленно залилъ ее бутылкою эля (with а bottle of ale.) Нельзя однакоже не удивляться иногда странному стечен³ю обстоятельствъ, невольно побуждающихъ приписывать тому или другому событ³ю глубок³й, почти пророческ³й смыслъ. Не странно ли, что театръ "Globe", прославленный громкими успѣхами Шекспировыхъ драмъ и игрою знаменитѣйшихъ изъ числа современныхъ Шекспиру актеровъ, театръ "Globe", постоянный свидѣтель возрастающей славы Шекспира и главный виновникъ его благосостоян³я - долженъ былъ сгорѣть въ то самое время, когда на сцену его поставлена была послѣдняя пьеса, написанная Шекспиромъ. Въ высшей степени любопытною и неразрѣшенною еще загадкою для знатоковъ Шекспира остается вопросъ: почему именно, принимаясь въ послѣдн³й разъ за перо, Шекспиръ рѣшился написать хронику и предпочелъ этотъ драматическ³й родъ остальнымъ? Но до сихъ поръ нѣтъ еще никакой возможности рѣшить этотъ вопросъ съ полною точностью.

  

  

   Хроника "Король Генрихъ Восьмой" была переведена на русск³й языкъ всего три раза, считая въ томъ числѣ и переводъ г. Вейнберга. Вотъ ихъ полный титулъ:

   1) Генрихъ VIII. Шекспира. Переводъ съ англ³йскаго Н. Кетчера. ("Шекспиръ", 1842, ч. III, стр. 157-286). Прозаическ³й переводъ.

   Тоже. Издан³е второе. (Москва, 1864, ч. III, стр. 127-234.)

   2) Король Генрихъ VIII. Драматическая хроника въ пяти дѣйств³яхъ. Сочинен³е Вилл³ама Шекспира. Переводъ П. И. Вейнберга. ("Современникъ", 1864, т. 104, No 9, отд. I, стр. 5-138.)

   Переводъ этотъ былъ помѣщенъ въ третьемъ и четвертомъ издан³и полнаго собран³я сочинен³й Шекспира съ дополнен³емъ "Пролога и Эпилога".

   3) Король Генрихъ VIII. Шекспиръ въ переводѣ А. Л. Соколовскаго.

  

   Король Генрихъ Восьмой.

   Кардиналъ Вольсей.

   Кардиналъ Кампеюсъ.

   Капуц³усъ, посланникъ императора Карла Пятаго.

   Кранмеръ, арх³епископъ Кентербер³йск³й.

   Герцогъ Норфолькъ.

   Герцогъ Букингэмъ.

   Герцогъ Суффолькъ.

   Графъ Серри.

   Лордъ-камергеръ.

   Сэръ Томасъ Одл и, лордъ-канцлеръ.

   Гардинеръ, епископъ Винчестерск³й.

   Епископъ Линкольнск³й.

   Лордъ Эбергевенни.

   Лордъ Сандсъ.

   Сэръ Генрихъ Гильфордъ.

   Сэръ Томасъ Ловель.

   Сэръ Антон³й Денни.

   Сэръ Никольсъ Во.

   Кромвель, слуга Вольсея.

   Гриффитъ, гофмаршалъ королевы Екатерины.

   Докторъ Бутсъ, врачъ короля.

   Гaртеръ, герольдъ.

   Управитель герцога Букингэма.

   Брэндонъ.

   Сержантъ.

   Привратникъ и его помощникъ.

   Пажъ Гардинера.

   Глашатый.

   Королева Екатерина, жена Генриха VIII, потомъ съ нимъ разведенная.

   Анна Болленъ,ея фрейлина, потомъ королева.

   Пожилая леди, другъ Анны Болленъ.

   Пaц³енцa , камеръ-фрейлина королевы Екатерины.

   Придворные, секретари, писцы, офицеры, стража, слуги и духи.

  

             Сегодня я пришелъ не съ тѣмъ, чтобъ васъ смѣшить;

             Нѣтъ, передъ вами мы заставимъ проходить

             Друг³я скорбныя, высок³я картины,

             Кладущ³я на лобъ глубок³я морщины!

             Мы вамъ покажемъ сценъ величественныхъ рядъ,

             Гдѣ совмѣстилися и блескъ, и скорби ядъ -

             Сценъ, орошающихъ глаза людей слезами.

             Кто къ сострадан³ю способенъ между вами,

             Надъ нашей пьесою поплачетъ потому,

             Что этого она достойна. И тому,

             Кто деньги платитъ намъ, въ надеждѣ поучаться

             Житейской правдою, могу я обѣщаться,

             Что онъ ее найдетъ у насъ. И господа,

             Которымъ нравится п³еса лишь тогда,

             Когда въ ней сцены двѣ эффектныя найдутся,

             Ручаюсь, въ этотъ разъ совсѣмъ не ошибутся:

             Пусть только два часа спокойно просидятъ -

             И шиллингъ отданный они вознаградятъ.

             Одни охотники до пьесъ смѣшныхъ, безчинныхъ,

             До разныхъ молодцовъ въ кафтанахъ пестрыхъ, длинныхъ,

             Обшитыхъ золотомъ, до стуканья щитовъ -

             Обманутся у насъ. Вѣдь, если бы шутовъ

             И битвы вздорныя сегодня мы смѣшали

             Съ такою истиной высокою - едва ли

             Одинъ разумный другъ остался бы у насъ;

             Мы одурачили бъ самихъ себя и васъ,

             Которымъ показать мы правду лишь желаемъ,

             Изъ городскихъ судей и критиковъ считаемъ

             Мы васъ первѣйшими; такъ выслушайте жъ насъ

             Съ такой серьезностью, какую видѣть въ васъ

             Желали бъ очень мы. Пусть вамъ вообразится,

             Что появляются не сказочныя лица

             Въ высокой драмѣ сей, какъ будто бы въ живыхъ

             Они еще теперь; себѣ представьте ихъ

             Во всемъ велич³и и блескѣ, окруженныхъ

             Народомъ и толпой друзей и приближенныхъ;

             Представьте, и потомъ на вашихъ же глазахъ

             Всѣ эти почести падутъ мгновенно въ прахъ.

             И если можете веселыми остаться

             Вы послѣ этого, то я готовъ сознаться,

             Что можетъ человѣкъ лить слезы даже въ тотъ

             Прекрасный день, когда вѣнчаться онъ идетъ.

  

  

                       Букингэмъ.

  

             Лордъ, здравствуйте! Я очень радъ васъ встрѣтить.

             Что дѣлали, какъ поживали вы

             Съ тѣхъ поръ, какъ я во Франц³и васъ видѣлъ

             Въ послѣдн³й разъ?

  

                       Норфолькъ.

  

                       Благодарю, милордъ!

             Отлично мнѣ жилось - и до сихъ поръ

             Не пересталъ тому я удивляться,

             Что видѣлъ тамъ.

  

                       Букингэмъ.

  

                       Меня жъ совсѣмъ не кстати

             Въ моемъ дому горячка заперла

             Какъ-разъ тогда, когда два солнца славы,

             Два ярк³я свѣтила межъ людей,

             Съѣзжалися въ долинѣ Ардской.

  

                       Норфолькъ.

  

                                 Да,

             Я видѣлъ ихъ межъ Гейнесомъ и Ардомъ;

             Я видѣлъ, какъ еще съ коней они

             Привѣтствовать другъ друга стали; видѣлъ,

             Какъ, спѣшившись, другъ друга заключили

             Въ объят³я и будто бы срослись.

             Да и сростись они на самомъ дѣлѣ -

             Не отыскать бы въ свѣтѣ четырехъ

             Властителей, подобныхъ этимъ двумъ,

             Въ одно соединеннымъ.

  

                       Букингэмъ.

  

                             Въ это время

             Я узникомъ былъ въ комнатѣ своей.

  

                       Норфолькъ.

  

             Такъ, значитъ, вы велич³я земного

             Не видѣли. Тутъ каждый могъ сказать,

             Что пышный блескъ до той поры былъ холостъ,

             А здѣсь нашелъ жену себѣ повыше

             И самого себя. Тутъ каждый день

             Превосходилъ прошедш³е, покамѣстъ

             Послѣдн³й день не поглотилъ собою

             Всѣ чудеса предшествовавшихъ дней.

             Сегодня насъ французы затмевали:

             Подобныя языческимъ богамъ,

             Отъ головы до ногъ они блистали

             Всѣ въ золотѣ, въ каменьяхъ дорогихъ;

             А завтра англичане превращались

             Вдругъ въ Инд³ю: такъ каждый былъ похожъ

             На мину золотую. Ихъ пажи,

             Малюточки, отъ головы до ногъ.

             Всѣ въ золотѣ, шли, точно херувимы;

             И дамы, непривычныя къ труду,

             Подъ пышными нарядами своими

             Едва не задыхались, такъ что ихъ

             И самый трудъ румянилъ мило. Нынче

             Одинъ нарядъ превозносили всѣ,

             А завтра онъ былъ - нищенская тряпка.

             Блескъ королей обоихъ равенъ былъ,

             Но тотъ изъ нихъ выигрывалъ, который

             Былъ на глазахъ; когда же появлялись

             Они вдвоемъ, всякъ говорилъ, что видитъ

             Лишь одного, и не дерзалъ никто

             Отыскивать различье между ними.

             Когда же эти оба солнца - ихъ

             Такъ звали всѣ - черезъ своихъ герольдовъ

             Созвали все дворянство на турниръ,

             Ну тутъ дѣла так³я совершились,

             Какихъ нельзя вообразить - дѣла,

             Которыя насъ заставляли вѣрить

             Всѣмъ сказочнымъ преданьямъ, даже сказкѣ

             Про Бевиса.

  

                       Букингэмъ.

  

                       О, вы ужъ далеко

             Заходите!

  

                       Норфолькъ.

  

                       Клянусь, какъ дворянинъ,

             Какъ человѣкъ, всегда любивш³й честность, -

             Разсказъ о томъ, что совершилось тамъ,

             Безжизнененъ и въ самой пышной формѣ.

             Тамъ дѣйств³е служило языкомъ;

             Все царственно, согласно съ цѣлью было;

             Всему давалъ порядокъ ясный видъ;

             Чиновники отлично выполняли

             Свой долгъ.

  

                       Букингэмъ.

  

                   Но кто, скажите, этимъ всѣмъ

             Руководилъ? Кто голову и члены

             Великаго такого торжества

             Соединялъ искусно?

  

                       Норфолькъ.

  

                       Человѣкъ,

             Котораго никто изъ насъ, конечно,

             Не могъ считать малѣйшимъ знатокомъ

             Въ такихъ дѣлахъ.

  

                       Букингэмъ.

  

                       Но кто же онъ, скажите,

             Пожалуйста?

  

                       Норфолькъ.

  

                       Его преосвященство

             Арх³епископъ ²оркск³й это все

             Устроилъ такъ.

  

                       Букингэмъ.

  

                       Чортъ побери его!

             Ни одному пирожному испечься

             Не можетъ онъ позволить, чтобъ не ткнуть

             Въ него своимъ честолюбивымъ пальцемъ.

             Ну, для чего мѣшаться вздумалъ онъ

             Въ весь этотъ блескъ и суетную пышность?

             Не диво ли, что этотъ сальный комъ

             Ужасною своею толщиною

             Беретъ въ себя свѣтъ солнечныхъ лучей

             И до земли его не допускаетъ?

  

                       Норфолькъ.

  

             Вы правы, лордъ: владѣетъ средствомъ онъ

             Осуществлять так³я цѣли. Предковъ

             Нѣтъ у него, которыхъ слава путь

             Наслѣдникамъ прокладываетъ въ свѣтѣ;

             Своей странѣ онъ также никогда

             Не оказалъ услуги; важныхъ связей

             Онъ былъ всегда лишенъ; но какъ паукъ

      &n