Главная » Книги

Байрон Джордж Гордон - Вернер или наследство, Страница 3

Байрон Джордж Гордон - Вернер или наследство


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26

   Великъ ли трудъ поддакнуть болтуну,
         Чтобъ вывѣдать, чего ему здѣсь нужно?
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
         Вотъ, очень радъ! Признаться, я и самъ
         Такъ думалъ: что то сердцу говорило,
         Что мы сродни. Кровь, братецъ, не вода!
         А потому винца подать прикажемъ
         И выпьемъ вмѣстѣ, чтобъ узнать другъ друга
         Поближе: надо родственникамъ быть
         Друзьями!
  
             ВЕРНЕРЪ.
  
             Вы, мнѣ кажется, успѣли
         Уже довольно выпить; если жъ нѣтъ,
         То угостить виномъ васъ не могу я,-
         Лишь развѣ вашимъ: бѣденъ я и боленъ,
         Какъ видите, и видѣть вы могли бъ,
         Что я желаю быть одинъ. Но къ дѣлу;
         Зачѣмъ пришли вы?
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       Я? Зачѣмъ пришелъ?
  
             ВЕРНЕРЪ,
  
         Что привело сюда васъ,- я не знаю,
         Но, кажется, могу я угадать,
         Что васъ отсюда выведетъ.
  
             ЖОЗЕФИНА (тихо).
  
                       Терпѣнье,
         Мой милый Вернеръ!
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       Значитъ, неизвѣстно
         Вамъ, что у насъ случилось здѣсь?
  
             ЖОЗЕФИНА.
  
                             Какъ знать намъ?
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
         Рѣка, вѣдь, наша разлилась.
  
             ЖОЗЕФИНА.
  
                             Къ несчастью,
         Мы это знаемъ цѣлыхъ ужъ пять дней,
         Ея разливъ насъ держитъ здѣсь.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                             Но вотъ что
         Вамъ будетъ ново; знатный господинъ,
         Желавш³й переправиться чрезъ рѣку,
         На зло разливу и презрѣвъ отважно
         Трехъ ямщиковъ совѣты,- утонулъ
         Пониже брода; вмѣстѣ съ нимъ погибли
         Пять лошадей почтовыхъ, обезьяна,
         Собака и лакей.
  
             ЖОЗЕФИНА.
  
                   Ахъ, бѣдняки!
         Да вѣрно ль это?
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                   Да, по крайней мѣрѣ
         Погибли обезьяна и лакей,
         И лошади, конечно; но погибъ ли
         Его превосходительство,- навѣрно
         Не знаемъ мы еще. Извѣстно всѣмъ,
         Что знатные довольно трудно тонутъ,
         Да этому и слѣдуетъ такъ быть.
         Зато сомнѣнья нѣтъ, что нахлебался
         Изъ Одера онъ столько, что хватило бъ
         На двухъ здоровыхъ мужиковъ, и лопнуть -
         Пришлось бы имъ. Попутчики его -
         Саксонецъ и венгерецъ - съ рискомъ жизни
         Изъ волнъ свирѣпыхъ выхватить успѣли
         Тонувшаго и вотъ прислали къ намъ
         Просить ему пр³юта или гроба,
         Смотря по результату: оживетъ ли
         Несчастный, или трупомъ будетъ онъ.
  
             ЖОЗЕФИНА.
  
         Но гдѣ жъ его вы примете? Быть можетъ,
         Здѣсь, въ этомъ помѣщеньи? Я согласна.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
         Здѣсь? Нѣтъ; онъ слишкомъ благородный гость;
         Его мы примемъ въ княжескихъ покояхъ.
         Тамъ, правда, сыровато; вѣдь никто
         Тамъ не живетъ, двѣнадцать лѣтъ стояли
         Пустыми эти комнаты; но гость
         Явился къ намъ изъ столь сырого мѣста,
         Что тамъ едва ли зябнуть будетъ, если
         Еще онъ можетъ зябнуть; если жъ нѣтъ,
         То онъ себѣ найдетъ квартиру завтра
         Еще сырѣй. Я, впрочемъ, приказалъ
         Тамъ натопить и все привесть въ порядокъ
         На худш³й случай,- то есть, если онъ
         Останется въ живыхъ.
  
             ЖОЗЕФИНА.
  
                       Ахъ, бѣдный, бѣдный!
         Отъ всей души желаю я, чтобъ живъ
         Остался онъ.
  
             ВЕРНЕРЪ.
  
                   Не знаете ль, хозяинъ,
         Вы имени его? (Тихо Жозефинѣ).
                   Поди, мой другъ:
         Я разспрошу болвана (Жозефина уходитъ).
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       Имя? Боже!
         Не до именъ теперь, когда, быть можетъ,
         Онъ все уже утратилъ. Будетъ время
         Объ имени спросить, когда отвѣтить
         Онъ будетъ въ состояньи; если жъ нѣтъ,-
         Его наслѣдникъ въ надписи надгробной
         Намъ это имя скоро сообщитъ.
         Не вы ль меня недавно побранили,
         Когда я васъ объ имени спросилъ?
  
             ВЕРНЕРЪ.
  
         Да, это такъ; вы правы; я согласенъ.

(Входитъ ГАБОРЪ).

  
             ГАБОРЪ.
  
         Я не стѣсняю ль васъ?
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       О, нѣтъ, нисколько!
         Вѣдь здѣсь дворецъ; вотъ этотъ господинъ-
         Такой же здѣсь чужой, какъ вы. Прошу васъ
         Быть здѣсь, какъ дома. Но скажите: гдѣ же
         Его превосходительство и какъ
         Онъ чувствуетъ себя?
  
             ГАБОРЪ.
  
                   Промокъ онъ сильно
         И утомленъ, но все-таки спасенъ.
         Остановился онъ неподалеку
         Въ избушкѣ, чтобъ перемѣнить одежду
         (Я сдѣлалъ то же и пришелъ сюда
         Оттуда прямо). Отъ невольной ванны
         Почти ужъ онъ оправился теперь
         И скоро будетъ здѣсь.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       Эй, вы! Живѣе!
         Петръ! Германъ! Вейльбургъ и Конрадъ! Сюда!

(Отдаетъ приказан³я входящимъ слугамъ).

         Къ намъ ночевать пр³ѣдетъ знатный баринъ:
         Смотрите жъ, чтобъ въ порядкѣ было все!
         Чтобъ были въ красной комнатѣ, въ каминѣ
         Горящ³я дрова! а самъ я въ погребъ
         Иду сейчасъ. Постельное бѣлье
         Фрау Иденштейнъ доставитъ гостю. (Габору). Это-
         Моя супруга. Правду вамъ сказать,-
         На этотъ счетъ у насъ довольно скудно
         Здѣсь во дворцѣ: вѣдь ужъ двѣнадцать лѣтъ,
         Какъ насъ его с³ятельство покинулъ.
         Затѣмъ, конечно, ужинать захочетъ
         Его превосходительство?
  
             ГАБОРЪ.
  
                             Ей-ей,
         Не знаю ничего. По мнѣ, пожалуй,
         Ему постель хорошая теперь
         По вкусу будетъ больше, чѣмъ вашъ ужинъ:
         Ужъ слишкомъ вымокъ онъ у васъ въ рѣкѣ.
         Но, чтобы ваши блюда не пропали,
         Готовъ я самъ поужинать, а также
         Пр³ятель мой навѣрное почтитъ
         Вашъ столъ своимъ дорожнымъ аппетитомъ.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
         Я все жъ вѣрнѣй хотѣлъ бы знать желанье
         Его превосходительства... Какъ имя
         Его?
  
             ГАБОРЪ.
  
             Не знаю.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                   Какъ же такъ? Вы жизнь
         Ему спасли!
  
             ГАБОРЪ.
  
                   Помогъ я въ этомъ другу.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ,
  
         Довольно странно жизнь спасать тому,
         Кого не знаешь.
  
             ГАБОРЪ.
  
                   Нѣтъ, ничуть не странно;
         Напротивъ, есть иные господа,
         Которыхъ я какъ разъ спасать не сталъ бы,
         Затѣмъ, что знаю ихъ.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       А вы, мой другъ,
         Откуда родомъ?
  
             ГАБОРЪ.
  
                   Изъ семьи венгерской.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
         Какъ васъ зовутъ?
  
             ГАБОРЪ.
  
                   Вамъ это безразлично.
  
         ИДЕНШТЕЙНЪ (въ сторону).
         Мнѣ кажется, весь свѣтъ сталъ безыменнымъ:
         Никто не хочетъ мнѣ себя назвать! (Громко).
         Большую ли съ собой имѣетъ свиту
         Его превосходительство?
  
             ГАБОРЪ.
  
                       Да, есть
         Достаточно народу.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                       Сколько?
  
             ГАБОРЪ.
  
                             Право,
         Я не считалъ. Мы встрѣтились случайно
         И подошли какъ разъ въ послѣдн³й мигъ,
         Чтобъ вытащить черезъ окно кареты
         Тонувшаго.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                   Чего бы не далъ я,
         Чтобъ такъ спасти знатнѣйшую персону!
         Конечно, вамъ заплатятъ крупный кушъ?
  
             ГАБОРЪ.
  
         Быть можетъ.
  
             ИДЕНШТЕЙНЪ.
  
                   Ну, а сколько же, примѣрно,
         По вашему разсчету?
  
             ГАБОРЪ.
  
                       Я еще
         Не назначалъ себѣ цѣны продажной;
         Покамѣстъ же дороже всѣхъ наградъ
         Считалъ бы я Гохгеймера стаканчикъ
         Зеленаго стекла, съ изображеньемъ
         На немъ роскошныхъ гроздьевъ и съ девизомъ
         Въ честь Бахуса, наполненный виномъ
         Старѣйшаго изъ вашихъ всѣхъ запасовъ!
         За это обѣщаюсь вамъ, когда
         Вы будете тонуть (хотя, признаться,
         Такая смерть изъ всѣхъ родовъ смертей
         Для васъ едва ль не меньше всѣхъ возможна),-
         Спасти васъ даромъ. Ну, дружокъ, живѣй!
         Подумайте, что съ каждымъ изъ стакановъ,
         Которые я въ глотку пропущу,
         Одной волной надъ вами будетъ меньше!
  
         ИДЕНШТЕЙНЪ (въ сторону).
  
         Ну, этотъ малый мнѣ не по душѣ:
         Онъ кажется сухимъ и скрытнымъ. Впрочемъ,
         Подѣйствуетъ, быть можетъ, на него
         Вино; а если это не поможетъ,-
         Отъ любопытства ночь не буду спать!

(Уходитъ).

  
             ГАБОРЪ (Вернеру).
  
         Должно быть, этотъ церемон³ймейстеръ-
         Дворца смотритель. Недурное зданье,
         Но, видимо, заброшено.
  
             ВЕРНЕРЪ.
  
                       Покои,
         Гдѣ тотъ, кого спасли вы, будетъ спать,
         Содержатся въ достаточномъ порядкѣ,
         Чтобъ пр³ютить больного.
  
             ГАБОРЪ.
  
                       Почему жъ
         Не выбрали вы ихъ? Судя по виду,
         Вы тоже не совсѣмъ здоровы.
  
             ВЕРНЕРЪ (быстро).
  
                             Сударь!..
  
             ГАБОРЪ.
  
         Прошу васъ извинить меня. Однако,
         Что я сказалъ такого, что бъ могло
         Обидѣть васъ?
  
             ВЕРНЕРЪ.
  
                   О, ничего, но съ вами
         Другъ другу мы чуж³е.
  
             ГАБОРЪ.
  
                       Потому то
         Я и хотѣлъ къ сближенью приступить.
         Мнѣ кажется, нашъ хлопотунъ хозяинъ
&n

Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
Просмотров: 363 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа