| Главная » Книги |
Островский Александр Николаевич - Тушино По изд. А. Н. Островский. Собрание сочинений в 10 томах. Под общ. ред. Г. И. Владыкина, А. И. Ревякина, В. А. Филиппова. - М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1960. - Том 5. - Комментарии Г. П. Пирогова.
OCR: Piter.
А. Н. Островский
ТУШИНО (1866)
Драматическая хроника в стихах
(Сентябрь и октябрь 1608 года)
СЦЕНА ПЕРВАЯ
ЛИЦА:
Князь Третьяк Федорович Сеитов, ростовский воевода.
Людмила, дочь его.
Дементий Редриков, московский дворянин.
Старуха, жена его.
Максим, Николай, их дети,
Савлуков, переяславский дворянин.
Хозяин постоялой избы.
Дворецкий Сеитова.
Нянька Людмилы.
Слуги и сенные девки.
Сени постоялой избы на владимирской дороге. Деревянный стол, скамья, разная домашняя утварь. Входят Савлуков, Дементий Редриков, жена его и хозяин. Савлуков (хозяину)
Вина давай!
Хозяин Да где же взять, родимый!
Савлуков Далёко ты от Тушина, а то бы
Тотчас нашел; а коль и вправду нету,
Так затереть и выкурить заставят
И самому отведать не дадут.
А брага есть?
Хозяин И браги нет.
Савлуков Ты, видно,
Гостей не ждешь!
Хозяин Бог милостив, не слышно
Воров у нас.
Савлуков Не слышно, так услышишь.
Хозяин Не приведи Господь.
(Уходит.)
Савлуков А ты слыхал ли
Когда-нибудь, что есть Лисовский пан?
Тому везде дорога.
Дементий Редриков Под Коломной,
Мы слышали, его побили больно.
Дивимся мы не мало, что за время
Пришло на нас. Не диво бы чужие,
А то своя же братья, нашей веры;
Крещеные,- идут с Лисовским паном:
Не то что сброд, голодные холопья,
В них Бога нет и с них взыскать нельзя,
А свой же брат - дворяне.
Савлуков Разве тоже
Ты дворянин?
Дементий Редриков По милости господней.
Савлуков А что же ты одет не по-дворянски?
Аль не с чего?
Дементий Редриков Достатки не велики.
А ты-то кто?
Савлуков Я тоже дворянин.
Дементий Редриков Челом тебе!
Савлуков Ну, здравствуй!
Дементий Редриков Благодарствуй!
Вот видишь, друг, детей везу царю,
Робят одел, а сам во что попало.
Кому меня смотреть!
Савлуков Что правда - правда.
Дементий Редриков Москва кругом обложена ворами,
Украины все мятутся, в людях шатость:
Теперь царю народ служилый нужен.
Ну, сам я стар и в битвах изувечен,
Не в силах стал; так детки подросли -
Пора служить; а царь за то поместья
Прибавит нам и жалованье даст.
Поправимся житьем.
Савлуков В Москву собрались?
Дементий Редриков По списку я московскому считаюсь.
Коль приведет Господь царя увидеть,
Скажу ему: надёжа-государь,
Я вырастил из крох своих последних
И снарядил конями, ратной сбруей
Богатырей тебе для царской службы.
Освободи меня домой, на пашню,
На сенную косьбу; прибавь землицы,
Чтоб было чем кормиться со старухой
И молодцов кормить и одевать.
Савлуков А где ж твои богатыри?
Дементий Редриков С конями
Замешкались. Один-то весь в меня:
И драться зол, и ростом, и дородством,
Как вылитый. Себя не пожалеет,
Да и другим не спустит; с ним столкнешься,
Так ты его уж лучше обходи.
Я смолоду такой же был разбойник;
В меня дался. Другого-то и рано б,
Он матушкин сынок, за печкой вырос,
На калачах да сырниках вскормлен;
Да кстати уж везти обоих вместе.
Старуха Ох, жалко мне Николушку, он смирный,
Как девушка, и мухи не обидит.
Савлуков Ты что же, мать, детей-то, как баранов,
Без жалости пускаешь на убой?
Война не та, что прежде, брат на брата
С ножом идет, пощады не проси.
Озлобились сердца, один другого
Зубами ест, с живых сдирают кожу.
На воротах гвоздями прибивают,
Огнем палят.
Старуха О Господи, помилуй!
Не рада я, да воля не моя.
Что ж делать-то, родимый!
Дементий Редриков Что ты, дура!
За что же нас и хлебом-то кормить!
Мы царское едим за нашу службу,
На царское добро детей вскормили,
Его они, не шипи.
Савлуков Ты толкуешь,
Что царские мы слуги, да царя-то
Которого?
Дементий Редриков Один у нас, Василий
Иванович.
Савлуков А у других Димитрий
Иванович. Вот у тебя один,
И у других один, и стало двое.
Дементий Редриков Мне дела нет, я знаю одного.
Таких царей, что в Тушине, десяток
У казаков найдется.
Входят Максим и Николай Редриковы. Вот и дети!
Поужинать теперь да спать.
Старуха Садитесь!
Покормимся чем Бог послал.
Савлуков Меньшого
Кормите вы послаще! Вы не девку ль
На службу-то ведете вместо сына?
Народ хитер, оденут девку парнем,
Чтоб выпросить поместного в придачу.
Старуха Николушка, ты кушай.
(Савлукову.)
Будет время.
Оправится.
Максим Редриков Такой же воин будет,
Ничем тебя не хуже.
Савлуков Ну, робята!
Ты мать пусти на службу вместе с ними,
Чтоб утирать им губы после каши.
Максим Редриков Ты губы-то свои побсрегал бы!
Савлуков Обрубишь, что ль?
Максим Редриков Руками оторву.
(Встает из-за стола.)
Дементий Редриков (останавливая сына)
Потише ты! Пущай его смеется!
Максим Редриков Ты, батюшка, не трожь! Ему в обиду
Не отдавай! Я спесь ему собью.
По-своему, под ножку, да и оземь.
Савлуков Деревня ты! И склад-то деревенский
Весь у тебя. Пока ты обрусеешь,
Тебя семь лет в котле варить придется.
Максим Редриков Начну ломать, так кости загремят!
(Отцу.)
Посторонись!
Дементий Редриков Не заводить же драку
Из малости с проезжим челонеком!
Остынь, остынь!
Максим Редриков А почто пристает!
Савлуков Ты к Шуйскому своих молокососов
В Москву вези; я в Тушино поеду
К Димитрию, природному царю,
А с молодцом не раз еще сойдемся
На берегах Ходынки под Москвой,
Увидим мы, чьи губы будут целы.
(Уходит.)
Дементий Редриков Гляди-ка ты, среди большой дороги
На тушинца наткнулись! Не боится,
А хвалится еще, как добрым делом,
Изменою.
Максим Редриков Ему бы не доехать
До Тушина, - переломал бы ноги
И руки я - и не было б ответу.
Зачем держал? За что сносить бесчестье
От всякого? Такие ж мы дворяне;
Хоть бедные, да честь нам дорога.
Я, батюшка, скажу тебе заране
(стучит кулаком по столу)
И напрямик отрежу: я не баба,
Не маленький робенок; я не стану
Сносить обид ни от кого на свете.
Ты выкормил, ты выхолил меня
И вырастил на всей дворянской воле,
Великое тебе спасибо, земко
(кланяется в ноги)
Я кланяюсь! Теперь меня оставь!
Я сам большой, я сам себе хозяин!
Я, батюшка, неволи не люблю.
Моя душа давно на волю рвется!
Ни равному не дам себя обидеть,
Ни старшему, хоть он боярин будь,
На нож пойду за честь свою и вашу,
Уж разве сил не хватит.
Дементий Редриков (вставая)
Твердо знаешь
Пословицу, что честь свою беречь
Мы смолоду должны. Пойдем к повозке
Повыберем мы рухлядь, что помягче,
Постелем здесь, соснемте до зари,
А там и в путь.
(Уходит. Максим Редриков за ним.)
Старуха Сынок ты мой любимый,
Победная головушка твоя!
Ты прошеный у господа, моленый!
На старость лет старухе в утешенье,
За много слез, послал тебя Господь!
Но уберечь тебя я не умела.
Не слушай ты отца, не слушай брата!
И без тебя удалых ратных много.
Пускай их бьют; поберегай себя
От смертных ран, от лютого железа!
Не рвись вперед! Ты помни, мой родимый,
Что боль твоя мне в сердце отзовется.
Не погонись за почестью воинской!
На что она! Одно проси у Бога.
Чтоб к матери под крылышко вернуться.
Сама тебе я выберу невесту,
Красавицу, и буду ждать внучат.
(Стелет одежду на лавке.)
Ложись, сынок! Усни до белой зорьки,
А я тихонько буду в изголовье
Молить тебе у Господа здоровья
И шепотом старушечьим навею
Покой тебе и ангельские сны.
Николай Редриков (ложась на скамью)
Мне, матушка, хотелось бы увидеть
Красавицу во сне.
Старуха (садясь подле него)
Ну, что ж, увидишь.
Николай Редриков Ты помнишь ли, мы видели в Ростове,
Когда с тобой на богомолье были,
Боярышню.
Старуха Ну, как же, помню, помню.
Николай Редриков Ее бы мне во сне теперь увидеть,
А наяву уж не придется.
Старуха Полно!
Гора с горой не сходится...
Николай Редриков В соборе
Молились мы с тобой одни у гроба
Угодника.
Старуха Ну да, молились.
Николай Редриков Слышим
Мы шум в дверях. Боярышня в повозке
Подъехала; за ней такие злые
И все верхом наехали старухи
И стали гнать меня.
Старуха Тебя погнали.
Николай Редриков Погнали бы, да не велела.
Старуха Помню.
Он млад и глуп, боярышня сказала,
От матери его не оторвешь.
Николай Редриков И на меня все время проглядела,
На выходе тронула по плечу
И за щеку меня щипнула.
Старуха Знамо,
Без матери балуется. Отец-то
Не чает в ней души.
Николай Редриков Он воевода?
Старуха Не он, она в Ростове воевода.
Николай Редриков Я, матушка, когда ее увижу,
Я ей скажу...
Старуха А что, сынок родимый?
Николай Редриков Что не было еще в роду боярском,
Ни в княжеском, красавицы такой,
Что не видал никто, и нет на свете
Белей ее, румяней, точно цветик
Махровенький, цветет она.
Старуха Чай, знает
Сама про то, и сказывать не надо.
Николай Редриков (в полусне)
Что полюбил ее я больше жизни
И матери родной.
Старуха Да что ты, что ты!
Не бредишь ли?
Николай Редриков Я умереть готов,
Чтоб только раз еще тебя увидеть!
Старуха И то во сне. Ну спи, Христос с тобой!
Пускай тебе во сне хоть счастье снится;
Придет пора, натерпишься всего
И сладких снов уж больше не увидишь.
Входят Дементий и Максим Редриковы и хозяин. Дементий Редриков Куда же нам, не в хлев же убираться?
Ну, сам в избе, для дочери светелка,
А мы в сенях, - на всех достанет места.
Максим Редриков Скажи ему, что не пойдем отсюда.
Хозяин Да смилуйтесь! Холопы изувечат,
Замучают, захлещут кнутьем.
Старуха Кто же
Наехал-то?
Хозяин Ростовский воевода
Третьяк Сеитов с дочерью, проездом
Из вотчины.
Старуха Сынок мой бедный! Горе!
И отдохнуть с дороги не придется.
Ужли же нам в овраге ночевать!
Максим Редриков Не выдем мы отсюда. Убирайся!
Скажи ему, что старого отца
И мать мою я трогать не позволю,
Что им самим покой и отдых нужен.
Хозяин (идет к двери) Беда моей головушке!
Входят дворецкий и несколько слуг. Дворецкий Проворней!
Не ждать же вас боярину в повозке!
(Хозяину.)
Мечи на двор весь хлам чужой! Очисти
И вымети избу.
Максим Редриков С тобой, холопом,
Я говорить не стану долго. Слышишь!
Довольно места здесь: избу, светелку
Пусть их займут; а мы в сенях семьею
Останемся.
Дворецкий Чего ты захотел!
С боярином стоять в одних покоях!
Велика честь!
Хозяин Боярин сам идет.
Входит Сеитов, все кланяются. Сеитов (слугам)
Дождусь ли я! Чего же вы стоите!
Дворецкий (кланяясь в ноги) Противятся, нейдут.
Дементий Редриков Здесь места много
И про тебя, боярин, и про нас.
Сеитов (дворецкому)
Ты чей холоп? Кому слуга?
Дворецкий Боярин,
Навеки твой слуга и раб до гроба.
Сеитов Я что велел?
Дементий Редриков Куда ж деваться ночью!
Мы старые с женой.
Сеитов (дворецкому)
Я слова дважды
Не говорю.
Дементий Редриков Он гнать меня не смеет,
Дворяне мы.
Максим Редриков Вы честью попросите.
Сеитов (дворецкому)
Чтоб духу их не пахло! Слышал!
Николай Редриков прячется за дверь. Дворецкий Слышал.
(Редриковым.)
Подите вон!
(Слугам.)
Тащи на двор хобСтье
Дворянское, бросай куда попало!
Да в шею их.
(Хватает старика и старуху.) Максим Редриков Не трогайте, убью!
Сеитов Связать его! Держите руки крепче!
Гоните их плетьми!
Максима схватывают за руки. Максим Редриков Ужли ж на свете
Перевелись и суд, и правда вовсе.
Ну, батюшка и матушка, терпите!
Клянуся вам я головой своею
И вашими седыми головами,
Придет пора, я вымещу за вас.
(Сеитову.)
Не оставляй меня живого! Лучше
Тебе и мне! Убейте вы меня!
Дементий Редриков Терплю, сынок, позор за гордость нашу,
Забыли мы, что с сильным не борись,
С богатым не тянись.
(Уходит, отбиваясь и защищая старуху.)
Сеитов С двора гоните
И выбейте на улицу его.
Максим Редриков Ну, знай же ты, ростовский воевода,
Что я твоей обиды не забуду!
Для памяти и днем и ночью буду
Я руки грызть свои, пока по локоть
(отталкивает холопов, вынимает саблю; те окружают Сеитова)
Не отгрызу. И если уж придется
Нам встретиться, я старое припомню.
Прощай теперь! Ходи по богомольям,
Молебны пой, проси в слезах у Бога,
Чтоб не пришлось мне свидеться с тобой!
(Уходит.)
Сеитов С двора долой плетьми, да не жалейте
Плетей моих, в Ростове новых купим.
Пугните так, чтоб за версту бежал.
Несколько слуг уходят. Дворецкий Боярышня идет.
Хозяин (кланяясь)
В светлице чисто,
Простор, прохлад для милости боярской.
Входит Людмила, за ней няньки и сенные девки. Сеитов Людмилушка, тяжелая дорога
Умаяла тебя и укачала;
Я сам устал; ложись, Господь с тобою,
В светелочке, подушку под ушко,
И почивай, пока сама проснешься.
(Нянькам.)
Вы, чучелы, боярышню покойте!
Помягче ей перины постелите,
Пуховые, лебяжье изголовье,
Одеть ее, окутать соболями.
Людмила Ты, батюшка родименький, себя-то
Поберегай, ты старенький старик.
Ты спи поди, а мы побалагурим
Часок-другой, пока не зазеваем
И глазоньки смыкаться не начнут.
Поди, поди, сердитый.
Сеитов Не сердиться
Нельзя никак, не слушают.
Людмила Ты злой!
Сеитов С другими зол, перед тобою кроток.
Нянька Боярыня, ты не жури отца -
Родителя! Ты гневайся уж лучше
На нас, рабынь твоих и слуг покорных.
Людмила Молчи, раба! Между отцом и мною
Ты не судья. Ты старая старуха,
За старость лет тебя я чту, но все же
Я государыня твоя. Ты помни
И не гневи меня.
Нянька Не прогневлю.
Смири тебя Господь! Твой гнев боярский
Грознее мне грозы на небесах.
Сеитов Прощай, дитя мое.
Людмила Прощай, родитель!
Сеитов уходит в избу, за ним идет дворецкий с фонарем и затворяет дверь, за которою спрятался Николай Редриков. Нянька (с фонарем)
Пойдемте! Ах!
(Хочет идти в светелку и встречается с Николаем Редриковым.)
Чтоб гром тебя расшиб!
Перепугал до смерти, окаянный!
Людмила Откуда ты взялся?
Нянька Гоните, девки,
Его скорей! Беда, коли увидят!
Людмила Потише вы, отца не потревожьте!
Зачем ты здесь?
Николай Редриков Отца и мать прогнали,
А я за дверь от страха схоронился.
Хотел бежать, да увидал тебя,
На красоту твою я загляделся
И простоял как вкопанный!
Нянька Пошел!
Пошел скорей! Беды с тобой дождешься!
Увидит сам, тогда хоть в гроб ложись.
Людмила Некстати ты разговорилась много.
Задуй фонарь, и не увидят.
Нянька (задувает)
Дело.
И то задуть.
Николай Редриков Постойте, не гоните!
Позволь сказать тебе одно лишь слово!
Людмила Ну, говори скорее!
Николай Редриков Вот что горе:
Сказал бы я, да слов таких не знаю, -
Не приберу по красоте твоей.
Что ни скажи тебе, все будет мало.
Да и сказать всего тебе не смею.
Людмила Ты глуп еще и молод. Ты не знаешь
Цены себе. Уж если ты не смеешь
Сказать девице ласковое слово,
Кому ж и сметь! Вот я не побоюся
Сказать тебе: ты писаный красавец,
Неслыханный! Всю ночку мне не спать,
Все о тебе гадать и думать буду,
Твои сокольи очи вспоминать.
Беги скорей! Нам больше не видаться.
Николай Редриков А свидимся?
Людмила Дай Бог не разлучаться.
Нянька Ступай, ступай! В потемках не заметят.
Николай Редриков уходит. Людмила Вы, нянюшки и девушки сенные,
Ищите вы потешных слов и сказок
И присказок, - утешьте вы меня!
Теперь всю ночь до бела дня мне плакать,
А вам всю ночь сидеть да утешать!
Уходят в светелку. СЦЕНА ВТОРАЯ
ЛИЦА:
Царь Василий Иванович Шуйский.
Князь Дмитрий Иванович Шуйский.
Князь Михайло Васильевич Скопин-Шуйский, воевода Большого полка на Ходынском поле.
Спальник.
Дементий Редриков.
Максим Редриков.
Николай Редриков.
Бояре, воеводы и войско.
Царская палата в стану, на берегу Пресни. Входят царь Василий Иванович и спальник. Спальник Сегодня в ночь приехала корела
Поморская, ведунью привезла.
Царь Грядущее темно, его загадки
Отгадывать не нам. Святые люди
Имеют дар пророчества, - мы грешны.
Служители подземных сил к нам ближе;
И в этой темной богоборной силе
Есть знание. В глухих лесах поморья,
Среди корел, где идольские требы
Свершаются тайком, под кровом ночи,
Мудреные таятся ведуны.
Подчинены им страшные виденья
Ночных часов. И грешный царь Василий,
Как царь Саул к колдунье аэндорской,
К волхвам идет за 
| |
| Просмотров: 726 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |