Шекспир Вильям - Гамлет

p;             Я случай вамъ найду доставить письма,

             И сей же часъ; потомъ меня ведите

             Къ тому, отъ коего вы принесли ихъ.

  

  

                       Король.

  

             Теперь твоя жъ запечатлѣетъ совѣсть

             Мою невинность и повѣрить дружбѣ:

             Теперь разборчивымъ ты слышалъ ухомъ

             Что жизнь Полон³я отнявъ, уб³йца

             Грозилъ и мнѣ.

  

                       Лаертъ.

  

                       Въ томъ болѣ нѣтъ сомнѣнья;

             Но почему за тяжкую вину,

             За смертный онъ проступокъ не наказанъ,

             Какъ требуютъ того вашъ санъ и мудрость,

             И благо общее?

  

                       Король.

  

                       По двумъ причинамъ.

             Ты, можетъ статься, слабыми почтешь ихъ;

             Но мнѣ онѣ всесильны: Королева

             Живетъ его лишь взорами, а я

             [Будь добродѣтель это иль проклятье]

             Я такъ съ ней связанъ жизнью и душой,

             Что, какъ звѣзда въ своемъ лишь ходитъ кругѣ,

             Я тамъ живу лишь, гдѣ она. Другая

             Негласности вины его причина

             Есть сильная любовь къ нему народа:

             Его вину въ любви сей омывая,

             Чернь, какъ потокъ, изъ древъ творящ³й камни, (16.)

             Беретъ и цѣпи отъ него какъ даръ;

             И легк³я мои могли бы стрѣлы

             При бурѣ сей не долетѣть до цѣли

             И остр³емъ ко мнѣ же обратиться.

  

                       Лаертъ.

  

             И черезъ то я потерялъ отца,

             И разума сестра моя лишилась,

             Незнавшая [о поздая хвала!]

             Соперницы по красотѣ и сердцу

             Во всей подлунной! - Но придетъ часъ мести!

  

                       Король.

  

             О, не лишай себя сей мыслью сна!

             Не столько я безпеченъ и тяжелъ,

             Чтобъ волосы себѣ позволивъ выдрать,

             Щиталъ то шуткой! Ты услышишь больше,

             И скоро! Я Полон³я любилъ,

             Люблю себя, и угадать ты можешь -

             Ну, что? что скажешь ты?

  

                       Придворный.

  

                                 Отъ Принца письма:

             Къ вамъ, Государь; другое къ Королевѣ.

  

                       Король.

  

             Отъ Принца? Кто доставилъ ихъ?

  

                       Придворный.

  

                                       Матросы,

             Какъ слышалъ я, но посланныхъ не видѣлъ;

             Бумаги отдалъ мнѣ и принялъ Клавд³й.

  

                       Король.

  

             Лаертъ! Ты все услышишь. - Отойди!

  

                       Король. (читаетъ.)

  

   "Велик³й и могущественный Государь! Да будетъ вамъ вѣдомо, что я, нагой, нахожусь въ вашихъ владѣн³яхъ. Завтра испрошу я позволен³е видѣть ваши царственныя очи; тогда же, если вамъ будетъ угодно, разскажу обстоятельства моего неожиданнаго и страннаго возвращен³я. Гамлетъ"

             Что это значитъ? Всѣ ли возвратились?

             Иль кроется какой-либо обманъ здѣсь?

  

                       Лаертъ.

  

             Вы узнаете почеркъ, Государь?

  

                       Король.

  

             Да, Гамлета рука! - "Нагой!"

             И здѣсь въ припискѣ сказано: "одинъ"

             Что мыслишь ты?

  

                       Лаертъ.

  

             Я здѣсь теряюсь вовсе. Пусть придетъ онъ!

             Въ недугѣ сердца мнѣ отрадна мысль,

             Что возмогу сказать ему въ глаза:

             Ты, ты уб³йца! (17.)

  

                       Король.

  

                       Если это такъ -

             Какъ можетъ быть такъ? Какъ иначе можетъ? -

             Прими совѣтъ мой -

  

                       Лаертъ.

  

                             Принимаю, если

             Онъ, Государь, относится не къ миру.

  

                       Король.

  

             Нѣтъ, къ твоему душевному лишь миру.

             Когда онъ, волей возвратившись, путь сей

             Оставитъ вовсе, мы его принудимъ

             Къ поступку, мной обдуманному вѣрно,

             Гдѣ неизбѣжна для него погибель;

             И подозрѣнья вѣтеръ не повѣетъ

             Ни какого, и даже Королева

             Все случаю припишетъ.

  

                       Лаертъ.

  

                                 Государь!

             Совѣтъ прекрасенъ, если вамъ угодно

             Избрать меня оруд³емъ.

  

                       Король.

  

                                 Конечно.

             Въ тебѣ не разъ здѣсь, по твоемъ отъѣздѣ,

             Предъ Гамлетомъ особенно хвалили

             Одно искуство; изъ твоихъ достоинствъ

             Такъ не завидно, Принцу ни одно,

             Какъ этотъ даръ, въ глазахъ моихъ посдѣдн³й

             Изъ всѣхъ даровъ.

  

                       Лаертъ.

  

                             Какой же, Государь?

  

                       Король.

  

             Цвѣтокъ на шляпѣ юности, не нужный,

             Хоть и полезный: молодость печется

             О красотѣ въ своей одеждѣ легкой,

             Какъ старость въ длинныхъ шубахъ о здоровьѣ

             И важномъ видѣ, здѣсь одинъ Нормандецъ

             Недѣль за восемь передъ симъ явился;

             Въ войнѣ давно узналъ я, что Французы

             Хорош³е наѣздники, но онъ

             Прямой колдунъ: какъ сросш³йся съ сѣдломъ,

             Къ такимъ коня онъ нудилъ оборотамъ,

             Что, мнилось, съ гордымъ бѣгуномъ одно

             Имѣлъ онъ тѣло. Я былъ изумленъ,

             И ни постичь, ни разсказать не властенъ

             Всѣхъ хитростей Нормандца.

  

                       Лаертъ.

  

                                       Онъ Нормандецъ?

  

                       Король.

  

             Такъ точно.

  

                       Лаертъ.

  

                       Вѣрно то Ламордъ!

  

                       Король.

  

                                       Онъ самый.

  

                       Лаертъ.

  

             Онъ мнѣ знакомъ: сокровище и перлъ

             Всего народа.

  

                       Король.

  

                       Онъ здѣсь выхвалялъ,

             Превозносилъ, какъ чудеса искуства,

             Твое проворство, силу, ловкость въ битвѣ,

             Особенно на шпагахъ; увѣрялъ,

             Что было бъ диво, если бы кто равный

             Тебѣ нашелся, и клялся, что въ лучшихъ

             Бойцахъ Французскихъ пропадаетъ сила

             И духъ и ловкость отъ твоихъ ударовъ.

             Отъ сихъ разсказовъ въ Гамлетѣ разлился

             Ядъ зависти, и онъ желалъ, чтобъ вскорѣ

             Ты, возвратясь, попробовалъ съ нимъ силы.

             По сей причинѣ -

  

                       Лаертъ.

  

                             Чтожъ по сей причинѣ?

  

                       Король.

  

             Лаертъ! Любилъ ли ты отца душевно?

             Иль мертвая картина ты печали,

             Лице безъ сердца?

  

                       Лаертъ.

  

                             О, какой вопросъ!

  

                       Король.

  

             Въ твоей любви къ отцу я былъ увѣренъ;

             Но и любовь отъ времени зависитъ,

             Оно, какъ опытъ говоритъ вседневно,

             Ея свирѣпый укрощаетъ пламень:

             Въ семъ пламени свѣтильня, нагорѣвъ

             Его помалу помрачаетъ блескъ.

             Хорошее не вѣчно хорошо,

             Но полноты достигнувъ, умираетъ

             Отъ полноты сей. То, что долгъ велитъ,

             Твори, пока есть воля: въ нашей волѣ

             Не менѣе внезапныхъ перемѣнъ,

             Какъ языковъ, рукъ, случаевъ на свѣтѣ,

             И часто долгъ - лишь расточитель - вздоховъ, (17.)

             Вредящ³й сердцу мнимымъ облегченьемъ.

             Но вновь коснемся раны: если Принцъ

             Къ намъ будетъ, чѣмъ докажешь ты къ отцу

             Любовь на дѣлѣ?

  

                       Лаертъ.

  

                       Смерть ему, хоть въ храмъ

             Уйди онъ!

  

                       Король.

  

                       Храмъ уб³йцѣ не защита,

             И нѣтъ границъ для мщенья; но Лаертъ!

             Сокрой до времени сей замыслъ дома:

             Узнаетъ Гамлетъ о твоемъ возвратѣ;

             Мы повелимъ хвалить тебя безмѣрно,

             И блескъ двойной придашь распространенной

             Французомъ славѣ; наконецъ сведемъ васъ,

             Предложимъ состязанье. Вѣрно Гамлетъ,

             Прямой, безпечный, чуждый подозрѣнья,

             Оруж³я осматривать не станетъ,

             И съ ловкостью тебѣ не трудно будетъ,

             Тупую шпагу острою смѣнивъ,

             Однимъ ударомъ совершишь отмщенье.

  

                       Лаертъ.

  

             О, такъ! И шпагу ядомъ оболью я,

             С³ю отраву я купилъ случайно;

             Когда коснется крови, омоченный

         &