p; Сядъ, Горац³о!
Мы вновь на слухъ твой нападемъ, столь сильно
Противъ разсказовъ нашихъ о видѣньи
Двѣ ночи здѣсь ходившемъ, укрѣпленный.
Горац³о.
Садитесь! ну, разсказывай, Бернардо!
Бернардо.
Прошедшей ночью,
Когда звѣзда, вотъ эта, что на западъ
Отъ полюса, пришла на этожь мѣсто,
И, какъ теперь, с³яла тамъ, Марцелл³й
И я - лишь колоколъ ударилъ часъ -
Марцелл³й.
Молчи, молчи! Оно идетъ опять!
Бернардо.
И въ томъ же видѣ, какъ Король покойный.
Марцелл³й.
Горац³о! Ты ученый: говори съ нимъ! (3)
Бернардо.
Не правда ли? Оно точь въ точь Король нашъ?
Горац³о.
Точь въ точь! Ужасно, дивно!
Бернардо.
Говори съ нимъ!
Оно сего желаетъ.
Марцелл³й.
Говори.
Горац³о.
Кто ты? Почто, блуждая въ мракѣ ночи,
Воинственный и величавый видъ
Умершаго Монарха похищаешь?
Во имя неба, говори мнѣ: кто ты?
Марцелл³й.
Оно прогнѣвалось!
Бернардо.
Смотри - оно
Уходить.
Горац³о.
Стой! Я требую - отвѣтствуй!
Марцелл³й.
Оно сокрылось, и отвѣта нѣтъ.
Бернардо.
Ну, что, Горац³о? Ты дрожишь? Ты блѣденъ? -
Не больше лъ, чѣмъ мечта, с³е видѣнье?
Что мыслишь ты?
Горац³о.
Клянусь Творцомъ! Сему бъ я не повѣрилъ
Безъ вѣрныя и чувственной поруки
Очей моихъ.
Марцелл³й.
Не правда ль, какъ похоже
На Короля?
Горац³о.
Какъ самъ ты на себя!
Такую же носилъ Король броню,
Когда разилъ Норвежцевъ горделивыхъ;
Такъ гнѣвенъ былъ, когда въ горячемъ спорѣ
Съ саней на ледъ низринулъ Поляка.
Непостижимо!
Марцелл³й.
Такъ дважды, въ мертвый, полуночный часъ,
Въ воинственномъ являлся намъ онъ видѣ.
Горацiо.
Какой предаться особливой мысли,
Незнаю самъ я; но въ явленьи странномъ
Переворотъ предвижу Государства,
Марцелл³й.
Но сядемъ. Пусть мнѣ скажетъ тотъ, кто знаетъ,
Къ чему такая бдительная стража
У насъ гражданъ тревожитъ въ часъ ночной?
Къ чему вседневно отливаютъ пушки,
Воинск³е снаряды закупаютъ?
Къ чему морскихъ строители судовъ
Трудятся, праздникъ превращая въ будни?
Что намъ грозитъ? Зачѣмъ такъ, въ потѣ лицъ,
Творимъ мы ночь сотрудницею дня?
Кто обьяснитъ с³ю мнѣ странность?
Горацiо.
Я -
Покрайней мѣрѣ слышно такъ. Извѣстно
Что Государь нашъ, коего теперь
Являлся образъ, вызванъ былъ на брань
Завистливымъ Норвежскимъ Фортинбрасомъ;
Что храбрый Гамлетъ [таковымъ онъ признанъ
Сей част³ю намъ знаемаго м³ра]
Противника убилъ; а договоромъ,
Съ законами Геральдики согласнымъ,
Могъ побѣдитель Фортинбраса земли,
Убивъ его, принять въ свое владѣнье;
Противъ чего Король нашъ равномѣрный
Давалъ залогъ, который уступался
Наслѣдственно противнику, на случай
Его побѣды, такъ же какъ и намъ
Его земля условьемъ отдавалась
Теперь же юный Фортинбраса сынъ,
Неопытный, слѣпой отваги полный,
Въ Норвег³и блуждая, по немногу
Собралъ толпы бездомныхъ удальцовъ,
За хлѣбъ насущный предпринять готовыхъ
Опасное, но прибыльное дѣло,
И замышляетъ [въ этомъ нѣтъ сомнѣнья]
Вооруженною рукой и съ бою
У насъ отнять отцемъ его въ бою
Потерянныя земли. Вотъ, я мыслю,
Причина нашихъ всѣхъ приготовлен³й,
Причина крѣпкой стражи, и источникъ
Поспѣха и движенья въ Государствѣ.
Бернардо.
Твои догадки съ истиной согласны,
И призраку прилично здѣсь у стражи
Въ оруж³и ходить, принявши образъ
Виновника войны сей, Короля.
Горацiо.
Нѣтъ; это прахъ, душевный взоръ слѣпящ³й.
Въ цвѣтущую эпоху Римской славы,
Не задолго до Цесаревой смерти,
Опустѣвали гробы и по Риму
Вопили тѣни, въ саванахъ блуждая; (4)
Являлись звѣзды съ огненной метлою;
Въ кровавыхъ капляхъ падала роса;
Мрачилось солнце; влажное свѣтило,
Нептунова владѣнья покровитель,
Какъ въ судный день въ затмѣн³яхъ томилось.
И тѣ же вѣстники событ³й грозныхъ,
Глашатаи карающей судьбы,
Грядущихъ бѣдъ обычные предтечи
Являться стали на землѣ и небѣ
Боже! снова призракъ!
Хоть онъ разрушь меня, ему теперь
Я заступлю дорогу! Призракъ, стой!
Когда владѣешь звукомъ ты, иль гласомъ,
Отвѣтствуй мнѣ!
Когда благимъ принесть могу я дѣломъ
Тебѣ отраду и себѣ спасенье,
Отвѣтствуй мнѣ!
Когда предвидишь ты отчизны жреб³й,
И отвратить его, предвидя, можно,
Отвѣтствуй!
Когда въ земной утробѣ ты сокрылъ
Сокровище, неправо нажитое,
И отъ того блуждаешь здѣсь по смерти,
Держи его, Марцелл³й!
Марцелл³й.
Ударить ли копьемъ его?
Горацiо.
Ударъ,
Когда словамъ не внемлетъ онъ!
Бернардо.
Сюда!
Горацiо.
Сюда!
Марцелл³й.
Онъ скрылся.
Не правы мы, насильственно подъявъ
На призракъ сей величественный руку:
Онъ невредимъ, какъ воздухъ, и пустая
Одна игра удары нашихъ коп³й.
Бернардо.
Онъ говорить, казалось, былъ готовъ,
Когда пѣтухъ запѣлъ.
Горацiо.
И крикъ услышавъ,
Онъ вздрогнулъ, какъ предъ совѣстью преступникъ. -
Я слышалъ, что пронзительною пѣснью,
Симъ трубнымъ гласомъ утра, пробуждаетъ
Пѣтухъ вседневно Бога дня, и звукъ сей
Блуждающихъ духовъ отвсюду гонитъ
Въ огонь и воды, въ воздухъ или землю,
Гдѣ суждено жилище имъ. Теперь
Мы истину сего познали сами.
Марцелл³й.
Такъ, онъ исчезъ при крикѣ пѣтуха. -
Идетъ молва, что завсегда въ ту пору,
Когда Христа мы празднуемъ рожденье,
Пѣтухъ всю ночь кричать не престаетъ;
Что благотворны ночи тѣ: тогда
Не бродятъ духи, не вредятъ планеты,
И вѣдьмы спятъ, и колдовство безсильно -
Такъ свято и спасительно то время.
Горацiо.
Да, слухи есть: я имъ отчасти вѣрю.
Но вотъ и утро въ пурпурной одеждѣ
Идетъ съ востока по росѣ нагорной.
Пора окончить стражу; но, друзья,
О семъ видѣньи Гамлету, я мыслю,
Сказать должны мы: безъ сомнѣнья призракъ,
Безмолвный съ нами, съ нимъ бы говорилъ.
Согласны ль вы во всемъ открыться Принцу,
Какъ долгъ велитъ намъ и къ нему любовь?
Марцелл³й.
О, съ радостью! Я жъ знаю, гдѣ удобно
Его симъ утромъ мы увидѣть можемъ.