ослушайте вы, сударь,
Съ чего вы такъ со мною обошлись?
Я васъ всегда любилъ... Но, - все равно!..
И Геркулесъ то дѣлаетъ, что можетъ...
Придется кошкѣ попищать, и будетъ
И для собаки праздникъ.
(Уходитъ).
Король.
Приглядите,
Пожалуйста, Горацiо, за нимъ.
(Уходитъ: Горацiо).
Король (Лаэрту).
А вы свое терпѣнье подкрѣпите
Вчерашнимъ разговоромъ. И мы къ дѣлу
Немедленно приступимъ (Королевѣ) Прикажите,
Чтобъ приглядѣли, добрая Гертруда,
За вашимъ сыномъ. (Про себя)
Памятникъ живой
Воздвигнемъ мы надъ этою могилой.
Для насъ настанетъ скоро часъ покоя, -
Пока же будемъ терпѣливо ждать.
(Уходятъ)
СЦЕНА II.
Галлерея въ замкѣ.
Входятъ: Гамлетъ и Горацiо.
Гамлетъ.
Довольно ужъ объ этомъ, и позвольте
Къ другому перейти. Вы не забыли
Всѣхъ обстоятельствъ.
Горацiо.
Можно ль ихъ забыть!
Гамлетъ.
Въ моей душѣ была борьба; она
Уснуть мнѣ не давала. Мнѣ казалось,
Что я попался хуже чѣмъ матросы,
Которыхъ заковали за мятежъ.
Незапно - и хвала незапности за то! -
Приходится сознаться, что порой,
Когда всѣ наши дорогiе планы
Готовы рухнуть, - тутъ-то выручаетъ
Насъ необдуманность, и это учитъ насъ,
Что мы лишь грубо намѣчаемъ цѣли,
А образъ придаетъ имъ - божество.
Горацiо.
Навѣрное.
Гамлетъ.
Накинувъ плащъ, во тьмѣ
Я изъ каюты пробираться сталъ,
Чтобъ ихъ найти; я сдѣлалъ, что хотѣлъ,
Схватилъ пакетъ, и наконецъ
Добрался снова до своей каюты.
Тутъ страхъ меня заставилъ позабыть
Всѣ правила, - я смѣло распечаталъ
Ихъ грамоту, Горацiо, - и въ ней -
О, царственная подлость! - я нашелъ
Прямой приказъ, конечно начиненный
Причинами возможнѣйшихъ сортовъ: -
И безопасность Данiи, равно
Какъ Англiи, - и гдѣ такимъ я, - уфъ! -
Страшилищемъ и демономъ представленъ,
Что въ тотъ же мигъ, при самомъ предъявленьи,
Безъ отлагательства, - ни, ни! ниже
И для того, чтобъ наточить сѣкиру, -
Мнѣ голову долой.
Горацiо.
Возможно-ль?
Гамлетъ.
Вотъ грамота, прочти, какъ будетъ время.
Но хочешь знать, какъ поступилъ я?
Горацiо.
Да.
И умоляю васъ...
Гамлетъ.
Мерзавцами, какъ сѣтью окруженный,
Я не успѣлъ и пролога составить,
Какъ ужъ мои мозги взялись за драму,
Я сѣлъ и грамоту составилъ, и красиво
Ее переписалъ; когда-то я
Красивый почеркъ почиталъ за низость,
Какъ наша знать, и много потрудился,
Чтобъ позабыть чему меня учили.
Но тутъ оно мнѣ службу сослужило.
Желаешь знать, что написалъ я въ ней?
Горацiо.
Да, государь.
Гамлетъ.
Суровое заклятье
Отъ короля: какъ Англiя была
Его вѣрнѣйшей данницей, и какъ
Межъ ними пальмой процвѣсти должна
Любовь; какъ между ними миръ украшенъ
Гирляндой изъ колосьевъ и стоитъ,
Какъ запятая между дружбой ихъ, -
И много полновѣсныхъ, какъ я вставилъ -
То и должно тотчасъ по предъявленьи
И безо всякихъ дальнихъ размышленiй,
Не медля предъявителей казнить,
Не давъ имъ времени на покаянье.
Горацiо.
Но чѣмъ вы запечатали?
Гамлетъ.
И тутъ
Былъ промыселъ небесный: въ кошелькѣ
Былъ у меня отцовскiй перстень; онъ
Служилъ моделью для большой печати.
Я грамоту, какъ прежнюю, сложилъ,
И подписалъ, и приложилъ печать.
Я осторожно подложилъ ее, -
Подмѣна не замѣтили; на утро -
Морская битва; что затѣмъ случилось
Ты знаешь, другъ.
Горацiо.
Итакъ, и Розенкранцъ,
И Гильденштернъ плывутъ...
Гамлетъ.
А не они ли
За этимъ порученьемъ волочились?
Ихъ смерть мнѣ совѣсти не тяготитъ;
Они погибнутъ чрезъ свое пронырство.
Когда разгоряченное оружье
Могучiе соперники скрестятъ, -
То мелкотѣ соваться между ними
Опасно.
Горацiо.
О! что за король!
Гамлетъ.
И развѣ,
По твоему, не долженъ я его,
Кто у меня убилъ отца и мать
Втянулъ въ распутство; втиснулся насильно
Между избраньемъ и моей надеждой;
Кто съ подлой хитростью закинулъ сѣть
На жизнь мою, - иль я не долженъ, съ полнымъ
Сознанiемъ, разсчесться съ нимъ своей
Рукой? И не проклятое ли дѣло
Дозволить, чтобы червь, глодающiй людей,
И впредь злодѣйствовалъ?
Горацiо.
Но скоро
Изъ Англiи къ нему придетъ извѣстье,
Какъ разыгралось дѣло.
Гамлетъ.
Скоро, да;
Но промежутокъ - мой. А наша жизнь -
Разъ сосчитать, и кончено. Но я
Глубоко опечаленъ, добрый мой
Горацiо, тѣмъ что забылся такъ
Предъ Лаэртомъ. Въ образѣ моей судьбы
Я вижу повторенiе его,
И я цѣню его расположенье.
Но, право же, напыщенность его
Печали подняла во мнѣ всю страсть.
Горацiо.
Но, тс! сюда идутъ.
Входитъ: Осрикъ.
Осрикъ.
Добро пожаловать вашему высочеству обратно въ Данiю.
Гамлетъ.
Покорно васъ благодарю, сударь (Горацiо). Знаешь ты эту стрекозу?
Горацiо.
Нѣтъ, добрый государь.
Гамлетъ.
Благослови же свое положенiе; вѣдь знать его - грѣхъ. У него много
земли, и плодородной; поставь скота господиномъ скотовъ, и его ясли очутятся
за королевскимъ столомъ; это галка, но у нея во владѣнiи, какъ я сказалъ,
много грязи.
Осрикъ.
Милый государь, если-бъ ваша дружба была свободна, то я сообщилъ бы
вамъ нѣчто отъ его величества.
Гамлетъ.
Я готовъ васъ выслушать со всею услужливостью мысли; но употребите вашу
шляпу по назначенiю: она для головы.
Осрикъ.
Благодарю васъ, ваше высочество, но очень жарко.
Гамлетъ.
Нѣтъ, повѣрьте, очень холодно; сѣверный вѣтеръ.
Осрикъ.
Да, въ самомъ дѣлѣ, довольно холодно, государь.
Гамлетъ.
По-моему, очень душно и жарко; по крайней мѣрѣ, по моему положенiю.
Осрикъ.
Чрезмѣрно, государь; очень душно, какъ... право, не знаю, какъ
сказать... Но, государь, его величество поручилъ мнѣ засвидѣтельствовать
вамъ, что держалъ за васъ большой закладъ. И вотъ въ чемъ дѣло, принцъ...
Гамлетъ.
Умоляю васъ, не забудьте... (Дѣлаетъ знакъ, чтобъ онъ надѣлъ шляпу).
Осрикъ.
Нѣтъ, право же; по истинной правдѣ, для моего собственнаго
спокойствiя... Вамъ не безызвѣстно превосходство Лаэрта по части оружiя.
Гамлетъ.
Какое-жъ у него оружiе?
Осрикъ.
Рапира и кинжалъ.
Гамлетъ.
Вотъ ужъ два оружiя; но продолжайте.
Осрикъ.
Король, принцъ, бился съ нимъ о закладъ и поставилъ шесть арабскихъ
коней, а онъ выставилъ противъ этого шесть французскихъ шпагъ и кинжаловъ со
всѣмъ къ нимъ относящимся, какъ-то: поясами, перевязами и тому подобныя. Три
принадлежности, право, драгоцѣнность для знатока; чрезвыйно подходятъ къ
рукояткамъ; деликатнѣйшiя принадлежности и самаго изысканнаго вкуса.
Гамлетъ.
Что вы называете принадлежностями?
Осрикъ.
Но принадлежности, принцъ, это перевязи.
Гамлетъ.
Ваше названiе было бы умѣстно, если бы мы носили на боку пушки, а до
тѣхъ поръ станемъ ихъ звать перевязями. Но къ дѣлу: шесть арабскихъ коней
противъ французскихъ шпагъ и трехъ самаго изысканнаго вкуса принадлежностей;
французскiй закладъ противъ датскаго. А съ какою цѣлью онъ выставленъ,
какъ вы выражаетесь?
Осрикъ.
Король, принцъ, бьется, что если вы сойдетесь съ нимъ двѣнадцать разъ,
то онъ сдѣлаетъ не свыше трехъ ударовъ, а онъ бьется, что девять изъ
двѣнадцати; и послѣдуетъ немедленно состязанiе, если ваше высочество
удостоите отвѣтомъ.
Гамлетъ.
А если я отвѣчу "нѣтъ"?
Осрикъ.
Я разумѣю, государь, что если вы предстанете на состязанiе собственною
особой.
Гамлетъ.
Я буду гулять здѣсь по галлереѣ, сударь; если его величеству угодно, то
у меня теперь вполнѣ свободное время; п