Шекспир Вильям - Гамлет, принц датский, Страница 12 - Книги

v align="justify">

И достоянья, и дражайшей жизни.

Или я трусъ? Но кто же назоветъ

Меня мерзавцемъ, мнѣ башку проломитъ?

Кто вырветъ клокъ изъ бороды моей

И мнѣ его швырнетъ въ лицо? Кто за-носъ

Меня рванетъ? Кто ложь вобьетъ мнѣ въ глотку?

Кто смѣетъ?.. Гм... И что-жъ, я все

Снесу; сомнѣнья нѣтъ, что у меня

И печень голубя, и желчи нѣтъ,

Чтобъ растравить обиду, - иль давно ужъ

Я откормилъ бы тушею мерзавца

Окрестныхъ коршуновъ. Кровавый,

Развратный негодяй! Коварный,

Безсовѣстный, распутный, безсердечный!

О, мщенье!

Что за оселъ я! Впрямь, чего-жъ храбрѣе:

Я сынъ его, убитаго; на месть

Меня и небеса, и адъ торопятъ, -

Такъ мнѣ-ль не облегчать словами сердца,

Мнѣ-ль не ругаться, какъ послѣдней дѣвкѣ,

Какъ судомойкѣ!

Фу, мерзость! Встрепенися, умъ! Я слышалъ,

Виновные бывали столь глубоко

Поражены сценическимъ искусствомъ,

Что тутъ же сознавались въ преступленьи.

Убiйство, будь оно безъ языка,

Отыщетъ органъ, болѣе чудесный...

Я прикажу, чтобъ эти вотъ актеры

Предъ дядею сыграли сцену, въ родѣ

Убiйства моего отца.

Слѣдить я стану за его глазами,

Я вскрою рану до живаго мяса,

И только онъ вздрогнетъ, - ужъ я пойму

Что дѣлать. Духъ, котораго я видѣлъ,

Могъ быть и дьяволомъ. И дьяволъ властенъ

Принять намъ милый образъ; да, быть можетъ,

Онъ потому, что я унылъ и слабъ

(А надъ такими демоны всесильны),

Меня прельщаетъ, чтобъ сгубить на вѣкъ,

Мнѣ нужны доказательства прямѣе:

Я совѣсть дяди сценой уловлю.

---

ДѢЙСТВIЕ ТРЕТЬЕ.

СЦЕНА I

Комната во дворцѣ.

Входятъ: король, королева, Полонiй, Офелiя, Розенкранцъ и

Гильденштернъ.

Король.

И вы окольными путями не добились,

Зачѣмъ онъ поощряетъ то разстройство,

Что гложетъ такъ жестоко дни его

Безчиннымъ и опаснымъ сумасбродствомъ?

Розенкранцъ.

Онъ сознается, что въ умѣ разстроенъ,

Но отчего - никакъ сказать не хочетъ.

Гильденштернъ.

Нѣтъ также въ немъ желанья допустить

Себя зондировать; когда его

Мы навести хотѣли на призванье,

Онъ ускользалъ съ лукавствомъ сумашедшихъ.

Королева.

Какъ васъ онъ принялъ?

Розенкранцъ.

Чисто по-дворянски,

Гильденштернъ.

Но съ сильной принужденностiю въ чувствахъ.

Розенкранцъ.

Скупъ на вопросы; отвѣчалъ же намъ

Весьма охотно.

Королева.

Вы не соблазняли

Его на развлеченья?

Розенкранцъ.

Мы случайно

Актеровъ обогнали по дорогѣ.

Мы, государыня, ему сказали

О нихъ, и онъ, узнавъ о томъ, казалось,

Повеселѣлъ; они ужъ здѣсь, и если

Не ошибаюсь, и приказъ имъ данъ

Играть сегодня.

Полонiй.

Правда. И меня

Просилъ онъ пригласить и ваши

Величества смотрѣть и слушать пьесу.

Король.

Съ великимъ удовольствiемъ. И я

Весьма доволенъ, услыхавъ, что онъ

Въ подобномъ настроеньи. Господа,

Вы, подстрекнувъ еще, его направьте

На развлеченiя.

Розенкранцъ.

Исполнимъ, государь.

Уходятъ: Розенкранцъ и Гильденштернъ.

Король.

И ты оставь насъ, милая Гертруда:

Мы подъ рукой послали за Гамлетомъ,

Чтобъ онъ, какъ бы случайно, встрѣтилъ здѣсь

Офелiю. А мы съ ея отцомъ

(Легальные шпiоны) помѣстимся

Такъ, чтобъ незримые могли все видѣть,

И встрѣчу ихъ свободно обсудить.

По поведенiю его рѣшимъ мы,

Чѣмъ боленъ онъ: тоскою отъ любви,

Иль чѣмъ другимъ.

Королева.

Я повинуюсь вамъ.

А ради васъ, Офелiя, желаю

Чтобъ ваша красота была счастливой

Причиною безумiя Гамлета.

Надѣюся, что ваша добродѣтель,

Для чести васъ обоихъ, возвратитъ

Его на прежнiй путь.

Офелiя.

И я того же

Желаю, государыня.

(Уходитъ: Королева).

Полонiй.

Ходите здѣсь,

Офелiя. А мы, милостивѣйшiй, -

Да будетъ вамъ угодно - станемъ тутъ.

(Офелiи).

Читайте эту книгу. Видъ такого

Занятiя поможетъ скрасить ваше

Уединенiе. Мы часто этимъ

Грѣшны. Доказано, и черезъ чуръ,

Что набожнымъ лицомъ и благочестьемъ,

Мы подсластимъ и чорта самого.

Король, (самъ съ собою.)

Какая правда! Больно, какъ бичемъ,

Она по совѣсти моей хлестнула!

Искусно размалеванныя щеки

Развратницы подъ тѣмъ, что краситъ ихъ,

Не такъ противны, какъ мои дѣла

Подъ самыми цвѣтистыми словами.

О, бремя тяжкое!

Полонiй.

Я слышу

Его шаги. Уйдемте, государь.

(Уходятъ: Король и Полонiй.)

Входитъ Гамлетъ.

Гамлетъ, (самъ съ собою.)

Жизнь, или смерть - таковъ вопросъ.

Что благороднѣй для души: сносить ли

И пращу, и стрѣлу судьбы свирѣпой,

Иль, вставъ съ оружьемъ противъ моря золъ,

Борьбой покончить съ ними? - Умереть, -

Уснуть, - не больше... И подумать только

Что сномъ окончатся и скорби сердца,

И тысячи страданiй прирожденныхъ,

Наслѣдье плоти!.. Вотъ исходъ, достойный

Благоговѣйнаго желанья!... Умереть, -

Уснуть... Уснуть!... Быть можетъ, видѣть сны...

Вотъ въ чемъ препятствiе. Что мы, избавясь

Отъ этихъ преходящихъ бѣдъ, увидимъ

Въ томъ мертвомъ снѣ, - не можетъ не заставить -

Остановиться насъ. По этой-то причинѣ

Мы терпимъ бѣдствiе столь долгой жизни, -

Кто снесъ бы бичеванье и насмѣшки

Людской толпы, презрѣнье къ бѣдняку,

Неправду притѣснителя, томленье

Отверженной любви, безсилье права,

Нахальство власть имущихъ и пинки,

Что терпѣливая заслуга сноситъ

Отъ недостойнаго, - когда онъ можетъ

Покончить съ жизнью счеты

Простымъ стилетомъ? Кто бы сталъ таскать

Всѣ эти ноши и потѣть, и охать

Подъ тягостною жизнью, если бъ страхъ

Чего-то послѣ смерти, той страны

Невѣдомой, изъ-за границъ которой

Не возвращаются, - не путалъ воли,

Уча что лучше намъ сносить земныя бѣды,

Чѣмъ броситься къ другимъ, намъ неизвѣстнымъ. -

Такъ въ трусовъ превращаетъ насъ сознанье;

Такъ и рѣшимости природный цвѣтъ

Отъ блѣднаго оттѣнка мысли тускнетъ.

И оттого-то также предпрiятья,

Великiя по силѣ и значенью,

Сбиваясь въ сторону въ своемъ теченьи,

Не переходятъ въ дѣло. - Успокойся!..

Прекрасная Офелiя!... О, нимфа,

Въ своихъ святыхъ молитвахъ помяни

Мои грѣхи.

Офелiя.

Мой добрый государь,

Какъ поживали вы все это время?

Гамлетъ.

Благодарю покорно: я здоровъ;

Здоровъ, здоровъ.

Офелiя.

Принцъ, у меня отъ васъ

Подарки есть на память; я давно

Хотѣла возвратить ихъ, государь.

Пожалуста, примите ихъ теперь.

Гамлетъ.

Нѣтъ, нѣтъ! Я ничего вамъ не дарилъ.

Офелiя.

Вы мнѣ навѣрно ихъ дарили, принцъ.

И ваша рѣчь такъ сладостно дышала,

Что возвышала цѣну имъ. Теперь

Тотъ ароматъ исчезъ, - возмите жъ вещи.

Для благородныхъ душъ, когда дарившiй

Перестаетъ быть нѣжнымъ, и подарки

Бѣдны становятся.... Вотъ, государь.

Гамлетъ.

Ха, ха! вы честная дѣвушка?

Офелiя.

Принцъ!

Гамлетъ.

И красивая!

Офелiя.

- Что вы хотите сказать?

Гамлетъ.

Что если вы честная и красивая дѣвушка, то вашей честности не слѣдуетъ

вступать въ сношенiя съ вашей красотой.

Офелiя.

Но, государь, развѣ у красоты можетъ быть лучшее общенiе, чѣмъ съ

честностью?

Гамлетъ.

Да, правда; вѣдь власть красоты скорѣе превратятъ честность въ

распутство, чѣмъ сила честности сдѣлаетъ красоту своимъ подобiемъ. Въ

старину это было парадоксомъ, но наше время представило тому примѣры. Я

любилъ васъ когда-то.