| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Гамлет, принц датский
Шекспир Вильям - Гамлет, принц датский/div>
Вильямъ Шекспиръ
Гамлетъ, принцъ датскiй
--------------------------------------
Переводъ съ изданiя 1623 г. Д. В. Аверкiева.
Москва, Университетская типографiя, Страстной бульваръ, 1895 г.
OCR Бычков М.Н.
буква "ижица" заменена на Ѵ.
--------------------------------------
Отъ переводчика.
На русскомъ языкѣ существуетъ до десяти переводовъ Гамлета, и не только
возможенъ, но и вполнѣ законенъ вопросъ, съ какой цѣлью и въ какихъ видахъ
предпринятъ новый. На такой вопросъ, будь онъ предложенъ мнѣ, я отвѣчалъ бы
съ полной откровенностью, что взялся за трудъ, имѣя по преимуществу въ виду
нужды русской сцены. Въ самомъ дѣлѣ, изо всѣхъ переводовъ Гамлета доселѣ
полнымъ правомъ гражданства пользуется переводъ Полеваго, сдѣланный уже
болѣе пятидесяти лѣтъ назадъ, при литературныхъ обстоятельствахъ, далеко не
похожихъ на наши, при иномъ взглядѣ на Шекспира, при иномъ его пониманiи и
при иныхъ задачахъ театра. Были попытки вытѣснить переводъ Полеваго со
сцены, но онѣ никогда не увѣнчивалась полнымъ и прочнымъ успѣхомъ; театръ
черезъ болѣе или менѣе значительный промежутокъ снова возвращался къ
Полевому. Недостатки перевода Полеваго общеизвѣстны: онъ часто не точенъ, съ
произвольными сокращенiями, добавленiями и даже передѣлками (особенно въ IV
актѣ); всѣ роли, кромѣ Гамлета, значительно обезцвѣчены и сокращены, -
обстоятельство, свидѣтельствующее о дурной привычкѣ нашего театра обращать
вниманiе не на пьесу, а на одну главную роль.
В чемъ-же, не смотря на значительные недостатки, тайна
привлекательности этого перевода для артистовъ? Высказывалось мнѣнiе, что на
немъ отразилось влiянiе романтизма; но входя въ разборъ основательности
такого взгляда, замѣтимъ, что подобное обстоятельство въ свое время,
конечно, могло способствовать предпочтенiю перевода Полеваго болѣе точному и
литературному переводу Вронченка; но Гамлетъ Полеваго пережилъ время
романтизма, и если онъ все-таки первенствуетъ на сценѣ, то тому должна быть
иная причина. Кажется, мы не ошибемся, сказавъ, что она заключается, сверхъ
положительной удачи въ передачѣ нѣкоторыхъ мѣстъ, преимущественно въ роли
Гамлета (что врядъ-ли будутъ отрицать самые ярые противники Полеваго), въ
болѣе живомъ языкѣ перевода. Именно, эта живость языка, столь существенная
при передачѣ драмъ Шекспира, и должна была прельщать наиболѣе талантливыхъ
артистовъ, не желавшихъ ограничиваться одной болѣе или менѣе условной
декламацiей, (что неизбѣжно въ переводахъ, сдѣланныхъ условнымъ книжнымъ
языкомъ), а желавшихъ говорить въ роли Гамлета, желавшихъ изобразить не
условную трагическую фигуру, а живого человѣка. Эта живость языка побѣждала
и малую литературность перевода, сказывающуюся особенно въ стихахъ. Полевой,
безъ сомнѣнiя, былъ даровитый самоучка, но ухо у него не было достаточно
развито: отсюда ошибки противъ стихосложенiя; онъ то не чувствуетъ, что
переноситъ ударенiе въ имени героя пьесы со второго слога на первый, то
пишетъ хореемъ вмѣсто ямба (обычно, когда предыдущiй стихъ имѣетъ женское
окончанiе), то, наконецъ, вовсе не соблюдаетъ размѣра.
Въ послѣднiе двадцать пять лѣтъ, въ театрѣ кромѣ указанныхъ опытовъ
замѣнить переводъ Полеваго другимъ, болѣе точнымъ, были сдѣланы попытки
дополнить и улучшить текстъ Полеваго. Дѣлается это весьма просто: артисты,
свѣряя переводъ Полеваго съ текстомъ другихъ переводовъ, вставляютъ изъ нихъ
пропущенныя Полевымъ мѣста, или замѣняютъ его стихи выраженiями изъ другихъ
переводовъ, кажущимися имъ болѣе удачными. {Нельзя не замѣтить, что тоже
практикуется въ нашемъ театрѣ и относительно другихъ пiесъ Шекспира. Афиша
увѣряетъ, что пiеса дается в переводѣ такого-то, а въ сущности текстъ ея
составной, изъ двухъ, или трехъ переводовъ. Всякiй переводъ, какими бы
достоинствами и недостатками онъ ни обладалъ, все же представляетъ нѣчто
цѣлое, отражающее въ себѣ и талантъ, и пониманiе переводчика, а потому
составные переводы, съ точки зрѣнiя здраваго литературнаго вкуса, являются
нѣкотораго рода варварствомъ и свидѣтельствуютъ объ упадкѣ литературности въ
нашемъ театрѣ. Въ соотвѣтствiе съ этимъ, и исполненiе часто бываетъ также
составнымъ, то есть сложеннымъ изъ отдѣльныхъ кусочковъ, исполненiя другихъ,
болѣе талантливыхъ и самостоятельныхъ артистовъ.} Такое обстоятельство
указываетъ однако, что театръ уже не довольствуется "вольнымъ" переводомъ
Полеваго, и требуетъ новаго, болѣе точнаго и полнаго.
Отсюда ясно, что переводъ, имѣющiй въ виду сцену, долженъ удовлетворять
двумъ условiямъ: 1) быть по возможности точнымъ и 2) отличаться живымъ
языкомъ. Такую именно задачу имѣлъ я въ виду, приступая къ переводу Гамлета.
На сколько я достигъ цѣли - судить не мнѣ. Я не на столько самонадѣянъ,
чтобъ утверждать, будто мною ничего не упущено и все передано съ безусловной
точностью; но не боясь обвиненiя въ излишней хвастливости, смѣю замѣтить,
что мною ничего не прибавлено къ Шекспировскому тексту отъ себя, ради
красоты или звучности рѣчи, или ради пополненiя недостающихъ стопъ въ стихѣ.
Настоящiй переводъ есть плодъ многолѣтняго труда; оконченный еще въ
1889 году, онъ въ послѣднее время снова пересмотрѣнъ и исправленъ мною. За
долгую работу, незамѣтно для меня самого, у меня выработалась извѣстная
метода перевода, изъ опыта мною выведены нѣкоторыя правила, которыя, можетъ
быть, оказались бы небезполезными и для другихъ; мнѣ также хотѣлось
высказать соображенiя о трехъ редакцiяхъ, въ которыхъ дошелъ до насъ
Шекспировскiй Гамлетъ и уяснить почему я предпочтительно предъ другимя
выбралъ для перевода редакцiю изданiя 1623 года; я думалъ также сдѣлать
замѣчанiя о характерѣ дѣйствующихъ лицъ и о постановкѣ пiесы на сцену. Все
это должно было составить родъ предисловiя къ переводу. Къ сожалѣнiю,
состоянiе моего здоровья не позволяетъ мнѣ мечтать о скоромъ окончанiи
предположенной работы, и не желая задерживать печатанiе перевода на
неопредѣленное время, я ограничиваюсь этими немногими строками, предоставляя
себѣ впослѣдствiи изложить упомянутыя соображенiя, мнѣнiя и взгляды въ
особой статьѣ, которая составитъ послѣсловiе къ труду, предлагаемому нынѣ
читателю.
Считаю долгомъ выразить чувства благодарной признательности академику
К. Н. Бестужеву-Рюмину, который былъ столь добръ и внимателенъ, что свѣрилъ
мой переводъ съ подлинникомъ и указалъ мнѣ на неточности и недосмотры,
которые безъ того остались бы неисправленными.
Д. А.
С.-Петербургъ.
11-го февраля, 1894.
ГАМЛЕТЪ, ПРИНЦЪ ДАТСКIЙ
---
Трагедiя въ пяти дѣйствiяхъ, В. Шекспира.
Переводъ съ изданiя 1623 г Д. В. Аверкiева.
---
ДѢЙСТВУЮЩIЯ ЛИЦА:
Клавдiй, король Датскiй
Гамлетъ, сынъ бывшаго и племянникъ нынѣшняго короля.
Полонiй, оберъ-камергеръ.
Горацiо, другъ Гамлета.
Лаэртъ, сынъ Полонiя.
Духъ отца Гамлета.
Вольтимандъ |
Корнелiй
|
Розенкранцъ } придворные.
Гильденштернъ |
Осрикъ.
|
Марцеллъ |
} офицеры.
Бернардо |
Франциско, солдатъ.
Рейнальдо, слуга Полонiя.
Дворянинъ.
Патеръ.
Капитанъ.
Посланникъ
1-й |
2-й } актеры.
3-й |
1-й |
} могильщики.
2-й |
Матросъ.
Гонецъ.
Фортинбрасъ, принцъ Норвежскiй.
Служитель.
Гертруда, королева Датская, мать Гамлета.
Офелiя, дочь Полонiя.
Придворные кавалеры и дамы, офицеры, солдаты, актеры, служители.
Дѣйствiе въ Эльсинорѣ.
---
ДѢЙСТВIЕ ПЕРВОЕ.
СЦЕНА I.
Платформа передъ замкомъ.
Франциско на часахъ. Входитъ Бернардо.
Бернардо.
Кто здѣсь?
Франциско.
Ты отвѣчай мнѣ: стой
И объявись.
Бернардо.
Да здравствуетъ король!
Франциско.
Бернардо?
Бернардо.
Онъ.
Франциско.
Вы во-время, какъ разъ,
Пришли на смѣну.
Бернардо.
Пробило двѣнадцать:
Ступай-ка спать, Франциско.
Франциско.
Вотъ, за смѣну
Великое спасибо: страшный холодъ
И мнѣ не по себѣ.
Бернардо.
Все тихо было?
Франциско.
И мышь не шевельнулася.
Бернардо.
Прекрасно;
Покойной ночи. Если повстрѣчаешь
Марцелла и Горацiо, моихъ
Товарищей по караулу, - скажешь,
Чтобъ торопилися.
Входятъ: Горацiо и Марцеллъ.
Франциско.
Да, вотъ, никакъ
Они. Стой: кто идетъ?
Горацiо.
Друзья земли.
Марцеллъ.
Присяжные вассалы короля.
Франциско.
Покойной ночи вамъ.
Марцеллъ.
Прощай, служивый.
А кто смѣнилъ?
Франциско.
Бернардо въ караулѣ.
Покойной ночи.
Марцеллъ.
Эй, Бернардо!
Бернардо.
Слушай:
Горацiо съ тобой?
Горацiо.
Я за него.
Бернардо, Горацiо.
Ну, здравствуйте. - И ты, Марцеллъ...
Марцеллъ.
Ну, что,
Являлось нынче снова?
Бернардо.
Я не видѣлъ.
Марцеллъ (указывая на Горацiо).
Онъ все считаетъ нашею мечтой,
И вѣры не даетъ ужасному видѣнью,
Что дважды намъ являлось. Потому-то
Я настоялъ, чтобъ нынче въ караулѣ
Онъ съ нами простоялъ всю ночь. И если призракъ
Придетъ опять, то и видѣнье наше
Онъ подтвердитъ, и съ нимъ заговоритъ.
Горацiо.
И, полно! не придетъ.
Бернардо.
Пока присядемъ
И станемъ снова штурмовать вашъ слухъ,
Что такъ вооруженъ противъ разсказа
О томъ, что мы двѣ ночи къ ряду
Видали.
Горацiо.
Ладно, сядемъ
И пусть Бернардо поразскажетъ намъ.
Бернардо.
Вчерашней ночью,
Когда вотъ эта самая звѣзда,
Что къ западу отъ полюса, взошла,
Чтобъ освѣтить частицу неба, гдѣ
Сейчасъ она горитъ. - Марцеллъ и я...
Тутъ колоколъ ударилъ часъ...
Входитъ: Духъ.
Марцеллъ.
Тс! тише.
Гляди: опять идетъ.
Бернардо.
И въ томъ же видѣ:
Король покойный.
Марцеллъ.
Ты ученый,
Горацiо: заговори же съ нимъ.
Бернардо.
Замѣть, - Горацiо: похожъ на короля?
Горацiо.
Весьма. Меня всего перевернуло
Отъ изумленiя и страха.
Бернардо.
Онъ желаетъ,
Чтобъ говорили съ нимъ.
Марцеллъ.
Спроси его,
Горацiо.
Горацiо.
| |
| Просмотров: 674 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры