Шекспир Вильям - Жизнь и смерть короля Ричарда Третьего

  

   Историческая драма "Ричардъ III" - считается нѣкоторыми первою, по времени, историческою драмою Шекспира. Коллье и Дэйсъ относятъ ее къ 1593 году.

   Рядъ произведен³й, въ средѣ которыхъ эта драма занимаетъ такое видное мѣсто, составляетъ, по мнѣн³ю Шлегеля, колоссальную драматическую эпопею, подобной которой нѣтъ ни у одного литературнаго народа. Эти историческ³я драмы обязаны своимъ происхожден³емъ лучшей эпохѣ царствован³я Елисаветы, - когда, при сокрушен³и испанской Армады (1598 г.), впервые въ сердцахъ англичанъ заговорило чувство народнаго самосознан³я и гордой независимости, въ кругу державъ Европы. Удивляясь общему, политико-патр³отическому значен³ю историческихъ драмъ Шекспира, Шлегель сказалъ, что "главныя черты происшеств³й въ нихъ до того вѣрно схвачены, ихъ причины и тайныя начала такъ ясно изображены, что всюду истор³я въ нихъ изучается изъ источника истины, какъ бы у корня самой дѣйствительности". Единственнымъ пособ³емъ Шекспиру въ ихъ создан³и служила хроника Голиншеда, которая явилась въ свѣтъ между 1577 и 1587 годами, въ двухъ фол³антахъ. Какъ онъ пользовался ею, насколько отступалъ отъ нея и слѣдовалъ ей - превосходно объяснилъ Куртнэй въ своемъ отдѣльномъ сочинен³и -"Commentaries on the historical plays ot William Shakespeare, 1840". Вотъ главный законъ, которому по мнѣн³ю Куртнэя, подчинялся Шекспиръ при пользован³и источниками хроники Голиншеда: "онъ искалъ природы и внутренней истины". Мотивы историческихъ дѣйств³й онъ бралъ изъ простодушныхъ повѣствован³й Плутарха; на ихъ основан³и онъ смѣло входилъ въ м³ръ сагъ и миѳовъ Голиншеда, и самая хроника представлялась ему сквозь свѣтлую призму естественности и природы, такъ что - чѣмъ свободнѣе и энергичнѣе творилъ Шекспиръ, тѣмъ, - какъ, напримѣръ, въ "Ричардѣ III", - поэтичнѣе являлись его образы, хотя при этомъ болѣе теряли въ историческомъ достоинствѣ, - чѣмъ, напротивъ, вѣрнѣе и близко къ дѣйствительности творилъ онъ, тѣмъ болѣе его характеры, - какъ, напримѣръ, характеры въ "Ричардѣ III",- выигрывали въ историческомъ смыслѣ, но тѣмъ болѣе теряли въ поэтическихъ достоинствахъ. - Рядъ этихъ историческихъ драмъ, именно: "Ричардъ III" (1593 г.), "Ричардъ II" (1597 г.), "Генрихъ ²V", первая и вторая части (1596-1598 гг.), "Генрихъ V" (1599 г.), "Виндзорск³я Кумушки", "Король ²оаннъ" и "Генрихъ VIII" (1604 г.), - интересенъ не менѣе фантастическихъ трагед³й Шекспира, тѣмъ болѣе, что въ нѣкоторыхъ изъ нихъ, какъ, напримѣръ, въ "Ричардѣ III", встрѣчается еще интересъ чисто психологическ³й, Эту истину доказалъ просвѣщенному м³ру германск³й ученый Гервинусъ, въ капитальномъ сочинен³и "Shakespeare". "Историческ³я драмы" Шекспира составляютъ второй томъ этого сочинен³я. Чтобы показать высок³й интересъ и оригинальность взглядовъ ученаго, которому Я. Гриммъ, авторъ "Истор³и германскаго языка", посвятилъ свой велик³й трудъ, здѣсь излагаются главныя мысли Гервинуса объ исторической драмѣ Шекспира "Ричардъ III".

  

  

   Теперь доказано, что еще въ 1583 г., въ Кембриджѣ, была написана докторомъ Легге латинская драма, подъ именемъ "Ричардъ III", а въ 1588 г. англ³йская трагед³я "The true tragedy of Richard III", которая, впрочемъ, появилась въ печати годомъ позже Шекспировой. Обѣ помѣщены въ запискахъ Шекспировскаго общества, но изъ нихъ видно, что творецъ "Отелло" и "Макбета" ими почти не пользовался. "Ричардъ III" Шекспира - самобытное творен³е великаго драматурга и служитъ продолжен³емъ его драмы "Генрихъ V²". Здѣсь, какъ и въ "Генрихѣ II²", еще не вполнѣ выдержана строго-драматическая форма. Но эта пьеса полна трагическихъ мотивовъ и сценъ, и въ ней поразительно выступаетъ м³ръ черныхъ злодѣян³й, которыя Шекспиръ, безъ доказательствъ истор³и, сваливаетъ на Ричарда III и тѣмъ, съ такимъ горькимъ сарказмомъ, развертываетъ внутренн³я отношен³я своихъ героевъ, гдѣ мы постепенно видимъ, какъ коварный Ричардъ показываетъ падшему поколѣн³ю послѣдств³я гражданскихъ смутъ, какъ онъ, низвергнутый, возвышается, побѣждаетъ своихъ враговъ, и, почти въ мигъ торжества, самъ падаетъ и погребается подъ обломками всеобщаго разрушен³я. Трагед³я Шекспира основана на борьбѣ бѣлой и алой розъ, на соперничествѣ домовъ ²орка и Ланкастера.

   Среди гражданскихъ смутъ и потрясен³й всего общества - выступаетъ страшный Глостеръ, съ опаснымъ сознан³емъ превосходства своихъ дарован³й и съ проницательною зоркостью взгляда на испорченность и неспособность человѣчества его эпохи. Въ м³рѣ, гдѣ всяк³й добро считаетъ добромъ, онъ ложно убѣждается, что одно зло должно управлять нашими дѣйств³ями; слѣпой и неблагородный эгоизмъ возвышаетъ его надъ слабыми личностями; гордость мышлен³я заставляетъ его пренебрегать законами обычаевъ и нравовъ. Что свѣтъ покоряется уму и силѣ - было началомъ его мак³авеллизма; онъ избралъ тронъ цѣлью своей суетности; окружающихъ его людей онъ обращаетъ въ ступени лѣстницы своего возвышен³я. Англ³йская сцена, во всѣ времена, интересовалась этимъ создан³емъ. Въ восемнадцатомъ столѣт³и Коллей-Гибберъ вынесъ его изъ мрака забвен³я. Величайш³е артисты Англ³и, Борбэджъ, Гаррикъ и Кинъ, считали Ричарда въ числѣ своихъ любимѣйшихъ ролей, что особенно удавалось двумъ первымъ, по причинѣ ихъ натуральной малорослости. Друг³е артисты, какъ напримѣръ, Кембель, оставили цѣлые трактаты объ исполнен³иэтого характера. Уже во время Шекспира (1614 г.) одинъ читатель, вѣроятно, Христофоръ Брукъ, сочинилъ поэму в стансахъ - "Духъ Ричарда III", которая помѣщена въ запискахъ Шекспировскаго Общества. Эта поэма тѣмъ интереснѣе, что показываетъ, какъ тогдашнее время понимало человѣчество и насколько оно старалось вникать въ духъ такихъ характеровъ, каковъ характеръ Ричарда III.

   Б³ограф³я Ричарда переведена Томасомъ Муромѣ съ латинской б³ограф³и-хроники Голиншеда, который, вѣроятно, ее заимствовалъ въ свой чередъ, у арх³епископа Мортона. Въ этомъ источникѣ Шекспиръ нашелъ слѣдующ³я скудныя, но довольно мѣтк³я черты для характеристики своего героя. Ричардъ родился съ зубами, былъ безобразенъ и его лѣвое плечо было выше праваго. Злость, гнѣвъ и ненависть были его главными качествами. Онъ былъ хорош³й войнъ; былъ щедръ, что доставляло ему самыхъ многочисленныхъ, но непостоянныхъ друзей; былъ таинственъ, глубок³й лицемѣръ; снаружи онъ казался смиреннымъ, внутри его бушевали кичливость и гордость; онъ былъ другомъ и врагамъ въ одно время, цѣловалъ въ тотъ самый мигъ, когда готовилъ уб³йство, и если пускалъ въ дѣло свое вѣроломство и тщеслав³е, то не щадилъ ни враговъ, ни друзей. Шекспиръ удержалъ всѣ эти черты, - удержалъ въ самой высокой, художественной естественности и гармон³и. Его Ричардъ всюду является отличнымъ, ловкимъ краснобаемъ, съ духомъ испорченнымъ и холодно-ядовитымъ, съ острою проницательностью взгляда, вполнѣ такимъ, какъ его изображаетъ хроника; въ его двуличности, волокитствѣ и ухаживан³и за Анною, въ его лицемѣрныхъ фразахъ, въ его сарказмахъ и двусмысленныхъ рѣчахъ, - вездѣ проглядываетъ острый и ядовитый даръ его лукавой рѣчи. Съ наслажден³емъ смотритъ на него мстительно-жадная Маргарита. Суровый, дик³й, выросш³й на войнѣ и въ крови уб³йствъ, съ гордостью аристократа и съ пронырствомъ плута, Ричардъ является въ вѣчномъ противорѣч³и съ самимъ собою. Уже хроника выставила его съ качествами существа падшаго и дерзкаго въ своихъ злодѣян³яхъ; Шекспиръ его дорисовалъ; Ричардъ выходитъ на сцену съ духомъ перемѣнчивымъ и необузданнымъ, въ припадкахъ бѣшенства и упорства, и тутъ же расточаетъ медовыя рѣчи; то кажется легко-откровеннымъ и поверхностно-безпечнымъ льстецомъ, то вдругъ - самымъ суровымъ и коварнымъ лицемѣромъ, злодѣемъ.

   Сомнѣвались, возможны ли подобныя противорѣч³я въ одномъ лицѣ. Могъ ли человѣкъ, которому въ высочайшей степени свойственна десть, такъ далеко упасть въ суровости и свирѣпости нрава, сдѣлаться самымъ закоснѣлымъ злодѣемъ? Или, если эта свирѣпость была его природнымъ качествомъ, могъ ли подобный извергъ быть образцомъ такого ума? Наконецъ, возможно ли было человѣку, такъ сознававшему свои силы въ достижен³и предположенной цѣли, распространять страхъ и ужасъ, и, по сказан³ю хроники, исполнять всѣ свои гнусныя злодѣйства, безъ природной наклонности, изъ одной политики? Шекспиръ, какъ и его историческ³е источники, главною пружиною дѣйств³й Ричарда, основою всѣхъ его плановъ выставляютъ его заносчивое честолюб³е. Онъ поставилъ это качество въ центръ всего характера Глостера. Въ его грубой природѣ столько гордости и самолюб³я, столько аристократической щепетильности, столько, наконецъ, отвращен³я къ кривой лести, что онъ ползаетъ и сгибается, какъ мы видимъ, изъ одного непреклоннаго стремлен³я къ достижен³ю того мѣста, на которомъ каждый передъ нимъ долженъ склоняться. Вслѣдств³е своихъ намѣрен³й и плановъ, онъ дошелъ до того, что не только могъ сдѣлаться неподражаемымъ плутомъ, но еще могъ скрывать свое плутовство и свои цѣли. Лицемѣрство онъ довелъ до высшей степени, такъ что онъ является иногда преслѣдуемымъ и угнетеннымъ тамъ, гдѣ онъ самъ всѣхъ угнетаетъ и уничтожаетъ, - и разыгрываетъ роль труса въ то время, когда его ненависть разитъ самымъ отчаяннымъ и коварнымъ ударомъ; - такъ что артистъ-актеръ долженъ непремѣнно различать, гдѣ его сила природна и гдѣ она въ своемъ дѣйств³и только принятая роль. Наконецъ, онъ доводитъ свое лукавство до non plus ultra, до того, что онъ, ужасъ людей, принимается въ свѣтѣ за кроткаго и милосерднаго, за добродѣтельнаго, что онъ, тѣломъ и душою демонъ-предатель, является въ образѣ праведника, и что его врагъ, какъ, напримѣръ, Риверсъ, вѣритъ въ его честность; прямой человѣкъ, какъ Гэстингсъ, в³ритъ въ неспособность его скрытности; Анна замѣчаетъ въ немъ возвратъ къ раскаян³ю, а падающ³й Кларенсъ вѣритъ въ его братскую любовь... На послѣднихъ ступеняхъ къ достигаемой цѣли состязается съ Бокингэмомъ въ лицемѣрствѣ и побѣждаетъ его...

   Слабы нити, посредствомъ которыхъ характеръ Ричарда связывается съ добрыми сторонами человѣческой природы; не найди Шекспиръ этого характера въ достовѣрныхъ скрижаляхъ истор³и, онъ, можетъ-быть, не рѣшился бы, позднѣе, воспроизвести его въ типахъ Эдмунда и Яго. Шекспиръ старался сдѣлать какъ можно болѣе интереснымъ этотъ характеръ, и потому такъ развилъ въ немъ его злую сторону... Невѣроятно при этомъ встрѣтить въ демонѣ пороковъ, въ дерзкомъ Ричардѣ, - черту совершенно неожиданную: герой зла подверженъ припадкамъ суевѣр³я! Когда Маргарита (I актъ, 3 сцена) осыпаетъ его проклят³ями, Глостеръ старается ее прервать различными словами и обратить ея проклят³я на нее же. Одинъ предсказатель объявилъ ему смерть послѣ его свидан³я съ Ричмондомъ, и это уже тяготитъ его. Хроника говоритъ, что онъ выходилъ изъ себя, когда слышалъ имя Ричмонда. Шекспиръ удержалъ эту черту. Внутренн³е голоса, днемъ связывающ³е его совѣсть и волю, вырываются наружу въ полночь, когда спятъ его нравственныя силы; злодѣя томятъ ужасные сны... Наканунѣ его битвы съ Ричмондомъ (также по сказан³ю хроники), передъ нимъ являются духи убитыхъ имъ жертвъ и терзаютъ его угрозами и упреками... Ричардъ просыпается въ испугѣ, и, обливаясь холоднымъ потомъ, кричитъ отрывистыя слова и въ бреду чуть не выдаетъ самого себя...

   Въ роли Ричарда - актеру предстоитъ тьма самыхъ непреодолимыхъ трудностей. По словамъ Стивенса, не то здѣсь затруднительно, что артистъ долженъ безпрестанно мѣнять въ себѣ образы героя и шарлатана, государственнаго человѣка и буффо, лицемѣра и разбойника, не то здѣсь трудно, что онъ долженъ ежеминутно извертываться между высочайшими страстями и самымъ фамильярнымъ тономъ рѣчи, между красными словами - то грубаго солдата, то лукаваго политика и льстиваго придворнаго и между угрозами взбѣшеннаго пирата; наконецъ, не въ тонкой обрисовкѣ движен³й или мимической и риторической художественной д³алекц³и состоятъ трудности выполнен³я характера Ричарда, но въ томъ, что артисту должно найти основныя начала всѣхъ этихъ разнообразностей и соединить ихъ плотью гармон³и. Ричардъ - это Протей превращен³й. Самый лучш³й выразитель его роли до сихъ поръ былъ и есть - самъ Шекспиръ... Для величайшихъ актеровъ онъ всегда былъ Горд³евымъ узломъ.

   Въ трагед³и - остальныя лица, какъ и въ раннихъ произведен³яхъ Шекспира, группируются вокругъ главнаго дѣйствующаго характера; одна и та же идея связываетъ ихъ съ страшнымъ героемъ. Сверхчеловѣческимъ силамъ Ричарда прежде всего противупоставляются женщины - во всей ихъ женственной слабости и безсил³и. Анна, которую онъ въ началѣ покоряетъ оруж³емъ своего лицемѣр³я, возбуждаетъ скорѣе участ³е, нежели презрѣн³е; она ненавидитъ и выходитъ замужъ; она проклинаетъ ту, которая станетъ женою уб³йцы ея мужа, и сама подпадаетъ этому проклятью и, ставши его супругою, входитъ снова, невольно, въ ряды враговъ своего новаго мужа... Рѣдко выводили сцену, полную такихъ невѣроятностей, какова сцена, гдѣ Анна играетъ главную роль, и ея характеръ выходитъ неожиданно и какъ бы мимоходомъ, снова исчезнувъ въ своемъ проявлен³и до конца пьесы, но блеснувъ всею роскошью красокъ, женскою кичливостью, самолюб³емъ, слабостью и кокетливостью рѣчи; подобное явлен³е мы видимъ еще въ трагед³и "Эфесская Матрона"... Не надобно забывать, впрочемъ, что уб³йство ея мужа частью оправдывается неизбѣжнымъ зломъ всякой гражданской войны и долгомъ воинской чести...

   Не менѣе остроумно выступаетъ, въ противоположность характеру Глостера, простодуш³е Гэстингса. Онъ добросердеченъ, вѣренъ чувству добра, болтливъ, честенъ, чуждъ всякаго лукавства; онъ вѣритъ Кэтзби столько же, сколько и Ричарду; онъ торжествуетъ съ неосмотрительною радостью при паден³и своихъ враговъ, тогда какъ ему грозитъ подобная же участь; онъ подаетъ въ совѣтѣ свой голосъ за Глостера, за своего чуднаго и вѣрнаго друга, и не видитъ, что тотъ уже подписалъ его смертный приговоръ. Вся сцена (III актъ, 4 сцена), въ которой это происходитъ, даже въ подробностяхъ характеристической рѣчи, заимствована изъ хроники. Иначе Шекспиръ выставилъ Бракенбери; - здѣсь онъ основывался единственно на силѣ своего воображен³я, и потому этотъ послѣдн³й исторически играетъ совершенно другую роль, нежели въ трагед³и. Являясь лицомъ вполнѣ страдательнымъ, какъ Кэтзби и Тирроль характерами дѣйствующими, онъ вѣчно вызываетъ Ричарда къ дѣйств³ямъ, вызываетъ его планы и намѣрен³я, - безъ чего послѣдн³е, повидимому, не получили бы такого энергическаго полета. Самымъ главнымъ оруд³емъ Глостеру служитъ его креатура - Бокингэмъ... Онъ выставленъ съ нимъ рука объ руку, какъ его близкое и дивно-схожее отражен³е, какъ коп³я его честолюб³я и лицемѣр³я. Другъ у друга они заимствуютъ и оба вмѣстѣ стремятся къ одной цѣли - къ возвышен³ю. Здѣсь - ихъ природная, нравственная связь. Въ Бокингэмѣ, въ его сходствѣ съ Ричардомъ, Шекспиръ примиряетъ противуположности въ характерѣ своего героя и рѣзкое различ³е въ типахъ второстепенныхъ лицъ, сгруппированныхъ около Глостера. Онъ помогаетъ своему патрону возвыситься - и, подобно ему и его продѣлкамъ, дивно скрываетъ свою атаку... Сама Маргарита въ началѣ считаетъ его невиннымъ; ея проклят³я не касаются его; онъ не вѣритъ имъ, но, подобно Глостеру, сомнѣвается въ своихъ убѣжден³яхъ и радуется, что страшная женщина извлекаетъ его изъ круга тѣхъ, на которыхъ обрушаетъ свои заклинан³я, и что она протягиваетъ ему руку помощи. Вездѣ, въ добрѣ и злѣ, онъ рисуется за Ричардомъ - на второмъ планѣ. - Совершенная противуположность Бокингэму - Стэнли. Это настоящ³й льстецъ и лицемѣръ; внѣ своей главной сферы онъ не признаетъ ничего, и, подобно Елисаветѣ, поражаетъ Ричарда его же оруж³емъ, Будучи въ родствѣ съ Ричмондомъ, онъ уже съ самаго начала принялъ мѣры предосторожности, и изъ врага дѣлается другомъ королевы Елисаветы; его глазъ видитъ всюду; сама истор³я изумляется, какъ Ричардъ, будто ослѣпленный самимъ небомъ, могъ обмануться въ этомъ человѣкѣ?.. Шекспиръ оправдываетъ истину тьмъ, что даетъ Стэнли одно оруж³е съ Ричардомъ; равенствомъ природной ловкости - онъ надолго оспариваетъ побѣду у Глостера...

   Разсмотрѣвъ эти стороны, объяснивъ положен³я лицъ, сгруппированныхъ около сверхъестественнаго характера героя трагед³и. мы должны замѣтить, что поэтъ искалъ еще большихъ крайностей, чтобы со всѣхъ сторонъ вполнѣ освѣтить и уяснить этотъ характеръ. Онъ противупоставляетъ его счастью, его возвышен³ю - горести и паден³я; его глубокому лицемѣр³ю - безпечность и добродуш³е; его кровожадности - беззаботиое самодовольство, которое издѣвается надъ самою смертью. - Все это объясняется появлен³емъ Маргариты.

   Маргарита была вдовою короля Генриха Шестого; она однажды вернулась изъ Франц³и, куда была сослана, на материкъ Англ³и - въ одеждѣ нищей... Обезоруженная, съ убитымъ самолюб³емъ, она издѣвается надъ опасностями, надъ самою смертью, которая ей грозитъ за нарушен³е закона; она врывается въ кругъ своихъ враговъ и, будучи не въ силахъ повелѣвать и управлять ими, не имѣя возможности скрыть своей внутренней бури, она въ безум³и и бѣшенствѣ расточаетъ безпощадныя, предсказательныя проклят³я, развертываетъ во всей наготѣ страшную истину и, какъ труба суда Бож³я, - гремитъ и поражаетъ отступниковъ правды, своихъ бездушныхъ гонителей. Эти слова имѣютъ болѣе силы и огня, чѣмъ всѣ злодѣян³я Ричарда, и жажда ея мщен³я неукротима: она неукротимѣе и ненасытнѣе, чѣмъ вся страшная жажда честолюб³я, грызущаго гнусную душу Глостера. Сочинитель хроники замѣчаетъ, при описан³и смерти сына Маргариты, что всѣ, бывш³е при этой кончинѣ, позднѣе испили одинаковую чашу, "вслѣдств³е заслуженной справедливости и карающаго наказан³я Бож³я..." Шекспиръ этотъ судъ олицетворилъ въ суровой Маргаритѣ и ея проклят³яхъ. Она прокляла Эдуарда, и Эдуардъ скоропостижно умираетъ; ея проклят³я сбываются и на несчастномъ Кларенсѣ, который сражался за домъ Ланкастеровъ; они сбываются и на Гэстингсѣ, и на Елисаветѣ, которая подъ конецъ, въ самомъ дѣлѣ, остается безъ брата, безъ мужа и безъ дѣтей, и на лукавомъ Бокингэмѣ... Ричардъ также, наконецъ, дѣлается жертвою ея проклят³й... Бокингэмъ измѣняетъ ему, - это ему предсказала Маргарита. Самъ Ричардъ (IV актъ, 4 сцена), въ дерзкомъ безвѣр³и, накликаетъ на свою голову судъ Бож³й... Наконецъ, его родная мать, Герцогиня ²оркская, которую поэтъ выставилъ въ срединѣ - между Елисаветою и Маргаритою - и надѣлилъ ее качествами этихъ обѣихъ, говоритъ ему (²V актъ, 4 сцена), что ея молитвы будутъ на сторонѣ его враговъ; она восклицаетъ: "Да будутъ мои проклят³я, въ день роковой, послѣдней битвы, на головѣ твоей тяжелѣе твоего желѣзнаго шлема!" И картины движутся, какъ живыя, и все идетъ, какъ на яву, и страшный конецъ неотразимъ, Кара небесная, какъ ужасный ураганъ, охватываетъ всѣхъ и несетъ къ гибельной цѣли... "Lascinate ogni speranza voi clie intrate!.." Послѣдняя туча разсѣянной бури, лицемѣрный и ехидный Бокингэмъ восходитъ на эшафотъ. - "Всевышн³й, надъ Промысломъ котораго я издѣвался, - восклицаетъ онъ, - обрушилъ мою лицемѣрную молитву на мою голову; онъ далъ мнѣ по святой правдѣ то, о чемъ я просилъ въ шутку!" Послѣдн³я слова трагед³и, которыя Шекспиръ влагаетъ въ уста Ричмонда, человѣка, осчастливленнаго волею небеснаго Промысла - "God say amen!" - примиряютъ наше чувство съ идеею всей драмы, богатой такими многообразными подробностями.

  

  

   "Ричардъ III" въ началѣ тридцатыхъ годовъ былъ переведенъ на русск³й языкъ - стихами, съ французскаго перевода Шекспира {Переводъ покойнаго актера Брянскаго, шедш³й долго на сценахъ нашихъ театровъ.}. Въ 1842 году эта драма явилась у насъ въ третьей части переводовъ Шекспира-Кетчера. Послѣдн³й перевелъ ее слово-въ-слово и со многими примѣчан³ями, съ англ³йскаго, - въ прозѣ.

   Предлагаемый здѣсь переводъ сдѣланъ также съ англ³йскаго языка стихами, какъ и позднѣйш³й А. В. Дружинина.

   Слѣдуетъ прибавить нѣсколько словъ объ извѣстнѣйшихъ актерахъ, выполнявшихъ, въ разныя времена, роли въ этой драмѣ.

   Драма, особенно драма Шекспира, теряетъ половину своихъ достоинствъ, если она не представляется на сценѣ театра; актеръ-художникъ дополняетъ, животворитъ идеи поэта, выясняетъ ихъ, даетъ имъ гармоническую плоть и дѣлаетъ ихъ доступными органамъ зрителей. - Такъ иногда, при жизни своей, поэтъ бываетъ гораздо менѣе славенъ, чѣмъ актеръ, выполняющ³й его создан³я; послѣднему зритель приписываетъ свои сердечныя движен³я, свое наслажден³е; послѣдн³й, подобно гальскому Геркулесу, приковываетъ къ своимъ устамъ цѣлый народъ своихъ поклонниковъ. Но, увы! приходитъ роковая, безвозвратная пора, и этотъ голосъ, этотъ могуч³й голосъ - смолкаетъ навсегда: завѣса другого м³ра падаетъ между нами и актеромъ. - Отъ него, какъ отъ исполнителя-музыканта, какъ отъ пѣвца, какъ отъ прелестной танцовщицы, остается одно: звукъ его имени и нѣсколько лучей славы! Произведен³я его исчезаютъ вмѣстѣ съ нимъ, вмѣстѣ съ его жизнью, которая иногда десятки лѣтъ увлекаетъ цѣлыя поколѣн³я и цѣлыя современности наполняетъ новыми эстетическими началами. И едва-едва остаются отъ всей его личности немног³е слабые отголоски, немног³я предан³я, выраженныя слабымъ, безплоднымъ словомъ.

   Ни одинъ поэтъ столько не сдѣлалъ для актеровъ, сколько сдѣлалъ Шекспиръ; ни одинъ изъ писателей-драматурговъ не создалъ такого множества характеровъ, типовъ, которые живутъ самостоятельною жизнью и совершенно овладѣваютъ нашимъ воображен³емъ. Большая часть актеровъ пр³обрѣтала свою славу исполнен³емъ ролей Шекспира. - Скажемъ о нѣкоторыхъ изъ болѣе прославленныхъ, въ отношен³и къ "Ричарду-Третьему". - Беттертонъ, по словамъ записокъ Коллея-Гиббера, "былъ единственнымъ человѣкомъ, который еще могъ играть роли создан³й Шекспира, такъ точно, какъ Шекспиръ одинъ только и могъ писать для сцены..." Главное достоинство Беттертона было: разнообраз³е игры и примѣнен³е своей артистической личности къ личности каждой изъ играемыхъ имъ ролей... Въ "Ричардѣ-Третьемъ" съ нимъ могъ соперничать одинъ Кинъ. Коллей о немъ выражается такъ: "въ роляхъ, созданныхъ не Шекспиромъ, онъ превосходилъ всѣхъ другихъ актеровъ; въ Шекспировскихъ же творен³яхъ онъ превосходилъ самого себя". - Онъ родился въ 1683 году, умеръ въ 1710. - Гаррикъ - былъ знаменитъ въ роли "Ричарда-Третьяго", въ "Лирѣ" и "Макбетѣ". - Онъ родился въ 1716 году, умеръ въ.1779 году, и происходилъ отъ французской фамил³и. Англичане его ставятъ выше всѣхъ своихъ актеровъ; природа, естественность и разнообраз³е были его главными качествами. Будучи самъ сочинителемъ, Гаррикъ всю свою жизнь разрабатывалъ творен³я Шекспира. Онъ иногда передѣлывалъ роли Шекспира, оправдываясь желан³емъ приблизить ихъ къ духу своей эпохи. Упрекъ этотъ, впрочемъ, исчезаетъ при мысли о достоинствахъ Гаррика: онъ возвратилъ своею игрою всю популярность Шекспиру, которую этотъ послѣдн³й потерялъ съ той поры, какъ англ³йская сцена лишилась Беттертона. Онъ поочередно былъ то страшенъ, то благороденъ, то патетиченъ, то страстенъ; и никогда актеру столько не изумлялись и не аплодировали, сколько изумлялись и аплодировали Гаррику. По его смерти, Англ³я воздала ему почести великихъ людей, и онъ былъ похороненъ въ пышномъ склепѣ Вестминстерскаго аббатства. - Роли Маргариты и Елисаветы въ "Ричардѣ Третьемъ" со славою исполняла мистриссъ Притчардъ. Она первая замѣнила собою молодыхъ актеровъ, которые до нея обыкновенно выполняли всѣ женск³я роли Шекспира. Она также неподражаемо играла роди милэди Макбетъ, королеву въ "Гамлетѣ" и "Екатерину" въ "Генрихѣ Восьмомъ". Мистриссъ Притчардъ родилась въ 1711 году, умерла въ 1768 году. - Послѣ этихъ именъ мы можемъ назвать Кука, которому было уже сорокъ-пять лѣтъ отъ роду, когда онъ, въ 1801 году, на Кавенть-Гарденскомъ театрѣ, дебютировалъ въ роли короля "Ричарда-Третьяго"... Ему аплодировалъ самъ Кембль. Будучи красивъ собой, Кукъ отличался, главнымъ образомъ, неподражаемымъ выражен³емъ ненависти, зависти, хитрости и ѣдкой ирон³и... Онъ ѣздилъ играть въ Соединенные Штаты, гдѣ въ Нью-²оркѣ, въ 1812 году, и скончался, на пятьдесятъ-восьмомъ году отъ рожден³я, - Но славнейшим изъ исполнителей роли "Ричарда Третьяго" былъ Кинъ. Эдмондъ Кинъ владѣлъ удивительными качествами. - Иногда онъ впадалъ въ трив³альность и уже въ слишкомъ изступленную энерг³ю гнѣва и горячности... Но безъ этого онъ былъ благороденъ, высокъ и изященъ, "Ричардъ Трет³й" и "Шейлокъ" были главными его ролями. Рщардъ Трет³й, изъ котораго онъ дѣлалъ безобразнаго Донъ-Жуана, росъ мгновенно и становидся почти гигантомъ, едва надъ нимъ распадалась туча опасности. Вся зала потрясалась электрическимъ ударомъ, когда онъ кричалъ: "Коня! коня! все царство за коня!" - Кинъ, подобно всѣмъ англ³йскимъ актерамъ, въ совершенствѣ владѣлъ шпагою и рапирою... Поэтому въ роли Ричарда онъ растягивалъ съ умысломъ послѣднюю сцену своей борьбы съ Ричмондомъ и умиралъ, показавъ вполнѣ свое искусство владѣть оруж³емъ, Кинъ оставилъ сына, но его сынъ вовсе ее имѣетъ таланта своего отца. Въ новѣйшее время исполнен³емъ роли Ричарда ²²² прославились итальянск³е трагики Сальвини и Росси.

   Изъ нашихъ актеровъ Мочаловъ исполнялъ въ Москвѣ роль "Ричарда Третьяго" и былъ неподражаемъ въ пятомъ актѣ; этотъ пятый актъ, подъ именемъ "Сна короля Ричарда Третьяго" - въ послѣдн³е годы жизни Мочалова давали обыкновенно отдѣдьно.

  

  

   Король Эдуардъ четвертый.

   Эдуардъ, принцъ Валл³йск³й, |

  

  

  

  

  

  

  

  

   } сыновья его.

   Ричардъ, герцогъ ²оркск³й,

  |

  

   Ричардъ, герцогъ Глостеръ, |

  

  

  

  

  

  

  

  

  } братья его.

   Георгъ, герцогъ Кларенсъ, |

  

   Малолѣтн³й сынъ Кларенса.

   Генрихъ, графъ Ричмондъ.

   Кардиналъ Борчеръ, арх³епископъ кэнтербер³йск³й.

   Томасъ Росерамъ, арх³епископъ ³оркск³й.

   Джонъ Мортонъ, епископъ эл³йск³й.

   Герцогъ Бокингэмъ.

   Герцогъ Норфолькъ.

   Графъ Серри, сынъ его.

   Графъ Риверсъ, братъ жены короля Эдуарда.

   Маркизъ Дорзетъ и Лордъ Грем, сыновья его.

   Графъ Оксфордъ.

   Лордъ Гэстингсъ.

   Лордъ Стенли.

   Лордъ Ловель.

   Сэръ Томасъ Вогенъ.

   Сэръ Ричардъ Раддклифь.

   Сэръ Вилльямъ Кэтзби.

   Сэръ Джемсъ Тиррель,

   Сэръ Джемсъ Блентъ.

   Сэръ Вальтеръ Гербертъ.

   Сэръ Робертъ Бракенбери, комендантъ Тоуэра.

   Христофоръ Орзвикъ, священникъ.

   Лордъ-Меръ Лондона.

   Шерифъ Вильширск³й.

   Елисавета, жена Эдуарда Четвертаго.

   Маргарита, вдова умершаго короля Генриха Шестого.

   Герцогиня ²оркская, мать короля Эдуарда Четвертаго, Глостера и Кларенса.

   Лэди Анна, вдова Эдуарда, принца Валл³йскаго.

   Маленькая дочь Кларенса.

  

   Глостеръ. -Зима усобицъ нашихъ обратилась

             Въ блистательное лѣто солнцемъ ²орка:

             Потоплены въ пучины океана

             Нависш³я надъ нами тучи.

             Побѣда увѣнчала чела наши.

             Трофеями виситъ побѣдное оружье.

             Веселый пиръ смѣнилъ свирѣпость битвы,

             И плясокъ звукъ - звукъ маршей заглушилъ!

             Суровый бой чело свое разгладилъ,

             И на коняхъ, закованныхъ въ желѣзо,

             Не носится, пугая души робкихъ;

             Онъ весело въ покояхъ лэди пляшетъ,

             Подъ звуки льстиво-сладострастной лютни...

             И только я, къ игрушкамъ неспособный,

             Несозданный для зеркала уродъ,

             Я, такъ топорно срубленный, лишенный

             Любовныхъ чаръ, таинственныхъ и сильныхъ,

             Передъ вертлявостью кокетокъ-нимфъ;

             Я, въ красотѣ мужчины обдѣленный,

             Физ³оном³и лишенный отъ природы,

             Уродъ я недодѣланный, до срока

             Я выброшенъ на свѣтъ, какъ недоносокъ,

             Едва поконченный, и то такой красивый,

             Что на меня собаки лаютъ, чуть

             Предъ ними гдѣ заковыляю; только я,-

             Въ изнѣженно-пустое время это,

             Отрады жить совсѣмъ не нахожу, -

             За исключен³емъ, конечно, созерцан³и

             На солнцѣ тѣни собственной своей,

             Да разсужден³й о своемъ уродствѣ.

             Й вотъ, съ тѣхъ поръ, какъ я но въ силахъ быть

             Любовникомъ, - любимцемъ пошлой моды,

             Я быть хочу злодѣемъ, я рѣшился

             Преслѣдовать отраду жизни смертныхъ!..

             Разставилъ я губительныя сѣти,

             Пророчества безумцевъ, письма, сны, -

             Въ смертельный бой поставятъ короля

             И Кларенса; и если Эдуардъ

             Король - правдивъ и такъ же вѣренъ долгу,

             Какъ я хитеръ, лукавъ и вѣроломенъ,-

             Сегодня-жъ Кларенсъ будетъ въ заключеньи,

             Изъ-за пророчества, что буква - Г

             Обезнаслѣдитъ племя Эдуарда!..

             Но вотъ и онъ: сокройтесь всѣ разсчеты!..

             А! здравствуй, братъ! Что значитъ эта стража

             Вокругъ тебя, съ оруж³емъ въ рукахъ?

   Кларенсъ.- Его величество, заботясь сердцемъ

             О сохранен³и моемъ, велѣлъ

             Ей проводить меня конвоемъ въ Тоуэръ.

   Глостеръ.-       За что?

   Кларенсъ.-                 За то, что я зовусь - Георгомъ.

   Глостеръ.- Ай-ай, милордъ! Но, ваша-ль въ томъ вина?

             Отцовъ сажать въ тюрьмы за имя надо.

             Ужъ не задумалъ ли король для васъ

             Устроить въ Тоуэрѣ опять крестины?..

             Безъ шутокъ, Кларенсъ, можно-ль знать, въ чемъ дѣло?

   Кларенсъ.- Да, Ричардъ, если-бъ зналъ я; но клянусь

             Тебѣ, не знаю: говорятъ, онъ снамъ

             И предсказаньямъ вѣритъ, говорятъ,

             Вездѣ изъ алфавитовъ букву Г

             Вычеркиваетъ, ибо это Г,

             По предсказан³ямъ, лишить потомства

             Его фамил³ю должно; мое -

             Георга имя - букву Г въ началѣ

             Имѣетъ; и за то меня врагомъ

             Король возмнилъ... и вотъ как³е вздоры

             Составили приказъ - идти мнѣ въ Тоуэръ.

   Глостеръ.- И такъ всегда бываетъ, только баба

             Осилитъ человѣка! Не король,

             А лэди Грей. жена его, васъ, Кларенсъ,

             Несправедливо въ Тоуэръ посылаетъ.

             И не она-ль, иль не ханжа-ль смиренный,

             Антон³й Вудвиль, братъ ея, рѣшили

             И лорда Гэстингса забросить въ Тоуэръ,

             Откуда тотъ сегодня только выйдетъ?

             Не безопасны мы; да, Кларенсъ, мы -

&nb