Шекспир Вильям - Зимняя сказка

n="justify">             Ахъ, Боже мой, Пердита мы забыли!

             Прошу тебя лишь на два слова, слушай...

  

                       Кaмиллъ (въ сторону).

  

             Ближайшее, что сдѣлаю - скажу

             Я королю объ этомъ бѣгствѣ, также,

             Куда бѣжали; a потомъ сумѣю,

             Такъ думаю, послать его имъ вслѣдъ,

             И съ нимъ опять Сицил³ю увижу,

             Которой обликъ видѣть жажду я,

             Какъ дѣвушка влюбленная.

  

                       Флоризель.

  

                             Ну, съ Богомъ.

             Теперь, Камиллъ, идемъ мы къ кораблю.

  

                       Камиллъ.

  

             И чѣмъ скорѣй, тѣмъ это лучше будетъ.

  

                       Автоликъ.

  

   Я понимаю, въ чемъ дѣло, знаю хорошо. Воришка долженъ обладать открытымъ ухомъ, зоркимъ глазомъ и быстрою рукою; недурно тоже имѣть хорошее чутье, чтобы разнюхать работу другимъ чувствомъ. Вижу, что теперь настало время, когда шельмамъ везетъ. Какой бы это чудесный обмѣнъ былъ, даже безъ придачи! и что за придача къ такому чудесному обмѣну. Несомнѣнно, что боги въ этомъ году смотрятъ на насъ сквозь пальцы, и мы можемъ дѣлать нѣчто ex tempore. Самъ принцъ занимается шельмовской продѣлкой: онъ бѣжитъ отъ отца съ бревномъ на ногахъ. Если бы я не думалъ, что донести объ этомъ королю будетъ честнымъ дѣломъ, я бы непремѣнно донесъ; но я нахожу болѣе хитрымъ мошенничествомъ молчать объ этомъ и остаюсь вѣрнымъ своему ремеслу.

  

  

   Однако, тише, тише; тутъ работающему разсудку есть еще, что дѣлать. Каждый уличный уголъ, каждая церковь, любое собран³е, каждая казнь даютъ дѣльному человѣку заработокъ.

   Клоунъ. Ну, сообразите только: что вы за человѣкъ! тутъ нѣтъ другого пути, какъ сказать королю, что она подкидышъ, a не ваша плоть и кровь.

   Пaстухъ. Да ты послушай.

   Клоунъ. Вы меня послушайте.

   Пaстухъ. Ну, говори.

   Клоунъ. Такъ какъ она не отъ плоти вашей и крови, то ваша собственная плоть и кровь не оскорбляла короля, и поэтому ваша плоть и ваша кровь наказан³ю не подлежатъ. Покажите ему вещи, которыя вы при ней нашли; также и тѣ, что были спрятаны, все, что было при ней. Когда вы сдѣлаете это, то вы закону вслѣдъ свистѣть можете.

   Пастухъ. Да, я все разскажу королю, каждое слово, равно какъ ухаживанье его сына, который держитъ себя не такъ, какъ подобаетъ честному человѣку, могу сказать, какъ относительно меня, такъ и относительно своего отца, потому что разсчитывалъ сдѣлать меня королевскимъ сватомъ.

   Клоунъ. Точно, сватъ - было бы тутъ наименьшимъ изъ того, чѣмъ бы вы стали; каждая капля крови вашей вздорожала бы намного.

   Автоликъ (тихо). Очень умно, обезьяньи морды!

   Пастухъ. Такъ ладно же, идемъ къ королю, онъ навѣрное почешетъ свою бороду надъ содержан³емъ этого узелка.

   Автоликъ. Я не знаю, однако, насколько это донесен³е ихъ можетъ помѣшать бѣгству моего господина.

   Пастухъ. Очень хотѣлъ бы я, чтобы онъ былъ теперь во дворцѣ.

   Автоликъ. Если я честенъ не по природѣ, то бываю такимъ по случаю. Я сниму свою привѣсную бороду; (снимаетъ ее) - эй, вы, мужики, куда идете?

   Пастухъ. Во дворецъ, съ вашего позволен³я.

   Автоликъ. Как³я y васъ тамъ дѣла? какого рода? съ кѣмъ? что въ вашемъ узлѣ, ваши имена, возрастъ, происхожден³е, воспитан³е, и что еще тому подобное - говорите!

   Пастухъ. Мы простые мужики, господинъ.

   Автоликъ. Вранье; вы грубы и волосаты, мнѣ не соврете; это пригодно только купцамъ, и они намъ, солдатамъ, многое привираютъ; но мы платимъ имъ за это чеканеной монетой, a не уб³йственнымъ остр³емъ клинка, такъ что они врутъ намъ не даромъ.

   Клоунъ. Ваша милость едва, было, не подарили намъ ее, да сами запутались въ томъ, какъ вы ее намъ подносили.

   Пастухъ. Вы, съ позволен³я вашего, придворный?

   Автоликъ. Позволю я, или не позволю, я все-таки придворный. Не вѣетъ развѣ въ тебя придворнымъ воздухомъ отъ этого одѣянья? развѣ не придворная y меня походка? не чуешь ты развѣ носомъ своимъ придворнаго запаха? развѣ не лучится отъ меня на твое ничтожество великое презрѣн³е? не думаешь ли ты, что я, разговаривая съ тобою ласково и начавъ о твоемъ дѣлѣ разспрашивать, поэтому не придворный? Я придворный отъ головы до ногъ, и изъ такихъ, который можетъ помочь тебѣ въ твоемъ дѣлѣ или затормозить его: поэтому приказываю тебѣ объяснить его мнѣ.

   Пастухъ. Мое дѣло, господинъ, касается только короля.

   Автоликъ. Кто же будетъ служить тебѣ адвокатомъ?

   Пастухъ.Я не знаю, что это такое.

   Клоунъ. Адвокатомъ называютъ при дворѣ фазана; есть у васъ фазанъ?

   Пастухъ. Нѣтъ у меня ни фазана, ни пѣтуха, ни курицы.

  

                       Автоликъ.

  

             Какъ счастливы мы тѣмъ, что не такъ глупы!

             Но, вѣдь, могла создать меня природа

             Такимъ же; оттого ее я чту.

  

   Клоунъ. Это, должно быть, очень важный придворный.

   Пастухъ. Одежда его богата, но онъ носитъ ее какъ-то неловко.

   Клоунъ. Онъ кажется тѣмъ знатнѣе, чѣмъ большимъ чудакомъ представляется. Это важный человѣкъ, я подтверждаю это! я вижу это потому уже, какъ онъ ковыряетъ въ зубахъ.

   Автоликъ. Подайте узелокъ; что въ немъ? зачѣмъ эта шкатулка?

   Пастухъ. Въ этомъ узлѣ и въ этой шкатулкѣ, господинъ, секреты, которые могутъ быть открыты одному только королю и которые онъ узнаетъ, когда я предстану передъ нимъ.

   Автоликъ. Старикъ, это потерянный трудъ.

   Пастухъ. Почему, господинъ?

   Автоликъ. Короля во дворцѣ нѣтъ, онъ пошелъ на новый корабль, чтобы освѣжиться отъ своей печали. Если ты способенъ понимать серьезныя вещи, то ты сообразишь, что король долженъ быть печаленъ.

   Пастухъ. Толкуютъ, будто отъ того, что его сынъ женился на дочери пастуха.

   Автоликъ. Если пастухъ уже не схваченъ, такъ лучше пусть бѣжитъ; проклят³я, которыя надъ нимъ разразятся, мучен³я, на которыя онъ обреченъ, сломали бы спину простому смертному и раздавили бы сердце чудовища.

   Клоунъ. Вы такъ думаете, господинъ?

   Автоликъ. И не одинъ онъ долженъ будетъ вынести на себѣ то, что есть злораднаго въ шуткѣ и невыносимаго въ мести, но и всѣ родственники его, хотя бы въ пятидесятомъ колѣнѣ, всѣ попадутъ въ руки палача; это очень жаль, но это необходимо. Старый мазурикъ овчаръ, хранитель козловъ, вообразилъ выдвинуть дочку къ величайшимъ почестямъ! Одни говорятъ, что его побьютъ камнями; но это слишкомъ снисходительный для него видъ смерти, по моему мнѣн³ю. Задумалъ свести нашъ тронъ въ овчарню! Всѣхъ видовъ смерти мало для него, тяжелѣйш³й будетъ слишкомъ легокъ.

   Клоунъ. A есть y старика сынъ, господинъ? слыхали ли вы о таковомъ, господинъ?

   Автоликъ. У него есть сынъ, съ котораго назначено, съ живого, содрать кожу, обмазать медомъ и поставить надъ гнѣздомъ осъ; надъ нимъ будетъ онъ стоять, пока умретъ на три четверти и одну шестнадцатую; за тѣмъ его обольютъ аквавитомъ, или другою ѣдкою жидкостью, чтобы призвать къ жизни; затѣмъ, совсѣмъ мокраго, какимъ онъ будетъ, въ самый жарк³й день изъ числа тѣхъ, что предсказаны календаремъ, будетъ онъ приставленъ къ кирпичной стѣнѣ, подлѣ которой солнце будетъ созерцать его своими южными очами, a онъ будетъ глядѣть на него, пока мухи не закусаютъ его до смерти. Но зачѣмъ вамъ болтать объ этихъ измѣнническихъ негодяяхъ, горе которыхъ должно осмѣивать, потому что совершенное ими преступлен³е такъ велико? Скажи мнѣ (потому, что ты кажешься мнѣ простымъ и честнымъ человѣкомъ), какое y васъ дѣло до короля? Такъ какъ на меня, до нѣкоторой степени, смотрятъ милостиво, то я приведу васъ къ нему, пока онъ еще на кораблѣ; представлю васъ, замолвлю доброе словечко, и если, кто кромѣ короля, можетъ исполнить ваше желан³е, такъ передъ вами именно тотъ, кто можетъ это сдѣлать.

   Клоунъ. Повидимому, онъ пользуется большимъ значен³емъ; держись за него крѣпко, дай денегъ, и если могущество зачастую упрямый медвѣдь, то оно все-таки зачастую можетъ быть водимо за носъ. Приложите внутреннюю сторону вашего кошелька къ ладони его руки и больше ничего. Подумайте только: побить камнями, содрать кожу съ живого!

   Пастухъ. Если бы вы согласились, господинъ, взять въ свои руки наше дѣло, то все это золото принадлежитъ вамъ, и я принесу вамъ еще столько же, и оставлю этого юношу заложникомъ, пока принесу.

   Автоликъ. До тѣхъ поръ пока я сдѣлаю то, что обѣщаю.

   Пастухъ. Да, господинъ.

   Автоликъ. Хорошо, но дай мнѣ половину. A тебя развѣ это дѣло тоже касается?

   Клоунъ. Да, отчасти, и хотя то, что со мною случилось достаточно печально, но я все-таки думаю, что съ меня живого кожи не сдерутъ.

   Автоликъ. Да вѣдь это касается только сына пастуха: онъ долженъ быть повѣшенъ, на немъ покажутъ примѣръ

   Клоунъ. Утѣшен³е, славное утѣшен³е; мы должны итти къ королю и показать наши незнакомыя ему лица; онъ долженъ узнать, что она вамъ не дочь, a мнѣ не сестра, иначе все сказанное случится съ нами. Господинъ, я дамъ вамъ столько же золота, какъ и этотъ старикъ, когда дѣло будетъ устроено, и останусь, какъ онъ сказалъ, вашимъ заложникомъ до того времени, когда онъ принесетъ его.

   Автоликъ. Я довѣряю вамъ. Идите, когда что, къ морю и придерживайтесь правой руки; я взгляну только за изгородь и послѣдую за вами.

   Клоунъ. Этотъ человѣкъ для насъ благословен³е, настоящее благословен³е.

   Пастухъ. Пойдемъ впередъ, какъ онъ говоритъ; онъ избранъ съ тѣмъ, чтобы сдѣлать намъ доброе дѣло.

   Автоликъ. Если бы въ меня запала мысль быть честнымъ, то я вижу, что сама судьба не допустила бы меня къ честности; добыча сама лѣзетъ мнѣ въ ротъ. Мнѣ предстоитъ двойная выгода: золото и возможность услужить принцу, моему господину; кто знаетъ, какою ступенькою къ моему счастью послужитъ все это! Я приведу къ нему этихъ двухъ слѣпыхъ кротовъ; если онъ признаетъ за лучшее - снова прогнать ихъ и рѣшитъ, что ихъ дѣло до короля не касается, онъ можетъ только назвать меня слишкомъ угодливымъ негодяемъ; a къ этому прозвищу и стыду, который съ нимъ связанъ, мнѣ не привыкать. Я представлю ихъ ему; это, можетъ быть ему сподручно.

  

                       Клеоменъ.

  

             Довольно, государь, вы совершили

             Святого покаянья. Нѣтъ вины,

             Которой бы не искупили вы.

             Не кайтесь болѣе, чѣмъ провинились,

             И, какъ и небо вамъ простило грѣхъ,

             Себя простите сами.

  

                       Леонтъ.

  

                             Нѣтъ, покуда

             Она и добродѣтели ея

             Мнѣ памятны, не въ силахъ я простить

             Позоръ свой, ту великую неправду,

             Благодаря которой я лишилъ

             Страну наслѣдника, себя супруги,

             Жены сладчайшей, о которой мужъ,

             Когда-либо мечталъ.

  

                       Паулина.

  

                             Да, государь,

             Когда бы вамъ пришлось себѣ просватать

             Всѣхъ женщинъ м³ра и когда бъ отъ всякой,

             Взявъ лучшее, создать хотѣли бъ чудо

             И совершенство - той, что вы убили,

             Она бы не достигла.

  

                       Леонтъ.

  

                             Да, и я

             Такъ думаю. Убилъ! да, я убилъ!

             Но ты меня терзаешь, говоря,

             Что я убилъ! мнѣ это злое слово

             Звучитъ въ твоихъ устахъ совсѣмъ не лучше,

             Чѣмъ въ помыслѣ моемъ, a потому

             Прошу произносить его не часто.

  

                       Клеоменъ.

  

             Не часто! никогда! вѣдь, вы могли бы,

             Сударыня, что лучшее сказать,

             И вашей добротѣ въ сто кратъ приличнѣй.

  

                       Паулина.

  

             Знать, вы изъ тѣхъ, которые не прочь

             Женить его вторично?

  

                       Д³онъ.

  

                             Если вы

             Иного мнѣнья, то тогда судьбы

             Страны родной и правящаго рода

             Для васъ ничто. Что за опасность въ томъ,

             Когда бездѣтный царь страну оставитъ

             Всѣмъ ужасамъ, на гибель тѣхъ людей,

             Что смотрятъ безучастно! Что же лучше

             Какъ радоваться тишинѣ, объявшей

             Покойную въ гробу. И что отраднѣй

             Какъ то, чтобы, въ надеждѣ сохраненья

             Властительнаго рода, вновь призвать

             На ложе королевское подругу

             Того достойную?

  

                       Паулина.

  

                       A кто же будетъ

             Того достоинъ? и къ тому же нужно

             Исполниться словамъ боговъ: вѣщалъ

             Самъ Аполлонъ, что долженъ онъ, Леонтъ,

             Быть безъ наслѣдника, пока не сыщутъ

             Дитя, потерянное имъ, a это,

             Настолько смыслу здравому противно,

             Какъ если бъ изъ могилы Антигонъ,

             Съ дитятею погибш³й вмѣстѣ, вдругъ

             Явился къ намъ. Такъ, значитъ, вашъ совѣтъ,

             Чтобы король, мой господинъ, рѣшился

             Противиться богамъ! нѣтъ, государь,

             Коронѣ вашей сыщется наслѣдникъ;

             Велик³й Александръ ее оставилъ

             Достойнѣйшему. Слѣдуйте ему,

             Онъ слылъ за лучшаго изъ всѣхъ.

  

                       Леонтъ.

  

                                 Паулина!

             Ты, что всегда такъ бережно хранишь

             О Герм³онѣ память, если бъ я

             Тебя одну лишь слушалъ, о, тогда бы

             Я до сихъ поръ глядѣлъ бы въ очи ей

             И съ устъ ея лобзалъ свое блаженство!

  

                       Паулина.

  

             И лучше бы, цѣннѣе оставляли,

             Чѣмъ приняли.

  

                       Леонтъ.

  

                       Да, ты вполнѣ права,

             Нѣтъ женъ, подобныхъ ей, и мнѣ жены

             Не надобно. Когда бы мнѣ пришлось

             Съ той, что была бы хуже, обходиться

             Привѣтливѣй, чѣмъ съ ней, душа ея тогда,

             Вернувшись къ тѣлу и сюда явившись,

             Къ ея обидчику, могла бъ вопросъ

             Мучительный поставить и сказать:

             "Зачѣмъ же это мнѣ?"

  

                       Паулина.

  

                             Когда бъ возможно

             Подобное что было, то права

             Она была бы.

  

                       Леонтъ.

  

                       И меня тогда

             Къ вторичному уб³йству побудила.

  

                       Паулина.

  

             Будь я душой покойницы, явись я

             Сюда, я попросила бъ васъ взглянуть

             Въ глаза преемницы и мнѣ сказать,

             Что именно въ с³яньи глазъ ея

             Васъ побудило ихъ избрать? Затѣмъ,

             Надъ ухомъ вашимъ крикнула бы я

             Такъ, чтобы оглушить: "мои ты вспомни!"

  

                       Леонтъ.

  

             Да, будто звѣзды были тѣ глаза,

             Друг³е всѣ - погаснувш³е угли!

             Вѣрь, Паулина, что другой жены

             Мнѣ не имѣть.

  

                       Паулина.

  

                       Клянетесь ли навѣки,

             Пока я не скажу, остаться вдовымъ?

  

                       Леонтъ.

  

             Клянусь тебѣ души моей спасеньемъ.

  

                       Паулина.

  

             Пусть всѣ, кто здѣсь, свидѣтелями будутъ.

  

                       Клеоменъ.

  

             Не слишкомъ ли настаиваешь ты?

  

                       Паулина.

  

             Съ однимъ лишь исключеньемъ: если встрѣтитъ

             Такую какъ она - ея портретъ.

  

                       Клеоменъ.

  

      &nbs