| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Антоний и Клеопатра, Страница 3
Шекспир Вильям - Антоний и Клеопатраnbsp;
Антония любовь...
Антоний
Но, дорогая,
Будь ласкова и верь моей любви,
Что выдержать способна испытанье.
Клеопатра
По Фульвии я вижу. Отвернись,
Прошу тебя; поплачь о ней, затем
Простись со мной; скажи, что эти слезы
Посвящены египетской царице,
Ну что ж, сыграй передо мною сцену
Искусного притворства - так, чтобы
Она совсем на правду походила.
Антоний
Меня ты лишь рассердишь - вот и все.
Клеопатра
Ты лучше б мог, но все ж и это сносно.
Антоний
Клянусь мечом моим...
Клеопатра
Прибавь "щитом".
Он входит в роль; но это у него
Не лучшее. Взгляни-ка, Хармиана,
Прошу тебя - как римский Геркулес
Хорош в своей запальчивости гневной.
Антоний
Я ухожу, царица.
Клеопатра
Господин
Мой вежливый, два слова. Мы расстаться
Должны с тобой... нет, нет, не то... Друг друга
Любили мы... Нет, это сам ты знаешь,
Но что-то я сказать хотела, о,
Забывчивость моя! Точь-в-точь Антоний:
Антонием совсем я позабыта.
Антоний
Не будь тебе подвластна суета,
Я б за нее тебя, царица, принял.
Клеопатра
Тяжелый труд - носить так близко к сердцу,
Как я ношу, такую суету!
Но ты прости меня; мои причуды
Убийственны и для меня самой,
Когда на них ты смотришь недовольный.
Тебя зовет отсюда честь - итак,
Будь глух, суров к безумью Клеопатры,
И боги да сопутствуют тебе.
Победный лавр пускай твой меч украсит,
Успеха путь да будет пред тобой!
Антоний
Довольно же, расстанемся, пора;
Мы будем и в разлуке неразлучны:
Оставшись здесь, пребудешь ты со мной;
Отплыв отсель, с тобой я здесь останусь.
Идем!
Уходят.
СЦЕНА IV
Рим. Комната в доме Цезаря.
Входят Октавий Цезарь, Лепид и свита.
Цезарь
Теперь, Лепид, ты можешь убедиться,
Что не в моей натуре ненавидеть
Великого соперника. О нем
Вот что мне пишут из Александрии:
Рыбачит, пьет, пирует по ночам;
В нем столько ж свойств мужских,
как в Клеопатре,
Подобно как и женственности в ней
Не больше, чем в Антонии. Приема
Посол с трудом добился у него,
Едва-едва он вспомнить удостоил
Товарищей; в нем виден человек,
В котором все людские недостатки,
Как в перечне коротком, совместились.
Лепид
Едва ли в нем их столько, чтоб затмить
Все доброе, что есть в нем. Недостатки
Антония подобны звездам в небе,
Сияющим тем ярче, чем черней
Ночная тьма; они в нем от природы
Скорее, чем от воли; бросить их
Скорее он не может, чем не хочет.
Цезарь
Ты слишком добр. Допустим, что не грех
Покоиться на ложе Птолемея,
За миг веселья царством заплатить,
С рабами пить, или средь бела дня
По улицам шататься в пьяном виде,
Иль драться на кул_а_чки выходить
Со сволочью, воняющею потом -
Пусть это все Антонию прилично
(Хоть создан быть на редкость должен тот,
Кого оно не может опозорить);
Но для своих безумств позорных он
Уже ни в чем не сыщет оправданья,
Когда его пустой и легкий нрав
На нас тяжелым бременем ложится.
Пускай бы уж свободные часы
Он наполнял чрезмерным сладострастьем -
За это б он сухоткою в костях
И полным пресыщеньем поплатился;
Но убивать такое время, что
Зовет его, подобно барабану,
От пиршеств и так громко вопиет,
О нем самом, о нас напоминая -
За это мы бранить его должны,
Как мы браним мальчишек, что, имея
Достаточно уж смысла, отдают
Его за миг забав назло рассудку.
Входит гонец.
Лепид
Еще известья!
Гонец
Благородный Цезарь,
Исполнены веления твои;
И каждый час ты будешь получать
Известия о всем, что происходит
Вне Рима. Секст Помпей владеет морем,
И кажется, что теми он любим,
Что Цезаря боятся только; к портам
Стекается вся масса недовольных;
В народе толк идет, что Секст жестоко
Обижен был.
Цезарь
Я это мог предвидеть
Известно нам от самых древних лет,
Что человек, стремящийся ко власти,
Хотя б любим он не был до того
И никогда любви достоин не был,
Становится предметом поклоненья
Лишь потому, что нет его. Толпа
На водоросль блуждающий похожа,
Что по воде плывет вперед, назад,
Куда его теченье увлекает,
Сгнивая от движенья своего.
Гонец
Не досказал еще всего я, Цезарь.
Известные пираты - Менекрат
И Менас - все избороздили море
Судами всех родов, то там, то сям
В Италию вторгаясь; поморяне
Бледнеют, лишь подумают о них,
И молодежь возмущена: чуть судно
Из гавани успеет выйти в море,
Едва его заметят, как оно
Захвачено; и именем своим
Помпей сильней, чем войском.
Цезарь
О, Антоний,
Оставь свои роскошные пиры!
В то время, как бежал ты из Мутины,
Где Гирция и Пансу умертвил,
Двух консулов, и голод по пятам
Преследовал тебя, ты с ним боролся;
Ты, в роскоши воспитанный, его
Переносил гораздо терпеливей,
Чем дикари могли бы выносить;
Пил конскую мочу и воду луж
Вонючую, которой не могли бы
И звери пить; изнеженный твой вкус
Не брезгал и грубейшими плодами
Грубейшего куста; ты, как олень,
Глодал кору древесную; на Альпах
Ты, говорят, едал такое мясо,
Которого уж вид один иным
Смертелен был - и это все ты вынес
(Об этом я теперь упоминаю
Не в честь тебе) - как воин вынес все,
А у тебя и щеки не ввалились.
Лепид
Да, жалок он.
Цезарь
Пускай бы стыд заставил
Его спешить сюда; а нам пора
Уж выступить; так созовем военный
Совет тотчас: бездействием своим
Мы лишь даем усилиться Помпею.
Лепид
Назавтра я узнаю и тебя
Уведомлю - какие силы можно
Мне выставить на море и на суше
На первый раз.
Цезарь
Я тоже. До свиданья.
Лепид
Прощай. Когда ты в этот промежуток
Получишь весть какую, не оставь
Мне сообщить.
Цезарь
Конечно, это долг мой.
СЦЕНА V
Александрия. Комната во дворце.
Входят Клеопатра, Хармиана, Ирада и Мардиан.
Клеопатра
Хармиана!
Хармиана
Царица?
Клеопатра
Дай мне питья из мандрагоры.
Хармиана
Зачем?
Клеопатра
Затем, чтобы проспать все время
Отсутствия Антония.
Хармиана
О нем
Ты слишком много думаешь, царица.
Клеопатра
Он изменил!
Хармиана
Я думаю, что нет.
Клеопатра
Эй, Мардиан, послушай!
Мардиан
Что угодно?
Клеопатра
На этот раз - не пение твое:
Мне угодить ничем не может евнух.
Ты счастлив тем, что не имеешь пола,
И мысль твоя не может улетать
Свободно из Египта. Ты любить
Способен ли?
Мардиан
Способен.
Клеопатра
В самом деле?
Мардиан
Не в деле, нет, не в состоянье сделать
Я ничего, что было б непристойно;
Но у меня есть бешеные страсти:
Я думаю порой о том, чт_о_ Марс
Проделывал с Венерой.
Клеопатра
Хармиана...
Где он теперь, по твоему расчету?
Как думаешь: стоит он или ходит,
Или сидит, иль едет на коне?
Счастливый конь - Антония он носит!
Конь, будь ретив, известно ли тебе
Кто твой седок? Атлас, держащий землю,
Рука и меч людского рода. Он
Не вспомнил ли теперь о Нильской Змейке?
(Так он зовет меня). Не говорит ли он,
Не шепчет ли тихонько: "Где она?"
Увы, я пью сладчайшую отраву;
Возможно ль, чтоб он вспоминал меня,
Всю черную от поцелуев Феба,
Покрытую морщинами годов?
Когда был жив широколобый Цезарь,
Тогда вот я была кусочком царским,
И к моему лицу Помпей Великий
Приковывал восторженные взоры;
Там он желал их приютить навеки
И умереть, в нем видя жизнь свою.
Входит Алексас.
Алексас
Привет тебе, владычица Египта!
Клеопатра
На моего Антония совсем
Ты не похож, но все же им ты прислан
И приобрел чрез это для меня
Как бы его особый отпечаток.
Что делает мой доблестный Антоний?
Алексас
Из дел его последних было то.
Что в сотый раз поцеловал он эту
Восточную жемчужину; и в сердце
Запали мне его слова.
Клеопатра
Мой слух
Оттуда их исторгнуть должен.
Алексас
"Друг мой, -
Так мне сказал Антоний - передай,
Что римлянин египетской царице
Сокровище вот это посылает;
А для того, чтоб столь ничтожный дар
Украсить, я повергнусь перед нею
И царствами роскошный трон ее
Обогащу; скажи, что весь Восток
Ее своей царицею признает".
Затем кивнул мне головой и сел,
Не торопясь, на гордого коня;
И конь заржал так громко, что ответ мой
Был заглушен.
Клеопатра
Скажи, Антоний грустен
Иль весел был?
Алексас
Подобно дням, когда
Нет крайностей: ни холода, ни жара,
| |
| Просмотров: 379 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры