Шекспир Вильям - Гамлет, принц Датский

bsp;   безъ почестей и скрытая

                   могила, о, клянусь! все это

                   такъ съ Неба громко воп³етъ,

                   что все разоблачить я долженъ!

   Король.       Ты все узнаешь, а виновный

                   заплатитъ жизн³ю. Пойдемъ.

   Горац³о.       Как³е это люди, что

                   со мною говорить хотятъ?

   Слуга.       Матросы, сударь. У нихъ къ вамъ

                   есть письма.

   Горац³о.                     Такъ впусти-же ихъ.

                   Ждать отъ кого-бы мнѣ привѣта,

                   какъ не отъ самого Гамлета!

   1-й матросъ. Желаемъ здрав³я!

   Горац³о.                           Спасибо.

   1-й матросъ. Вотъ письмо, сударь, отъ посла, который собирался ѣхать въ Англ³ю. Оно должно быть доставлено вамъ, если, какъ намъ сказали, васъ зовутъ Горац³о.

   Горац³о (читаетъ). "Горац³о, по прочтен³и этихъ строкъ постарайся немедленно-же прилагаемыя при семъ письма вручить королю. Мы находились не болѣе двухъ дней на морѣ, какъ вооруженный пиратъ пустился на всѣхъ парусахъ за нами въ погоню. Какъ оказалось, мы не въ состоян³и были ускользнуть отъ непр³ятеля, a потому вынуждены были положиться на мужество нашего экипажа. Во время абордажной схватки, я очутился на корсарѣ, который въ эту минуту отцѣпился отъ нашего судна, и такимъ образомъ единственно я оказался въ плѣну у пиратовъ. Они обошлись со мною, какъ благородные воры, но, разумѣется, не безъ причины: они ждутъ отъ меня доброй услуги. Постарайся, чтобы король подучилъ письма, которыя я посылаю, и поспѣши ко мнѣ, словно сама смерть за тобою въ погонѣ. Мнѣ нужно прошептать тебѣ на ухо слова, отъ которыхъ ты онѣмѣешь, хотя я и не нахожу такихъ выражен³й, которыя по вѣсу могли-бы сравниться съ ихъ содержан³емъ. Эти добрые молодцы приведутъ тебя къ мѣсту моего нахожден³я. Розенкранцъ и Гильденштернъ продолжаютъ путь въ Англ³ю: о нихъ придется мнѣ передать тебѣ многое. Прощай. Вѣчно, какимъ онъ извѣстенъ тебѣ,

  

                   Пойдемте. Эти письма я

                   велю доставить королю;

                   а вы меня къ тому сведите,

                   кто васъ сюда ко мнѣ послалъ. (Уходятъ)

   Король.       Надѣюсь, что ты убѣдился

                   теперь въ невинности моей,

                   и что въ тебѣ найду я друга:

                   изъ устъ ты королевы слышалъ,

                   что тотъ, кто въ смерти твоего

                   отца виновенъ, покушался

                   скорѣй на жизнь мою, какъ видно.

   Лаэртъ.       Да, это ясно. Но скажите.

                   зачѣмъ такое злодѣянье

                   вы порѣшили, государь

                   оставить безнаказаннымъ?

   Король.       По двумъ особеннымъ причинамъ,

                   которыя тебѣ, пожалуй,

                   покажутся ничтожными,

                   но очень вѣски для меня.

                   Въ немъ мать его души не чаетъ,

                   а я - не знаю: добродѣтель,

                   или недугъ, иль слабость это -

                   я такъ душою связанъ съ ней,

                   что не рѣшился поводъ дать

                   смертельному ея удару.

                   Затѣмъ я потому не могъ

                   судъ явный учинить надъ нимъ,

                   что онъ любимецъ и надёжа

                   всего народа, о, который

                   всегда готовъ не только что

                   ему простить его пороки,

                   а ихъ зачесть ему въ заслугу, -

                   и мнѣ, а не кому иному,

                   за нихъ пришлось-бы поплатиться.

   Лаэртъ.       И вотъ я благороднаго

                   отца лишился, а сестра,

                   которой я цѣны не знаю.

                   омрачена безум³емъ

                   на вѣки! О, я отомщу!

   Король.       О, будь покоенъ! Не подумай,

                   что я бездѣйствоватъ намѣренъ

                   и навлекать самъ на себя

                   бѣду - потѣхи ради, что-ли?

                   Ты вскорѣ болѣе услышишь:

                   я твоего отца любилъ,

                   но также любимъ мы себя,

                   а потому, надѣюсь, ты

                   поймешь...

                             Ну что? как³я вѣсти?

   Вѣстникъ. Отъ принца, государь, Гамлета

                   тутъ письма: вотъ для вашего

                   величества, а это здѣсь

                   для королевы.

   Король.                     Отъ Гамлета?

                   Кто ихъ доставилъ?

   Вѣстникъ.                     Говорятъ, -

                   матросы, государь, но я

                   не видѣлъ ихъ. Мнѣ передалъ

                   ихъ Клавд³о, который самъ

                   отъ посланнаго получилъ ихъ.

   Король.       Лаэртъ, вотъ ты услышишь. - Ладно.

   "Высокомогущественный! Да будетъ вамъ извѣстно, что я нагимъ высаженъ на вашъ берегъ. Завтра я испрошу дозволен³я представиться очамъ вашего величества и доложу съ вашего разрѣшен³я, объ обстоятельствахъ своего внезапнаго и чудеснаго возвращен³я. - Гамлетъ".

                   Что это? всѣ они вернулись?

                   или тутъ кроется обманъ?

   Лаэртъ.       Извѣстенъ почеркъ вамъ?

   Король.                               Рука

                   Гамлета. Какъ? "нагимъ"? вотъ тутъ

                   приписка: "одинокимъ"... что-жъ?

                   ты въ состояньи разгадать?

   Лаэртъ.       Я самъ теряюсь, государь...

                   Но пусть онъ явится сюда!

                   о, я вздохну тогда вольнѣе.

                   когда удастся мнѣ ему

                   сказать въ лицо: "уб³йца - ты!"

   Король.       О, если это такъ, Лаэртъ, -

                   да какъ и быть тому иначе, -

                   то... хочешь слѣдовать моимъ

                   совѣтамъ?

   Лаэртъ.                 Если, государь,

                   вы къ примирен³ю меня

                   склонять не будете, то я

                   согласенъ.

   Король.                 Къ примирен³ю

                   съ самимъ собой. Разъ онъ вернулся,

                   то ужъ навѣрно не захочетъ

                   путь снова предпринять, передъ

                   которымъ онъ опѣшилъ. Вотъ что:

                   въ моемъ умѣ созрѣла мысль...

                   я вызову его на дѣло...

                   которое его погубитъ...

                   и ни малѣйшихъ подозрѣн³й

                   смерть за собой не повлечетъ...

                   и даже мать его навѣрно

                   въ ней умысла не заподозритъ,

                   признавъ одну случайность въ ней.

   Лаэртъ.       Я вамъ готовъ повиноваться -

                   особенно-же, если я

                   служить оруд³емъ вамъ буду.

   Король.       Вотъ это кстати мнѣ и нужно. -

                   Еще когда ты былъ въ отъѣздѣ

                   твое одно искусство много

                   превозносилось при Гамлетѣ;

                   твои друг³я дарованья

                   не возбуждали столько въ немъ

                   соревнован³я, какъ это, -

                   хотя въ моихъ глазахъ оно

                   значен³я имѣетъ мало.

   Лаэртъ.       Что за искусство, государь?

   Король.       Два мѣсяца тому назадъ

                   насъ посѣтилъ нормандск³й рыцарь:

                   я ужъ съ похода знаю франковъ:

                   они искусны на конѣ, -

                   но этотъ молодецъ на немъ

                   так³я чудеса творилъ,

                   что мнѣ казалось - онъ съ нимъ сросся;

                   и всѣ препятств³я, как³я

                   придумать ни старался я,

                   онъ преодолѣвалъ, шутя.

   Лаэртъ.       Онъ былъ нормандецъ.

   Король.                               Да, нормандецъ.

   Лаэртъ.       Такъ это былъ Ламондъ.

   Король.                               Онъ самъ.

   Лаэртъ.       Онъ мнѣ знакомъ, и, въ самомъ дѣлѣ,

                   онъ - гордость нац³и своей.

   Король.       Онъ часто поминалъ тебя

                   и очень восхвалялъ твое

                   умѣн³е владѣть оружьемъ,

                   особенно-жъ рапирами.

                   Вотъ было-бъ зрѣлище, когда -

                   съ восторгомъ разъ воскликнулъ онъ -

                   нашелся-бы тебѣ соперникъ,

                   который былъ-бы въ состояньи

                   на нихъ помѣриться съ тобой!

                   Слова эти воспламенили

                   въ Гамлетѣ зависть до того,

                   что онъ лишь думаетъ о томъ,

                   чтобъ ты вернулся поскорѣй

                   и попытался съ нимъ сразиться.

                   Такъ вотъ тебѣ...

   Лаэртъ.                     Что, государь?

   Король.       Лаэртъ, ты дорожилъ отцомъ?

                   иль твое горе напускное?

   Лаэртъ.       Зачѣмъ вы спрашиваете?

   Король.       Не потому, чтобъ сомнѣваться

                   въ твоей любви къ нему я думалъ...

                   но испыталъ я очень часто,

                   что время умѣряётъ пылъ:

                   коли хотимъ мы что исполнить,

                   то ждать-ли намъ того мгновенья,

                   когда намѣренье исчезнетъ? -

                   Но къ дѣлу. Ты увидишь вскорѣ

                   Гамлета: что-же предпринять

                   намѣренъ ты, чтобы явиться

                   не на словахъ лишь, а на дѣлѣ

                   достойнымъ сыномъ своего

                   отца?

   Лаэртъ.           Убить его во храмѣ!

   Король.       Нигдѣ уб³йство, это вѣрно,

                   не можетъ быть оправдано,

                   но и не знаетъ месть предѣловъ...

                   и если ты рѣшился мстить,

                   то... оставайся лучше дома:

                   Гамлетъ, вернувшися, узнаетъ

                   о возвращен³и твоемъ,

                   и снова мы ему напомнимъ

                   о томъ, что говорилъ французъ, -

                   превознесемъ твое искусство

                   превыше похвалы его -

                   и, наконецъ, сведемъ васъ вмѣстѣ

                   и будемъ биться объ закладъ...

                   Онъ въ простодуш³и своемъ

                   осматривать клинковъ не станетъ,

                   а ты себѣ одну подмѣтишь

             &n