Стороженко Николай Ильич - Предшественники Шекспира

123;ян³я; эти же съ гордымъ видомъ безнаказанно прогуливаются подъ самымъ носомъ у честныхъ людей. Понят³я такъ перепутались въ нашей головѣ, что мы называемъ уб³йцей того, кто проливаетъ нашу кровь и шутомъ того, кто наноситъ смертельныя раны нашей совѣсти; мы зовемъ бойней то мѣсто, гдѣ умерщвляютъ животныхъ, но то, что по истинѣ можетъ быть названо бойней христ³анскихъ душъ, мы называемъ развлечен³емъ. Пусть же не думаютъ, что я, ратуя противъ театровъ, въ тоже время ратую противъ всякихъ развлечен³й. Въ жизни есть много невинныхъ удовольств³й, но только театръ не принадлежитъ къ ихъ числу" ²⁴⁸).

   Пуританск³я тирады Госсона, въ настоящее время способныя возбудить развѣ только улыбку въ читателѣ, въ то время представляли изъ себя реальную силу, потому что въ нихъ выражался взглядъ цѣлой вл³ятельной парт³и, захватившей въ свои руки городское управлен³е и всячески старавшейся представить театръ въ глазахъ правительства учрежден³емъ опаснымъ и безнравственнымъ, постояннымъ источникомъ всѣхъ городскихъ безпорядковъ и безчинствъ. Послѣ этого понятно, съ какимъ нетерпѣн³емъ актеры ждали отвѣта Лоджа, который долженъ былъ снять съ театровъ пятно, наложенное на нихъ рукою недобросовѣстнаго противника.

   Наконецъ въ началѣ 1580 г. давно ожидаемая Защита Поэз³и, Музыки и Театралиныхъ Представлен³й появилась въ свѣтъ ²⁴⁹).- Въ отвѣтѣ своемъ Лоджъ держится того же порядка, котораго держался обвинитель; сначала онъ защищаетъ отъ нападен³й Госсона поэз³ю, потомъ музыку и наконецъ театральныя представлен³я; разумѣется для нашей цѣли важна только послѣдняя часть, гдѣ Лоджъ распространяется о нравственномъ значен³и театра. Здѣсь Лоджъ побиваетъ Госсона его собственнымъ оруж³емъ и доказываетъ, что если въ какомъ либо отношен³и театры заслуживаютъ похвалы, то именно въ томъ, что въ нихъ предаются осмѣян³ю человѣческ³е пороки, ибо что такое комед³я, какъ не наставница жизни, зеркало нравовъ, изображен³е истины ²⁵⁰)? Безъ сомнѣн³я, Теренц³й не рѣшился бы назвать богача по имени и выставить на всеобщ³й позоръ его жадность и жестокое обращен³е съ дѣтьми, но онъ могъ заклеймить его подъ именемъ Демеаса. Равнымъ образомъ онъ не могъ назвать по именамъ развратныхъ молодыхъ людей его времени, но онъ имъ представилъ ихъ собственный портретъ въ образѣ Панфила. Хотите вы познакомиться съ паразитомъ? Взгляните на Давуса. Хотите видѣть придворнаго льстеца? Взгляните на Гнато.- Если бы въ наше время были сатирическ³е поэты, которые въ своихъ комед³яхъ осмѣивали бы современные пороки, воплощая ихъ въ комическ³е образы, то я увѣренъ, что этимъ путемъ мы могли бы избавиться отъ многихъ изъ вашей брат³и. Лоджъ не удивляется, что Госсонъ, ослѣпленный своей неразумной ненавистью къ театрамъ, упустилъ изъ виду ихъ нравственное значен³е. По его мнѣн³ю, все зависитъ отъ взгляда, съ которымъ мы подходимъ къ извѣстному предмету. "Изъ одного и того же цвѣтка мудрый вмѣстѣ съ пчелой можетъ извлечь медъ, а невѣжда вмѣстѣ съ паукомъ - ядъ. Конечно, съ одной стороны люди умные, понимающ³е сущность трагед³и и комед³и, всегда будутъ хвалить ихъ, но съ другой стороны вполнѣ извинительно невѣждѣ бранить то, чего онъ не въ состоян³и понять". Затѣмъ, сказавши нѣсколько словъ о значен³и театральныхъ представлен³й въ Римѣ, гдѣ ни одно общественное торжество не обходилось безъ комед³и, Лоджъ переходитъ къ Англ³и. Конечно - говоритъ онъ - мы не нуждаемся въ Росц³яхъ и не ощущаемъ большаго недостатка въ людяхъ, занимающихся ремесломъ Теренц³я, но во всякомъ случаѣ наши драматурги стоятъ гораздо ниже, чѣмъ стояли древн³е поэты; вслѣдств³е этого они должны подчинять свой талантъ вкусу публики, но такъ какъ всякая публика любитъ подражан³я, то я совершенно согласенъ съ тѣмъ, что поэтъ долженъ брать изъ жизни так³е сюжеты, которые, представляя собой точное отражен³е жизни, были бы въ тоже время побужден³емъ къ добродѣтели. Читатель видитъ, что въ своемъ взглядѣ на искусство Лоджъ не далеко ушелъ отъ Госсона, что, подобно этому послѣднему, онъ готовъ былъ подчинить художественныя задачи задачамъ нравственнымъ. Но нельзя не сознаться, что въ борьбѣ съ пуританами, этотъ способъ защиты былъ самый рац³ональный, потому что онъ отнималъ у противниковъ то оруж³е, которымъ они такъ хорошо умѣли агитировать общественное мнѣн³е.

   Одновременно съ отвѣтомъ Лоджа актеры выставили въ защиту своей професс³и другое произведен³е, гдѣ доказывалась необходимость театра съ иной точки зрѣн³я. Это была пьеса The Plays of Plays, не дошедшая до насъ, но основная мысль которой, по показан³ю Госсона (Playes Confuted, 4 Action) заключалась въ томъ что театральныя представлен³я доставляютъ наслажден³е, а наслажден³е ни коимъ образомъ не можетъ быть исключено изъ человѣческой жизни ¹⁵¹). Въ этихъ словахъ слышится протестъ старой веселой Англ³и противъ мрачныхъ аскетическихъ воззрѣн³й пуританизма, исказившихъ нац³ональный характеръ англичанъ и грозившихъ превратить жизнь народа въ какое-то, исполненное подвижничества и самоистязан³й, одиночное заключен³е. Актеры попали въ само сердце вопроса. Не злоупотреблен³я театра, но самое существован³е этого увеселительнаго учрежден³я, отвлекавшаго народъ отъ заботъ о спасен³и души, приводило въ негодован³е пуританъ.- Основной принципъ пуританизма - это культура нравственнаго чувства. Полный вѣры въ свое предъизбран³е, каждый пуританинъ считалъ себя отмѣченнымъ божьей благодатью и старался вести образъ жизни, достойный своего великаго назначен³я. Онъ зналъ одно наслажден³е - исполнен³е долга; одинъ страхъ - прогнѣвить Господа, не спускающаго глазъ съ своихъ избранныхъ. Пламя религ³ознаго энтуз³азма, охватившее душу пуританина, выжгло изъ нея все живое и поэтическое. Всѣ законныя наслажден³я человѣческой природы, все что проливаетъ отрадный свѣтъ на наше земное существован³е, казалось ему суетнымъ и безнравственнымъ. "Сила ихъ чувствован³й (говоритъ Маколей) относительно одного предмета дѣлала ихъ спокойными относительно всѣхъ прочихъ. Одно преобладающее чувство подчинило себѣ сострадан³е и ненависть, честолюб³е и страхъ. Смерть утратила свои ужасы, и наслажден³е свой прелести. У нихъ были свои улыбки и слезы, свои восторги и печали, но не для предметовъ м³ра сего. Они проходили земное поприще подобно тому, какъ шелъ желѣзный человѣкъ въ поэмѣ Спенсера съ цѣпомъ въ рукахъ, сокрушавш³й и попиравш³й притѣснителей, смѣшивающ³йся съ человѣческими существами, но не дѣливш³й человѣческихъ немощей, не вѣдавш³й ни усталости, ни удовольств³я, ни печали, не уязвимый никакимъ оруж³емъ, не удержимый никакою преградою." ²⁵²) Съ такими-то противниками приходилось бороться начинающему драматическому искусству; и нѣтъ никакого сомнѣн³я, что они съумѣли бы задушить его въ самой колыбели, если бы съ одной стороны оно не опиралось на симпат³и народныхъ массъ; съ другой стороны, если бы власть не поддерживала его своимъ вл³ян³емъ. Въ случаѣ какихъ либо притѣснен³й со стороны городскихъ властей актеры смѣло обращались къ своимъ знатнымъ покровителямъ, которые почти всегда заступались за нихъ. Современные пуританск³е памфлеты полны горькихъ жалобъ на потворство, оказываемое актерамъ судьями и другими правительственными чиновниками. "Пусть заступничество сильныхъ, (говоритъ одинъ современный авторъ), не препятствуетъ судьямъ творить расправу надъ нечестивыми. Покровительство, оказываемое этимъ юнымъ сорванцамъ дѣлаетъ ихъ часъ отъ часу дерзостнѣе. Увы! любовь къ театру до того распространена между знатью, что представители ея готовы удержать судью отъ исполнен³я его прямыхъ обязанностей, лишь бы только угодить своимъ слугамъ - актерамъ." ²⁵³) Но успѣхъ театральныхъ представлен³й не зависѣлъ отъ одного какого нибудь класса общества. Конечно, знать могла оказать актерамъ матер³альную поддержку, могла защитить ихъ отъ притѣснен³й городскаго совѣта, но не въ ея власти было сообщить театру ту притягательную силу, о которой на всѣ лады кричали его противники. Неизвѣстный пуританск³й памфлетистъ, изъ котораго мы сдѣлали предъидущую выписку, говоря о современныхъ ему театральныхъ представлен³яхъ, весьма характеристически замѣчаетъ, что мног³е до того запутались въ этой паутинѣ, что и рады бы вырваться изъ нея, да не могутъ. Чарующая сила удовольств³я до того оковываетъ душу, что никто изъ попавшихъ туда не можетъ выйти безвредно, будь то дѣвушка, мать семейства или кто бы то ни было ³⁵⁴). Мы позволяемъ себѣ привести еще одно мѣсто изъ того же писателя, которое, подобно огоньку, озаряющему въ ночную пору темную окрестность, бросаетъ ярк³й лучъ свѣта на запутанный вопросъ объ отношен³и актеровъ и драматическихъ писателей къ современному обществу. Въ началѣ своего памфлета онъ предупреждаетъ читателей, что взглядъ его на театральныя представлен³я основывается не на колеблющейся почвѣ личныхъ мнѣн³й, но на незыблемомъ авторитетѣ слова Бож³я. "Справедливо, говоритъ онъ, что одно мнѣн³е можетъ быть совершенно противоположно другому и изъ того, что сценическая професс³я не по душѣ тому или другому лицу, никакъ не слѣдуетъ, что она исчезнетъ, будучи столь высоко цѣнима всякого рода людьми ²⁵⁵)". Признан³е драгоцѣнное, показывающее, что по мѣрѣ возрастан³я англ³йской драмы, возвышалось въ общественномъ мнѣн³и значен³е сценическаго искусства и его представителей, между которыми было не мало личностей, внушавшихъ уважен³е самимъ врагамъ своими талантами и ученостью. Да иначе и быть не могло. За исключен³емъ музыкальныхъ пьесъ ни одинъ родъ художественныхъ произведен³й въ такой степени не выигрываетъ отъ хорошаго исполнен³я и не проигрываетъ отъ дурнаго, какъ драма. Какой бы живостью ни обладало воображен³е зрителя, оно едва-ли въ состоян³и представить ему личность Фольстафа такой типичной, какой она напр., являлась намъ въ неподражаемой передачѣ покойнаго Лэмона. Люди, видѣвш³е игру хорошихъ актеровъ и при этомъ анализировавш³е свои собственныя впечатлѣн³я, могутъ подтвердить, что иногда взглядъ, игра физ³оном³и, улыбка, даже жестъ талантливаго актера полнѣе и лучше дорисовываетъ изображаемую имъ личность, чѣмъ длинные монологи и самопризнан³я. Нерѣдко случается, что талантливое исполнен³е до того преображаетъ самую пьесу, что она становится рѣшительно не узнаваемой. "Est ce bien moi, qui ai fait cela? съ восторгомъ воскликнулъ Вольтеръ, увидѣвъ одну изъ своихъ сценъ совершенно преображенной въ глубоко-прочувствованной игрѣ г-жи Клеронъ. ²⁵⁶) При такой кровной связи между драмой и ея исполнен³емъ, весьма естественно, что вездѣ, гдѣ только драматическое искусство пользуется симпат³ями общества, часть этой симпат³и должна быть обращена и на актеровъ. Вотъ почему мы находимъ слишкомъ преувеличеннымъ мнѣн³е тѣхъ писателей, которые, признавая за англ³йскимъ театромъ XVI вѣка извѣстное общественное значен³е, въ тоже время, со словъ пуританъ, утверждаютъ, что актеры составляли нѣчто въ родѣ отверженной секты, не принимаемой ни въ какое порядочное общество. Безспорно, въ тогдашней Англ³и находилось не мало людей, которые, съ одной стороны подъ вл³ян³емъ пуританскихъ воззрѣн³й на театръ, съ другой подъ вл³ян³емъ аристократическихъ предразсудковъ, смотрѣли на актеровъ съ нескрываемымъ презрѣн³емъ, но большинство англ³йскаго общества, съ королевой и ея дворомъ во главѣ, не раздѣляло этихъ обскурантныхъ воззрѣн³й, защищало театръ отъ преслѣдован³й пуританъ и при всякомъ случаѣ выражало талантливѣйшимъ представителямъ сценическаго искусства свое уважен³е и сочувств³е. Когда умеръ знаменитый актеръ Ричардъ Борбеджъ, то чуть ли не весь Лондонъ слѣдовалъ за его гробомъ, а изъ стихотворен³й, написанныхъ по этому случаю, видно, что смерть Борбеджа оплакивалась современниками какъ великая нац³ональная потеря ²⁵⁷).

   Но возвратимся къ нашему предмету. Лоджева защита театральныхъ представлен³й съ нравственной точки зрѣн³я только раздразнила пуританъ. Госсонъ, съ трудомъ успѣвш³й черезъ годъ добыть себѣ памфлетъ Лоджа (такъ усердно городск³я власти позаботились объ его уничтожен³и), тотчасъ же приготовилъ на него отвѣтъ, вышедш³й въ началѣ 1582 г. подъ заглав³емъ Театральныя Представлен³я Опровергнутыя. ²⁵⁸) Въ посвящен³и своей книги одному изъ вл³ятельныхъ министровъ Елисаветы, сэру Фрэнсису Уэльсингэму, авторъ, сравнивая театральныя пьесы съ знаменитыми конюшнями Авг³я, проситъ Уэльсингэма уподобиться Геркулесу и очистить отъ нихъ Англ³ю.- Такъ какъ почти всякая пьеса состояла тогда изъ пяти дѣйств³й, то и Госсонъ раздѣлилъ свой памфлетъ на пять главъ, назвавъ ихъ дѣйств³ями (actions).- Въ первомъ дѣйств³и авторъ подымаетъ старый вопросъ о безнравственности и злокачественности театральныхъ представлен³й, приводитъ мѣста изъ отцовъ церкви (Тертулл³ана), доказывающихъ, что театръ есть изобрѣтен³е дьявола и т. д., Лоджъ между прочимъ въ одномъ мѣстѣ сказалъ, что въ древности театральныя представлен³я имѣли религ³озное значен³е и были посвящены богамъ. Госсонъ ловитъ его на словѣ. "Вы утверждаете (съ торжествомъ восклицаетъ онъ), что языческ³я представлен³я были посвящены богамъ, но какимъ богамъ? Безъ сомнѣн³я языческимъ - стало быть, они исходятъ не отъ истиннаго Бога, а отъ дьявола". По словамъ Госсона, дьяволъ, чтобъ отвратить сердца англичанъ отъ истиннаго Бога, во первыхъ - наслалъ въ Англ³ю много негодныхъ итальянскихъ книгъ, которыя, будучи переведены на англ³йск³й языкъ, отравили добрые нравы англ³йскаго народа и во вторыхъ - завелъ театры, гдѣ даются п³есы, выкроенныя по тому же нечестивому итал³янскому образцу. Во второмъ дѣйств³и Госсонъ, опровергая Лоджево опредѣлен³е драмы, предлагаетъ вмѣсто него свое собственное, заимствованное изъ п³итики Скалигера. Здѣсь же авторъ дѣлаетъ, знакомую намъ, характеристику современной ему драмы и въ заключен³е сообщаетъ любопытный перечень источниковъ, изъ которыхъ современные драматурги заимствовали содержан³е своихъ произведен³й. Въ третьемъ дѣйств³и Госсонъ осуждаетъ самый принципъ сценическаго искусства. "Ложь есть грѣхъ, и дьяволъ не даромъ называется отцомъ лжи; что же такое театральныя п³есы, какъ не сплошная ложь? Въ нихъ напр. мальчики играютъ женск³я роли и стараются подражать женщинамъ не только въ одеждѣ, но въ голосѣ и тѣлодвижен³яхъ, между тѣмъ какъ самое переодѣванье въ женское платье запрещено Богомъ. Платье установлено Богомъ какъ знакъ отлич³я между полами, стало быть люди, переодѣвающ³еся въ женское платье, тѣмъ самымъ нарушаютъ божеск³я установлен³я. Тоже самое нужно сказать и объ актерахъ низкаго происхожден³я, которые изображаютъ изъ себя царей, ибо они тоже нарушаютъ заповѣдь бож³ю, выдавая себя не за то, чѣмъ они суть на самомъ дѣлѣ". Изъ всего этого авторъ выводитъ заключен³е, что сценическое искусство есть велик³й грѣхъ и что какъ бы хороша и назидательна ни была сама по себѣ театральная п³еса, ее грѣшно поставить на сцену, хотя иногда весьма полезно прочесть. Четвертое дѣйств³е есть пространный отвѣтъ на тенденц³озную пьесу Play of Playes, направленную противъ его Школы Злоупотреблен³й. Возражая противъ основан³й мысли неизвѣстнаго автора, объясняющаго театръ изъ присущей человѣку потребности наслажден³я, Госсонъ съ своей пуританской точки зрѣн³я доказываетъ, что театральныя представлен³я способны доставлять только чувственное, а не духовное наслажден³е, которое состоитъ въ помышлен³и о будущей жизни, дарованной намъ кров³ю I. Христа.- Мы, говоритъ онъ, уподобляемся пилигримамъ, предпринявшимъ далекое странствован³е, чтобы достигнуть нашей небесной родины; вслѣдств³е этого, проходя по землѣ, мы должны очень осмотрительно пользоваться ея благами, иначе они отвлекутъ насъ отъ нашей великой цѣли. По мнѣн³ю Госсона, театръ именно обладаетъ способностью увлекать человѣка въ сферу чувственнаго плотскаго наслажден³я, и потому стыдно посѣщать театральные представлен³я, а еще стыднѣе защищать ихъ.

   Наконецъ, въ пятомъ дѣйств³и Госсонъ снова возвращается къ затронутому имъ прежде вопросу о пагубномъ вл³ян³и театральныхъ представлен³й на народную нравственность и въ подтвержден³е своихъ словъ подробно разсказываетъ о томъ, какъ вели себя молодые люди въ народныхъ театрахъ. "Когда я самъ, (говоритъ онъ), работалъ для театра, я имѣлъ случай насмотрѣться на ежедневно совершающ³яся тамъ безстыдства и убѣдиться, что театръ есть рынокъ разврата, что въ немъ, какъ на биржѣ, вы можете за деньги достать все что только угодно.- Въ Римѣ было въ обычаѣ у легкомысленныхъ молодыхъ людей, подсѣвъ поближе къ куртизанкамъ, угощать ихъ гранатами и по окончан³и спектакля заходить къ нимъ на домъ. Почти тоже дѣлается и въ нашихъ театрахъ. У насъ прежде всего молодой человѣкъ идетъ въ партеръ (yard) и оттуда окидываетъ взоромъ всѣ галлереи. Намѣтивъ гдѣ нибудь податливую красавицу, онъ, подобно ворону, завидѣвшему добычу, бросается туда, усаживается возлѣ нея, угощаетъ ее вмѣсто гранатъ яблоками, играетъ навѣшенными на ней бездѣлушками, говоритъ безъ умолку и по окончан³и представлен³я идетъ съ ней ужинать въ таверну. Откровенный развратъ нашихъ театровъ возбуждаетъ отвращен³е во всѣхъ видящихъ и слышащихъ; это ядъ для зрителей, и разсадникъ безпутства для самихъ актеровъ". Въ заключен³е авторъ дѣлаетъ изъ всего имъ сказаннаго слѣдующ³й выводъ: "Театральныя представлен³я суть изобрѣтен³е дьявола, остатокъ язычества, корень отступничества, пища разврата - гнушайтесь ими! Равнымъ образомъ, по скольку актеры суть наставники порока, учители легкомысл³я и дѣти праздности - презирайте ихъ! Богъ милосердъ; объят³я Его всегда отверзты для тѣхъ, кто приходитъ къ Нему во время, но помните, что Богъ также справедливъ; лукъ Его натянутъ, стрѣла вложена, и если вы будете упорствовать въ своемъ нечест³и, то Онъ снова не замедлитъ наслать на васъ моровую язву".

   Надѣемся, читатели не посѣтуютъ за многочисленность приведенныхъ нами выписокъ, узнавши, что намъ хотѣлось наглядно показать, сквозь какую чащу невѣжества, предразсудковъ и крайняго недоброжелательства нужно было пробиваться англ³йскому драматическому искусству, прежде чѣмъ оно достигло высоты своего художественнаго совершенства. Не смотря на несомнѣнное сочувств³е большинства англ³йскаго населен³я къ театру, сочувств³е, о которомъ на всѣ лады твердятъ его заклятые враги, развит³е его далеко не было похоже на побѣдоносное шеств³е къ великой дѣли, вырывавшее даже у самихъ противниковъ невольные взрывы восторга. Англ³йская драма, подобно бѣдной сироткѣ въ народной пѣснѣ, должна была первое время ходить подъ заборами, прежде чѣмъ ее пригласили войти въ домъ, должна была ежедневно дрожать за свое существован³е и постоянно увѣрять и общество и правительство въ своей благонамѣренности. Сочувств³е большинства не могло избавить ее отъ нарекан³й, клеветъ, распускаемыхъ о ней ея врагами. Актерамъ и драматическимъ писателямъ приходилось бороться съ противниками непреклонными, неразборчивыми на средства и главное вл³ятельными. Эта, борьба должна была причинять сильныя страдан³я такимъ чуткимъ натурамъ, какъ напр. Шекспиръ, который въ одномъ изъ своихъ сонетовъ даже оплакиваетъ свое отверженное зван³е (outcaste state). Любопытно прослѣдить всѣ ухищрен³я, употреблявш³яся пуританами съ тѣмъ, чтобъ доконать ненавистное имъ учрежден³е. Появится ли въ городѣ зараза или просто случится какое нибудь несчаст³е или безпорядки, какъ пуритане тотчасъ же спѣшатъ приписать ихъ театральнымъ представлен³ямъ и краснорѣчиво доказываютъ публикѣ и правительству, что въ этихъ несчаст³яхъ нужно видѣть кару Бож³ю за осквернен³е воскреснаго дня суетными удовольств³ями. Впрочемъ нужно отдать справедливость правительству, что оно рѣдко обращало вниман³е на ихъ инсинуац³и, а тайный совѣтъ всегда отдѣлывался полумѣрами, обѣщан³емъ строго слѣдить за безпорядками на будущее время и т. п. Въ 1563 г., по случаю появлен³я моровой язвы въ городѣ, лондонск³й епископъ Гриндаль, приписывая это несчаст³е актерамъ, профанирующимъ своими нечистыми устами слово Бож³е, обратился къ Борлею съ просьбой закрыть всѣ театры на одинъ годъ, а если можно, то и навсегда, такъ какъ скоплен³е народа въ театрахъ есть главная причина распространен³я заразы ²⁵⁹). На это письмо Борлей отвѣчалъ, что, по его мнѣн³ю, неосновательно взваливать на Провидѣн³е отвѣтственность за всѣ наши несчаст³я. Усматривая причину распространен³я заразы не въ театрахъ, не въ профанац³и слова Бож³я, а въ густотѣ населен³я, онъ сдѣлалъ распоряжен³е, чтобъ въ каждой квартирѣ жило только по одному семейству ^2fi0). Въ 1583 г. одинъ изъ загородныхъ лондонскихъ театровъ или скорѣе цирковъ, Парисгарденъ, обрушился отъ большаго стечен³я публики, собравшейся смотрѣть на медвѣжью травлю, причемъ нѣсколько человѣкъ было убито и множество ранено. Какъ нарочно, несчаст³е произошло въ воскресный день и это дало поводъ пуританамъ приписывать его гнѣву Бож³ему. "13 января - писалъ Борлею извѣстный противникъ театровъ, лондонск³й городской судья, Флитвудъ - нарушители субботняго дня были наказаны по волѣ Бож³ей въ ²²арисгарденѣ, и пока я пишу вамъ эти слова уже вышла книга, посвященная этому же предмету" ²⁶¹). Книга, о которой упоминаетъ Флитвудъ, есть брошюра Джона Фильда, подробно развивающая мысль, уже вскользь высказанную Флитвудомъ, что несчаст³е въ Парисгарденѣ было актомъ гнѣва Бож³я за несоблюден³е воскреснаго дня.

   Въ томъ же году пуритане сдѣлали новую вылазку противъ театровъ издан³емъ въ свѣтъ книги Стэбса Анатом³я Злоупотреблен³й ²⁶²), которая, подобно вышедшему позднѣе Зеркалу Чудовищъ (A Mirror of Monsters, London, 1587) Ренкинса, заключая въ себѣ весьма мало данныхъ для характеристики англ³йскаго театра, легко можетъ быть опущена безъ всякаго ущерба полнотѣ изложен³я. Съ этихъ поръ пуританск³е громы замолкаютъ надолго, можетъ быть потому, что въ 90-хъ годахъ самому пуританизму пришлось переживать трудные дни и изнемогать подъ бременемъ жестокихъ преслѣдован³й, обрушившихся на него со стороны установленной церкви. За то актеры и драматическ³е писатели нѣсколько ободрились; они открыто стали на сторону правительства, писали отвѣты на памфлеты Мартина Марпрелата (Лилли, Нашъ и др.) и выводили его самого на сцену въ смѣшномъ видѣ ²⁶³). Но вопросъ о нравственномъ значен³и театральныхъ представлен³й представлялъ слишкомъ живой интересъ, чтобъ не найти себѣ отголоска въ другихъ общественныхъ сферахъ. Прерванная полемика продолжалась въ университетскихъ кружкахъ, возбуждая къ себѣ страстное участ³е въ профессорахъ и студентахъ. Въ Оксфордѣ, гдѣ пуританск³я воззрѣн³я были сильно распространены, образовалась цѣлая парт³я противниковъ театра, которая хотѣла изгнать изъ стѣнъ университета даже обычные торжественные латинск³е спектакли. Во главѣ противниковъ сценическихъ упражнен³й для студентовъ стоялъ Джонъ Рэнольдсъ, директоръ коллег³и Corpus Christi, а во главѣ защитниковъ театра профессоръ коллег³и Christ-Church, Вилльямъ Гагеръ, котораго историкъ Оксфордскаго университета называетъ лучшимъ драматическимъ писателемъ своего времени (the best comedian of his time). Къ Гагеру примкнули итальянецъ Альберикъ Gentilis ²⁶⁴), Торнтонъ и др. Столкновен³е между обѣими парт³ями произошло изъ за того, что въ 1592 г., ко дню какого-то университетскаго праздника, Гагеръ написалъ трагед³ю. которая и была разыграна студентами его коллег³и, при многочисленномъ стечен³и студентовъ изъ прочихъ коллег³й. Боясь за нравственность своихъ питомцевъ, Рэнольдсъ письменно доказывалъ Гагеру все неприлич³е и опасность его поступка; Гагеръ не замедлилъ отвѣтомъ, и такимъ образомъ между ними завязалась переписка, вошедшая потомъ цѣликомъ въ трактатъ Рэнольдса The Overthou of Stage-Playes, London 1599 г., на половину состоящ³й изъ писемъ Гагера и опровержен³й Рэнольдса. Здѣсь авторъ нѣсколько подробнѣе развиваетъ свои мысли о безнравственности сценическихъ представлен³й, высказанныя имъ нѣсколько лѣтъ раньше въ письмѣ къ Торитону ²⁶⁵). Памфлетъ Рэнольдса нисколько не выше другихъ произведен³й того же рода; по живости же изложен³я онъ во многомъ уступаетъ Госсоновой Школѣ Злоупотреблен³й. Доказательства Рэнольдса имѣютъ чисто формальный характеръ и преимущественно основаны на извѣстномъ мѣстѣ Моисеева Второзакон³я (глава XXII, 5), запрещающемъ переодѣваться мужчинамъ въ женское платье и наоборотъ, причемъ авторъ въ подтвержден³е своихъ мнѣн³й приводитъ множество цитатъ изъ отцовъ церкви, выказывая при этомъ столько же учености, сколько узкости взгляда и казуистики. Полемика Рэнольдса съ Гагеромъ продолжалась и послѣ издан³я книги Рэнольдса; въ приложен³и ко второму издан³ю ея, вышедшему въ 1629 г., находимъ еще два письма Гагера на латинскомъ языкѣ и отвѣты на нихъ Рэнольдса. Изъ предислов³я типографщика къ читателю (The Printer to the Reader) можно заключить, что побѣда осталась на сторонѣ Рэнольдса и что, убѣжденный его доказательствами, Гагеръ увѣровалъ въ безнравственность театральныхъ представлен³й.

   Послѣднее десятилѣт³е XVI в. и начало XVII по всей справедливости считаются самымъ цвѣтущимъ пер³одомъ въ истор³и англ³йскаго театра. Опираясь на сочувств³е большинства англ³йскаго общества, находя могучую поддержку въ представителяхъ власти, драматическое искусство дѣлало невѣроятно быстрые успѣхи: число театровъ возросло до 17, содержатели ихъ богатѣли, англ³йск³е актеры предпринимали артистическ³я странствован³я по Европѣ и англ³йская сцена украсилась высокохудожественными создан³ями Шекспира и его современниковъ. Въ это время полемизировать съ театрами было дѣломъ не только не популярнымъ, но даже до нѣкоторой степени рискованнымъ. Памфлетъ Ренкинса, написанный въ 1593 г., лежалъ подъ спудомъ семь лѣтъ, да и то издатель его оговаривается, что рукопись попала къ нему случайно, что онъ ее печатаетъ безъ дозволен³я автора, которому обнародован³е ея можетъ быть въ нѣкоторыхъ отношен³яхъ даже непр³ятно (though it should be in some respect offensive to the author himself). Другой памфлетъ въ драматической формѣ, написанный еще при жизни Елисаветы, могъ быть изданъ только въ 1610 г. Мы разумѣемъ сатирическую моралите Histrio-Mastix (Бичъ Актеровъ), замѣчательную развѣ только тѣмъ, что она вызвала самую обстоятельную защиту сценической професс³и въ Аполог³и Актеровъ Томаса Гейвуда, одного изъ плодовитѣйшихъ драматурговъ временъ Елисаветы и ²акова ²⁶⁶). Гейвудъ раздѣлилъ свою аполог³ю на три части: въ первой онъ говоритъ о древности театральныхъ представлен³й, о томъ значен³и, которое имъ придавали велик³е люди древности, напр. Аристотель, который, чтобъ воспламенить воображен³е Александра подвигами Геркулеса, велѣлъ представить передъ нимъ раззорен³е Трои. Пользуясь этимъ случаемъ, онъ очень умно раскрываетъ преимущества драматической поэз³и передъ живописью, поэз³ей и искусствомъ вообще. "Поэтическое описан³е - говоритъ онъ - передаетъ только тѣнь предмета, о которомъ мы составляемъ себѣ понят³е посредствомъ слуха, но не видимъ его глазами; съ другой стороны портретъ человѣка, хотя и видимъ глазу, но не имѣетъ въ себѣ ни страсти, ни дѣйств³я, ни оживленной мимики, которая только одна можетъ вполнѣ удовлетворить зрителя. Но видѣть воина, не только одѣтаго въ воинск³е доспѣхи, но говорящаго и дѣйствующаго, какъ воины, видѣть Гектора, покрытаго кровью и попирающаго ногами враговъ своихъ, видѣть Помпея, ѣдущаго въ тр³умфальной колесницѣ среди восторженныхъ кликовъ народа,- такое зрѣлище дѣйствительно можетъ воспитать Александра". (An Apology for Actors, p. 21). Во второй части Гейвудъ распространяется о достоинствѣ сценической професс³и. Разсказавъ, какимъ уважен³емъ пользовались знаменитые актеры Грец³и и Рима, онъ съ гордостью и сочувств³емъ вспоминаетъ о придворныхъ комикахъ Елисаветы, Тарльтонѣ и Кемпѣ, съумѣвшихъ снискать себѣ не только расположен³е королевы, но и всего народа. Третья часть трактуетъ о нравственномъ значен³и театральныхъ представлен³й. Здѣсь авторъ подробнѣе развиваетъ извѣстныя намъ мысли Лоджа о пользѣ театровъ и въ подтвержден³е своихъ словъ приводитъ случай, какъ въ графствѣ Норфолькъ одна женщина, видя на сценѣ уб³йство мужа женой, до того была потрясена видѣннымъ, что тутъ же со слезами созналась публично, что семь лѣтъ тому назадъ она отравила своего мужа, но что только въ эту минуту почувствовала раскаян³е въ своемъ поступкѣ; вслѣдств³е этого признан³я уб³йца была схвачена и осуждена. Только тридцать лѣтъ съ небольшимъ отдѣляютъ Аполог³ю Актеровъ Гейвуда отъ Защиты Театральныхъ Представлен³й Лоджа, а между тѣмъ въ самомъ тонѣ этихъ произведен³й замѣтна глубокая разница. Лоджъ, очевидно, не былъ увѣренъ въ торжествѣ дѣла, которое онъ взялся защищать; оттого онъ говоритъ робко, уклончиво, самъ становится на точку зрѣн³я своихъ противниковъ, соглашается съ Госсономъ въ томъ, что театральныя произведен³я по воскреснымъ днямъ дѣйствительно неумѣстны и т. д. Совершенно другое впечатлѣн³е производитъ Аполог³я Актеровъ Гейвуда. Гейвуду, жившему въ пору самаго расцвѣта англ³йскаго драматическаго искусства, не для чего было прибѣгать къ подобнымъ уловкамъ. Всѣ шансы выигрыша и безъ того были на его сторонѣ. Озадаченные небывалымъ покровительствомъ, которое оказывалъ ²аковъ актерамъ, пуритане, скрѣпя сердце, принуждены были молчать, а актеры перешли въ наступлен³е. Въ предислов³и къ книгѣ Гейвуда помѣщено нѣсколько стихотворен³й, подписанныхъ извѣстными именами, и исполненныхъ нападокъ противъ пуританскаго лицемѣр³я. Самый тонъ книги Гейвуда рѣзко отличается отъ нѣсколько подобострастнаго тона Лоджа. Всякое слово его дышетъ сознан³емъ собственнаго достоинства и услугъ, оказанныхъ театромъ странѣ. Если Гейвудъ распространяется о нравственномъ значен³и театральныхъ представлен³й, то онъ это дѣлаетъ не съ полемической цѣлью, а потому, что дѣйствительно самъ былъ убѣжденъ въ высокомъ значен³и театра. Съ какимъ торжествомъ онъ, напримѣръ, говоритъ, что ни въ одной странѣ сослов³е актеровъ не пользуется такимъ уважен³емъ, какъ въ Англ³и (р. 61). Въ другомъ мѣстѣ, съ чувствомъ нескрываемой гордости, онъ сообщаетъ, что англ³йск³е актеры ангажируются къ иностраннымъ дворамъ: "датск³й король, говоритъ онъ, имѣлъ у себя труппу англ³йскихъ актеровъ, рекомендованныхъ ему графомъ Лейстеромъ, а герцогъ Брауншвейгск³й и ландграфъ Гессенск³й и до сихъ поръ содержатъ при своихъ дворахъ нѣсколько человѣкъ изъ нашей брат³и" (ibid). Если въ чемъ и можно упрекнуть Гейвуда, такъ это въ томъ, что онъ, еще болѣе желая привлечь на свою сторону короля, помѣшаннаго на божественномъ правѣ королевской власти, не усумнился прибѣгнуть къ явной лжи и приписалъ англ³йской драмѣ так³я задачи, которыхъ она никогда не имѣла въ виду, но которая должны были сильно поднять ея значен³е въ глазахъ ²акова I. Не приводя примѣровъ въ подкрѣплен³е своей мысли, авторъ голословно утверждаетъ, что театръ заслуживаетъ особаго покровительства монарховъ, потому что учитъ подданныхъ повиноваться своимъ государямъ, показываетъ народу безполезность возмущен³й и всѣ выгоды тихой и покойной жизни (ibid. p. 53). Должно полагать, что простоватый, но ревнивый къ своимъ правамъ, король остался весьма доволенъ такими задачами искусства, покровительство которому становилось для него съ этихъ поръ въ нѣкоторомъ родѣ обязательнымъ.

   Три года спустя появилось въ свѣтъ обстоятельное и ученое возражен³е на книгу Гейвуда ²⁶⁷), не заслуживающее впрочемъ подробнаго разбора, такъ какъ въ немъ содержится весьма мало свѣдѣн³й о состоян³и англ³йскаго театра и объ отношен³яхъ его къ современному обществу. Единственный интересный фактъ во всей книгѣ - это выдержка изъ одной проповѣди услышанной авторомъ въ 1610, въ Бристолѣ и могущая дать намъ понят³е о тѣхъ ухищрен³яхъ, къ которымъ прибѣгало духовенство, чтобъ запугать суевѣрную массу и отвратить ее отъ посѣщен³я театровъ. "Въ первые вѣка христ³анства - разсказывалъ проповѣдникъ - одна христ³анка отправилась въ театръ посмотрѣть какую-то новую пьесу. Она вошла туда въ добромъ здоровьи, но возвратилась домой, одержимая злымъ духомъ. На вопросъ сострадательныхъ сосѣдей, какимъ образомъ онъ могъ вселиться въ тѣло христ³анки, злой духъ отвѣчалъ, что онъ имѣлъ на это полное право, такъ какъ засталъ ее въ своемъ собственномъ домѣ." И это далеко не единственный примѣръ пуританскихъ ухищрен³й. Въ Лондонѣ, священникъ церкви св. Мар³и, Соттонъ, объявилъ публично съ кафедры, что актеры не заслуживаютъ быть допущеными къ общен³ю съ Христомъ посредствомъ таинствъ и что въ будущей жизни ихъ ждетъ вѣчное осужден³е. По этому поводу извѣстный актеръ Натан³эль Фильдъ, препроводилъ пастору-фанатику краснорѣчивый протестъ ²⁶⁸). Мы считаемъ не лишнимъ познакомить читателей съ содержан³емъ этого любопытнаго документа, такъ какъ онъ, представляя собой лучшую защиту актерской професс³и служитъ вмѣстѣ съ тѣмъ показателемъ той высоты умственнаго развит³я, на которой тогда стояли представители сценическаго искусства. "Мнѣ бы хотѣлось дать вамъ понять (писалъ Фильдъ), почему ваша послѣдняя проповѣдь, въ связи съ проклят³ями, направленными противъ ремесла, которымъ, по милости Бож³ей, я занимаюсь, не можетъ остаться безъ отвѣта. Духъ мой возмущенъ; огонь загорѣлся въ груди - я долженъ говорить. Въ послѣдн³й разъ вы публично, съ кафедры, чуть-ли даже не указывая пальцемъ на меня и на нѣкоторыхъ изъ моихъ товарищей, предали всѣхъ актеровъ проклят³ю, какъ бы желая отправить насъ живыми въ адъ въ присутств³и многихъ свидѣтелей. Позвольте же вамъ напомнить, что не такъ Христосъ спасалъ заблудшую овцу; онъ ее не проклиналъ и не осуждалъ, но бережно принесъ ее на плечахъ въ домъ свой. Вы такъ безжалостно вонзили оруд³е вашей рѣчи въ мое наболѣвшее сердце, что совѣсть моя не успокоится до тѣхъ поръ, пока я не обнаружу всю безсердечность вашего поступка съ прихожанами, средствами которыхъ вы существуете. Получая деньги, вы въ тоже время презираете людей, которые вамъ даютъ ихъ и пути, которыми они добываются, уподобляясь тѣмъ неблагодарнымъ, которые, освѣжившись виноградомъ, ломаютъ потомъ его вѣтви." Перенося затѣмъ вопросъ на почву богословскую, Фильдъ доказываетъ, что актеры уже потому не могутъ быть осуждены, что кровь. I. Христа искупила весь родъ человѣческ³й. "Или можетъ вы думаете, что наше сослов³е подлежитъ осужден³ю въ силу того, что во время патр³арховъ, судей и пророковъ, совершенно не было актеровъ? Но вѣдь было же время, когда не только что актеровъ, но и кузнецовъ не было въ Израилѣ, однако же кузнецовъ не ждетъ подобная намъ жестокая участь. Или можетъ быть вы основываете свое мнѣн³е на разсказанномъ вами случаѣ о той женщинѣ, которая пошла въ театръ и воротилась оттуда, одержимая бѣсомъ. Вмѣсто всякаго отвѣта, я позволяю себѣ обратиться къ вамъ съ слѣдующимъ вопросомъ: что же сталось съ остальной публикой? въ все тоже вселился бѣсъ, или за всѣхъ поплатилась одна женщина? Не знаю, какъ ваша, а моя религ³я, сэръ, запрещаетъ мнѣ слушаться дьявола и вѣрить его словамъ, а тѣмъ болѣе, опираясь на его свидѣтельство, предрекать вѣчную гибель членамъ христовой церкви. Избави меня Богъ отъ такихъ доказательствъ и отъ такого нечестиваго воображен³я! Или можетъ быть вы серьезно убѣждены, что самъ Духъ Св. написалъ своимъ божественнымъ перстомъ на лбу этой глупой женщины: ты была въ театрѣ и за то одержима бѣсомъ! Если бы это было на самомъ дѣлѣ такъ, то я, подобно ²ерем³и, пролилъ бы рѣки слезъ, чтобъ смыть съ себя позорное клеймо актерства, но, благодаря Бога, никак³е случаи, основанные на свидѣтельствѣ дьявола, не заставятъ меня стыдиться моей професс³и." Справедливость требуетъ замѣтить, что число священниковъ, подобныхъ Соттону и неизвѣстному бристольскому проповѣднику, было сравнительно не велико, что ихъ неразумная ревность едва-ли даже одобрялась высшимъ духовенствомъ, которое не болѣе какъ тридцать лѣтъ назадъ было вѣрнѣйшимъ союзникомъ пуританъ въ борьбѣ ихъ съ театрами. Мы имѣемъ положительныя свидѣтельства, что въ царствован³е ²акова I нѣкоторые епископы до того увлеклись артистическимъ духомъ вѣка, что завели своихъ собственныхъ актеровъ, игравшихъ у нихъ на дому, такъ какъ епископск³й санъ мѣшалъ имъ посѣщать публичные театры ²⁶⁹).

   Многолѣтняя полемика пуританъ съ актерами составляла видную, хотя далеко не самую важную сторону пуританской агитац³и противъ театральныхъ представлен³й. Центръ тяжести этой агитац³и лежалъ не въ литературной борьбѣ, но въ дѣятельности лондонскаго городскаго совѣта, который систематически тѣснилъ актеровъ и всѣми силами старался вооружить противъ нихъ высшее правительство, выставляя театральныя представлен³я главной причиной распространен³я моровой язвы и всѣхъ уличныхъ безпорядковъ. Мы видѣли, что вытѣсненные имъ за городскую черту актеры купили землю, принадлежавшую упраздненному доминиканскому монастырю, и въ 1576 г. построили тамъ первый постоянный театръ.

   Въ 1580 г. лондонск³й городской совѣтъ изъявилъ желан³е распространить свою юрисдикц³ю на эту землю. Возникшее по этому поводу дѣло было передано на разсмотрѣн³е двухъ главныхъ судей, но внезапно прекращено распоряжен³емъ тайнаго совѣта, велѣвшаго оставить все по старому (in statu quo prius) и запретившаго лорду-мэру на будущее время вмѣшиваться въ дѣла, выходящ³я за предѣлы его юрисдикц³и ²⁷⁰). Такимъ распоряжен³емъ была на время ограждена самостоятельность театральныхъ представлен³й; но пуритане этимъ не успокоились и не смотря на явное покровительство, оказанное актерамъ, черезъ городской совѣтъ продолжали по прежнему докучать правительству своими нескончаемыми жалобами на театры. Въ архивѣ лондонскаго Сити до сихъ поръ хранится большая переписка между городскимъ совѣтомъ и тайнымъ совѣтомъ королевы, издан³е которой прольетъ много свѣта на внутреннюю истор³ю англ³йскаго театра ²⁷¹). Но изъ немногаго до сихъ поръ изданнаго видно, что какъ ни старались пуритане вооружить правительство противъ театровъ, всѣ ихъ усил³я были напрасны. Въ пререкан³яхъ, зачастую возникавшихъ между лондонскимъ городскимъ совѣтомъ и актерами, лорды верховнаго совѣта почти всегда держали сторону актеровъ и не разъ предписывали городскому совѣту оставить ихъ въ покоѣ ²⁷²). Это послѣднее обстоятельство возбуждало горьк³я сѣтован³я пуританъ. Въ 1581 г. извѣстный пуританск³й проповѣдникъ, Джонъ Фильдъ, благодаря Лейстера за свое освобожден³е изъ тюрьмы, убѣдительно проситъ его перестать покровительствовать актерамъ, "какъ это вы недавно дѣлали къ великому огорчен³ю всѣхъ благочестивыхъ людей" ^27З). Еще рѣшительнѣе Борлея, Лейстера, Уэльсингема и другихъ членовъ тайнаго совѣта, оказывала поддержку актерамъ сама королева. Въ 1583 г., по представлен³ю Уэльсингема, она поручила Master'у of the Revels выбрать изъ всѣхъ игравшихъ въ Лондонѣ труппъ, двѣнадцать лучшихъ актеровъ, и назначивъ имъ постоянное содержан³е, назвать ихъ актерами королевы (The Queen's Players). Этотъ торжественный знакъ королевскаго расположен³я къ театру едва ли могъ быть по сердцу пуританамъ тѣмъ болѣе, что въ числѣ избранныхъ находился извѣстный Тарльтонъ, который въ одномъ дошедшемъ до насъ джигѣ жестоко оскорбилъ лорда-мэра и альдермэновъ, назвавши ихъ длннноухой семьею дураковъ. Пуритане особенно возставали противъ обычая актеровъ набирать себѣ въ ученики мальчиковъ и съ малолѣтства приготовлять ихъ къ сценическому искусству. Какъ бы на зло имъ, королева въ 1585 г. дала патентъ директору пѣвческой капеллы при церкви Св. Павла, Томасу Джайльсу, въ силу котораго онъ могъ набирать по всей Англ³и мальчиковъ съ тѣмъ чтобъ обучать ихъ музыкѣ, пѣн³ю и драматическому искусству. Когда лондонск³е актеры играли въ 1599 г. въ Эдинбургѣ, ²аковъ I, бывш³й тогда шотландскимъ королемъ, не далъ ихъ въ обиду пуританамъ и всячески покровительствовалъ имъ. Вступивши на англ³йск³й престолъ (1603 г.), онъ тотчасъ же принялъ въ свою службу труппу актеровъ, во главѣ которой стояли Лоренсъ Флетчеръ и Вилльямъ Шекспиръ, часто заставлялъ ихъ играть во дворцѣ и вообще оказывалъ имъ матер³альную и нравственную поддержку. Сводя въ одно цѣлое приведенные нами разрозненные факты, мы считаемъ себя въ правѣ сказать, что въ борьбѣ своей съ пуританами, англ³йская драма находила поддержку въ представителяхъ власти и что этой могучей поддержкѣ она въ значительной степени обязана своимъ быстрымъ развит³емъ.

   Но охраняя англ³йскую драму отъ нападен³й пуританъ и лондонскаго городскаго совѣта, правительство бдительно слѣдило за ея направлен³емъ. Лицо, которому поручено было королевой наблюден³е за театральными представлен³ями (Master of the Revels) было снабжено на этотъ счетъ почти безграничными правами ²⁷⁴). Всякая пьеса, имѣющая быть представленною публично, подвергалась его предварительному разсмотрѣн³ю. Особенно строго цензуровались пьесы, предназначавш³яся для придворныхъ спектаклей ²⁷⁵). Случаи представлен³я въ театрахъ неразрѣшенныхъ цензурой пьесъ были рѣдки и преслѣдовались съ неуклонной строгостью. Въ этихъ случаяхъ Master of the Revels обыкновенно закрывалъ театръ, уничтожалъ пьесу, и автора ея безъ всякаго суда отправлялъ въ тюрьму. Такъ напр. мы знаемъ, что въ 1597 г. театръ, на которомъ игралась сатирическая пьеса Томаса Наша The Islе of Dogs, былъ временно закрытъ, пьеса уничтожена, а самъ Томасъ Нашъ заключенъ въ Флитъ ²⁷⁶). Разрѣшен³е Master'а of the Revels было необходимо для издан³я театральной пьесы въ свѣтъ и притомъ для каждаго новаго ея издан³я. Мног³я изъ шекспировскихъ пьесъ носятъ на себѣ слѣды цензорскихъ помарокъ. Въ первомъ издан³и Ричарда II недостаетъ знаменитой сцены отречен³я Ричарда передъ парламентомъ, которая показалась цензору слишкомъ соблазнительной для королевской власти. Въ одномъ изъ издан³й Гамлета вычеркнута насмѣшка Гамлета надъ склонностью датчанъ къ пьянству, потому что въ это время гостилъ въ Англ³и датск³й король, который своимъ поведен³емъ подтверждалъ высказанное мнѣн³е о датчанахъ. Все сколько нибудь задѣвавшее церковь или правительство было безжалостно исключаемо, и педантизмъ цензуры доходилъ въ этихъ случаяхъ до такихъ мелочей, что напр. при ²аковѣ I изъ англ³йскихъ комед³й систематически вычеркивались самыя невинныя выходки противъ шотландцевъ ²⁷⁷). Казалось бы, что при такой безконтрольной власти, предоставленной Master'у of the Revels, при такой мелочной придирчивости цензуры, драматическое искусство должно было быть сильно стѣснено въ своемъ развит³и и даже осуждено на самую постную благонамѣренность, но въ дѣйствительности было далеко не такъ. Дѣло въ томъ, что отданная юридически въ рабство Master'у of the Revels, англ³йская драма фактически была свободна, потому что общественное мнѣн³е поддерживало смѣлыхъ авторовъ и антрепренеровъ, да и само правительство не особенно поощряло усерд³е театральной цензуры; по крайней мѣрѣ мы знаемъ не мало случаевъ, когда строг³я мѣры, предпринятыя Master'омъ of the Revels противъ того или другаго театра за нарушен³е цензурныхъ правилъ, были отмѣняемы тайнымъ совѣтомъ, въ которомъ засѣдали исконные покровители театровъ Лейстеръ и Борлей. Опираясь на сочувств³е большинства лондонскаго населен³я и могущественной аристократ³и, англ³йская драма XVI в. смѣло касалась такихъ предметовъ, передъ которыми современные континентальные драматурги, могли ощущать только, "и уважен³е и робость". Мѣтк³й огонь ея сатиры поражалъ церковь, пуританъ, правительственные органы, не останавливаясь даже передъ священной особой королевы. Въ одной импровизированной пьесѣ, игранной въ присутств³и Елисаветы и всего двора, знаменитый комикъ, Тарльтонъ, указывая на сэра Вальтера Рэлея, сказалъ: "смотрите, вѣдь, малый-то не дуракъ - онъ командуетъ королевой." (See, the knave commands the Queen). При этихъ словахъ королева нахмурила брови, но Тарльтонъ, нисколько не смутившись, продолжалъ: "да, власть его дѣйствительно чрезмѣрна и невыносима" ²⁷⁸). Мы приведемъ примѣръ еще болѣе знаменательный. Задумавъ свергнуть Елисавету съ престола, Эссексъ и его сообщники, чтобъ подготовить умы народа къ предстоящему перевороту, наняли труппу актеровъ и велѣли имъ играть на всѣхъ перекресткахъ пьесу Ричардъ II, пропитанную самыми крайними революц³онными тенденц³ями. Намеки этой пьесы, которую, впрочемъ, ни въ какомъ случаѣ не слѣдуетъ смѣшивать съ Ричардомъ II Шекспира, были такъ прозрачны, что зрители непремѣнно должны были узнать королеву въ образѣ низложеннаго монарха. "Развѣ вы не знаете, что Ричардъ II - это я," говорила годъ спустя Елисавета знаменитому юристу Ломбарду, поднесшему ей свой переводъ Пандектовъ; "и представьте себѣ, продолжала она, эта трагед³я была играна по крайней мѣрѣ 40 разъ на улицахъ и въ домахъ" ²⁷⁹). Въ августѣ 1600 г. совершилось въ Эдинбургѣ трагическое происшеств³е. Графъ Гоури и его братъ Александръ были умерщвлены въ своемъ собственномъ домѣ по приказан³ю короля. Ихъ обвиняли въ составлен³и заговора на жизнь короля, но народная молва приписывала это уб³йство мести ²акова, узнавшаго о связи своей жены съ братомъ графа Гоури. - И что-же? Не прошло нѣсколькихъ мѣсяцевъ, какъ эта потрясающая трагед³я дѣйствительной жизни была перенесена на сцену блакфрайрскаго театра со всѣми своими кровавыми подробностями, и была играна не разъ передъ многочисленной публикой, прежде чѣмъ Master of the Revels догадался запретить ее. Видно, никак³я репрессивныя мѣры не могли отучить англ³йскую драму отъ ея смѣлыхъ выходокъ, находившихъ свое оправдан³е въ самомъ строѣ жизни, въ привычкѣ гласнаго обсужден³я общественныхъ дѣлъ и въ порывистомъ духѣ эпохи. При Елисаветѣ и ²аковѣ не рѣдко слышатся жалобы на распущенность и дерзость англ³йской сцены, позволявшей себѣ касаться такихъ вопросовъ и авто ритетовъ, которые въ глазахъ многихъ стояли выше сатиры и осмѣян³я. "Наши актеры - пишетъ одинъ современникъ - готовы перенести на свои подмостки всю настоящую жизнь, не щадя ни короля, ни государства, ни религ³и, и дѣлаютъ это съ такой свободой и безстыдствомъ, что даже становится страшно слушать ихъ" ²⁸⁰).

   Познакомивъ читателей въ общих