Стороженко Николай Ильич - Предшественники Шекспира

ѣ уголки Англ³и, сердца Англичанъ вздохнули свободнѣе. За исключен³емъ католическаго духовенства съ кардиналомъ Полемъ во главѣ, да нѣсколькихъ преданныхъ людей, обязанныхъ королевѣ своимъ возвышен³емъ, едва ли кто искренно пожалѣлъ о ней. Въ послѣдн³е два года непопулярность королевы, возбуждаемая ея кровавыми преслѣдован³ями протестантовъ и антинац³ональной политикой, приведшей къ потерѣ Кале, возрастала чуть-ли не ежедневно, а заодно съ этимъ неминуемо должна была падать въ глазахъ народа и та система, въ осуществлен³и которой она ставила главную задачу своей жизни. Мар³я Тюдоръ принадлежала къ числу тѣхъ страстныхъ, исключительныхъ натуръ, которыя, изрѣдка появляясь въ истор³и, невольно возбуждаютъ сожалѣн³е о напрасно потраченныхъ силахъ, о безплодно расточенной энерг³и. Трагическая судьба обыкновенно бываетъ удѣломъ этихъ несчастныхъ характеровъ, осужденныхъ видѣть только одну сторону вещей: посвятивши свою дѣятельность на служен³е идеѣ, устраняемой ходомъ самой жизни, они съ отчаян³емъ видятъ, что имъ не остановить величественнаго шеств³я истор³и, что самый ихъ энтуз³азмъ и энерг³я послужили къ торжеству противоположныхъ началъ. Уступая своему супругу, Филиппу II, въ умѣ и политической опытности, Мар³я нисколько не уступала ему въ религ³озномъ фанатизмѣ. Въ ея душѣ горѣлъ тотъ же зловѣщ³й огонь религ³ознаго фанатизма, которымъ зажигались костры Мадрида и Севильи; о вѣчномъ спасен³и своихъ подданныхъ она всегда заботилась гораздо больше, чѣмъ объ ихъ временномъ благосостоян³и. Сообразно этому и самая судьба ихъ представляетъ разительное сходство. Филиппъ II задохнулся отъ злобы и унижен³я, видя свои самыя дорог³я надежды разрушенными въ прахъ. Послѣдн³е дни англ³йской королевы могутъ возбудить участ³е въ злѣйшихъ врагахъ ея: она угасала одиноко, покинутая супругомъ, котораго страстно любила и проклинаемая своими подданными, заклеймившими ее прозвищемъ Кровожадной (the bloody Mary). Съ сентября мѣсяца, когда болѣзнь ея стала принимать опасный характеръ, и до самой кончины, послѣдовавшей черезъ два мѣсяца, она находилась подъ гнетомъ самой ужасной меланхол³и: какъ тѣнь, блуждала она по опустѣлымъ комнатамъ дворца, не зная покоя и останавливаясь только затѣмъ, чтобъ отослать любимому супругу письмо, облитое ея слезами, или сидѣла по цѣлымъ часамъ, свѣсивши голову на колѣни и судорожно рыдала, вспоминая объ унижен³и Англ³и и потерѣ Кале ¹⁸⁶). Въ довершен³е всего, она унесла въ могилу грустное предчувств³е о непрочности того дѣла, которому она посвятила свою жизнь. Она знала протестантск³я симпат³и своей сестры и тщетно умоляла ее не измѣнять религ³и въ королевствѣ.

   Елисавета, вступившая на англ³йск³й престолъ послѣ смерти Мар³и, была, если можно такъ выразиться, нравственнымъ антиподомъ своей сестры. Еще въ молодости она выказала такъ мало желан³я пострадать за свои религ³озныя убѣжден³я, что, будучи искренно преданной протестантизму, она, по первому требован³ю, приняла къ себѣ католическаго священника и исправно посѣщала католическую обѣдню. Въ ея характерѣ не было и слѣда той страстной восторженности, той узкой фанатической преданности дѣлу религ³и, которыя во многомъ извиняютъ Мар³ю. Расчетливая и положительная, она привыкла руководиться въ своихъ дѣйств³яхъ не столько потребностями сердца, сколько внушен³ями житейской мудрости и политическаго расчета. На религ³ю она смотрѣла почти исключительно съ политической точки зрѣн³я и одинаково готова была сдержатъ всяк³й неумѣренный порывъ религ³ознаго энтуз³азма, съ какой бы стороны онъ ни исходилъ.

   Ходъ религ³озной реформы въ Англ³и представляетъ странное зрѣлище для посторонняго наблюдателя. Въ промежуткѣ менѣе чѣмъ тридцати лѣтъ нѣсколько разъ мѣняется государственная религ³я, вводятся поперемѣнно протестантизмъ и католицизмъ, и при этомъ народъ почти вездѣ остается спокойнымъ зрителемъ происходящихъ перемѣнъ. Нѣкоторые историки объясняютъ это явлен³е необычайной силой правительства съ одной стороны и крайней забитостью народа - съ другой. Но это объяснен³е едва ли можетъ быть принято, когда дѣло идетъ объ Англ³и. Справедливо, что никогда королевская власть въ Англ³и не была такъ могущественна, какъ въ эпоху Тюдоровъ, но самое ея могущество было условно, ибо основывалось не на постоянномъ войскѣ, какъ въ остальной Европѣ, а на популярности правительства въ народныхъ массахъ ¹⁸⁷). Это очень хорошо понимали сами Тюдоры и, несмотря на свое высокомѣр³е и деспотическ³я наклонности, они, скрѣпя сердце, не разъ преклонились передъ твердо выраженной народной волей. Самъ же народъ, повидимому, относился довольно равнодушно къ частымъ перемѣнамъ государственной религ³и. Онъ испоконъ вѣка ненавидѣлъ эксплуатировавшее его развратное католическое духовенство, не разъ энергически протестовалъ противъ вмѣшательства папы во внутренн³я дѣла страны, но въ концѣ концовъ оставался добрымъ католикомъ и въ богослужен³и продолжалъ держаться обрядовъ и церемон³й католической церкви. Только одинъ разъ, въ лицѣ Виклефа, англичане задумали реформу церкви на болѣе широкихъ началахъ, желая прежде всего свергнуть съ себя нравственное иго католическаго духовенства, но эти желан³я были преждевременны: авторитетъ римской церкви былъ еще очень силенъ въ сознан³и народныхъ массъ, и распространен³е ереси Виклефа было пресѣчено совокупными усил³ями дворянства и духовенства. ^18S). Въ послѣдующихъ попыткахъ церковной реформы въ Англ³и политическ³е вопросы всегда стояли на первомъ планѣ; сущность англ³йской реформац³и - вплоть до возникновен³я пуританизма - сводится къ вопросу независимости англ³йской церкви отъ римской кур³и и супремат³и короля въ дѣлахъ вѣры; значен³е ея болѣе ³ерархическое, нежели нравственное или соц³альное, между тѣмъ какъ напр. въ Герман³и реформац³я вышла изъ самой глубины народной совѣсти и, проникнувшись идеями гуманизма, сдѣлалась знаменемъ умственнаго и соц³альнаго обновлен³я, сущность котораго прекрасно выражена въ извѣстномъ девизѣ Гуттена: "отъ истины къ свободѣ и отъ свободы къ истинѣ." Нѣтъ нужды, что соц³альное движен³е, вызванное реформац³ей, имѣло такой печальный исходъ; все-таки за нѣмецкими протестантами всегда останется слава честной и великодушной, хотя и безплодной, попытки соц³альнаго возрожден³я Герман³и. Вожди англ³йской реформац³и не задавались такими широкими задачами и не думали связывать свое дѣло съ дѣломъ умственнаго и соц³альнаго возрожден³я англ³йскаго народа. Въ строгомъ смыслѣ слова они не были даже религ³озными энтуз³астами, но только политиками и теологами. Свергнувши съ себя авторитетъ римской церкви, они мало заботились о темъ, чтобъ освободить умы народа отъ опеки фанатизировавшаго его духовенства. Оттого англ³йская реформац³я долгое время держалась на поверхности народной жизни, не сообщая ей никакого живительнаго импульса. Даже конфискац³я монастырскихъ имуществъ, принесшая, по вычислен³ю Гнейста, въ казну короля не меньше 130,000 фунтовъ ежегоднаго дохода, не отозвалась никакими улучшен³ями въ бытѣ недостаточныхъ классовъ общества; большая частъ земель, захваченныхъ у духовенства, была роздана любимцамъ короля, а заботы о призрѣн³и бѣдныхъ, лежавш³я прежде на монастыряхъ, были возложены на сельск³е приходы. Изъ сказаннаго ясно, что реформа англ³йской церкви, предпринятая и совершенная Генрихомъ VIII, не имѣла для Англ³и такого освобождающаго значен³я, какое имѣла Лютерова реформа для Герман³и. Народъ рукоплескалъ тому энергическому образу дѣйств³й, посредствомъ котораго король развязался съ папой; онъ безъ всякаго сомнѣн³я одобрялъ конфискац³ю монастырскихъ имуществъ, но, плохо понимая разницу между англиканизмомъ и католицизмомъ, смотрѣлъ на все это дѣло съ чисто-практической точки зрѣн³я. Въ протекторство Соммерсета протестантизмъ сдѣлалъ больш³е успѣхи въ главныхъ городахъ Англ³и, но еще не успѣлъ привлечь къ себѣ симпат³и сельскаго населен³я, такъ что когда въ царствован³е Мар³и (въ 1554 г.) католицизмъ былъ объявленъ государственной религ³ей, это объявлен³е не встрѣтило въ народѣ сильной оппозиц³и, какъ можно было ожидать, судя по исконной ненависти англичанъ къ римскому духовенству. Не то было, когда королева задумала возвратить церкви конфискованныя имущества: тутъ она встрѣтила такой единодушный отпоръ, что вынуждена была поспѣшно отступиться отъ своего намѣрен³я. Послѣдн³й примѣръ какъ нельзя яснѣе показываетъ, съ какимъ индеферентизмомъ относились англичане того времени къ догматической сторонѣ религ³озныхъ вопросовъ; по глубокому замѣчан³ю Маколея, они считали различ³е между враждебными исповѣдан³ями не стоющимъ борьбы. Мар³я потеряла народную любовь не за свою фанатическую преданность католической церкви, но за то, что она, изъ угожден³я своему супругу, принесла въ жертву интересы своего отечества интересамъ Испан³и. Наконецъ ея кровавыя религ³озныя преслѣдован³я окончательно отвратили отъ нея народныя сердца. Не понимая ясно различ³я между католицизмомъ и протестантизмомъ ¹⁸⁹), народъ еще меньше могъ понять необходимость преслѣдован³я еретиковъ и сопровождалъ своими благословен³ями идущихъ на костеръ протестантовъ. Въ ³юлѣ 1558 г. враждебное отношен³е народа къ казнямъ за религ³ю выразилось столь явственно, что епископъ Боннеръ побоялся публично сжечь нѣсколькихъ протестантовъ и сжегъ ихъ тайкомъ отъ народа и притомъ ночью ¹⁹⁰).

   Таково было состоян³е религ³ознаго сознан³я въ то время, когда Елисавета заняла англ³йск³й престолъ. Въ Англ³и было двѣ сильныя религ³озныя парт³и - католическая и протестантская; къ первой принадлежали представители старинныхъ аристократическихъ фамил³й, большая часть высшаго духовенства, а также университеты оксфордск³й и кембриджск³й; вторая имѣла многочисленныхъ приверженцевъ между низшимъ духовенствомъ; она также считала въ своихъ рядахъ людей средняго сослов³я, представителей торговыхъ и ремесленныхъ обществъ и корпорац³й. Большинство же населен³я относилось довольно равнодушно къ пунктамъ несоглас³я между враждующими парт³ями: оно было - выражаясь мѣткимъ эпитетомъ древняго русскаго проповѣдника - двоевѣрнымъ; оно сочувствовало нѣкоторымъ сторонамъ католицизма и протестантизма, хотя въ строгомъ смыслѣ слова не было ни католическимъ, ни протестантскимъ. Въ протестантизмѣ впрочемъ была одна сторона, которая имѣла за собой рѣшительное большинство; это ³ерархическая независимость англ³йской церкви отъ Рима, льстившая нац³ональной гордости англичанъ. Елисавета очень хорошо знала шаткое состоян³е религ³ознаго сознан³я и рѣшилась имъ воспользоваться для своихъ цѣлей. Но съ свойственнымъ ей политическимъ тактомъ она не хотѣла предупреждать хода событ³й и ждала явственныхъ заявлен³й народной воли. Съ своей стороны нац³ональная парт³я возлагала на Елисавету больш³я надежды и символическимъ образомъ дала ей понять желан³е народа. 19 января 1559 г., когда новая королева совершала свой торжественный въѣздъ въ Лондонъ, у Чипсайдскаго фонтана она била встрѣчена, по обычаю того времени, пантомимой аллегорическаго характера, причемъ изъ нарочно выстроеннаго к³оска вышла Истина и, приблизившись къ королевѣ, подала ей библ³ю въ переводѣ Тиндаля. Елисавета взяла книгу и, при восторженныхъ кликахъ народа, прижала ее къ своимъ губамъ, желая показать толпѣ, что народная святыня также священна и для нея. И въ самомъ дѣлѣ, никогда, можетъ быть, желан³е народа не гармонировало въ такой степени съ ея личнымъ желан³емъ, какъ въ данномъ случаѣ. Еще за нѣсколько дней до смерти Мар³и Елисавета рѣзко замѣтила испанскому посланнику, герцогу де-Фер³а, привезшему извѣст³е о назначен³и ея наслѣдницей престола и желавшему дать ей понять, что это назначен³е не обошлось безъ вл³ян³я Филиппа,- что она своимъ спасен³емъ и будущей короной считаетъ себя обязанной только англ³йскому народу и что въ политикѣ своей она будетъ руководствоваться единственно интересами народа ¹⁹¹). Слова эти заключаютъ въ себѣ цѣлую политическую программу; въ нихъ выразилось руководящее начало всей политики Елисаветы, начало, которому она оставалась вѣрна во все время своего почти сорокапятилѣтняго правлен³я.

   При вступлен³и на престолъ Елисаветы политическ³й горизонтъ былъ покрытъ мрачными тучами: Англ³я находилась въ открытой войнѣ съ Франц³ей и Шотланд³ей; могущественнѣйш³й государь Европы, Филиппъ II, оказавш³й Елисаветѣ больш³я услуги еще при жизни Мар³и, просилъ теперь ея руки и послѣдств³емъ отказа могъ быть разрывъ съ Испан³ей; съ другой стороны папа отвергалъ права ея на престолъ, такъ какъ она родилась отъ брака, не признаннаго церковью. Первымъ дѣломъ Елисаветы было обезпечить себѣ внѣшн³й миръ. Съ этой цѣлью она поспѣшила заключить договоръ съ Франц³ею въ Шато-Камбрези; Филиппу отвѣчала, что предложен³е его она передастъ на разсмотрѣн³е парламента и во всякомъ случаѣ не предпочтетъ его никому другому. Такимъ образомъ, время было выиграно и, обезопасивъ себя со стороны главныхъ враговъ, Елисавета могла съ спокойнымъ.духомъ обратить все вниман³е на внутреннюю рану страны, на религ³озный расколъ, дѣливш³й Англ³ю на два враждебныхъ лагеря. Въ проведен³и началъ своей внутренней политики Елисавета обнаружила качества, которыя одни могли бы упрочить за ней удивлен³е потомства: умѣн³е пользоваться удобной минутой, тонк³й политическ³й тактъ и - по крайней мѣрѣ на первое время - замѣчательную для той эпохи религ³озную терпимость. Она не хотѣла отожествить свое дѣло съ притязан³ями протестантовъ или католиковъ, но смѣло поставила задачи правительства выше различ³я религ³озныхъ мнѣн³й. Мысль фанатизировать одну часть населен³я противъ другой была ненавистна ея просвѣщенному уму. Умѣреннымъ проведен³емъ протестантизма хотѣла она примирить враждующ³я между собой вѣроисповѣдан³я и тѣмъ надолго обезпечить страну отъ взрывовъ религ³ознаго фанатизма. Она приступила къ исполнен³ю своего плана съ крайней осторожностью и благоразум³емъ. Не рѣшаясь безъ соглас³я парламента посягать ни на как³я существенныя измѣнен³я въ чинѣ богослужен³я, она предписала только, чтобъ часть обѣдни читалась на англ³йскомъ языкѣ и запретила католическ³й обрядъ возношен³я св. даровъ. Даже католическ³е писатели отдаютъ справедливость умѣренности Елисаветы, хотя, по своему обыкновен³ю объясняютъ эту умѣренность ея тайными католическими симпат³ями. Вскорѣ послѣ своей коронац³и, на которой - скажемъ мимоходомъ - только одинъ епископъ согласился священнодѣйствовать, она поручила своему уполномоченному въ Римѣ, сэру Эдварду Кэрну, увѣдомить папу, что никого изъ своихъ подданныхъ она не намѣрена преслѣдовать за религ³озныя убѣжден³я. Что это заявлен³е не было пустой фразой или дипломатической уловкой видно изъ того, что еще нѣсколько ранѣе, при составлен³и своего тайнаго совѣта, Елисавета не задумалась призвать въ него даже больше католиковъ, чѣмъ протестантовъ, какъ бы желая этимъ показать, что она строго отдѣляетъ вопросы религ³озные отъ политическихъ. Даже дерзк³й отвѣтъ Павла IV не заставилъ ее измѣнить своего образа дѣйств³й. Только когда папа издалъ буллу противъ еретическихъ государей (отъ 15 марта 1559 г.), лишающую ихъ владѣн³й и очевидно направленную противъ Елисаветы, парламентъ отвѣтилъ ему введен³емъ въ силу статутовъ Генриха VIII, запрещающихъ, подъ страхомъ пени и тюремнаго заключен³я, всякому изъ англ³йскихъ подданныхъ признавать юрисдикц³ю иностраннаго государя въ предѣлахъ Англ³и. Тѣмъ же актомъ коронѣ снова была предоставлена высшая власть въ дѣлахъ духовныхъ и свѣтскихъ. Каждое должностное лицо обязано было въ извѣстный срокъ принести королевѣ присягу въ ея верховности (the oath of supremacy), другими словами, признать ее главою церкви и государства. Слѣдующ³й актъ парламента установилъ одну общую форму богослужен³я на англ³йскомъ языкѣ для всей страны (Act of Uniformity), причемъ нѣкоторые изъ католическихъ обрядовъ были удержаны, а молитвенныя формулы крайняго протестантизма выброшены или смягчены. Тѣмъ же актомъ была повсюду запрещена католическая месса, а лица, посѣщающ³я ее, рисковали подвергнуться на первый разъ штрафу, на второй - годичному тюремному заключен³ю, а на трет³й - заключен³ю на всю жизнь. Если бы эти два акта строго приводились въ исполнен³е, для Англ³и могли бы снова настать кровавыя времена Мар³и, а Елисавета навѣрное отвратила бы отъ себя сердца народа, возлагавшаго на нее так³я надежды. Но тщетно протестантск³е фанатики подбивали королеву настаивать на неуклонномъ исполнен³и этихъ драконовыхъ законовъ; Елисавета неохотно слушала ихъ настоян³я, и въ большей части случаевъ оставалась глуха къ ихъ воплямъ ¹⁹²). Историческ³я обстоятельства сосредоточили въ ея рукѣ два меча - духовный и свѣтск³й; отказаться отъ одного изъ нихъ, значило бы отказаться отъ половины власти, отъ того, что было пр³обрѣтено ея предшественниками цѣною столькихъ усил³й, борьбы и жертвъ. Елисавета очень хорошо понимала всѣ выгоды своего положен³я, ставившаго образованное и вл³ятельное духовенство въ непосредственную зависимость отъ короны, и искусно воспользовалась имъ, чтобъ сдѣлать духовную власть сподручнымъ оруд³емъ власти свѣтской, но она никогда настолько не увлекалась ролью англ³йскаго папы, чтобы изъ за нея рискнуть потерять народную любовь. Уступая настоян³ямъ протестантской парт³и и проникнутаго пуританскими симпат³ями парламента, она утверждала строг³я постановлен³я парламента относительно посѣщающихъ католическую обѣдню, но смотрѣла сквозь пальцы на ихъ нарушителей. Королевѣ было очень хорошо извѣстно, что въ домѣ португальскаго посланника открыто служится католическая обѣдня и что множество англичанъ-католиковъ постоянно присутствуютъ при богослужен³и; когда же однажды лондонск³й городской судья, Флитвудъ, вздумалъ силою разогнать одно изъ такихъ молитвенныхъ собран³й, Елисавета, вмѣсто того, чтобы похвалить его за религ³озное усерд³е, сдѣлала ему строг³й выговоръ и даже велѣла посадить его въ тюрьму ¹⁹³). Разумѣется и тутъ не обошлось безъ жертвъ. Правительство, въ глазахъ котораго нонконформисты были ослушниками предписан³й парламента, должно было поддержать свое достоинство и иногда наказывало наиболѣе виновныхъ, но, повидимому, исполняло эту обязанность крайне неохотно и старалось, сколько возможно, облегчить ихъ положен³е ¹⁹⁴). Въ 1562 г. парламентъ, взволнованный слухами о предстоящихъ волнен³яхъ въ средѣ католиковъ, издалъ законъ, которымъ присяга королевѣ, какъ главѣ церкви, (the oath of supremacy) требовалась отъ лицъ, имѣвшихъ университетск³я степени, а также отъ всѣхъ юристовъ, духовныхъ и свѣтскихъ чиновниковъ и т. д.; въ случаѣ отказа ослушники подвергались на первый разъ тюремному заключен³ю на неопредѣленный срокъ; черезъ три мѣсяца та-же присяга была имъ предлагаема снова; въ случаѣ же вторичнаго отказа ихъ судили, какъ виновныхъ въ государственной измѣнѣ (high treason). Маколей не находитъ достаточно словъ для порицан³я этого жестокаго закона, но, сколько извѣстно, онъ былъ примѣняемъ рѣдко, да и то не во всей строгости. Отъ лицъ, разъ отказавшихся отъ предложенной имъ присяги, запрещено было требовать ее во второй разъ, чтобъ не поставить правительство въ необходимость подвергать виновныхъ строгимъ наказан³ямъ ¹⁹⁵).

   Крутой поворотъ въ религ³озной политикѣ Елисаветы начинается только съ 1571 г. Правительство, напуганное великимъ сѣвернымъ возстан³емъ и заговоромъ герцога Норфолька, имѣвшимъ цѣлью возстановлен³е католицизма и низложен³е Елисаветы, прибѣгло къ самымъ крайнимъ мѣрамъ. Знаменитая булла П³я V, объявившая Елисавету лишенной своего мнимаго права на престолъ и разрѣшавшая ея католическихъ подданныхъ отъ данной ими присяги, оправдывала эти мѣры въ глазахъ общественнаго мнѣн³я, какъ оруд³е самозащиты тѣмъ болѣе что съ континента получались самыя тревожныя извѣст³я. Сэръ Генри Норрисъ писалъ изъ Парижа, что общественное мнѣн³е Франц³и сильно раздражено противъ Елисаветы за помощь, оказанную гугенотамъ, и что вездѣ на улицахъ говорятъ о предстоящей войнѣ съ Англ³ей и объ освобожден³и Мар³и Стюартъ ¹⁹⁶). Составился даже обширный заговоръ на жизнь королевы (The Ridolfi Conspiracy); нити этого заговора находились въ рукахъ Филиппа ²² и папскаго нунц³я. Въ этихъ трудныхъ обстоятельствахъ правительство рѣшилось дѣйствовать съ крайней строгостью. Преслѣдовались не только преступныя дѣйств³я, но даже слова и мысли. Парламентъ объявилъ государственнымъ преступникомъ всякого, кто назоветъ королеву еретичкой или станетъ отрицать права ея на престолъ. Парижск³я уб³йства 1572 г., въ которыхъ современники видѣли первый актъ кроваваго заговора, направленнаго къ уничтожен³ю протестантизма въ Европѣ, возбудили общее негодован³е противъ католиковъ, ободрившихся при извѣст³и объ этой бойнѣ. Въ глазахъ англ³йскаго народа католикъ и предатель стали синонимами и даже раздавались голоса, что католикамъ нужно отплатить за варѳоломеевскую ночь. Въ 1574 г. разнесся слухъ, которому вѣрили даже при дворѣ, что папа отдалъ Англ³ю Филлипу II и съ часу на часъ ждали высадки испанцевъ. Эти заговоры, извѣст³я и слухи, въ связи съ крайнимъ раздражен³емъ общественнаго мнѣн³я и внушен³ями протестантскаго духовенства, поколебали Елисавету, и она, поддавшись вл³ян³ю своего наслѣдственнаго мстительнаго темперамента, пошла по пути, отъ котораго отшатнулась бы съ ужасомъ, еслибъ онъ ей представился въ первые годы царствован³я. Первымъ католическимъ мученикомъ былъ нѣкто Мэнъ (Maine), казненный въ 1577 г. ¹⁹⁷). За этой казнью слѣдовали друг³я, такъ что съ^: э*ой поры до конца царствован³я не менѣе двухсотъ человѣкъ заплатили жизн³ю за свою преданность католицизму.

   Одновременно съ этимъ правительство рѣшилось принять мѣры строгости противъ крайней протестантской парт³и, которая стала явно выказывать свое нерасположен³е къ установленной церкви ¹⁹⁸). Пуритане находили, что англ³йская церковь не довольно рѣшительно порвала свои связи съ папизмомъ и настоятельно требовали; уничтожен³я церковной ³ерарх³и и всей обрядовой стороны богослужен³я. Настроен³е пуританъ тѣмъ болѣе казалось опаснымъ правительству, что самый духъ ихъ доктринъ былъ враждебенъ монархической власти. "Позвольте мнѣ предостеречь васъ - писала Елисавета ²акову въ 1590 г.,- что какъ въ вашемъ королевствѣ, такъ и въ моемъ, возникла секта, угрожающая опасными послѣдств³ями, которая желала бы, чтобы вовсе не было королей, а только присвитер³и, и сама стремится занять наше мѣсто, отрицая въ то же время ваши привиллег³и и прикрываясь словомъ бож³имъ. Да, за нею намъ должно хорошенько смотрѣть ¹⁹⁰). Дѣйствительно, желая устроить церковь по образцу христ³анскихъ общинъ Женевы и Цюриха, пуритане крѣпко стояли на томъ, что свѣтская власть не имѣетъ никакого права вмѣшиваться въ церковныя дѣла. Они шли даже дальше и требовали подчинен³я государства церкви ²⁰⁰). Елисавета очень хорошо понимала опасность пуританскихъ доктринъ для монархической власти, доктринъ, грозившихъ превратить государство въ теократическую республику. Еще въ 1569 г., когда пуритане не думали оказывать явной оппозиц³и правительству, она говорила французскому посланнику Ламоту, что для правительствъ одинаково опасны какъ католическая теор³я, въ силу которой папа можетъ разрѣшить подданныхъ короля отъ данной ими присяги, такъ и протестантская, признающая за подданными право низлагать своихъ монарховъ ²⁰¹). Рѣшившись покончить съ пуританами, Елисавета нашла себѣ усерднаго пособника въ лицѣ непреклоннаго прелата Уитгифта, возведеннаго ею въ санъ арх³епископа кэнтербер³йскаго (1583). Учреждена была особая коммис³я (High Commission Court) - родъ инквизиц³оннаго трибунала - снабженная исключительными полномоч³ями и состоявшая изъ сорока четырехъ членовъ, между которыми было двѣнадцать епископовъ. Она должна была слѣдить за всѣми малѣйшими уклонен³ями отъ церковныхъ правилъ, преслѣдовать еретическ³я книги и т. д. Она имѣла право подвергнуть каждое изъ подозрѣваемыхъ лицъ духовнаго сана строгому допросу по всѣмъ пунктамъ англиканскаго вѣроучен³я; отвѣты свои подозрѣваемый долженъ былъ всяк³й разъ подтверждать клятвой. Бывали случаи, что обвиняемыхъ подвергали не только заключен³ю, но даже пыткѣ. Такая неслыханная духовная тиранн³я возбудила негодован³е даже среди самого правительства. "Ваши вопросные пункты - писалъ Уитгифту Борлей - полны такой казуистики, такихъ тонкихъ подраздѣлен³й, что, я думаю, имъ могли бы позавидовать сами испанск³е инквизиторы". Къ этому же времени относится появлен³е безчисленныхъ пуританскихъ памфлетовъ, направленныхъ противъ тиранн³и епископовъ. Мы не будемъ касаться вопроса, насколько пуритане - если смотрѣть на нихъ сквозь призму религ³озныхъ страстей, волновавшихъ XVI в.- были виною воздвигнутыхъ на нихъ гонен³й; другими словами, насколько пуританизмъ, какъ религ³озная система, мѣшалъ имъ быть вѣрными подданными Елисаветы; несомнѣнно, что и въ этомъ, какъ и во всѣхъ подобныхъ случаяхъ, изувѣрство не замедлило перейти черту необходимости. Какой же былъ результатъ всѣхъ этихъ крайнихъ мѣръ, позорящихъ собою славное царствован³е, Елисаветы? Возвысили-ли онѣ по крайней мѣрѣ авторитетъ установленной церкви въ глазахъ народа? Содѣйствовали-ли онѣ примирен³ю враждовавшихъ между собой религ³озныхъ парт³й? На всѣ эти вопросы придется отвѣчать отрицательно. Правда, протестантизмъ при Елисаветѣ пустилъ глубже свои корни въ народную жизнь, и государственная церковь устояла, благодаря силѣ и популярности солидарнаго.съ ней правительства, но она не сдѣлалась источникомъ примирен³я между католиками и пуританами; и тѣ и друг³е одинаково ненавидѣли ее и другъ друга и ждали только случая, чтобъ отомстить ей за вытерпѣнныя ими страдан³я. Да и сама церковь, связавъ свои интересы съ интересами деспотизма, перестала быть независимой общественной силой, утратила свое возвышенное значен³е и въ послѣдующей борьбѣ общинъ съ королевской властью, стоя на сторонѣ послѣдней, сдѣлалась однимъ изъ главныхъ тормозовъ народной свободы.

   Строг³я мѣры правительства противъ религ³озныхъ нонконформистовъ легко могли бы отвратить отъ Елисаветы сердца ея подданныхъ, если бы онѣ до нѣкоторой степени не оправдывались въ глазахъ народа политической необходимостью. Время было такое, что народу нужно было дружно сплотиться вокругъ трона, чтобъ за одно отстоять и свою нац³ональную независимость и интересы протестантизма въ Европѣ. Въ виду внѣшняго врага, готоваго вторгнуться въ предѣлы Англ³и, всѣ личные счеты съ правительствомъ казались не только неумѣстными, но даже преступными, и англичане не особенно роптали, когда правительство для подавлен³я духа раздора и измѣны иногда позволяло себѣ нарушать конституц³ю и вообще прибѣгать къ такимъ мѣрамъ, которымъ они сами въ другое время не замедлили бы противопоставить сильный отпоръ. Но лишь только миновала опасность со стороны внѣшнихъ враговъ и немного поутихли религ³озныя страсти, грозивш³я нарушить, спокойств³е страны, какъ общественное мнѣн³е съ удвоенной бдительност³ю стало на стражѣ народныхъ правъ. Вообще нѣтъ ничего ошибочнѣе какъ представлять царствован³е Елисаветы эпохой полнаго торжества монархическаго принципа и крайняго упадка народной свободы. Правда, Елисавета была убѣждена въ своемъ божественномъ правѣ ²⁰²) и въ силу этого убѣжден³я иногда позволяла себѣ нарушать конституц³ю, но эти нарушен³я въ большей части случаевъ вызывали сильный протестъ со стороны парламента; да и само правительство едва-ли считало возможнымъ основать на нихъ свою систему управлен³я страной. Черезъ все царствован³е Елисаветы тянется длинный рядъ столкновен³й короны съ парламентомъ, разрѣшившихся въ концѣ концовъ въ пользу парламента. Въ 1566 г. королева запретила палатѣ общинъ затрогивать въ своихъ прен³яхъ щекотливый для нея вопросъ о престолонаслѣд³и. Видя въ этомъ требован³и ограничен³е своихъ законныхъ правъ, Палата препроводила королевѣ протестъ, гдѣ въ почтительныхъ, но твердыхъ выражен³яхъ изъявляла сожалѣн³е о незаконномъ образѣ дѣйств³й правительства и въ заключен³е выражала надежду, что на будущее время она не встрѣтитъ болѣе препятств³й къ исполнен³ю своего долга по отношен³ю къ странѣ ²⁰³). Слѣдя за ходомъ борьбы короны съ парламентомъ въ царствован³е Елисаветы, не знаешь чему болѣе удивляться - гражданскому мужеству членовъ палаты или политическому такту королевы, зорко слѣдившей за настроен³емъ общественнаго мнѣн³я, всегда умѣвшей во время отступаться отъ своихъ требован³й и даже извлекать выгоду изъ самыхъ поражен³й. При открыт³и парламентской сесс³и 1571 г. королева поручила хранителю государственной печати, Николаю Бэкону, предупредить палату, чтобы она, во избѣжан³е пререкан³й, ознаменовавшихъ предыдущую сесс³ю, подвергала своему обсужден³ю только тѣ вопросы, которые ей будутъ предложены на разсмотрѣн³е государственной властью. Члены палаты очень хорошо поняли къ чему клонится эта рѣчь, и изъ уважен³я къ королевѣ, рѣшились не касаться вопроса о престолонаслѣд³и, но за то въ эту же сесс³ю одинъ изъ нихъ, Стриклэндъ, затронулъ другой, не менѣе щекотливый, вопросъ - объ устранен³и нѣкоторыхъ злоупотреблен³й въ государственной церкви. Елисавета, считавшая церковное устройство одной изъ самыхъ важныхъ прерогативъ короны, была возмущена поведен³емъ палаты, одобрившей билль Стриклэнда и запретила ему самому являться на будущее время въ засѣдан³е парламента. Съ своей стороны палата дала понять королевѣ, что она не попуститъ никакого посягательства на свои права. Ильвертонъ прямо сказалъ, что, по его мнѣн³ю, нѣтъ такого важнаго государственнаго вопроса, который не могъ бы быть обсуждаемъ въ засѣдан³яхъ парламента. "Это собран³е - продолжалъ онъ, при единодушномъ одобрен³и всей палаты - обладаетъ такой полнотой власти, что имъ опредѣляются права самой короны. Государи, безспорно, имѣютъ свои прерогативы, но власть ихъ не должна выходить изъ разумныхъ границъ. Подобно тому какъ королева сама не можетъ издавать законы, точно также она по произволу не можетъ отмѣнять ихъ". Послѣ этой рѣчи, произведшей глубокое впечатлѣн³е, палата приняла рѣшен³е ходатайствовать предъ королевой о возвращен³и своего опальнаго члена, но Елисавета, увидѣвъ, что зашла далеко, поспѣшила исправить свою ошибку и, не дожидаясь ходатайства палаты, сама возвратила Стриклэнда ²⁰⁴). Мы считаемъ не лишнимъ привести еще нѣсколько примѣровъ того непоколебимаго гражданскаго мужества, съ которымъ палата отстаивала свои историческ³я права отъ покушен³й верховной власти. Въ 1576 г. краснорѣчивый и мужественный членъ палаты общинъ, Петръ Уэнтвортъ, смѣло возсталъ противъ стѣснен³я парламентской свободы прен³й запрещен³ями касаться нѣкоторыхъ вопросовъ, непр³ятныхъ королевѣ. "Нѣтъ ничего - сказалъ онъ - столь необходимаго для благоденств³я государя и народа, какъ свобода слова; безъ нея развѣ въ насмѣшку можно назвать наше собран³е парламентомъ, потому что на самомъ дѣлѣ оно есть ничто иное какъ школа лести и притворства, мѣсто, годное для служен³я дьяволу и аггеламъ это, а не святилище, посвященное интересамъ религ³и и государства". Затѣмъ, коснувшись препровожденнаго въ палату королевскаго послан³я, которымъ нарушались права палаты, Уэнтвортъ перенесъ вопросъ отъ частностей въ сферу принциповъ и продолжалъ: "Король долженъ подчиняться Богу и закону, потому что законъ сдѣлалъ его королемъ; съ своей стороны король долженъ упрочить за закономъ то, что законъ далъ ему самому, т. е. власть и могущество. Тотъ не заслуживаетъ быть королемъ, кто ставитъ свою волю выше закона". Тутъ палата, увидѣвши ясно на кого мѣтитъ ораторъ, прервала его съ ужасомъ. На другой же день Уэнтвортъ былъ отправленъ въ Тоуэръ, "за нечестивыя и оскорбительныя слова, произнесенныя имъ вчера на счетъ ея величества королевы" ²⁰⁵). Самъ Уэнтвортъ нисколько не удивился такому обороту дѣла; повидимому, онъ уже заранѣе приготовился ко всему и спокойно ожидалъ рѣшен³я своей участи. "Я очень хорошо зналъ - сказалъ онъ на допросѣ - что моя рѣчь приведетъ меня въ то мѣсто, куда я теперь иду, и робость моя убѣждала меня не произносить ее Но я спросилъ себя: могу ли я по чистой совѣсти, какъ вѣрный подданный, ради того, чтобъ избѣгнуть тюрьмы, не подать моему государю совѣта сойти съ опаснаго пути? Совѣсть сказала мнѣ, что я не буду вѣрнымъ подданнымъ, если буду думать объ опасности своего государя менѣе, чѣмъ о своей собственной. Эта мысль внушила мнѣ смѣлость, и я сдѣлалъ то, что вамъ извѣстно". Гордый сознан³емъ исполненнаго долга, Уэнтвортъ не старался умалить значен³е своего поступка, но даже упрекалъ себя за то, что такъ долго сносилъ нарушен³е правъ палаты и клялся на будущее время неуклонно исполнять то, что ему повелѣваетъ совѣсть гражданина. "Клянусь вамъ, я глубоко раскаяваюсь, что такъ долго молчалъ въ подобныхъ случаяхъ, и впредь обязуюсь передъ вами, если только Богъ меня не оставитъ, никогда во всю свою жизнь не молчать, когда будетъ адресовано палатѣ какое нибудь послан³е, угрожающее забвен³емъ славы бож³ей, опасностью государю или посягательствомъ на привиллег³и парламента" ²⁰⁶). Безстрашное поведен³е Уэнтворта внушило удивлен³е даже врагамъ его. Черезъ мѣсяцъ королева велѣла его выпустить съ тѣмъ, чтобы онъ принесъ палатѣ публичное раскаян³е въ своихъ необдуманныхъ выражен³яхъ относительно королевской власти. По просьбѣ друзей, Уэнтвортъ согласился исполнить эту унизительную формальность и снова былъ возстановленъ во всѣхъ своихъ правахъ, какъ членъ палаты общинъ. Защищаемая такими энергическими поборниками парламентской свободы, англ³йская конституц³я была вполнѣ обезпечена отъ незаконныхъ захватовъ королевской власти. Елисавета могла деспотически поступать съ отдѣльными личностями, могла засадить въ тюрьму нѣкоторыхъ, наиболѣе упорныхъ, членовъ парламента, но не въ ея силахъ было искоренить то неподкупное гражданское мужество, тотъ гордый свободолюбивый духъ, который искони составлялъ славу Англ³и. На мѣсто устраненныхъ личностей являлись друг³я, столь же смѣлыя и непреклонныя. Въ 1593 г., несмотря на вразумительное предостережен³е спикера, Джемсъ Морисъ внесъ билль о злоупотреблен³яхъ, связанныхъ съ существован³емъ духовныхъ судовъ и чрезвычайныхъ комисс³й, учрежденныхъ королевой для искоренен³я ереси въ странѣ. Заключенный, по приказан³ю королевы въ тюрьму, онъ письменно изъявлялъ Борлею свое глубокое сожалѣн³е въ томъ, что имѣлъ несчастье прогнѣвить королеву, но вмѣстѣ съ тѣмъ выражалъ твердую рѣшимость дѣйствовать такимъ же образомъ и на будущее время. "До тѣхъ поръ пока будетъ длиться эта жизнь, которая, надѣюсь, не будетъ долга послѣ испытанныхъ мною страдан³й, я никогда не перестану отстаивать всѣми честными и дозволенными закономъ средствами - свободу совѣсти, общественное правосуд³е и права моей родины ²⁰⁷)."

   Къ концу царствован³я Елисаветы духъ парламентской оппозиц³и мужалъ съ каждымъ днемъ и наконецъ въ 1601 г. палата почувствовала себя настолько сильной, что рѣшилась датъ твердый отпоръ постоянно возрастающимъ притязан³ямъ короны.

   Дѣло шло объ отмѣнен³и одной изъ самыхъ обременительныхъ для народа прерогативъ короны. Въ началѣ царствован³я Елвсаветы правительство, пользуясь уступчивостью палаты, часто вторгалось въ область законодательной власти и мало-по-малу присвоило себѣ право выдавать отдѣльнымъ личностямъ патенты на исключительную торговлю нѣкоторыми предметами. Елисавета щедро раздавала так³е патенты своимъ многочисленнымъ любимцамъ, а тѣ уже въ свою очередь отдавшимъ ихъ на откупъ различнымъ промышленникамъ. Вслѣдств³е этого предметы, включенные въ монопольные листы - а между ними было не мало предметовъ первой необходимости какъ то: желѣзо, уголь, уксусъ и т. д.- сильно вздорожали, и вся тяжесть этого косвеннаго налога обрушилась на бѣдныхъ покупателей. Уже за долго до 1601 г. въ палатѣ общинъ подымались голоса, возстававш³е противъ такого порядка вещей и призывавш³е палату пр³искать мѣры къ его устранен³ю, но всяк³й разъ правительство успѣвало затушить дѣло, а лордъ - хранитель печати отъ лица королевы выражалъ надежду, что вѣрные подданные ея величества, конечно, не посягнутъ на эту прерогативу, составляющую самый драгоцѣнный алмазъ въ коронѣ королевы и т. п. Наконецъ палата потеряла терпѣн³е, 27 октября 1601 г. Лоренсъ Гайдъ, при одобрительныхъ кликахъ палаты, сказалъ сильную рѣчь противъ монопол³й. Онъ предаль поруган³ю тѣхъ пьявицъ, которыя обогащаются на счетъ народной нищеты и горячо возсталъ противъ неслыханныхъ полномоч³й, даруемыхъ отдѣльнымъ личностямъ въ ущербъ общему благосостоян³ю. Когда же послѣ этого громоваго вступлен³я, онъ перешелъ къ перечислен³ю предметовъ, включенныхъ въ монопольные патенты, кто то изъ толпы громко спросилъ: "развѣ хлѣбъ не включенъ еще въ это число? Смотрите - продолжалъ тотъ-же голосъ - если мы теперь-же не вырвемъ съ корнемъ зла, то до слѣдующей сесс³и и торговля хлѣбомъ станетъ монопол³ей". Тщетно Бэконъ, Робертъ Сесиль и др. пытались утишить взрывъ общественнаго негодован³я, Жарк³е дебаты длились нѣсколько дней и большинствомъ голосовъ было рѣшено провести билль объ уничтожен³и монопол³й. Между тѣмъ слухи о томъ, что происходитъ въ палатѣ разнеслись по Лондону и народъ поспѣшилъ подкрѣпить требован³е палаты своимъ грознымъ и негодующимъ голосомъ. "Одно мгновен³е - говоритъ Маколей - казалось, была опасность, что долгое и славное царствован³е Елисаветы будетъ имѣть позорный и бѣдственный конецъ. Но она съ удивительнымъ умомъ и присутств³емъ духа отклонила распрю, стала во главѣ парт³и реформы, исправила зло, трогательнымъ и достойнымъ языкомъ поблагодарила палату общинъ за ея заботливость о благѣ общемъ, снова привлекла къ себѣ сердца народа и оставила своимъ наслѣдникамъ достопамятный примѣръ того, какъ государю слѣдуетъ поступать съ общественными движен³ями, которымъ онъ не имѣетъ средствъ противиться ²⁰⁸)".

   Правительство, которое до того дорожило народной любовью, что безъ всякаго колебан³я рѣшилось поступиться своими правами лишь бы сохранить ее, такое правительство вполнѣ заслужило свою популярность, и если оно иногда позволяло себѣ переступать черту законности и совершало достойные порицан³я поступки, то благодарный народъ всегда готовъ былъ забыть ихъ. Теперь ужь прошло около трехсотъ лѣтъ съ тѣхъ поръ какъ бренные остатки Елисаветы опочили въ вестминстерскомъ аббатствѣ. Велик³е вопросы, волновавш³е ея царствован³е, утратили всякой жизненный интересъ для нашего времени и давно сданы въ архивъ; забыты даже имена ея министровъ и сподвижниковъ, раздѣлявшихъ съ ней заботы по управлен³ю страной, но эпоха ея до сихъ поръ не перестаетъ казаться англичанину золотымъ вѣкомъ его нац³ональной истор³и, и "память великой королевы все еще дорога сердцамъ свободнаго народа ²⁰⁹)".

   Подъ управлен³емъ мудраго, расчетливаго и любимаго народомъ правительства быстро развивалось благосостоян³е страны, ея умственныя и промышленныя силы. Англ³я Елисаветы возбуждала зависть сосѣдей своими свободными учрежден³ями, своей всесвѣтной торговлей и довольствомъ своихъ обитателей. Финансы ея находились въ блестящемъ положен³и, земледѣл³е и промышленность процвѣтали, внѣшнее оруж³е было побѣдоносно. Взамѣнъ нѣсколькихъ сотенъ католиковъ, добровольно покинувшихъ родину вслѣдств³е водворен³я протестантизма, прибыли въ Англ³ю тысячи фламандскихъ ремесленниковъ, искавшихъ здѣсь пр³юта послѣ разрушен³я Антверпена герцогомъ Пармскимъ. Эти-то протестантск³е выходцы и научили англичанъ ткать сукна и матер³и изъ англ³йской шерсти; подъ ихъ руководствомъ были основаны первыя суконныя фабрики, оказавш³я благотворное вл³ян³е на англ³йскую вывозную торговлю, потому что съ этихъ поръ англ³йск³е корабли стали появляться въ самыхъ отдаленныхъ моряхъ, всюду развозя издѣл³я своей отечественной промышленности.- Во второй половинѣ царствован³я Елисаветы англ³йская торговля получила громадное развит³е въ особенности благодаря упадку морскаго владычества Испан³и. Компан³я торговли съ Росс³ей, возникшая еще при Мар³и, посредствомъ особаго договора, заключеннаго въ 1569 году, пр³обрѣла себѣ исключительное право привоза иностранныхъ продуктовъ, которые прежде доставлялись сухимъ путемъ черезъ Польшу.- Около того же времени были заключены торговые договоры съ Франц³ей (1572 г.), Португал³ей (1576 г.) и Турц³ей (1579 г.), открывш³е англ³йской предпр³имчивости порты Франц³и, Португал³и, Турц³и, Египта, острова Азорск³е, Мадеру, Кипръ и т. д. По мѣрѣ расширен³я торговыхъ операц³й стала мало по малу измѣняться и коммерческая политика Англ³и. Прежде англичане всячески старались привлечь въ свои порты иностранные корабли дарован³емъ заграничнымъ торговцамъ различныхъ льготъ, но съ тѣхъ поръ какъ собственная отпускная торговля стала увеличиваться, они поспѣшили ввести у себя строгую покровительственную систему. Привозные товары были облагаемы весьма обременительными пошлинами; кромѣ того, иностраннымъ купцамъ, сбывшимъ свои товары, не дозволялось вывозить за границу англ³йск³я деньги, и они волей-неволей принуждены были накупить на вырученное золото англ³йскихъ товаровъ ²¹⁰).

   Къ концу XVI вѣка относится самое гранд³озное коммерческое предпр³ят³е временъ Елисаветы - основан³е знаменитой остъ-индской компан³и, получившей въ 1600 г. оффиц³альное утвержден³е правительства. Компан³я снарядила четыре корабля, нагруженные шерстяными и стальными издѣл³ями, и они воротились изъ Инд³и съ богатымъ грузомъ рису, пряныхъ кореньевъ, хлопчатой бумаги, благовон³й и драгоцѣнныхъ камней. Съ этихъ поръ уже торговля съ отдаленнымъ востокомъ получаетъ прочное основан³е и ежегодно приноситъ Англ³и громадные барыши. Говоря о торговыхъ предпр³ят³яхъ того времени нельзя умолчать о тѣхъ полукоммерческихъ, полухищническихъ экспедиц³яхъ, которыя ежегодно отправлялись изъ англ³йскихъ портовъ подъ руководствомъ самыхъ опытныхъ моряковъ. Главной цѣлью ихъ было вредить испанской торговлѣ, но зачастую англ³йск³е крейсеры-любители занимались просто на просто морскимъ разбоемъ и наводили ужасъ не только на испанск³е корабли, но и на торговыя суда дружественныхъ державъ. Въ случаѣ жалобъ со стороны послѣднихъ, правительство всегда оставалось въ сторонѣ, такъ какъ экспедиц³и снаряжались въ большей части случаевъ на средства частныхъ лицъ. Лучш³е англ³йск³е моряки, свѣтила англ³йскаго флота, Дрэкъ, Рэлей, Фробитеръ, воспитались въ школѣ пиратства. Какъ велики были барыши отъ подобныхъ предпр³ят³й можно судить изъ того, что однажды на долю Рэлея пришлось 80,000 фунтовъ, но эту сумму нужно увеличить по крайней мѣрѣ въ шесть разъ, чтобы дать понят³е объ ея тогдашней цѣнности ²¹¹). Если же въ снаряжен³и экспедиц³и принимало участ³е правительство, то и оно получало свою долю.- Къ жаждѣ прибыли присоединился духъ предпр³имчивости, безотчетная любовь къ приключен³ямъ, которая въ то время охватила всю Европу и въ особенности Англ³ю. Непреодолимое любопытства заставляло людей покидать родной кровъ, подвергаться всевозможнымъ лишен³ямъ, лишь бы своими глазами увидать новооткрытыя страны, о которыхъ разсказывалось столько чудесъ. Впрочемъ и промышленники и энтуз³асты (въ то время эти два типа часто соединялись въ одномъ и томъ же лицѣ) не оставались въ накладѣ: они возвращались на родину богатые опытомъ и добычей, которая десятирицей окупала имъ издержки отдаленнаго странствован³я.

   Ближайшимъ слѣдств³емъ быстраго возрастан³я народнаго богатства было улучшен³е матер³альныхъ услов³й жизни и домашняго комфорта. Прежн³е угрюмые, закоптѣлые замки съ подъемными мостами и узко-прорѣзанными, на подоб³е бойницъ, окнами уступаютъ мѣсто изящнымъ свѣтлымъ постройкамъ въ стилѣ возрожден³я, съ тѣнистыми парками, фонтанами и статуями; стѣны ихъ украшаются мягкими цвѣтными коврами арраской работы, напоминающими позднѣйш³е гобелены. Въ эти-то очаровательныя убѣжища любятъ пр³ѣзжать потомки прежней воинственной феодальной аристократ³и, теперь превративш³еся въ придворныхъ, чтобы отдохнуть отъ шумно-проведенной зимы при дворѣ. Испанцы, посѣтивш³е Англ³ю при Генрихѣ VIII, были поражены деревенскимъ видомъ англ³йскихъ городовъ; не только въ маленькихъ городкахъ, чрезъ которые имъ приходилось проѣзжать, но и въ самомъ Лондонѣ большая часть домовъ была выстроена изъ дерева и покрыта соломой. При Елисаветѣ разбогатѣвшее купечество воздвигло великолѣпныя здан³я на мѣсто прежнихъ лачугъ и превратило пустыри въ оживленныя и прекрасно обстроенныя улицы. Лондонъ и тогда уже поражалъ иностранца своей громадностью и необыкновеннымъ оживлен³емъ. Сотни кораблей стояли на якорѣ у лондонскаго моста; на улицахъ толпились люди самыхъ разнообразныхъ нац³ональностей, а магазины были полны произведен³ями всѣхъ частей свѣта. Венец³анецъ Молино, видѣвш³й Лондонъ въ 1607 г., считаетъ его первымъ городомъ въ Европѣ не только по количеству народонаселен³я, но и по великолѣпнымъ постройкамъ и торговому значен³ю. Такое же быстрое превращен³е совершилось и въ провинц³яхъ. Фермеры не удовлетворяются болѣе своими прежними жилищами безъ печей; они строятъ себѣ солидные кирпичные дома, снабженные всѣмъ необходимымъ для спокойной и комфортабельной жизни. Современники говорятъ, что провинц³альныя гостинницы не только не уступаютъ столичнымъ въ чистотѣ и удобствахъ, но даже нерѣдко превосходятъ ихъ въ этомъ отношен³и ²¹²).

   Съ измѣнен³емъ внѣшняго вида жилищъ измѣняется и самый образъ жизни. Довольство порождаетъ новыя потребности и новыя затѣи; распространяется вкусъ къ роскошнымъ костюмамъ, къ изящному убранству комнатъ. Нигдѣ впрочемъ разорительная погоня за модой не достигала такихъ чудовищныхъ размѣровъ, какъ въ Англ³и, а въ самой Англ³и, по словамъ современнаго наблюдателя (Гарриссона), никогда моды не были такъ причудливы и измѣнчивы какъ въ царствован³е Елисаветы. Одинъ талантливый фламандск³й живописецъ второй половины XVI в. написалъ злую сатиру на эту чудовищную модоман³ю, изобразивъ на своей картинѣ англичанина временъ Елисаветы совершенно голымъ: онъ - видите-ли - задумалъ сшить себѣ платье и уже въ одной рукѣ держитъ штуку сукна; въ другой - ножницы; остается выбрать фасонъ, но въ этомъ то и состоитъ вся задача. Итальянск³й костюмъ изященъ,