Розанов Василий Васильевич - Семейный вопрос в России. Том 2

рвых образованным женщинам. Переходя к преподавательской службе в коммерческих училищах, заметим, что именно преподавание в младших классах особенно удобно передавать женщинам. Здесь преподавание неудержимо сливается с воспитанием. Спрашивая урок, наказывая леность или шалость, предупреждая шалости, везде учитель является воспитателем, хотя бы и не носил соответственного звания. И вот вполне разумно, чтобы женщины-учительницы служили посредствующим звеном между семьею, в которой исключительно проводил свое время мальчик до поступления в школу, и между старшими классами школы, где он подвергается серьезным и сухим требованиям учения и дисциплинарной выправки.

   Жалобы на отсутствие воспитания в училищах, на сухой формализм в них, давно должны бы пробудить искание: а кто по природе своей менее всего склонен к педантизму, суровости и беспощадности, кто гибок и эластичен не по задачам службы, т.е. требованиям регламента, а по природе своей? Задай лишь этот вопрос вовремя, и мы избегнули бы немаловажных ошибок. Если во всех семьях около детей стоит мать, а не отец, если всемирный инстинкт ищет им няньку, а не дядьку, то, очевидно, тысячелетняя наблюдательность давно отметила педагогические дары женщины, и школе предстояло только не поправлять этого всемирного выбора. К сожалению, мы не сделали этого своевременно, а между тем воспитательница вместо надзирателя, воспитательница образованная, т.е. с знанием курса младших классов гимназии, предохранила бы сотни и сотни гимназистов от исключения за шалости и неуспешность. Ибо всякий легко поймет, что как тяжеловесны, неуклюжи и бесплодно-приказательны бывают переговоры надзирателя с родителями учеников, так легки будут подобные же переговоры воспитательницы с матерью ученика первого, второго или третьего классов. Ни классные наставники, ни надзиратели никогда не умели настоящим образом завязать живых сношений с семьями учеников, послужить соединительным звеном между школою и семьей, а между тем не нужно и разъяснять, что любящий инстинкт и природный такт женщины выполнил бы эту функцию великолепно. Однако старые ошибки никогда не поздно поправлять; и допущение преподавательниц в коммерческие училища, мы уверены, проложит путь вообще к распространению учебного и воспитательного труда женщин в мужских средних учебных заведениях.

   Вполне правильным представляется сравнение их по жалованью с преподавателями. Давно пора перестать смотреть на женщин как на каких-то малорослых существ или как смотрят на желтолицых китайцев и их дешевый труд в Америке. Это решительно без всякой нужды обижает женщин. Напротив, нужно все сделать, чтобы она смотрела на свой труд, как на нормальный, а не как на труд малорослого. Прежде всего это не расшатает ее привычного чувства ответственности, тогда как отношение к ней, как к вечному несовершеннолетку, может подорвать в ней внутреннюю дисциплину.

   "Мне меньше платят, потому что я недоросток, и, может быть, мне и ошибки простят, как тоже недоростку". Это - вредное рассуждение, для которого не нужно давать никакого повода.

  

   В то время как все усилия и отдельных министерств, и общества, и предприимчивых людей направлены к тому, чтобы насадить всевозможные практические учебные заведения, могущие дать приложение не одному уму русскому, но и русским рукам, - ремесленная и рукодельная сторона в общеобразовательных учебных заведениях нисколько не поднялась над тем ничтожным уровнем, на котором стояла в ту пору, когда ремесленное и практическое образование не возбуждало о себе много вопросов в России. Практические интересы мощно вошли в школу с конца 80-х и начала 90-х годов, потребовали к себе внимания теоретиков-педагогов. Но женские гимназии как имели в себе рукоделье в качестве какого-то занятия пустых часов чем-нибудь, так и остались в этом положении чего-то бесформенного, необязательного, почти шутливого. Это предмет, едва научающий молодых девушек держать в руках иголку, и только виртуозы-ученицы расшивают себе нелепыми узорами рубашечки и фартуки. Никакой серьезной задачи сюда не положено. Можно идти первой ученицей гимназии, едва умея заштопать дыру и не умея сшить решительно ни одной цельной вещи из собственного белья. Даже чистописание поставлено выше и строже рукоделья, и всякий отдел второстепенного предмета ответственнее шитья, кройки и вязанья, которые стоят в курсе женского общего образования не на последнем месте, а вне всякого места.

   Конечно, тут никакой нет вины учениц: они не учатся, чему их не учат. Собственное желание достигнуть практических умений у русских девушек достаточно сказывается в том, что специальные школы, обучающие разным рукодельным мастерствам, не пустуют, и туда часто поступают окончившие курс гимназий. Но совершенно своевременно подумать о том, чтобы поставить в самих гимназиях ручные изделия на более высокий уровень, чем они поставлены. А несчастная гимназистка, проучившись семь-восемь лет, потом ни к чему лучше не может приспособить себя, кроме как к неусыпному стучанью на аппарате Морзе. Ни начать что-нибудь делать, ни примкнуть к чужому мастерству она не может.

   Нам думается, для этого необходимо:

   1) поставить мастерство в женских гимназиях как ответственный и самостоятельный предмет;

   2) развить его в определенную программу, по годам учения, совершенно наравне с теоретическими предметами;

   3) поставить под контроль экзаменов;

   4) программу рукоделия усложнить, не оставляя на степени шаблонного шитья и кройки (теперь кройке очень немногие выучиваются в гимназиях), но введя сюда всевозможного вида вязания, рисование по фарфору, выжигание по дереву, лепку из гипса и фарфора.

   Вообще рукоделию следует в гимназиях сообщить художественный оттенок, но утилитарно-художественный и применимый к делу. Нужно, чтобы это отнюдь не было щегольством и баловством, а как-нибудь связать это с рынком и с существующими в каждой данной губернии народными художественными особенностями. Навсегда мечтою и целью рукоделья в главной губернской школе должно быть то, чтобы будущая хозяйка могла приложить свой вкус, образование, знание книжной стороны ремесла к темным и инстинктивным ремеслам и художествам своей местности; чтобы она могла стать руководительницею и помощницей темных людей.

   Такие роскошно поставленные учебные заведения, как школа барона Штиглица в Петербурге, могли бы выпускать роскошно приготовленных учительниц в женские гимназии, разумеется, при условии, что место учительницы рукоделий будет уравнено по вознаграждению с должностями других предметов, теоретических. Нам кажется, различным ведомствам, которым подчинены женские гимназии, следует внимательно и совместно обсудить эту важную сторону не только педагогики русской, но и культуры русской; и, что опаснее всего, не ограничиваться словесными поощрениями, циркулярными наставлениями и вообще общими и разговорными тенденциями, а именно организовать постановку совершенно заново этого предмета, считая (что довольно близко к истине), что его вовсе не было до сих пор. Нужно не поощрять или развить теперешнее рукоделие, а отменить его, как скорее вредящее детям баловство. Ибо где есть какой-то "предмет", но без всякой ответственности за полное им пренебрежение со стороны учеников или полную в нем неумелость самого учащего лица, там, конечно, есть только деморализующее баловство.

   Ремесло художественное, да еще с обещаниями быть выгодным, несомненно сделается любимейшим предметом учениц; а если приобретенные здесь знания они сумеют применять к жизни, что и не так было бы трудно, то и польза получилась бы действительная.

  

   Рассказывая о своих педагогических опытах в Ясно-Полянской школе и приводя некоторые из ученических рассказов, гр. Л.Н. Толстой утверждает, что крестьянские подростки проявляют иногда столько художественного вкуса и чутья, что даже ему трудно бывало иногда следить за быстрым движением в них правильного творческого воображения. Если даже устранить из этого отзыва возможное преувеличение учителя в оценке способностей учеников, все же останется наблюдение, что художественно творить может не один взрослый, а и подросток, юноша, формирующаяся девушка. Этот отзыв во всяком случае гениального по наблюдательности и прозорливости человека небесполезен в теме, к которой мы хотели бы привлечь возможно больше внимания. Это ручной труд подрастающих девушек.

   Если они рвутся в настоящее время и проникают в служебные канцелярии, в департамент, на почту и телеграф, вообще к формам труда, исстари мужским, то это в значительной степени объясняется тем, что совершенно у нас не развиты и не получили педагогической себе помощи издревле женские формы труда. Гонимая нуждою, девушка становится за конторку, садится за ремингтон, переписывает непонятную ей и глубоко поэтому антипатичную служебную бумагу, потому что она ничего не умеет, окончив полный курс нормально-положенных наук, кроме как: 1) переписать непонятное чужое или 2) изложить от себя какую-нибудь теорему по геометрии, Пунические войны или о различии прозы Пушкина и Гоголя. Наука наукою, но нужно бы что-нибудь и для корма. Девушки у нас буквально повторяют, только в несколько ослабленной форме, программу мужских учебных заведений. Между тем есть прекрасные и обширные области, где мужчина не может повторить женщину, которые имеют высочайшую цену в жизни народной и в культурном движении вперед страны, - и эти области остаются в забросе и забвении только оттого, что женщина обучается так же отвлеченно и научно, как мужчина, а не более практическим и художественным способом, как это отвечает ее вкусам, навыкам и, кажется, природе. Со временем она становится или чиновницею около чиновника, или товарищем около мужа, входящим в подробности его мужской службы, и без своего особого дела, забот и маленькой домашней культуры.

   Способности женщины гораздо более, чем мужские, приноровлены к конкретному и вещественному. Женщина более, чем мужчина, и девушка более, чем юноша, наблюдает; лучше видит и, может быть, лучше соображает в мелочах; рука ее меньше, подвижнее и живее. Все эти заложенные в душу и организм задатки возможно культивировать и следует культивировать. Мы, например, почти не имеем в женских школах живописи, - и традиционное бренчанье на фортепиано и танцы составляют единственное там проходимое "искусство". Праздное воспитание и научно отвлеченная муштровка составляют печальный образ женских наших гимназий. Точно ученицы готовятся или. жарко спорить потом с товарищами-мужчинами о каком-нибудь биноме Ньютона, или, при другом жребии жизни, плясать вечную польку. Между тем ни того, ни другого в жизни им не выпадает, за скверными исключениями; а к тому, что им выпадает - к труду и заботе около себя, около дома, около хозяйства, около сада, огорода и домашнего убранства, - у них нет никакой подготовки.

   Мы упомянули о живописи, которая вместе с черчением составляет основание всех технических и материальных ремесел и искусств. Живопись вместо шуточных опытов танцев, музыки и пения должна быть поставлена основным предметом женских учебных заведений, особенно гимназий. Глаз или слух - из этих способностей которая-нибудь одна бывает природно даровита у каждого индивидуума, по крайней мере до возможности обширных и успешных восприятий. Как мы имеем серьезную постановку новых языков, с возможностью выбора немецкого или французского, так пластическое или тоническое искусство должно быть обязательно выбрано каждою ученицею, приблизительно со второго или третьего класса, и стать затем предметом самого серьезного преподавания. Живопись открывает собою мир ремесел. Узор, краски, тона их - все это может стать таким же превосходным материалом педагогики, как у гр. Толстого в Ясно-Полянской школе легкий беллетристический рассказ. В высшей степени полезно и вполне возможно при каждой женской гимназии иметь мастерскую, где бы ученицы учились составлять краски, окрашивать материи, плести, ткать, разрисовывать. Вполне возможно, как мы говорили ранее, установить для ремесел программу и экзамен; напр., требовать, чтобы перед выпуском каждая ученица представила полную изготовленную ею художественно-ремесленную вещь, вытканный кусок материи, связанную серию кружев по собственному рисунку, сшитое полное платье, изготовленный ковер, фарфоровую группу, выжженный по дереву шкаф, разрисованные стекла и фаянс, выведенные из семян и взрощенные растения и цветы. Школа потеряла бы свой теперешний уныло-однообразный тон и превратилась бы на 1/3 на 1/4 в веселую мастерскую. Сюда можно было бы употреблять и часть послеобеденного времени; некоторые части ремесла выполнялись бы в гимназии, другие - дома. Все могло бы быть поставлено столь же практично, умело и научно, как на наших медицинских факультетах прохождение анатомии. За зиму каждый будущий врач "препарирует" какую-нибудь часть трупа; так будущая хозяйка, потрудившись дома зиму, к весне и весеннему экзамену представляла бы изготовленную ею художественную вещь и по ней, говоря и показывая, "отвечала" бы изучаемое ею избранное ремесло.

   И как это могло бы украсить не только жизнь школы, но и вид школы. По окнам классов могли бы стоять цветы собственного вывода и ухода, а стены быть украшены бюстами и портретами родных поэтов и писателей - собственной ученической лепки и рисунка. И, словом, класс-казарма, в каких девушки наравне с мальчиками проводят главное свое время от 9 до 19 лет, мог бы превратиться в класс уютный и художественный. Тут выиграл бы не один вкус, но и сердце. Ибо внешность не только действует на органы чувств, но в конце концов и на душу.

  

   Нельзя не назвать странностью, что в то время как питомцы мужских учебных заведений находят для себя благоустроенные интернаты, ничего почти не сделано у нас для питомиц женских учебных заведений, и самого вопроса об этом не существует. При очень многих мужских гимназиях существуют пансионы, где надежно и без страха дурного влияния могут быть помещены на все учебное время, на годы всего курса учения, сыновья местных землевладельцев; между тем как подобных пансионов совершенно нет при женских гимназиях и прогимназиях. Такое различие едва ли не объясняется тем, что возникновение мужских пансионов у нас очень старое и относится к давнему времени, когда дочери ограничивались домашним воспитанием, за теми редкими исключениями, для которых давали достаточное помещение немногочисленные женские институты столиц и некоторых провинциальных городов. В настоящее время женское образование почти вполне сравнялось с мужским, особенно в отношении числа воспитывающихся; и нет семьи дворянина, чиновника, купца, священника, которая, проводя сыновей через мужскую гимназию, не проводила бы дочерей через женскую гимназию. Между тем очень большой процент, доходящий до половины, родителей этих учениц не живет в том городе, где находится учебное заведение, в котором проходят курс их дочери. Сюда относятся все землевладельцы, класс которых ныне включает в себя и купцов, и разбогатевших мещан, и, наконец, чиновники мелких уездных городов, дети которых отвозятся учиться в губернский город, за неимением в уездном другого заведения, кроме трехклассной или четырехклассной прогимназии.

   Наконец, лица, занимающие значительные службы на больших заводах и всяческих технических сооружениях, находящихся вне черты города, также привозят своих дочерей в столицу или губернский город, где им дается школою обучение, а собственно жизнь их и воспитание протекают вне ведения и руководства как школы, так и родителей. Между тем учение в гимназии обнимает годы от 10-11 лет до 18-20 лет, т.е. весь возраст формирования девушки. Где и как проводят они внеклассное время, на что его тратят, как обставлено их физическое здоровье, что они читают, среди какого общества живут, - на все это могут быть даны только проблематические ответы. Не сомневаемся, что часть девушек попадает в очень хорошую семейную обстановку удачных квартиросодержательниц; но они именно "попадают" и именно к "удачным" людям, а надежного и твердого и особенно обобщенного здесь не решится сказать самый смелый оптимист. Вне всякого сомнения большой контингент девочек-подростков из очень хороших провинциальных семей попадают к людям не только посредственным, но в некоторых случаях даже и худым. Для родителей нет здесь другого обеспечения, кроме расспросов, слухов, сведений знакомых и вообще средств осведомления, крайне поверхностных и ненадежных. Между тем нужда учения так велика, что, едва подходит девочке возраст серьезной грамоты, ее наряду с братьями везут в "губернию". Если и в родительской семье воспитание не всегда удается, то можно представить трудности и случайности, которым оно подвергается на частных квартирах.

   Недавно мы говорили о художественном и техническом элементе в женском образовании, и вот сюда мог бы быть отлично направлен внеклассный досуг учениц, а лучшее место для этого и обстановка могли бы быть даны хорошо организованными пансионами при женских гимназиях. В устройстве таких пансионов могли бы принять участие средствами и заботою и местное дворянство, и городское управление, и земство, и дума города, и губернии. Дело это могло бы стать высококультурным и полезным не только в смысле охраны учениц от случайных воздействий, но и в смысле развития в уезде и губернии полезных женских знаний и умений. Для этого нужно только избегать старого шаблона и не рассматривать пансион, как местонахождение ничего не делающих и запертых девиц, а скорее, как соединение сада и целой системы мастерских, где они работают и отдыхают, где имеют свои удовольствия и радости, вообще полную жизнь, могущую быть приближенною к семейной. Нужна не пассивная постановка пансиона, как "ограды" от жизни и действительности, а активная, как распределение времени на другие переменные занятия, не учебные, но тоже высоко необходимые для девушки и женщины. При такой активной постановке пансионы приобретут симпатии общества и родителей, может быть несколько чуждающихся пансионов в прежнем идиллическом и наивном смысле. Но о воскресении их нет и речи, ибо со всех сторон и на всех поприщах суровая действительность дает себя чувствовать и частному человеку, и государству. Пансион должен не отгораживать от жизни девицу в 15-18 лет, но вводить ее в жизнь как будущую труженицу, научно и всесторонне.

  

   Высочайший указ об основании в Воронеже Ольгинского женского института вызовет живое чувство радости не в одних воронежцах и вообще южнорусских людях, но и в целой России. Двести пятьдесят девушек получают полное казенное воспитание без платы и шестьдесят воспитанниц - за плату. Государство всегда с любовью и нежностью и охотою принимало на свои заботы воспитание детей-сирот, как мальчиков, так и девочек, в военные корпуса и в институты. Женские институты имеют длинную и славную свою историю и представляют один из самых старых и твердо установившихся типов среднего женского образования. Воспитательная сторона в них выдвинута вперед учебной, и это сообщает им чрезвычайную устойчивость и вместе дает хорошие плоды, на которые родителям воспитывающихся девиц не приходится жаловаться. С понятием об институте связано понятие о чем-то деликатном прежде всего. Деликатность есть такое качество души и жизни, которое вырабатывается очень трудно, представляет собою высшую цену и крайне необходимо на всех поприщах. Страны мы называем грубыми или цивилизованными по отсутствию или присутствию в их жителях деликатности. В учебниках истории это отмечается терминами: "мягкие нравы", "смягчение нравов". Вот эту историческую роль и выполняют женские институты. Такова была первоначальная мысль Екатерины Великой, основательницы институтского у нас воспитания, и мысль эта сохранилась до нашего времени.

   Воспитание деликатное и вместе историческое создает из воспитанниц будущих добрых семьянинок и лучших членов русского общества. Мы имеем уже обширную литературу мемуаров, написанных институтками разных институтов об их учебной и последующей неучебной жизни, и в этих мемуарах, порою подымающихся до высоты исторической интересности, освещена внутренняя жизнь институтов разных эпох и царствований. Таким образом, каждое из этих учебных заведений выходит из рамок шаблона и получает свою индивидуальность. Это еще более возвышает их воспитывающую силу.

   В Высочайшем указе оговорено, что в программу нового Ольгинского института будут введены "сверх законченного общего образования в объеме институтского курса такие практические знания, которые могли бы обеспечить питомицам института честный заработок, если им выпадет жребий жить собственным трудом". Это прибавление очень важно. Аристократический тип нашего женского образования нисколько не обходит возможности практических занятий будущих русских женщин и старается подготовить их к этому с малолетства. Указ не видит в честном труде женщин на поприще общественных служб и занятий ничего порицаемого, как продолжают еще видеть многие слепцы, отстаивающие для женщин какую-то тюлевую "женственность", которую может измять труд. Указ в высокой заботе своей предвидит, как много кандидаток на семью остаются без собственной семьи, и обеспечивает им умелый и полезный труд, который свят для женщины, как и для мужчины.

  

   Циркуляром от 15 августа 1902 г. управляющий министерством народного просвещения предоставил семь учебных дней в году в распоряжение педагогических советов мужских и женских гимназий, каковые дни могут быть сделаны рекреационными, но с тем, чтобы использование их не было предоставляемо произволу или капризу отдельных учеников и учениц, а чтобы дни эти посвящались "экскурсиям, чтениям, осмотру музеев и т.п. разумным развлечениям, смотря по времени года и местным условиям".

   Эта благотворнейшая мера имеет в себе не одну, а несколько сторон, на которые следует обратить внимание, дабы наилучшим образом использовать самую меру. Прежде всего, педагогические советы выводятся из того летаргического состояния, в каком они находились и к которому привыкли благодаря исключительно пассивному своему положению, сводившемуся к формуле: "Выслушал и исполнил". Отныне они призываются к роли зорких наблюдателей за здоровьем учеников и за текущими моментами повышающегося или понижающегося состояния нервной энергии. Семь дней предложены им на выбор, и они могут их распределить так и этак, лучше и хуже, целесообразно и совсем бесцельно. Прогулка в августе или сентябре, сейчас после летнего отдыха, когда учеников вовсе и не тянет на прогулку, или осмотр музеев в декабре, когда темно, - вовсе не то, что день отдыха в октябре - ноябре или в апреле - мае, среди интенсивных занятий. В гимназии есть месяцы нетрудных занятий и есть до известной степени "страдная пора", в которую лишь редкие ученики не бывают изнеможены. Здесь мы встречаемся с одною из труднейших педагогических проблем, пока не решенных вовсе, но в решении которой будет со временем состоять истинная честь педагогической изобретательности учебного ведомства. Мы говорим о времени экзаменов. Самая "страдная пора", положительно пожирающая здоровье и нервы учеников, есть предэкзаменационная и экзаменационная, и она падает как раз на самые цветущие месяцы года. В августе, сентябре и начале октября, когда льют дожди и из дому выйти не хочется, да и нельзя почти, у учеников много свободного времени и легко на сердце; но вот апрель и май: на сердце ученика тоска, беспокойство; он закупорен в своей комнатке; и хоть вы его гоните, он и сам не выйдет в лес, в поле, на улицу, между тем как теперь один час на воздухе больше поднял бы здоровье, чем целые сутки на воздухе в сентябре. Это все видят, и все знают; едва ли кто-нибудь об этом не болеет душою. Но ничего не придумано и очень трудно что-нибудь придумать для врачевания этого недуга школы, для возвращения детям и юношам весны.

   Вторая важная сторона рассматриваемого пункта циркуляра состоит в следующем. До сих пор у нас в гимназиях не столько совершались образование и воспитание, сколько производилась "учеба" в самом дурном, застарелом смысле. Гимназия просто была место, учреждение, дом, контора, где мальчики разных возрастов учили учебники разных форматов; учитель был приставлен больше в качестве наблюдателя или дозорщика за этой процедурою, чем в значении руководителя, наставника и просветителя. Классный журнал и отметка были "скорпионом" в его руках, которым он подгонял упражняющееся в учебе юношество-отрочество; спрашивание заданного почти исчерпывало содержание урока; это спрашиванье определяло качество учителя (строг или не строг) и характер предмета (трудный или не трудный), причем почти и не поднималось вопросов о таланте учителя, о занимательности предмета. Никакой "занимательности" и никакого "таланта" в гимназии не было; это - совершенно неизвестная сторона в русской педагогике.

   Введение посещений музеев, экскурсий и чтения хотя бы только в семь экстраординарных дней в году разрушает эту слежавшуюся и затхлую "учебу". В самом деле, неужели научиться можно только из учебника, и приобрести что-нибудь в душу можно не иначе как со страницы которой-нибудь из девяти фатальных книжек: 1) Соколова, 2) Кирпичникова, 3) Кюнера, 4) Давидова, 5) Смирнова, 6) Иловайского и пр.? Вся природа и вся история, как и все богатство национальных сокровищ и картинности родной страны, были выброшены из школы. Сын мещан новгородских или псковских знал о Новгороде и Пскове ровно столько же, сколько о них знал ученик Бакинской гимназии; это были географические и исторические термины куда меньшего значения, чем Манчестер или Спарта; и ученик Новгородской гимназии больше знал о пеласгах, чем о кривичах, и о Тарквинии Гордом, чем о Гостомысле. Никаких оттенков по местностям не было в постановке наших гимназий, и это оттого, что учебник - один на всю Россию, а вне учебника не было света и просвещения. Теперь каждая гимназия и ученики ее увидят местность, в которой живут, и ее приблизительное значение. Прежде ученики ничего вокруг себя занимательного не видели, ничего интересного. Образование было вполне отвлеченным, абстрактным. Между тем нет местности без огромной в ней занимательности, если только взглянуть на нее знающим взглядом. Руководителям учебных заведений и учительскому персоналу и нужно создать для питомцев этот "знающий взгляд". Экскурсию или посещение музея можно, при лености и непредприимчивости руководителей, превратить в ротозейство; особенно в музее легко приучиться к верхоглядству. Нужно учеников приучить к занятиям здесь: сперва к легким описаниям, затем к изучению частностей, к классификациям, к группировкам и пр. В этом скромном занятии появится незаметный росток науки, любознательности, который школа будет или может поливать, культивировать, выращивать.

   И все это будет воспитание и учение. Но уже не сухое, не по учебнику, а с некоторой инициативой самого ученика. Ученье - любимое, и от этого - действенное, творческое.

  

  

   Его Императорское Величество сего 27 июня 1902 г. воспоследовавшее мнение в общем собрании Государственного Совета, по проекту правил об улучшении положения незаконнорожденных детей, Высочайше утвердить соизволил и повелел исполнить.

   Подписал: Председатель Государственного Совета Михаил.

   Государственный Совет, в соединенных департаментах гражданских и духовных дел, законов, государственной экономии и промышленности, наук и торговли и в общем собрании, рассмотрев дело по проекту правил об улучшении положения незаконнорожденных детей, мнением положил:

   I. В изменение, дополнение и отмену постановлений законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900), а также других подлежащих узаконений, установить следующие правила о детях от браков недействительных и о детях внебрачных (незаконных):

   131¹. Дети от брака, признанного недействительным, сохраняют права детей законных.

   131². От соглашения родителей зависит определить, у кого из них, после признания брака недействительным, должны оставаться несовершеннолетние дети.

   Если со стороны одного из родителей вступление в брак было недобросовестно, то другой родитель имеет право требовать оставления у него всех детей.

   В случае отсутствия соглашения родителей, равно как необходимости отступления от упомянутых правил для блага детей, подлежащее опекунское установление определяет, у кого из родителей должны оставаться несовершеннолетние дети.

   131³. Родительская власть над детьми принадлежит родителю, у которого они оставлены.

   131⁴. Родитель имеет право свидания с детьми, находящимися у другого родителя. Способ и время осуществления этого права, в случае разногласия родителей, определяются местным мировым либо городским судьею или земским начальником.

   131⁵. Каждый из родителей обязан, сообразно своим средствам, участвовать в издержках на содержание и тех детей, которые оставлены у другого родителя.

   131⁶. По смерти родителя, у которого оставлены были дети, а также в случаях лишения его родительской власти или невозможности осуществления им этой власти, находившиеся при нем дети поступают под родительскую власть другого родителя, разве бы подлежащее опекунское установление ради блага детей сочло необходимым назначить особого над ними опекуна.

   132. Внебрачные дети суть: 1) рожденные незамужнею; 2) происшедшие от прелюбодеяния и 3) рожденные по смерти мужа матери, или по расторжении брака разводом, или же после признания брака недействительным, когда со дня смерти мужа матери, или расторжения брака, или же признания его недействительным до дня рождения ребенка протекло более трехсот шести дней.

   132¹. Мать внебрачного ребенка подчиняется обязанностям, определенным в постановлениях о власти родительской, и пользуется по отношению к своему ребенку правами, в сих постановлениях указанными.

   132². Внебрачный ребенок, если ему не было присвоено отчества при совершении метрической о его рождении записи, именуется по отчеству сообразно имени своего восприемника.

   132³. Внебрачный ребенок именуется фамилиею, одинаковою с отчеством, но с согласия матери и ее отца, если он находится в живых, может именоваться фамилиею матери, принадлежащею ей по рождению.

   132⁴. Отец внебрачного ребенка обязан, сообразно своим имущественным средствам и общественному положению матери ребенка, нести издержки на его содержание, если он в том нуждается, до его совершеннолетия; мать ребенка участвует в издержках на его содержание соответственно своим имущественным средствам, которые вообще принимаются во внимание при определении ребенку содержания, следующего с его отца. В случае требования означенного содержания за прошедшее время отец ребенка обязан возместить оное не более чем за год до предъявления такого требования.

   132⁵. Обязанность отца и матери доставлять содержание внебрачному ребенку прекращается и ранее достижения им совершеннолетия в случае замужества внебрачной дочери или когда ребенок, будучи уже приготовлен к предназначенной ему деятельности, в состоянии сам себя содержать.

   132⁶. В состав следующего с отца внебрачного ребенка содержания последнего включается и содержание нуждающейся в том матери ребенка, если уход за ним лишает ее возможности снискать себе средства к жизни.

   132⁷. Отец внебрачного ребенка, в случае недостаточности средств его матери, обязан оплатить необходимые расходы, вызванные разрешением ее от бремени, и доставить ей насущное содержание впредь до ее выздоровления. Требование о возмещении таких расходов и содержании может быть заявлено лишь до истечения года со дня разрешения от бремени.

   132⁸. Размер содержания внебрачного ребенка, однажды определенный, может быть увеличиваем или уменьшаем в зависимости от изменившихся обстоятельств.

   132⁹. Повременные выдачи на содержание внебрачного ребенка, по соглашению сторон и с утверждения опекунского установления, могут быть заменены единовременно уплачиваемою отцом ребенка суммою, с принятием надлежащих мер к охранению расходования этой суммы по ее назначению.

   132¹⁰. Отец, доставляющий средства на содержание внебрачного ребенка, имеет право надзора за содержанием и воспитанием ребенка. Разногласия по этим предметам между отцом и матерью или опекуном ребенка разрешаются подлежащим опекунским установлением.

   132¹¹. Отец внебрачного ребенка, доставляющий средства на его содержание, в случаях учреждения над ребенком опеки, может быть назначен, по желанию, опекуном предпочтительно пред другими лицами.

   132¹². Внебрачные дети и законные их нисходящие наследуют по закону лишь в благоприобретенном имуществе матери на основаниях, установленных для детей законных, с тем, однако, что наследуемое имущество матери, не имеющей законных сыновей, но имеющей лишь законных дочерей, делится между сими последними и внебрачными детьми по равным между всеми сонаследниками долям. На законное наследование в имуществе отца и его родственников, а также родственников матери, равно как на наследовании в родовом ее имении, внебрачные дети прав не имеют.

   132¹³. Мать внебрачного ребенка наследует после него по правилам о порядке наследования в линии восходящей.

   132¹⁴. После внебрачных детей, не оставивших призываемых к наследованию нисходящих, наследуют другие, происшедшие от одной с ними матери, внебрачные дети и законные их нисходящие.

   132¹⁵. При требовании от матери содержания внебрачному ее ребенку, а также при предъявлении его наследственных либо иных прав, доказательством происхождения ребенка от матери служит метрическая запись о его рождении. Если в этой записи не поименована мать или если невозможно представить метрическую запись о рождении внебрачного ребенка, то в доказательство происхождения его от матери принимают только исходящие от нее самой письменные о сем удостоверения.

   II. В статье 3 приложения к статье 55 устава о службе гражданской (Свод, зак., т. III, изд. 1896 г.) исключить, в конце слова: "за исключением однако воспитанников из незаконнорожденных или неизвестного происхождения".

   III. Статью 133 законов гражданских (Свод, зак., т. Х,ч. 1,изд. 1900г.) изложить следующим образом:

   133. Если брак признан недействительным и если один из супругов вовлечен был в такой брак обманом или насилием, то подлежащий гражданский суд, который рассматривает дело после суда духовного (Уст. угол, суд., ст. 1014 и 1015), может во внимание к обстоятельствам, заслуживающим снисхождения, повергать на милостивое воззрение Императорского Величества участь невинного супруга, вступившего по неведению или принуждению в недействительный брак. Просьбы о сем могут быть заявляемы подлежащему гражданскому суду и в тех случаях, когда решение духовного суда об уничтожении брака постановляется после окончания суда уголовного (Уст. угол, суд., ст. 1012 и 1013). Просьбы подаются и рассматриваются в порядке, установленном статьями 1337-1345 Устава гражданского судопроизводства.

   IV. Взамен статьи 140 и примечания к ней законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) постановить следующее правило:

   "Внебрачные дети казачьих вдов, жен и девиц зачисляются в казачье сословие. В казачьих войсках Восточной Сибири тех из внебрачных детей казачьих вдов, жен и девиц, которые прежде достижения семилетнего возраста останутся круглыми сиротами, а между тем никто из лиц войскового сословия не изъявит согласия взять их на воспитание, дозволяется принимать на воспитание лицам мещанского и крестьянского состояний, с припискою к своим семействам, с разрешения генерал-губернаторов военного Иркутского и Приамурского, по принадлежности".

   V. Взамен пункта 1 статьи 1441 законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) постановить следующее правило:

   "Внебрачные дети узаконяются браком их родителей".

   VI. Статью 145 законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) заменить следующими двумя статьями:

   145. Усыновление дозволяется лицам всех состояний, без различия пола, кроме тех, кои по сану своему обречены на безбрачие.

   Примечание к сей статье остается в силе.

   145¹. Усыновление чужих детей не допускается, если у лица усыновляющего есть собственные законные или узаконенные дети.

   VII. Отделение IV главы I раздела II книги I законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) дополнить следующею статьею:

   150¹. Для усыновления собственных внебрачных детей допускаются следующие изъятия: 1) усыновлять может совершеннолетний и ранее достижения им тридцатилетнего возраста и не будучи восемнадцатью годами старше усыновляемого (146); 2) усыновление допускается и в том случае, если у лица усыновляющего есть собственные законные или узаконенные дети; такое усыновление допускается, по достижении сими детьми совершеннолетия, с их согласия, выраженного в письменном акте с засвидетельствованием их подписи нотариальным порядком, а до достижения означенными детьми совершеннолетия - только при жизни другого их родителя и с его согласия, удостоверенного в том же порядке, и 3) при усыновлении отцом внебрачного ребенка требуется согласие матери ребенка (ст. 149) в том лишь случае, если она значится в метрической о его рождении записи или если происхождение от нее ребенка удостоверено судом (ст. 132¹⁵).

   VIII. Статью 179 законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) дополнить следующим примечанием:

   "В отношении питомцев воспитательных домов соблюдаются правила, в уставах сих домов постановленные".

   IX. Статьи 663 и 666 законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.) изложить следующим образом:

   663. Если подвергшаяся изнасилованию девица не имеет средств к существованию, то из имения лица, виновного в изнасиловании, должно быть по требованию ее или ее родителей, или опекунов, обеспечено приличное ее состоянию, соразмерное с имуществом виновного содержание до выхода ее в замужество и возвращены все употребленные на ее излечение и попечение о ней во время лечения издержки, если последствием преступления была болезнь изнасилованной.

   666. Когда брак признан недействительным, как совершенный по принуждению или обману, то виновный в сем обязан по усмотрению суда и соразмерно с его собственным состоянием доставить насильно или по обману обвенчанной с ним средства приличного ее состоянию существования до вступления ее в другое супружество. На сем же основании определяется вознаграждение и женщине, вступившей в брак с лицом, состоящим уже в брачном союзе, если она о том не знала.

   X. В главу VI раздела I книги II устава гражданского судопроизводства (Свод, зак., т. XVI, ч. 1, изд. 1892 г.) включить следующую новую статью:

   325¹. Судебные заседания по делам о содержании внебрачных детей происходят при закрытых дверях.

   XI. Статьею 1460² устава гражданского судопроизводства (Свод, зак., т. XVI, ч. 1, изд. 1892 г.) изложить следующим образом:

   1460². При просьбе должны быть представлены: письменное заявление отца и матери о том, что ребенок происходит от них, и метрические свидетельства: о рождении ребенка и о браке родителей.

   XII. Статью 136 законов гражданских (Свод, зак., т. X, ч. 1, изд. 1900 г.), а также статью 994 уложения о наказаниях уголовных и исправительных (Свод, зак., т. XV, ч. 1, изд. 1885 г.) - отменить, а статьи 132 и 137 законов гражданских - исключить.

   Подлинное мнение подписано в журналах председателями и членами.

  

   Обыкновенно иностранную печать мало интересуют вопросы нашего внутреннего законодательства, не имеющие экономического или специально-политического характера. Однако обнародованное на днях Высочайшее повеление об улучшении участи незаконнорожденных детей произвело на европейскую печать сильное впечатление, так как и западные законодательства, как верно замечают "их органы", сильно отстали в этом отношении.

   Отовсюду, даже из тех сфер, где нападки на Россию составляют обязательную часть программы, раздается восторженная хвала этому высокому акту христианского милосердия и государственной мудрости. Немецкие филистеры вынуждены теперь признаться, что сохранившееся по сие время жестокое положение невинных жертв общественной деморализации составляет печальное наследие средневековых порядков и что ни в одной области законодательства суровый эгоизм не выразился так рельефно, как в законах о внебрачных детях.

   Британское ханжество, так ревниво охраняющее существующий в Англии общественный порядок, теперь тоже вынуждено считаться с новым воззрением на положение внебрачных детей. Английская печать, хотя и нехотя, вынуждена заниматься этим вопросом и сознаться в том, что нигде, ни в какой стране, общественные нравы не были улучшены жестокими законодательными мерами* и что процент рождаемости внебрачных детей нисколько не умаляется от строгости законов. Английские газеты теперь сознают, что внезапно из "darkest Russia" пришел луч света, луч истины...

   ______________________

   * Интересно мельком это признание, конечно, основательное, что "участь внебрачных детей" (сводившаяся многие века к смерти позднее и разрозненно - к нищенству и отчаянию) проистекала единственно из надежд через это "улучшить общественные нравы". Иначе говоря, что "нравственное чувство" общества побуждало таких детей погублять. Откуда уже ясно, что "нравственность" и "добрые нравы" в Европе не расходились с пожеланием добрых нравственных людей заставить постороннюю всем женщину, - не человека, а фотографию человека, - убить свое дитя; но это нравственное чувство решительно было бы оскорблено, все общество было бы нервно расстроено и раздражено, если бы эта в общем никому не нужная женщина заступилась за своего ребенка и сказала: "Да ну вас к ч...ту, ребенок мне ближе вас, и не желаю я вовсе ни убивать его, ни расставаться с ним". Таковая мать, твердая ну по крайней мере, как курица, и чадолюбивая вровень с собакою, - была бы объявлена "безнравственной". Она должна быть нравственная, как камень, как крестик на шее каждого из осуждающих ее нравственных людей. В. Р-в.

   ______________________

   Но особенно искренно новый русский закон приветствуется во Франции, где действующий кодекс Наполеона отрицает за внебрачными детьми всякое право на гражданскую жизнь, воспрещая им даже разыскание отцовства ("Нов. Вр.").

   Ни один из законодательных актов последнего времени не вызывал в печати таких шумных ликований, как опубликованный недавно закон о внебрачных детях.

   Чем же, однако, объяснить эти ликования? Что породило газетный шум?

   В законе о внебрачных детях некоторые органы нашей печати поспешили прозреть "новую эру", эру расшатывания законной семьи, этой основной ячейки государственного строя. В нем увидели "первый шаг", за которым должны последовать другие, уничтожающие самое различие между законными и незаконными детьми, освящающие беспорядочное сожитие полов, подрывающие прочность брака чрезмерным облегчением разводов и дозволением раздельного жительства супругов чуть ли не по простой прихоти их.

   Действующее законодательство еще очень недавно с неумолимою строгостью относилось к незаконным детям. В наших законах не установлялось гражданских прав этих детей в отношении родителей. Ст. 136 X т., 1 ч., например, отрицает право незаконных детей именоваться по фамилии отца и наследовать по закону после отца или матери. Но, совершенно основательно рассматривая прижитие детей лицами, не состоящими между собою в браке, как преступление и карая церковным покаянием незаконное сожительство неженатого с незамужней, уголовный закон все же принял до известной степени под свое покровительство незаконных детей, установив обязательство для отцов обеспечивать, сообразно с его средствами, содержание младенца и его матери. Вот все, что было раньше сделано для облегчения участи незаконных детей.

   Цель этого законодательства состояла в том, чтоб удержать людей от внебрачного сожительства. Цель эта отчасти достигалась, но зато сами незаконные дети оказывались лишенн