Дитя мое,
То не судьба, a собственное сердце.
ТЭКЛА.
Но голосъ сердца - голосъ и судьбы.
Ему принадлежу я. Новой жизнью,
Которою живу, я лишь ему
Одолжена, и на свое созданье
Онъ всѣ права имѣетъ. Что была
Я до того, пока своей любовью
Прекрасною онъ не далъ душу мнѣ?
И я теперь сама себя не меньше
Цѣню, чѣмъ мой возлюбленный: да, тотъ
Не можетъ быть ничтоженъ, кто владѣетъ
Сокровищемъ неоцѣненнымъ. Счастье -
Я чувствую - дало и силу мнѣ.
Когда душа серьезна, жизнь серьезной
Становится. Я-то себѣ самой
Принадлежу - теперь я это знаю;
Въ груди своей я стала сознавать
Присутств³е неодолимой воли,
И къ высшему стремясь, всѣмъ для него
Могу я рисковать.
ГРАФИНЯ.
Такъ ты готова бъ
Противиться отцу, когда бы онъ
Твою судьбу рѣшилъ иначе? Хочешь
Ты вынудить его согласье? Знай,
Мое дитя - онъ носитъ имя Фридландъ.
ТЭКЛА.
И я его ношу. Во мнѣ найти
Онъ долженъ дочь достойную.
ГРАФИНЯ.
Подумай!
Предъ волею монарха своего,
Верховнаго владыки, онъ насильно
Не склонится,- a ты, его дитя,
Ты хочешь съ нимъ бороться!
ТЭКЛА.
Чѣмъ не смѣетъ
Никто рискнуть, рискнуть тѣмъ можетъ дочь.
ГРАФИНЯ.
Ну, къ этому, по истинѣ, ни мало
Онъ не готовъ. Преграды всѣ разбить -
И снова бой - съ дочернимъ своевольемъ!
Дитя, дитя! У твоего отца
Ты видѣла пока улыбку только;
Разгнѣваннаго взгляда глазъ его
Не знаешь ты. Противорѣчья голосъ
Дрожащ³й твой осмѣлится ль предъ нимъ
Заговорить! Наединѣ съ собою
Способна ты, конечно, принимать
Велик³я рѣшенья, краснорѣчья
Цвѣты сплетать, голубки кроткой духъ
Вооружать отвагой льва... На дѣлѣ
Попробуй-ка! Желала-бъ видѣть я,
Какъ станешь ты предъ этимъ взглядомъ рѣзко
Вперившимся въ тебя - и скажешь: нѣтъ!
Ты передъ нимъ преклонишься, какъ нѣжный
Цвѣточка листъ предъ взглядомъ огневымъ
Свѣтила дня... Тебя я не пугаю,
Дитя мое; до крайности такой,
Надѣюсь я, дойти не можетъ дѣло;
При томъ же не извѣстно мнѣ, чего
Желаетъ онъ; быть можетъ, отвѣчаютъ
Намѣренья его твоимъ, но знаю я -
Немыслимо на то его согласье,
Чтобъ гордая дочь счаст³я его
Вела себя влюбленною дѣвицей,
На шею бы кидалася къ тому,
Кто если ужъ судьба ему судила
Столь цѣнную награду, за нее
И заплатить обязанъ высшей жертвой,
Какую можетъ приносить любовь.
ТЭКЛA (одна).
Благодарю за эти всѣ совѣты!
Печальныя предчувств³я мои
Увѣренностью стали... Значитъ, правда?
Ни одного здѣсь друга, ни одной
Намъ преданной души мы не имѣемъ?
Нѣтъ никого, кромѣ самихъ себя!
Тяжелая борьба намъ угрожаетъ...
Любовь, любовь божественная, ты
Пошли намъ силъ!... Она сказала правду:
Не радостные знаки свѣтятъ здѣсь
Двухъ нашихъ душъ союзу; жить не можетъ
Надежда здѣсь; тутъ только шумъ войны
Проносится по воздуху, и даже
Сама любовь какъ будто бы въ броню
Закована, готовясь къ смертной битвѣ.
Зловѣщ³й духъ сошелъ на домъ нашъ; рокъ
Стремительно покончить хочетъ съ нами;
Изъ тихаго пр³юта онъ увлекъ
Меня сюда; чарующими снами
Околдовалъ; небесный образъ вотъ
Меня манитъ... сталъ больше приближаться...
Божественною силою влечетъ
Онъ къ пропасти... нельзя сопротивляться!
(Издалека доносится музыка, играющая за ужиномъ).
О, если домъ пожара пламя ждетъ,
То небеса всѣ тучи собираютъ,
И молньи шлютъ съ безоблачныхъ высотъ,
Огни изъ безднъ подземныхъ вылетаютъ;
Богъ радостей самъ въ бѣшенствѣ слѣпомъ
Кидаетъ факель свой въ горящ³й домъ!
Большая, ярко освѣщенная зала; въ серединѣ сцены, по направлен³ю къ ея глубинѣ, богато накрытый столъ, за которымъ восемь генераловъ, въ томъ числѣ Октав³о Пикколомини, Терцки и Марадасъ. Справа и слѣва, нѣсколько позади, еще два стола, за каждымъ изъ которыхъ шесть гостей. Впереди буфетъ съ напитками. Вся передняя часть сцены пуста и предоставлена прислуживающимъ пажамъ и лакеямъ. Все въ движен³и; музыканты полка Терцки проходятъ по сценѣ вокругъ столовъ. Еще до ихъ окончательнаго ухода появляется Максъ Пикколомини; на встрѣчу ему идутъ Терцки съ бумагой; Изолани съ бокаломъ.
Терцки. Изолани. Максъ Пикколомини.
ИЗОЛAHИ.
Куда же, братъ, запропастился ты?
Тутъ наше все любимое! На мѣсто
Свое скорѣй! Терцки широко
Для насъ раскрылъ свой материнск³й погребъ
Отборныхъ винъ, и мы пируемъ здѣсь,
Какъ въ замкѣ гейдельбергскомъ. Пропустилъ ты
Все лучшее. Вонъ тамъ, за тѣмъ столомъ,
Идетъ дѣлежъ различныхъ княжествъ; земли
Славаты, Лихтенштейна, Эггенберга
И Штернберга, a въ добавленье къ нимъ -
Богемск³е больш³е лены - все
Ужъ роздано; коли поторопишься,
Такъ и тебѣ кой-что перепадетъ.
Скорѣй! Садись!
КОЛАЛТО И ГЕЦЪ (изъ-за 2-го стола).
Графъ Максъ Пикколомини!
ТЕРЦКИ.
Сейчасъ, сейчасъ онъ къ вамъ придетъ!.. Прочти
Вотъ этотъ текстъ присяги.- Доволенъ ли
Какъ мы ее составили? Ее
Ужъ всѣ прочли по очереди; послѣ
И всѣ они подпишутся подъ ней.
МАКСЪ (читаетъ).
"Ingratis servire nefas".
ИЗОЛАНИ.
Звучитъ она какъ будто бы латынью.
По нашему какъ это будетъ, братъ?
ТЕРЦКИ.
Неблагодарнымъ честные не служатъ.
МАКСЪ (читаетъ).
"Поелику нашъ высоковластный главнокомандующ³й, свѣтлѣйш³й герцогъ Фридландск³й, вслѣдств³е неоднократно понесенныхъ оскорблен³й, былъ намѣренъ оставить императорскую службу, но по нашей единогласной просьбѣ склонился къ тому, чтобы продолжать оставаться съ арм³ею и не разлучаться съ нами безъ нашего соглас³я,- то мы съ своей стороны принимаемъ на себя обязательство, всѣ сообща и каждый за себя въ частности, въ видѣ формальной присяги - служить также ему честно и вѣрно, ни подъ какимъ видомъ не разставаться съ нимъ и за него жертвовать всѣмъ, намъ принадлежащимъ, до послѣдней капли крови, на сколько именно это будетъ согласно съ принесенною нами императору присягой". (Послѣдн³я слова Изолани повторяетъ). "Ровно какъ, если тотъ или другой изъ насъ, вопреки сему договору, отступится отъ общаго дѣла, то мы обязываемся объявить его клятвопреступникомъ и измѣнникомъ и отомстить ему, не щадя его имущества и жизни. Все вышесказанное свидѣтельствуемъ нашею собственною подписью".
ТЕРЦКИ.
Согласенъ ты подъ этимъ подписаться?
ИЗОЛАНИ.
A почему бъ не согласился онъ!
Кто честный офицеръ, тотъ можетъ... долженъ
Участвовать... Пера, чернилъ!
ТЕРЦКИ.
Дай встать
Изъ-за стола.
ИЗОЛAНИ (Увлекая Макса).
Идемъ, идемъ скорѣе!
(Идутъ къ столу).
ТЕРЦКИ (дѣлаетъ знакъ Нейману, стоящему
y буфета, и выходить съ нимъ на авансцену).
Ты коп³ю принесъ? Подай. Она
Такъ сдѣлана, надѣюсь, что не трудно
Ее принять за подлинникъ?
НЕЙМАНЪ.
Ее
Переписалъ я строчка въ строчку, только
То выпустилъ, гдѣ о присягѣ рѣчь,
Какъ вы мнѣ, графъ, приказывали.
ТЕРЦКИ.
Ладно.
Клади ее туда, a эту сжечь
Немедленно. Что нужно было сдѣлать -
Исполнила она.
(Нейманъ кладетъ коп³ю на столъ и снова
отходитъ къ буфету).
Илло выходить изъ 2-й комнаты. Терцки.
ИЛЛО.
Ну, какъ y васъ
Идетъ съ Пикколомини?
ТЕРЦКИ.
Надо думать,
Что хорошо. Пока онъ ничего
Не возразилъ.
ИЛЛО.
Единственный, кому я
Не очень довѣряю - это онъ,
Онъ, да отецъ. Смотрите вы за ними
Обоими!
ТЕРЦКИ.
A за столомъ y васъ
Какъ обстоитъ? Надѣюсь, подогрѣли
Достаточно своихъ гостей?
ИЛЛО.
У нихъ
Все сердце на распашку; полагаю,
Они y насъ въ рукахъ, и какъ я вамъ
Предсказывалъ - теперь нѣтъ больше рѣчи
О томъ одномъ, чтобъ сохранить всю власть
&