| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Трагедия о Юлии Цезаре, Страница 2
Шекспир Вильям - Трагедия о Юлии Цезаре/div>
И помню: видел я, в часы припадков
Как он дрожал: да, этот бог дрожал!
С его трусливых губ сбегала краска;
Глаза, что взором устрашают мир,
Теряли блеск; я слышал, как он стонет;
Уста, которым римляне внимают
И в летописях пишут их слова,
Увы! кричали: "Пить мне дай, Титиний!",
Как девочка недужная. Клянусь,
Не странно ли, что человек столь слабый
Опередил весь необъятный мир
И пальму взял один?
За сценой труды и радостные клики.
Брут
Вновь общий клик...
Иль новые, вдобавок к старым, сыплют
Там почести на Цезаря?
Кассий
Э, друг!
За тесные шагнув пределы мира,
Стоит он как колосс; а мы, людишки,
Меж ног его расставленных шныряем,
Бесславные ища себе могилы.
Порою человек - судьбы хозяин.
В своем порабощении мы сами,
Не звезды, виноваты, милый Брут.
Ты - Брут, он - Цезарь; почему же слышно
Повсюду имя "Цезарь", а не "Брут"?
Их напиши - они равно красивы;
Произнеси - твое звучит не хуже;
Взвесь - тот же вес в них; духов закляни -
"Брут" вызовет их так же, как и "Цезарь".
Так именем богов, всех вместе взятых,
Прошу, скажи: чем Цезарь наш питался,
Что вырос так? Век, опозорен ты!
Рим, оскудел ты благородной кровью!
Со времени потопа где он - век,
Одним лишь человеком знаменитый?
Кто б раньше мог сказать, что стены Рима
Вмещают одного лишь человека?
А это так, и Рим слывет обширным,
Хоть в нем один лишь человек живет.
О, слышали мы оба от отцов:
Жил некогда здесь Брут, {1} и этот Брут -
Власть сатаны он потерпел бы в Риме
Скорей, чем власть царя.
Брут
Что любишь ты меня, не сомневаюсь;
К чему ты речь ведешь, подозреваю;
Что думаю я сам об этом всём,
Тебе скажу я после. А покуда
Прошу тебя как друг: меня к ответу
Не принуждай. Над тем, что ты сказал мне,
Я поразмыслю; что еще мне скажешь -
С вниманьем выслушаю и найду
Час для беседы о вещах столь важных.
Но помни, благородный друг, одно:
Скорей бы поселянином стал Брут,
Чем захотел бы зваться сыном Рима,
Постигни злая участь нас, которой
Грозят нам наши дни.
Кассий
Я рад тому,
Что слабый голос мой из Брута высек
Хоть эти искры.
Брут
Окончен бег; идет обратно Цезарь.
Кассий
Как подойдут, за тогу дерни Каску;
Пусть желчно, как всегда, он нам расскажет,
Что любопытного произошло там.
Входит Цезарь со свитой.
Брут
Я так и сделаю. Но посмотри-ка,
Пылает гневом Цезаря чело,
У остальных - вид слуг побитых; щеки
Кальпурнии бледны; а Цицерон
Своим хорьковым красным глазом мечет
Огонь, - таким бывает он в сенате,
С враждебными сенаторами споря.
Кассий
Поведает нам Каска, в чем тут дело.
Цезарь
Антоний!
Антоний
Что скажешь, Цезарь?
Цезарь
Хочу кругом людей я видеть полных,
Гладко причесанных и с крепким сном;
А этот Кассий тощий - слишком много
Он думает. Опасны эти люди.
Антоний
Его не бойся; не опасен Кассий.
Он римлянин честнейший, благородный.
Цезарь
Будь он жирней! Его я не боюсь.
Но страху будь доступен я, не знаю,
Кого бы я охотней избегал,
Чем Кассия. Читает много он;
Он вечно наблюдает и насквозь
Дела людские видит; игр не любит,
Как ты их любишь; музыке не внемлет;
Он редко улыбается, и то лишь
Презрительно-насмешливой улыбкой,
Как будто презирая сам себя
За то, что мог чему-то улыбнуться.
Не ведают покоя эти люди,
Пока они перед собою видят
Кого-нибудь, кто больше их самих, -
И потому они весьма опасны.
Я говорю: таких бояться должно,
Но не боюсь, - ведь я всё так же Цезарь.
Зайди-ка с правой стороны - я глух
На ухо левое - и откровенно
Скажи мне, что ты думаешь о нем.
Трубы.
[Уходят Цезарь и все сопровождающие его, кроме Каски.
Каска
Меня за плащ ты дернул, Брут; что скажешь?
Брут
Ну, Каска, расскажи нам, что случилось,
Чем недоволен Цезарь?
Каска
Да ты же был с ним; разве нет?
Брут
Тогда бы не спросил я, что случилось.
Каска
Ну, ему предложили там царский венец; и когда ему предложили его, он
отстранил его тыльной стороной руки - вот этак; и тогда народ разразился
кликами.
Брут
А почему еще раз закричали?
Каска
Да то же самое.
Кассий
Кричали трижды; ну, а третий раз?
Каска
Да то же самое.
Брут
Иль трижды был ему венец предложен?
Каска
То-то и есть, что трижды, и он трижды отстранял его рукой - с каждым
разом всё любезнее; и каждый раз добрые мои приятели разражались кликами.
Кассий
Кто предлагал ему венец?
Каска
Да Антоний.
Брут
А ну-ка, расскажи, как было дело.
Каска
Пусть меня повесят, если я могу вам это рассказать. Это было сущее
шутовство: я не обратил на него внимания. Я видел, как Марк Антоний
предложил ему венец, - это был, собственно говоря, даже не венец, а просто
веночек с императорской повязкой, - и Цезарь, как я уж сказал вам,
отстранил его в первый раз, но всё же, на мой взгляд, он охотно бы принял
его; затем Антоний снова предложил ему венец, и он снова отстранил его, но,
на мой взгляд, отвел от него пальцы с большой неохотой. Тогда ему в третий
раз предложили венец, и он в третий раз отстранил его; и каждый раз, как
он отказывался от венца, толпа разражалась кликами, и била в свои загрубелые
ладони, и бросала вверх свои потные ночные колпаки, и испускала из-за этих
отказов Цезаря такое облако зловонного дыхания, что сам Цезарь чуть было не
задохся: он потерял сознание и упал. Что касается меня, - я боялся смеяться
из страха, что, открыв рот, глотну отравленного воздуха.
Кассий
Постой. Как? Цезарь потерял сознанье?
Каска
Он упал посреди рыночной площади, пена шла у него изо рта, он не мог
выговорить ни слова.
Брут
Возможно: ведь падучей он страдает.
Кассий
Нет, Цезарь-то здоров. А ты, да я,
Да честный Каска - мы больны падучей.
Каска
Не знаю, что ты хочешь этим сказать; но я знаю наверное, что Цезарь
упал. Не будь я честным человеком, если эта чернь не награждала его то
рукоплесканиями, то свистками, смотря по тому, нравился он ей или нет, как
это делают с актерами в театре.
Брут
Что он сказал, когда пришел в себя?
Каска
Да вот, еще до того, как он упал, - когда он заметил, что это стадо
довольно его отказом от венца, - он разорвал на себе нательную одежду и
выставил горло: режьте, мол, я готов. Будь я ремесленником, - отправьте меня
с мерзавцами в ад, если бы я не поймал его на слове. Тут он и упал. Когда
же он пришел в себя, он объявил, что если он что-нибудь сделал или сказал не
так, то он просит глубокоуважаемых граждан приписать это его болезненному
состоянию. Три или четыре бабенки, стоявшие поблизости от меня, воскликнули:
"Ах, добрая душа!" - и простили ему от всего сердца. Впрочем, это не много
значит: заколи Цезарь их матерей, они бы его простили точно так же.
Брут
И тут он, значит, удалился, мрачен?
Каска
Да.
Кассий
А Цицерон сказал ли что-нибудь?
Каска
Да. Речь сказал по-гречески.
Кассий
Что ж он сказал?
Каска
Ну, пусть мне никогда больше не глядеть вам в лицо, если я сумею
рассказать вам это; но те, кто его понимал, переглядывались с улыбкой и
качали головами. Для меня же это осталось греческим языком. Могу рассказать
вам еще новость: Маруллу и Флавию заткнули рты за то, что они сорвали
царские знаки со статуй Цезаря. Будьте здоровы! Были еще и другие
дурачества, но я не старался их запомнить.
Кассий
Не придешь ли поужинать ко мне сегодня вечером, Каска?
Каска
Нет, я уже приглашен в другое место.
Кассий
Не придешь ли пообедать ко мне завтра?
Каска
Согласен, если буду в живых, если ты не передумаешь и если твой обед
стоит того, чтобы его ели.
Кассий
Хорошо, я буду ждать тебя.
Каска
Ладно. Будьте оба здоровы.
[Уходит.
Брут
Как он отяжелел! А помню, в школе
Был мальчиком он пылким и живым.
Кассий
Таким, поверь, остался он доныне
Для благородных иль отважных дел,
Хоть кажется лениво-равнодушным.
Взял резкость он в приправу остроумью,
И это повышает в людях вкус
К его остротам.
Брут
Он верно рассчитал.
Однако же, теперь пора идти мне.
Коль хочешь ты со мной поговорить,
К тебе зайду я завтра, а не то
Сам приходи ко мне - я буду ждать.
Кассий
Приду. А ты тем временем подумай.
[Уходит Брут.
Ты благороден, Брут. Но отклонить
Возможно от его предназначенья
Возвышенный твой дух - я это вижу.
Общаться благородные умы
Должны бы лишь друг с другом: ибо где он,
Тот, твердость чью нельзя поколебать?
Меня не терпит Цезарь, Брута любит.
Будь Брутом я и Кассием будь Брут,
Уж Цезарь на меня не повлиял бы.
Сегодня ж ночью, почерк изменяя,
Как будто от лица различных граждан,
Ряд писем напишу я и подброшу
Их в окна Бруту. Речь в них поведу я
О том высоком мнении, какое
Имеет Рим о Бруте, и туманно
В них честолюбья Цезаря коснусь.
А там - стой крепче, Цезарь! Верь мне в том:
Тебя мы опрокинем, иль умрем.
[Уходит.
СЦЕНА 3
Улица.
Гром и молния.
Входят с разных сторон Каска с обнаженным мечом и Цицерон.
Цицерон
А, добрый вечер, Каска. Проводил ли
Ты Цезаря домой? Но почему ты
Так дышишь тяжело? Так смотришь дико?
Каска
Кто не дрогнет, когда весь строй природы
Колеблется как лист? О Цицерон,
Видал я, как в грозу ревущий ветер
Раскалывал дубы; видал, как море
Вздымалось, и ярилось, и кипело,
Стремясь до туч надменно досягнуть;
Но не случалось мне до этой ночи
Идти сквозь бурю, льющую огонь.
Иль на небе гражданская война,
Иль мир за непочтенье к небесам
Приговорен богами к разрушенью.
Цицерон
Так, так. И ты других чудес не видел?
Каска
Раб городской - его ты знаешь с виду -
Ввысь поднял руку левую: вспылала
Она, как двадцать факелов, а боли
Не чувствуя, стоит он невредим.
Затем - и меч с тех пор мой обнажен -
Близ Капитолия я встретил льва:
Он грозно на меня взглянул - и мимо
Прошел, меня не тронув. Там же видел
Я кучу тесно сгрудившихся женщин,
Неузнаваемых от страха; клялись
Те женщины, что огненных мужей
На улицах видали. А вчера
На рыночную площадь в полдень села
Сова, стеная и визжа. Недаром
Столь жуткие событья происходят
Одновременно. Пусть не говорят:
"Вот в чем причина их; всё в них обычно".
Нет, мнится мне, грозны они для края,
К которому относится их смысл.
Цицерон
Поистине, то странные предвестья;
Но люди часто судят произвольно,
Значение событий искажая.
Придет ли завтра Цезарь в Капитолий?
Каска
Придет. Тебе об этом передать
Он поручил Антонию.
Цицерон
Ну что ж,
Покойной ночи, Каска: непогода
Влечет домой.
Каска
Здоров будь, Цицерон.
[Уходит Цицерон.
Входит Кассий.
| |
| Просмотров: 239 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры