В. В. Розанов
Учительский вопрос в министерстве просвещения
Опубликованные на днях сведения о ходе преобразовательных работ в министерстве народного просвещения касательно средней школы оставляют полное удовлетворение. Работы эти начинают дело обновления не с верхушки, а с фундамента; не золотят купол здания, а кладут цемент и камень под первый этаж его. В печати давно высказывалось, что без хорошего учителя гимназии наши всегда будут плохи и что выработка учителя есть та задача, которой даже не начало делать министерство Толстого, Делянова и кратковременных преемников этих двух столпов, на мысли и работе которых держится наша школа. Многолетние указания печати оставались без всякого ответа, к созданию хорошего учителя не делалось ни малейшего шага; среди всех совершавшихся и задумываемых реформ ни разу не указывалось ни одной меры к поднятию качеств педагогического персонала. Эта до некоторой степени "глухая нетовщина" министерства в данном пункте заставляла предполагать, что задачу оно сознает, - ибо кому же она не была очевидна? - но что министерство растеряно перед нею, чувствует себя бессильным; что оно просто не знает, как и откуда взять хорошего учителя или что надо сделать, чтобы плохой посредственный учитель перерабатывался в хорошего. Научно учителя подготовлялись университетом, но педагогически они никем и ничем не подготовлялись: в университетах на историко-филологическом и на физико-математическом факультетах, поставляющих контингент учителей в среднюю школу, даже не читалось дидактики математики, дидактики языков и истории. Педагогической науки, которая родилась на Западе еще с трудами Амоса Коменского, которая сплелась со всем ходом и торжеством протестантизма в германских странах, - этой науки в православной России как будто никогда и не существовало, она не рождалась, самой мысли и, наконец, хотя бы заботы о ней ни у кого и ни у чего не было, не было прежде всего в министерстве народного просвещения! Это невероятное и неправдоподобное положение дела тянулось несколько десятилетий. До чего странно было в этом отношении положение дела, видно из следующего: образованный и предприимчивый директор русской ревельской гимназии, ныне покойный г. Янчевецкий, отец современного писателя Янчевецкого, начал лет двадцать назад издавать специальный педагогический журнал "Гимназия", посвященный разработке вопросов преподавания именно в средней школе. Журнал этот несколько лет жалко влачил свое существование, - и, между прочим, потому, что, хотя, как издаваемый директором правительственной гимназии, он, конечно, был совершенно "благонадежен", тем не менее он не был одобрен к выписыванию его фундаментальными библиотеками самих гимназий! Что не было общеминистерской рекомендации его, - можно видеть из того, что попечителем московского учебного округа, известным графом П. Капнистом, этот единственный педагогический журнал по средней школе вычеркивался из списков тех журналов, какие педагогические советы гимназии предполагали к выписке в каждом следующем наступающем году, и списки эти препровождали к одобрению попечителя своего округа. Положение совершенно анекдотическое и вместе совершенно историческое! Учителя, основательно или нет, предполагали, что министерство, которое само не умеет научить педагогическому делу, не умеет никак подготовить себе учителей, - кончило отчаянным нежеланием, чтобы учителя хотя бы сами и своими средствами, своим до некоторой степени кустарным способом вырабатывали в себе уменья, которых нельзя достать нигде в России. "Я не умею, - и так как я первое должно бы уметь, - то я запрещаю и кому-нибудь уметь" - вот окончательная формула, в которую выливался педагогический пессимизм министерства просвещения, граничивший с отчаянием. Невозможно было удержаться от мысли, что главным источником его было отсутствие всякой педагогической подготовки в министрах, как Толстой и Делянов, из которых один предварительно своего министерства написал на французском языке книгу о римском католицизме "Le catholicisme romain", а другой и до министерства, и во время министерства ничего не читал, кроме газеты "St.-Petersburger Zeitung", единственного периодического издания, выписываемого им. Судьба школы, гимназии, учителя гимназии была бы совершенно другая, если бы своевременно на пост министра просвещения был позван знаменитый педагог, попечитель киевского учебного округа Н.И. Пирогов. Но об этом приходится только запоздало вздыхать. Толстой мог только муштровать учителей, более и более выколачивать из них душу педагога и вбивать на место ее душу чиновника; Делянов умел только поддерживать формы и дух своего образованного предшественника, - к чести своей, смягчив его жестокий режим здравым смыслом и добросердечием характера.
Если министерство, как казалось, не умеет приступить к выработке хороших учителей, то министерству было указано, что оно может вьфаботать лучшие условия службы учителей, через каковые условия, выйдя из прежнего подавленного состояния, они могли бы сами поднять голову, лучше и тверже почувствовать себя в жизни, улучшиться в человеческом своем достоинстве и через это подняться в учительских и воспитательских качествах. Перемена штатов, повышение жалованья и уменьшение количества даваемых уроков - все это было тою техникою службы, теми шаблонами канцелярской и комиссионной работы, над которою корпело министерство просвещения целый век своего существования, и эту механическую работу оно могло выполнить уже без затруднений. К тому же это было самое главное, с чего следовало начать. Но министерство А.Н. Шварца, очевидно сознав наконец главную задачу самого существования своего, решило вести поднятие педагогического уровня учителей по всем направлениям. Задачу подготовки оно даже выдвинуло вперед сравнительно с легчайшею задачею облегчения материального их положения. Не хотелось бы думать, что это исходит из той мысли, что-де пусть сперва явятся достойнейшие, а затем путь они будут и награждены. Учителя так долго терпели, министерство находится перед ними в таком большом нравственном долгу, что улучшение их положения можно и следует сделать и не ожидая повышения качеств, правда, не очень высоких, а доверяя, что эти качества подымутся, как только даны будут надлежащие условия и самая возможность теоретического подготовления к преподаванию. Но то, что улучшение материального положения последует в недалеком будущем, видно из сообщения, что "задержка происходит лишь из-за того, что до сих пор в комиссию министерства народного просвещения не назначены представители от министерства финансов и от государственного контроля". Хотелось бы, чтобы задержка состояла только в этом, - ибо устранить такие пустяки есть вопрос нескольких дней. Со своей стороны напомним этим двум неспешащим ведомствам, что скорейшего разрешения вопроса об обеспечении учителей гимназии ждет давно и ждет нетерпеливо вся Россия, все образованные люди в России. Что касается лучшего подготовления учителей гимназии, то следует напомнить, что г. Левшиным в бытность его попечителем рижского учебного округа был предпринят целый ряд мер к повышению педагогических качеств учебного персонала. Между прочим, он устроил, чтобы учителя гимназий, уже проходящие службу, могли в вакационное время посещать курсы теоретического и практического преподавания педагогики, дидактики и методики. Желая избегнуть обиды старых педагогов, он не сделал этого обязательным; но и без этой меры эти летние курсы посещались весьма охотно. Он же хлопотал в министерстве об основании при Юрьевском университете специальной кафедры педагогики, но тогда это предложение было признано "преждевременным".
Теперь, когда все это в министерстве признается уже не "преждевременным", а "своевременным", желательно было бы, чтобы министерство воспользовалось опытом и инициативою этого своего былого труженика, странным образом устраненного без объяснений от службы, и, став выше вопросов мелочного самолюбия, вновь призвало его к деятельности и дало возможность принести России ту пользу, какую, очевидно, он может принести.
Впервые опубликовано: "Новое Время". 1909. 16 янв. N 11799.
Оригинал здесь: http://dugward.ru/library/rozanov/rozanov_uchitelskiy_vopros.html.