Шекспир Вильям - Отелло, венецианский мавр, Страница 16 - Книги

"justify">

Ведь это в нем минутный только гнев.

Расстроен он делами государства

И выместил досаду всю на вас.

Дездемона

О, если б так!

Яго

Я в этом вам ручаюсь.

Трубы.

Но слышите? То к ужину зовут:

Вас ждут послы Венеции. Не плачьте,

Идите к ним. Все будет хорошо!

Дездемона и Эмилия уходят. Входит Pодpиго. Ну что, Родриго?

Родриго

Мне кажется, что ты нечестно поступаешь со мною.

Яго

Это отчего?

Родриго

Да ты каждый день выдумываешь мне какую-нибудь новую увертку и, как мне кажется, более отдаляешь от меня всякую надежду, чем приближаешь меня к цели моих желаний. Право, я долее не могу терпеть, да и не знаю, простить ли тебя за то, что я уже, по глупости своей, перенес?

Яго

Выслушай меня, Родриго.

Родриго

Много я слушал уже: между твоими словами и исполнением нет ничего родственного.

Яго

Ты совершенно несправедливо обвиняешь меня.

Родриго

Обвиняю очень основательно. Я истратил все мое состояние. Даже половина брильянтов, которые я передавал тебе для Дездемоны, соблазнила бы и весталку. Ты сказал мне, что она приняла их, и надавал обещаний на скорую взаимность с ее стороны, но до сих пор я ничего не вижу.

Яго

Хорошо, хорошо, продолжай!

Родриго

"Хорошо, продолжай"! Я не могу продолжать, да это и нехорошо. Клянусь этой рукой, ты поступаешь гадко, и я начинаю убеждаться, что ты надуваешь меня.

Яго

Очень хорошо.

Pодриго

Говорю тебе, что совсем нехорошо. Я сам объяснюсь с Дездемоной: если она возвратит мне мои брильянты, я откажусь от ухаживанья и раскаюсь в моих противозаконных исканиях; в противном же случае, будь уверен, я потребую удовлетворения от тебя.

Яго

Ты кончил?

Родриго

Да, и не сказал ничего такого, чего твердо не решился сделать.

Яго

Ну, теперь я вижу, что у тебя есть характер, и с этой минуты начинаю иметь о тебе лучшее мнение, чем имел до сих пор. Дай мне руку, Родриго. Ты совершенно справедливо усомнился во мне, но все-таки, клянусь, я честно действовал в твоем деле.

Родриго

Это незаметно.

Яго

Да, действительно незаметно, и твое сомнение не без основания. Но, Родриго, если в тебе есть действительно то, что я надеюсь найти в тебе теперь гораздо больше, чем прежде, то есть решимость, мужество и храбрость, то докажи это сегодня же ночью. И если в следующую ночь за этим Дездемона не будет принадлежать тебе - сживай меня со свету изменнически и выдумывай для меня какие хочешь пытки.

Родриго

Но в чем же дело? Благоразумно ли, удобоисполнимо ли оно?

Яго

Из Венеции получено предписание, чтобы Кассио занял место Отелло.

Родриго

Будто? Стало быть, Отелло и Дездемона возвратятся в Венецию?

Яго

О нет! Он едет в Мавританию и увозит с собою прекрасную Дездемону, если только его пребывание здесь не задержится чем-нибудь особенным, а этого нельзя ничем устроить так хорошо, как удалением Кассио.

Родриго

Как же ты думаешь удалить его?

Яго

Да сделав его неспособным занять место Отелло - размозжив ему голову.

Родриго

И ты хочешь, чтоб это я сделал?

Яго

Да, если ты решишься похлопотать о своей пользе и отомстить за себя. Сегодня он ужинает у своей любовницы, и я тоже отправлюсь туда. Он не знает еще о своем по- четном назначении. Если ты хочешь подстеречь его при возвращении оттуда - а я устрою так, что это будет между двенадцатью и часом, - то можешь как угодно распорядиться с ним. Я буду поблизости, чтобы помочь тебе, и он будет иметь дело с нами обоими. Ну, чему ты так изумляешься? Пойдем со мною; дорогою я так хорошо докажу тебе необходимость его смерти, что ты почтешь себя обязанным сделать это дело. Час ужина наступил, и ночь быстро приближается. К делу!

Родриго

Мне бы хотелось, однако, чтоб ты представил мне еще некоторые побудительные причины этого убийства.

Яго

И я исполню твое желание.

Уходят.

СЦЕНА III

Другая комната в замке.

Входят Отелло, Лодовико, Дездемона, Эмилия и свита.

Лодовико

Генерал, умоляю вас не беспокоиться провожать меня.

Отелло

О, ничего! Напротив, прогуляться

Полезно мне.

Лодовико

Синьора, доброй ночи.

От всей души благодарю я вас.

Дездемона

Синьор, мы вам всегда душевно рады.

Отелло

Ну, что ж, идем, синьор? О, Дездемона!..

Дездемона

Мой друг?

Отелло

Ступай сейчас же спать; я скоро возвращусь; да отпусти свою горничную, не забудь.

Дездемона

Хорошо, мой друг.

Отелло, Лодовико и свита уходят.

Эмилия

Ну, что, как он? Мне кажется, смягчился.

Дездемона

Вернуться он сейчас же обещал.

Велел в постель скорее мне ложиться

И отпустить просил тебя.

Эмилия

Меня!

Дездемона

Да, таково его желанье было.

Ну, добрая Эмилия моя,

Ночное платье дай - и до свиданья.

Не должно нам теперь сердить его.

Эмилия

Ах, лучше бы вы с ним и не встречались!

Дездемона

Нет, этого не пожелала б я.

Я пылко так люблю его, что даже

И гнев его, и злоба, и упреки...

Тут отстегни... все для моей души

Пленительно и мило.

Эмилия

Положила

Те самые я простыни вам, о которых

Недавно вы просили.

Дездемона

Хорошо.

О, Боже мой, как глупы мы бываем!

Эмилия, прошу тебя, когда

Я до тебя умру, из этих ты простынь

Мне саван сшей.

Эмилия

Ну, что вы! Полно, полно!

Дездемона

У матери моей жила служанка -

Барбарою звалась она; у ней

Любовник был; но изменил и бросил

Бедняжку он. Я помню, у нее

Была тогда об иве песня - песня

Старинная, но скорбь ее души

Прекрасно выражавшая. Бедняжка

И умерла с той песнью на устах.

И у меня сегодня эта песня

Из головы весь вечер не выходит:

Все хочется, как Барбаре, бедняжке,

Пропеть ее... Пожалуйста, скорее!

Эмилия

Что? Принести ночное платье?

Дездемона

Нет.

Здесь отстегни... А этот Лодовико

Хорош собой.

Эмилия

Красавец просто он.

Дездемона

И говорить умеет как отлично!

Эмилия

Я знаю в Венеции одну женщину, которая босиком сходила бы в Палестину за один поцелуй его.

Дездемона

(поет)

Бедняжка сидела в тени сикоморы,

вздыхая,

О, ива, зеленая ива!

Склонившись к коленам головкой,

грудь ручкой сжимая,

О, ива, зеленая ива!

Ручьи там бежали и стоны ее

повторяли -

О, ива, зеленая ива!

А горькие слезы и жесткие камни

смягчали. Убери это...

О, ива, зеленая ива! Прошу тебя, уйди: он сейчас придет.

О, ива, зеленая ива!

Его обвинять не хочу я... Нет, это что-то не так. Слышишь, Эмилия, кто-то стучит?

Эмилия

Это ветер.

Дездемона

(поет)

Я другу сказала: "Изменник!"

И что же он мне отвечал?

О, ива, зеленая ива!

"Люблю я всех женщин - люби ты

мужчин всех", - вот так он сказал.

О, ива зеленая, ива!

Теперь идти ты можешь. Доброй ночи!

Как чешутся глаза мои! Не правда ль,

То признак слез?

Эмилия

Да что вы? Никогда!

Дездемона

Так я не раз слыхала. О, мужчины,

Мужчины! Что, Эмилия, скажи

По совести, неужли в самом деле

Есть женщины, способные мужей

Обманывать так низко?

Эмилия

Без сомненья,

Немало их.

Дездемона

А ты так поступить

Решилась бы, когда б тебе давали

Хоть целый мир?

Эмилия

А вы бы разве нет?

Дездемона

Нет, никогда, клянусь небесным светом!

Эмилия

Да ведь и я при свете ни за что.

Удобнее все это делать ночью.

Дездемона

И сделала б ты это, если б дали

Тебе весь мир?

Эмилия

Ох! Мир - большая вещь,

И дорого платить такой ценою

За маленький проступок!

Дездемона

Нет, оставь!

Не верю я, что говоришь ты правду.

Эмилия

Клянусь честью, мне кажется, что я решилась бы, а потом бы поправила дело. Конечно, я бы не сделала этого из-за пустого перстенька, из-за нескольких аршин материи, из-за платьев, юбок, чепчиков или подобных пустяков; но за целый мир? Ну, скажите, кто бы не согласился сделать своего мужа рогоносцем, если бы это могло доставить ему, например, царский трон? Да я б из-за этого не побоялась и чистилища.

Дездемона

Нет, я позволила бы проклясть себя, если бы даже из-за целого мира сделала такую низость.

Эмилия

Да ведь низость считается низостью только в мире; а если вы этот мир получите за труд свой, так эта низость очутится в вашем собственном мире, и тогда вам сейчас же можно будет уничтожить ее.

Дездемона

Нет, не хочу и верить я, что в свете

Есть женщина такая.

Эмилия

Верьте, есть.

И дюжины найдутся. Столько их,

Что землю бы наполнить ими можно.

Убеждена, однако, я в одном,

Что ежели и согрешают жены,

Так в том всегда вина одних мужей.

Когда они свой долг позабывают,

И блага те, что нам принадлежат,