| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Троил и Крессида, Страница 4
Шекспир Вильям - Троил и Крессидаjustify"> Когда Аякс безмозглый из сраженья
Вдруг выйдет победителем, его
Мы вознесем до неба. - Если ж будет
Он побежден, останется у нас
Уверенность, что есть бойцы получше.
Удастся ль, не удастся ли наш план,
Мы все ж достигнем цели. Избирая
Аякса, мы избранием таким
Ахиллу перья все расшевелим.
Нестор
Твой план, Улисс, мне по душе, и надо
Его внушить Агамемнону. Пусть
Он и его расшевелит. Пусть оба
Рычащих пса один другого рвут,
И, если гордость крепче всяких пут,
Пусть их она обоих съест, как злоба.
Уходят.
АКТ ВТОРОЙ
СЦЕНА 1
Другая часть греческого лагеря.
Входят Аякс и Терсит.
Аякс. Терсит!
Терсит. О, чтобы волдыри вскочили у этого Агамемнона на всем теле!
Аякс. Терсит!
Терсит. Если бы волдыри эти потом вскрылись и он бы вытек. Что
скажешь?
Аякс. Псина!
Терсит. По крайней мере, хоть чем-нибудь проявил бы себя, а то теперь
и этого нет.
Аякс. Твои уши оглохли, волчий сын, так я заставлю чувствовать твои
бока. (Бьет его.)
Терсит. Чтобы греческая проказа тебя взяла*, ублюдок с бычачьим
мозгом!
Аякс. Поговори еще, поговори. Я тебя буду взбивать, как прокислое
тесто, пока красавца из тебя не сделаю.
Терсит. Скорей насмешки мои превратят тебя в умного и благочестивого
человека, хотя лошадь твоя и та скорей выучит наизусть любую проповедь, чем
ты выучишь наизусть хоть одну молитву. Дерись, дерись, возьми тебя чесотка
с твоими лошадиными наклонностями*.
Аякс. Говори, поганый гриб, что давеча там провозглашали?
Терсит. Иль, по-твоему, я не чувствую твоих ударов.
Аякс. Что провозглашали, я спрашиваю?
Терсит. Глупость твою, разумеется.
Аякс. Ой, берегись, дикобраз. Берегись! У меня руки раззуделись и без
того.
Терсит. Чтобы тебя всего зуд взял, а мне бы разрешили драть тебя. Я бы
живо тебя обратил в гнуснейшую греческую язву.
Аякс. Будешь ты говорить, что провозглашали?
Терсит. Известно, что ты беспрестанно лаешь и ворчишь на Ахилла из
зависти, как Цербер на красоту Прозерпины*.
Аякс. Баба Терсит.
Терсит. Так побей его.
Аякс. Лепешка!
Терсит. Он бы тебя двумя пальцами в порошок стер.
Аякс. Потаскушкино отродье! (Бьет его.)
Терсит. Попробуй сунься.
Аякс. Ведьмин помет!
Терсит. Бей, ослиная голова, бей! У тебя мозгу в ней не больше, чем у
меня в локтях. Осел мог бы научить тебя храбрости. Ты ведь только и годен
давить троянцев, а для умных людей ты дикий хам. Если ты еще будешь меня
колотить, я примусь тебя обрабатывать с головы до пят. Так переберу, что
любо.
Аякс. Псина.
Терсит. Паршивый герой.
Аякс. Харя! (Бьет его.)
Терсит. Бей, Марсов болван, бей, дикий хам, бей, верблюд... бей, бей!
Входят Ахилл и Патрокл.
Ахилл. В чем дело, Аякс? За что ты его колотишь? Да расскажи же,
Терсит, как и что?
Терсит. Видели, каков гусь? Видели?
Ахилл. Да в чем суть, однако?
Терсит. Погляди на него хорошенько.
Ахилл. Гляжу, - ну, что ж из этого?
Терсит. Нет, ты получше погляди.
Ахилл. Да гляжу.
Терсит. И все-таки, не как надо, потому что за что бы ты его ни
принимал, он останется Аяксом.
Ахилл. Само собою разумеется, дурак!
Терсит. Само собою разумеется для вас, да не для этого дурака.
Аякс. За это я и бью тебя.
Терсит. Ну, вот это образец его плоских острот. У всех его фраз
длиннейшие уши. Его мозг пострадал от меня больше, чем мое тело от его
кулаков. Мозг его не стоит и воробьиного хвоста, а ведь десятку воробьев
грош цена! Словом, Ахилл, тебе сразу стало ясно, что я говорю про Аякса, у
которого мозг в брюхе, а кишки в голове.
Ахилл. Что ты говоришь?
Терсит. Я говорю: у Аякса...
Ахилл (останавливает Аякса, который хочет ударить Терсита). Полно,
добрейший Аякс.
Терсит. Не хватает ума даже...
Ахилл. Прекрати, дурак...
Терсит. Я бы прекратил, да дурак-то не прекращается. Вот этот, видишь.
Аякс. Проклятая собака! Вот я!..
Ахилл. Неужто ты с дураком станешь состязаться в уме?
Терсит. Ручаюсь, что нет: каждый дурак заткнет его за пояс умом.
Патрокл. Сдержись, Терсит!
Ахилл. Да из-за чего у вас загорелось?
Аякс. Я спрашиваю у этого гнусного филина, что вышло сегодня в лагере,
а он лается. Терсит. Я не слуга твой.
Аякс. Хорошо, продолжай, продолжай.
Терсит. Я служу здесь сам по себе*.
Ахилл. Однако последняя твоя служба была совсем не такова. Под
колотушки сам по себе не полезешь. Тут ведь Аякс действовал добровольно, а
ты-то не по доброй воле получал.
Терсит. И то! Иль многие врут, или часть и твоего ума в мышцах. Вот
Гектор-то разинет рот, когда, размозжив твою или его голову, увидит, что
расколот гнилой орех без признака ядра.
Ахилл. Как? Ты уже и меня задеваешь?
Терсит. Взять Улисса или старого Нестора. У них ум и тогда уже
плесенью начинал покрываться, когда у ваших дедов и ногтей еще не росло. Вот
они и запрягли теперь вас, как яремных волов в плуг... заставляют пахать
поле битвы.
Ахилл. Что? Что?
Терсит. Верно... Гей, гей, Ахилл... Гей, гей, Аякс!.. Гей, гей!
Аякс. Я вырву язык твой!
Терсит. Не беда. Я и без него буду не менее красноречив, чем ты.
Патрокл. Молчи, Терсит. Довольно!
Терсит. Так я и замолчу по требованию Ахиллесовой ищейки.
Ахилл. Вот и тебе попало, Патрокл.
Терсит. Будет с меня. Я приду в ваши палатки разве затем, чтобы
увидеть подвешенными пустые головы. Покидаю скопище дурней. Буду только там
отныне, где сияет ум. (Уходит.)
Патрокл. Счастливого пути.
Ахилл
Коль хочешь знать, Аякс, провозглашали,
Что завтра в пять часов, когда взойдет,
Сияя солнце, - меж стенами Трои
И нашими шатрами, Гектор сам
При громе труб заявит громогласно,
Что вызывает дерзкого на бой,
Того, кто утверждать при нем посмеет,
А что... не знаю... Глупости!.. Прощай...
Аякс
Прощай. Но кто ж на вызов отзовется?
Ахилл
Не знаю... Слышно, жребием решат...
Найдется...
Аякс
Он не на себя ли метит?
Пойду узнать.
Уходят.
СЦЕНА 2
Троя. Комната во дворце Приама.
Входят Приам, Гектор, Троил, Парис и Эллен.
Приам
Друзья мои, немало
Речей, часов и жизней утекло,
И вот что нам вещает снова Нестор
От имени соотчичей: "Елену
Верните нам, а все иные жертвы:
Труды и честь, утраты, кровь и раны,
Погубленное время и друзья -
Все, что война так алчно поглотила,
Забудется... Что скажешь, Гектор, ты?
Гектор
Хоть вряд ли кто боится греков меньше,
Чем я, хоть мне средь женщин равной нет
Своим губкоподобным, мягким сердцем,
Чужую скорбь впивающим в себя,
И все-таки, Приам несокрушенный,
Я признаюсь... и закричать готов
Пред целой Троей: "Кто нам поручится
За будущее гибельной войны?
В себя одна лишь безопасность верит:
Плод не войны, а мира. Недоверье
Разумное - и мера - и маяк
В густом тумане будущего; с ними
Мудрец спокойно разбирает все...
Елену отпустите. С той поры,
Как в этой распре обнажен впервые
Был острый меч, не каждая ль из десяти
Погибших душ, а их так много сгибло -
Была, как и Елена, дорога?
Бесстрашно и упорно защищая
Нам женщину чужую, принесли
Мы много жертв кровавых... Я не вижу
Достаточного повода послать
Отказ на эту просьбу греков.
Троил
Стыдися, Гектор. Царственную честь,
Достоинство такого властелина
Великого, как наш родитель, ты
Желаешь взвесить жалкими весами,
Могучих крыльев царственный размах
Сковать ничтожной рамкой рассуждений;
От имени богов я говорю:
"Стыдись, стыдись..."
Эллен
Меня не удивляет,
Что ты, Троил, враг рассуждений... Но
Лишь потому, что нет их у Троила,
Нельзя вменять в обязанность отцу
Их презирать в делах особо важных.
Троил
Эллен, как жрец, к мечтам и грезам склонен;
Перчатки даже подбивает он
Благоразумьем... Например, известно,
Что неприятель нам желает зла,
Что обнажать разящий меч опасно, -
Беду рассудком можно отвратить,
Поэтому легко понять, что стоит
Ему с оружьем грека увидать,
Чтоб прицепить к ногам рассудка крылья
И улететь, как сам Меркурий, вдаль
От грозных глаз разгневанного Зевса,
Иль как звезда, сошедшая с пути.
Итак, друзья, уж если нам нельзя
Бежать рассудка - ворота замкнем
И ляжем спать спокойно. Что нам честь
И мужество! Пускай они, как зайцы,
Дрожат впотьмах, достойные тебя.
Бледнеет печень, мужество хиреет
От этого благоразумья!
Гектор
Брат,
Сама Елена жертв таких не стоит.
Троил
Своею мерой всякий мерит...
Гектор
Да,
Но ценность-то сильна не произволом,
Достоинство цену определит ей,
Достойный взвесит. Если поклоненье
Преувеличит божество, - оно
Уже зовется идолопоклонством,
Благоговенье ж страстное к тому,
В чем то мы чтим, чего нет даже тени,
Безумие!
Троил
Я ныне изберу
Себе жену. Послушен воле выбор,
А волю вдохновляли и глаза,
И уши, - двое славных кормчих,
Свершающих отважно вечный путь
Между двумя подводными скалами -
Желанием и разумом. Когда ж
Мое желанье сменит отвращенье,
Могу ль я бессердечно отвергать
Ту, на кого пал выбор мой свободный?
Нет, никогда! И с честью примирить
Нельзя такой поступок. Мы не смеем
Запятнанные ткани возвращать
Купцу, который чистыми их продал.
Остатки яств не валим мы в лохань
Лишь потому, что после пира сыты.
Париса подстрекали все, когда
Задумал мстить он грекам. Ты припомни,
Какою бурей дружного согласья
Вздувались паруса его! Моря
И ветры, им враждебные, сошлись
В союзе мирном, в рабском угожденье.
Достиг заветной цели он. Успех
Венчает подвиг брата. Он привозит
Взамен старухи тетки - дивный перл,
Красавицу царицу*. Перед ней
Сам Аполлон - старик морщинистый,
Бледна заря... Туманно утро мая.
Зачем ее мы держим? А зачем
В плену еще и ныне держат греки
Старуху тетку? Стоило ль держать
В плену Елену? Да, о да! Конечно.
Бесценный перл! Не тысячи ль судов
За ней моря переплывали дерзко!
Не падали ль венцы к ее ногам
И короли в купцов преображались.
Когда согласны вы, что поступил
Парис благоразумно... А ведь с этим
Не согласиться вам нельзя: не вы ль
Ему кричали: "В путь, Парис! Смелее!"
И если вы бесценною тогда
Его добычу называли, крича:
"О чудо! Чудо!" - и рукоплескали, -
Из-за чего ж порочите теперь
Плоды своих советов и творите
То, что Фортуна сделает едва ль:
Презрением клеймите вы теперь
То, что казалось раньше вам бесценней
Земли и неба! Для чего же красть
То, что боитесь у себя оставить?
Мы наглые воришки и того
Не стоящие, что мы воровали.
Обиду злую грекам нанеся,
Ее мы сами испугались скоро.
О, стыд! О, срам! О, тягости позора!
Кассандра
(за сценой)
Плачь, Троя, плачь!
Приам
Кто там кричит так скорбно?
Троил
Ах, то сестра безумная - ее
По голосу узнал я.
Кассандра
Плачь, плачь, Троя!
Входит Кассандра в диком возбуждении.
Гектор
(при виде сестры)
Кассандра!
Кассандра
(прорицая)
Плачь, плачь, Троя! Дай мне, дай,
Дай десять тысяч глаз мне, чтобы я
Из них лила пророческие слезы!
Гектор
Молчи, молчи, сестра.
Кассандра
О, все вы, все,
И юноши, и девы, и младенцы,
Умеющие только лишь кричать,
И взрослые, и старцы... О, скорее
В мой скорбный вопль вливайте вы свой плач...
Мы выплачем хоть часть тех слез заране,
Которые грядущее сулит...
Плачь, Троя, плачь! Ты так приучишь очи
К слезам! На гибель ты обречена...
Твой Илион сияющий я вижу
В могильном пепле... Нас сожжет Парис -
Он страшный факел!*
Плачь, плачь горько Троя!
Кричите все: Елена и несчастье!
Свободу ей! Свободу! Или грянет
Ужасный гром и Троя пеплом станет!
(Убегает.)
Гектор
О юный мой Троил, неужто голос
Пророческий сестры твоей в душе
Не пробуждает страшных опасений?
Неужто так пылает кровь твоя,
Что охладить ее уже не в силах
Ни горький вопль рассудка, ни позор,
Преследующий все дела дурные?
Троил
Нет, убежден я, что не может случай
Быть мерой правды или дел... Нельзя
Дух мужества гасить на основанье
Безумных слов Кассандры. Бред ее
Не знаменье, что самый повод к распре
Вдруг измельчал. Не сами ль мы клялись
Считать его священным. Мне он не ближе,
Чем всем другим сынам Приама. Но
Молю я Зевса, он да нас избавит
От тех деяний, где заключено
Сомненье в том, что нам необходимо
Стоять за дело правды до конца.
Парис
О да, должны мы начатое кончить,
Иначе мир осыплет нас хулой,
Упреками: меня за легкомыслье
Моих поступков, за советы вас.
Клянусь самим Олимпом, спасенье
С таким поступком связанное, в прах
Рассеяно согласьем вашим дружным.
&nbs 
| |
| Просмотров: 348 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры