ustify"> Аарон
Сюда! Скорей! Прибавьте шагу. Прямо
К ужасному я рву вас приведу,
Где подстерег я спящую пантеру.
Квинт
Затмился взор... Что это означает?
Марций
И у меня. Когда бы не стыдился -
Я бросил бы охоту и заснул.
(Падает в ров.)*
Квинт
Как? Ты упал? Предательская яма,
Прикрытая терновником густым,
А на листах - пролитой крови капли,
Столь свежие, как на цветах - роса.
Но, падая, ты не расшибся, брат?
Марций
О брат, разбилось сердце у меня
От зрелища, которого ужасней
Не видел взор, чтоб сердце сокрушить!
Аарон
(про себя)
За цезарем иду. Найдя их здесь,
Весьма легко предположить он может,
Что брат его был ими умерщвлен.
(Уходит.)
Марций
Что ж не ободришь? Не поможешь мне
Из ямы выйти, оскверненной кровью?
Квинт
Мной овладел какой-то странный ужас.
Я весь дрожу, холодный пот... И сердце
Мне больше говорит, чем видит взор.
Марций
Чтоб доказать, как сердце правду чует,
Ты с Аароном в яму загляни,
Где смерть и кровь глазам твоим предстанут.
Квинт
Его здесь нет, но состраданье в сердце
Очам глядеть на то не дозволяет,
Предчувствие чего ввергает в дрожь.
Скажи, что это? Раньше, как ребенок,
Я не дрожал пред тем, чего не знаю.
Марций
Принц Вассиан зарезан, как овца,
Лежит в крови, подобно мертвой груде, -
В проклятом, темном, полном крови рву.
Квинт
Но в темноте как узнаешь ты принца?
Марций
На пальце окровавленном надето
Кольцо, чей блеск пещеру озаряет*
И факелу подобно в темном склепе
Землистые ланиты мертвеца
И рытвины пещеры освещает.
Так озарен луною был Пирам,
Когда лежал, залитый кровью девы*.
Брат, помоги мне слабою рукой,
Когда ее ослабил ужас, выйти
Из жадного вместилища: противно
Оно, как пасть туманного Коцита*.
Квинт
Дай руку мне, я помогу тебе,
А если сил не хватит - упаду я
В прожорливые недра этой ямы,
Где схоронен несчастный Вассиан.
Не в силах я помочь тебе подняться..
Марций
А без тебя подняться я не в силах.
Квинт
Дай руку мне: иль выйти помогу я
Тебе наверх, иль вниз я упаду.
Не можешь выйти? Я иду к тебе!
(Падает в яму.)
Входят Сатурнин и Аарон.
Сатурнин
Вперед, за мной! Какая это яма -
Хочу я знать, и кто упал в нее?
Скажи, кто ты - спустившийся недавно
В зияющую впадину земли?
Марций
Несчастный сын Андроника! Сюда я
В недобрый час попал, чтоб видеть мертвым
Здесь Вассиана, брата твоего.
Сатурнин
Он мертв? Но нет, ты пошутил? С женою
Он в хижине охотничьей, стоящей
На севере густого леса, был
Лишь час тому назад оставлен нами.
Марций
Где он живым оставлен был - не знаю,
Но мертвым здесь он мною найден был.
Входят Тамора, Тит Андроник и Луций.
Тамора
Где цезарь - мой супруг?
Сатурнин
Он здесь, Тамора,
Но горестью смертельной поражен.
Тамора
А где твой брат?
Сатурнин
Ты проникаешь в рану
До глубины.. Он здесь лежит убитый.
Тамора
Итак, зловещий свиток опоздал!
(Отдает письмо.)
Там речь идет об этой ранней смерти.
Дивлюсь тому, как может быть улыбка
Убийственной жестокости личиной!
Сатурнин
(читает)
"А если б мы его, охотник милый,
Не встретили достойно (Вассиана,
Хочу сказать), ему могилу вырой.
Ты понял нас? Ищи свою награду
В крапиве ты, у корня бузины,
Отверстие пещеры осенившей,
Где мы зарыть решили Вассиана.
Сверши - и в нас друзей найдешь навек".
Где слыхано подобное, Тамора?
Вот яма здесь, а вот и бузина.
Ищите! Здесь охотник не найдется ль,
Что Вассиана должен был убить?
Аарон
Вот с золотом мешок, о цезарь!
(Показывает мешок.)
Сатурнин
(Титу)
Двое
Твоих щенков породы кровожадной
Жизнь отняли у брата моего.
В темницу их! Пускай они томятся,
Пока для них не выдумают казни,
Какой еще на свете не бывало.
Тамора
Как? Здесь, во рву, они? О чудеса!
И как легко открылось злодеянье!
Тит
Великий цезарь! На коленях слабых
Молю в слезах, что льются нелегко:
Сынов моих проклятых преступленье,
Проклятых, если доказать его...
Сатурнин
Как - доказать? Но это очевидно.
Кем поднято письмо? Тобой, Тамора?
Тамора
Нет, поднято Андроником оно.
Тит
Да, цезарь. Все ж прими мою поруку.
Клянусь тебе отцов гробницей чтимой:
Ты повелишь - и головой ответят
Они за то, в чем обвиняют их.
Сатурнин
Поруки не приму. Иди за ними.
Убитого с убийцами возьмите.
Пускай молчат, вина их очевидна.
Клянусь душою: существуй конец
Грозней, чем смерть, - я так бы с ними кончил.
Тамopa
Андроник, буду цезаря просить.
Не сделают дурного им. Не бойся.
Тит
Не обращайся, Луций, к ним. Идем.
Уходят в разные стороны.
СЦЕНА 5
Входят Деметрий и Хирон с Лавинией, над которою совершено насилие. Кисти
рук ее отрублены, а язык отрезан.
Деметрий
Ступай теперь. Пусть твой язык расскажет,
Кто языка лишил тебя и чести!
Хирон
Что думаешь - пиши, когда дозволят
Тебе твои обрубки стать писакой.
Деметрий
Смотри, она каракулек наставит.
Хирон
Ступай омыть водой душистой руки.
Деметрий
Нет языка - спросить воды и рук -
Чтоб их омыть. Пускай гуляет молча.
Хирон
Будь так со мной - повесился бы я.
Деметрий
Будь руки у тебя, чтоб сделать петлю!
Деметрий и Хирон уходят.
Входит Марк.
Марк
Кто тут? Ужель поспешно убегает
Племянница? Постой! Где твой супруг?
О, если сплю, все дам я, чтоб проснуться,
А если я не сплю - пускай светило
Сразит меня, чтоб вечным сном заснул!
Племянница, какой рукой жестокой
Обрублены у стана твоего
Краса его, прелестные две ветки?
Под сенью их цари почить желали,
Но не могли любви твоей блаженства
Они достичь. Что ж ты не говоришь?
Увы, струя горячей алой крови,
Подобная ручью, что пенит ветер,
Меж алых губ твоих то выступает,
То пропадает, вместе поднимаясь
И падая с твоим дыханьем нежным.
Тебя Терей новейший опозорил
И вырезал язык, чтоб скрыть следы.
Ах, от стыда ты отвращаешь лик
И несмотря на всю потерю крови,
Струящейся из трех отверстых ран,
Оно, как лик Титана*, пламенеет,
Когда пред ним клубятся облака.
Я за тебя отвечу ль: это так?
Знай истину и зверя знай я также,
Его убив, я снял бы с сердца гнет.
Скорбь тайная - с закрытой печью схожа:
Сжигает в пепел сердце, где таится.
Лишь языка лишилась Филомела,
И вышиваньем выразила мысль*;
Отрезано тебе и это средство;
Ты встретила хитрейшего Терея.
Ведь не отрежь он нежные персты,
Ты вышила б искусней Филомелы.
При виде рук лилейных, трепетавших
Как листья тополей, касаясь лютни,
Чьи струны их с восторгом целовали,
Чудовище - чтоб жизнь свою спасти -
Не тронуло бы их. Услышь оно
Твоих речей гармонию святую,
Нож выронив, оно, как раньше Цербер
У ног певца* - у ног твоих заснуло б.
Пойдем, и пусть ослепнет твой отец -
При зрелище таком отец ослепнет.
Лишь час грозы - затоплены луга;
За месяц слез что ж станется с глазами?
Не уходи, мы будем плакать вместе.
О, если б скорбь я облегчил твою!
Уходят.
АКТ ТРЕТИЙ
СЦЕНА 1
Рим. Улица.
Входят сенаторы и судьи со связанными Марцием и Квинтом. Их ведут к месту
казни. Тит идет впереди, умоляя.
Тит
Послушайте, о мудрые отцы!
Трибуны благородные, постойте
Из жалости к годам того, чья юность
Прошла среди опасных войн, покуда
Вы безопасность знали и покой.
Во имя всей за Рим пролитой крови,
И всех ночей без сна и на морозе,
Во имя этих горьких слез, текущих
Меж старческих морщин - явите жалость
Моим приговоренным сыновьям!
Не так они испорчены, как судят.
О двадцати двух первых я не плакал:
На ложе чести умерли они.
Об этом же, трибуны, начертаю
Я здесь, в пыли, скорбь сердца со слезами
Души моей.
(Бросается на землю.)
Пусть жаждущую землю
Они польют. Кровь чистая сынов
Ее краснеть заставит от стыда.
Сенаторы, трибуны и другие уходят с осужденными.
Земля, дождем, струящимся из этих
Двух старых урн - полезней буду
Всех ливней я апреля молодого.
Тебя кропить я стану в летний зной;
Снег растопив слезой горючей в зиму
Твой лик я подарю весною вечной,
Не пей лишь крови сыновей моих.
Входит Луций с обнаженным мечом.
Тит
О старцы сердцем кроткие, трибуны
Почтенные! С сынов снимите узы
И отмените смертный приговор.
Пусть - никогда не плакавший - скажу я,
Что слезы - всех ораторов сильней.
Луций
О доблестный отец, напрасно плачешь.
Трибунов нет, никто тебя не слышит,
Ты скорбь свою рассказываешь камням.
Тит
О Луций, дай за сыновей молить.
Я вновь прошу, о мудрые трибуны...
Луций
Тебя, отец, никто из них не слышит.
Тит
Не все ль равно? Услышь они - внимать
Не стали б мне, а если бы и вняли,
Не захотели б сжалиться, но должен,
Будь это тщетным, я молить, и вот -
Я скорбь мою рассказываю камням.
&n