боты
Легли у вас меж ночи и очей?
Кассий
Могу ль одно я слово сообщить?
Шепчутся.
Деций
Вот здесь Восток: не здесь ли день встает?
Каска
Нет.
Цинна
О! извини, - то серые полоски
По облакам уж предвещают день.
Каска
Сознаетесь вы оба, что ошиблись.
День всходит здесь, куда мой кажет меч;
Значительно оно сдается к Югу,
Коль время года ранее расчесть.
Через два месяца на Север выше
Подвинет солнце свой огонь, и прямо
Над Капитолием тогда Восток.
Брут
Все дайте мне поочередно руки.
Кассий
И клятвою свой замысл утвердим.
Брут
Не нужно клятв: коль облик человека,
Страданье наших душ, вражда времен
Бессильны вас подвинуть - расходитесь
И каждый ляг на праздную постель.
Да властвует надменное тиранство
И каждого по жребию разит.
Но если в них, в чем я уверен, хватит
Огня разжечь трусливых и отвагой
Дух слабых женщин закалить, тогда,
Сограждане, что нас сильней подвинет,
Чем собственное дело возрожденья?
Какая связь надежней тайны Римлян,
Сказавших слово, чтоб его хранить?
Каких нам клятв, коль честь сказала чести:
"Так быть должно, не то мы все умрем"?
Клянутся пусть жрецы, лгуны и трусы,
Старье - скелеты, слабые душонки,
Способные приветствовать обиду.
Пусть чернь клянется, коль не верят ей,
Но не порочь ты нашего решенья,
Неукротимой силы наших душ,
Предположив, что замысл наш иль дело
Нуждаться могут в клятве, - если каждый
Сын Рима каждой чистой каплей крови,
В опасности быть выродком отдельным
Нарушит хоть малейшую частицу
Того, что он однажды обещал.
Кассий
Что ж Цицерон? Изведать нам его?
Мне кажется, за нас он постоит.
Каска
Его не должно упускать.
Цинна
Никак.
Метелл
О! Дайте нам его: его седины
Нам мненье доброе приобретут
И голоса сберут за наше дело:
Все скажут, что он нас своим рассудком
Руководил, и пыл наш молодой
Вполне потонет в важности его.
Брут
О, прочь его! ему не доверяйте.
Он никогда не примется за дело,
Начатое другим.
Кассий
Так прочь его.
Каска
Он точно нам нейдет.
Деций
Что ж, иль один погибнуть должен Цезарь?
Кассий
Ты, Деций, прав, Мне кажется, не должно,
Чтоб Марк Антоний, Цезарев любимец,
Мог пережить его: мы в нем найдем
Искусного проныру; вам известно,
Что если в ход свои он пустит средства,
То нас стеснит? чтоб это отвратить,
Пусть с Цезарем падет Антоний вместе.
Брут
Наш путь бы слишком стал кровав, Кай Кассий:
Снять голову и члены изрубить
Все то же, что по злобе умертвить
И ненавидеть вслед еще за тем.
Антоний член ведь Цезаря, не боле.
Пусть, Кай, жрецы, не мясники мы будем.
На Цезарев мы все восстали дух,
А в духе человека крови нет.
О! если б нам дух Цезаря настигнуть,
А Цезаря не трогать! Но, увы!
За дух твой должен Цезарь пасть. - Друзья,
Убьем его отважно, но незлобно,
Будь он сражен, как жертва для богов,
А не забит, как падаль для собак.
Пусть в нас сердца, как умные владыки
На буйный подвиг подбивают слуг,
Потом бранят для виду. Так наш подвиг
Предстанет неизбежным, а не злым;
Так в нас найдут общественные взоры
Лишь очистителей, а не убийц.
А Марк Антоний, что о нем и думать:
Он Цезаревой не сильней руки
Без Цезаревой головы.
Кассий
А мне он
Тем страшен, что, так Цезаря любя...
Брут
Эх, добрый Кассий, ты о нем не думай.
Ведь, Цезаря любя, он только в силах
За Цезаря страдать и умереть.
И это много, потому что предан
Веселью он, разгулу и пирам.
Требоний
Он не спасен; но пусть не умирает;
Он будет жить и хохотать над всем.
Колокол звучит.
Брут
Тсс! надо счесть удары.
Кассий
Било три.
Требоний
Пора нам разойтись.
Кассий
Но не известно,
Что выйдет нынче Цезарь или нет;
С недавних пор он предрассудков полн,
В противность прежним мнениям своим
О снах, воображеньи и обрядах.
Быть может, эти чудные явленья,
Необычайный ужас этой ночи
И мнения Авгуров убедят
Его нейти сегодня в Капитолий.
Деций
Не бойтесь: если б он и согласился,
Я убежду его; он любит слушать,
Что деревом единорога ловят,
Медведей - зеркалами, рвом - слона,
Сетями - льва, а человека - лестью.
Но я скажу, что гонит он льстецов,
И, обольщенный, он ответит: "Точно".
Поверьте дело мне;
Желанья в нем сумею я склонить
И приведу его к вам в Капитолий.
Кассий
Нет, лучше все мы звать его пойдем.
Брут
В осьмом часу: не правда ли, не позже?
Цинна
Не позже, да никто не опоздай.
Метелл
А Цезарю и Кай Лигарий враг.
За выговор, что похвалил Помпея:
Дивлюсь, никто не вспомнит про него.
Брут
Да, да, Метелл, сходи-ка ты за ним:
Он предан мне, я был ему полезен.
Пришли его, а я его настрою.
Кассий
Нас утро гонит: мы уходим, Брут. -
Друзья, рассыпьтесь; помнить, что сказали,
Чтоб Римлянами показать себя.
Брут
Друзья, смотреть бодрей и веселей,
Чтоб замысл наш во взорах не был явен.
Как Римские актеры наши - твердо
И не смущаясь, исполняйте все.
Затем желаю доброго вам утра.
Все уходят, кроме Брута.
Гей! Люций! - Крепко спит? Да не беда,
Вкушай же сна медвяную росу:
Нет у тебя ни образов, ни грез,
Рождаемых в мозгу людей заботой,
Вот ты и крепко спишь.
Входит Порция.
Порция
Брут! мой супруг!
Брут
Что скажешь, Порция? Зачем ты встала?
Нельзя себя с твоим сложеньем нежным
Суровой стуже утра подвергать.
Порция
Да и тебе. Невежливо ты, Брут,
Ушел с моей постели, а вечер,
Вскочив из-за трапезы, стал ходить
Да все вздыхал, крестом сложивши руки.
И на мои вопросы, что с тобой,
Ты на меня смотрел, глаза уставя;
Я стала приставать, - ты тер свой лоб
И в нетерпении ногой затопал;
Я пристаю, ты все-таки молчишь,
Но, замахав рукой сердито, ты
Даешь мне знак уйти. - Я ухожу,
Боясь еще усилить нетерпенье,
Которым ты пылал, и в то же время
Надеясь, что всему причиной вспышка,
Каким приходит час у всех мужчин.
Но ты не ешь, не говоришь, не спишь;
И если б мог твой вид так измениться,
Как это все твой изменило нрав,
Тебя бы, Брут, я не узнала. - Друг мой,
Позволь мне знать, чего ты так грустишь.
Брут
Мне не совсем здоровится, и только.
Порция
Брут мудр - и будь он не совсем здоров,
То средства бы искал он быть здоровым.
Брут
Сыщу. - Ступай же, Порция, в постель.
Порция
Коль болен Брут, здорово ль так ходить
Полунагим и утренний туман
Ему вдыхать? Как! Если болен Брут,
Что ж бросил он здоровую постель
Для вредоносных испарений ночи
И ждет, чтоб тяжкий воздух и сырой
Болезнь его усилил. - Нет, мой Брут,
Таишь в душе ты важную болезнь,
Которую я в качестве супруги
Имею право знать: и на коленях
Прошу во имя прежней красоты
Моей, - во имя клятв твоих - и той
Великой клятвы, что связала нас,
Открой мне, - части самого тебя,
Чем удручен ты, что за люди ночью
Сбирались у тебя; их было здесь
Шесть или семь, впотьмах скрывавших лица.
Брут
Друг, Порция, не преклоняй колен.
Порция
Я б не склонялась, будь ты добрый Брут.
Скажи мне, Брут, иль в свадебном условьи
Есть оговорка, чтобы тайн твоих
Не знала я? или самим тобой
Я до границ известных только стала,
Делить с тобой трапезу и постель
Да говорить подчас? Живу ль я лишь в предместьи
Твой любви? Так Порция у Брута
Наложница тогда, а не жена.
Брут
Ты истинно достойная жена -
И дорога мне как багряный ток,
Что к грустному мне сердцу приливает.
Порция
Будь это так, я б знала эту тайну.
Я женщина, бесспорно, но такая,
Которую в супруги Брут избрал.
Я женщина, бесспорно, тем не меньше
С хорошей славой, - я Катона дочь.
Ужели я, как весь наш пол, слаба
С таким отцом и за таким супругом?
Скажи мне все, - я тайну сохраню.
Терпение свое я испытала,
Нарочно рану сделавши себе
Вот на бедре: так скрыть ее могу я,
А тайну мужа нет?
Брут
О, боги! Пусть
Такой жены я сделаюсь достоин.
Стучат извне.
Чу! чу! стучат. Уйди, мой друг, не время;
И вслед за тем я поделюсь с тобой
Своей сердечной тайной.
Все замыслы свои тебе открою,
Весь смысл моих нахмуренных бровей.
Уйди скорее.
Входят Люций и Лигарий.
Люций, кто стучит?
Люций
Больной с тобою говорить желает.
Брут
Лигарий; нам Метелл о нем сказал.
Ты отойди. А, Кай Лигарий! Что?
Лигарий
Услышь привет из ослабевших уст.
Брут
О, что за время, добрый Кай, ты выбрал,
Носить платок! Вот будь-ка ты здоров!
Лигарий
Да я здоров, коль Брут затеял подвиг,
Вполне достойный имени его.
Брут
Затеял подвиг я такой, Лигарий,
Лишь будь здоров твой слух о нем узнать.
Лигарий
Клянусь же всеми Римскими богами,
Что свергнул я болезнь. - Душа граждан!
Достойный сын столь доблестного лона,
Как заклинатель ты заговорил