| Главная » Книги |
Гриневская Изабелла Аркадьевна - Баб, Страница 2
Гриневская Изабелла Аркадьевна - Бабbsp; Как я над нею - он не плакал, не стонал.
(Продолжает гадать).
Явление III Хурет (Входит с книгой, читает) Зейнеб
Читаешь, ласточка? Читай, твоя старуха
С вестями подождет! Ах, для души роса -
Корана каждый стих. Так сладостно для слуха,
Когда читаешь ты. Читай, моя краса!
Читай, чтобы Зейнеб твоя все понимала,
С арабского на наш язык
Переведи, дитя. А то в Коране мало
Понятного для нас. Мой ум теперь привык
Внимать святым речам.
Ах, мил небесный свет и старческим очам.
Хурет.
(Опускается к ногам Зейнеб и опирается об ее колени. Читает)
"Скажи: мы веруем в Бога и в то, что Он послал нам, в то, что Он открыл Аврааму, Измаилу, Иакову и двенадцати коленам; мы веруем в святые книги, которые Моисей, Иисус и пророки получили с неба; мы не делаем между ними никакой разницы, мы преданы воле Божьей"...
"Наши Посланники приходили только для предостережения и проповеди; кто верует и творит добро, будет в безопасности от страха и не будет опечален!"
(Задумывается и перелистывает Коран)
Зейнеб.
(Воспользовавшись этой минутой, решается прервать свою любимицу).
Вот, ласточка моя, прислали тут нам сласти.
Хурет.
(Мечтательно и рассеянно)
Ты ворожила мне? Что будет, расскажи.
Я буду счастлива?
Зейнеб.
Все, все в Господней власти.
Не знаю, как сказать.
Хурет.
Еще наворожи!
Зейнеб.
Дорога вышла тут, широкая дорога.
Хурет.
Ну, это хорошо. А дальше, дальше что?
Зейнеб.
(Глядя на рассыпанные бобы, со скрытым страхом)
Тут спуталось, дитя... Оставим. Видишь, много
Скопилося вестей... Сказать должна я то,
Что говорил Салман...
(Путаясь и заминаясь)
Был день сегодня жаркий,
Здорова ль ты, дитя? Головка не болит?
Хурет.
Здорова, да.
Зейнеб.
Отец прислал тебе подарки.
Хурет.
А сам не приходил?
Зейнеб.
Он грустен, говорит Салман... Но ты взгляни...
(Берет ожерелье)
Ты видишь, как горит.
А это посмотри.
(Берет газ)
Какие тут узоры...
Хурет.
Да, очень хорошо! Грустит он почему?
Зейнеб.
Какая ткань! Еще! Какие тут уборы...
Не знаю, ласточка, что чудится ему.
Не затаилась ли в душе его кручина?
Когда сюда придет, его повесели.
Хурет.
Я так и сделаю.
(Молчание)
Но... какова причина, -
Что в эндерун давно не приходил Али?
Не заболел ли он? Ах, так бы я желала
Знать что-нибудь о нем. Узнай, Зейнеб, пойди...
Зейнеб.
Нет, не пойду, дитя. Я, кажется, сказала,
Что этого нельзя... Не то... нет... погоди...
Вам запретил отец видаться в эндеруне.
Купил тебе рабынь и дорогой убор,
Чтоб веселилась ты, чтоб не пропала втуне
Краса твоя, Хурет, чтоб ясен был твой взор...
Хурет.
Видаться запретил с Али?.. А мне казалось,
Что без причин все дни он к нам не приходил. Бывало, так случалось...
Чем рассердил отца? Тут нет ли западни?
Смотри, и мой отец вот целую неделю
Не заходил ко мне меня поцеловать.
Перед отцом его оклеветать успели!
Не знаешь ли, Зейнеб? не можешь ли узнать?
Зейнеб.
Али не брат родной... Не мальчик он, мужчина.
Хурет.
Нет, нет, не потому.
Зейнеб.
Так говорит Салман.
Хурет.
Ах нет, Зейнеб, поверь, другая есть причина...
Отец мне говорил... не запретил Коран
Мужчину принимать... Он говорил нередко,
Что жили женщины когда-то, в старину
Не как невольницы, иль птицы в тесной клетке...
С мужчиной наряду они свою страну
Всей жизнию своей победно защищали,
На смерть с мужьями шли.
Нет, нет, Зейнеб, не мог он запретить Али
К нам приходить, нет ... нет... Давно б мы это знали;
Отец бы нам сказал... Он не приходит сам.
Пойди к нему, Зейнеб!
Зейнеб.
Я шорох слышу там.
(Подходит к двери)
Нет, ничего... Отца то было повеленье...
Хурет.
Отца? Хотя бы так... Мы выпросим прощенье...
Когда узнает все... Я чую боль в груди...
Сюда ко мне Али сегодня приведи...
Прошу тебя, Зейнеб... Иначе заболею.
Желаю, чтоб пришел. Ты слышишь, я хочу!
Чтоб был он здесь, со мной, все дни я мысль лелею.
Иначе я умру!
Зейнеб.
На крыльях полечу,
Все сделаю, дитя, чтоб ты была здорова.
Кто матушку твою растил?
Легко им говорить! А ранее, чем мил
Ей стал наш господин - кто утешенья слово
Ей в душу лил?
И кто берег тебя от глаза злого?
Кавказским песенкам кто, кто тебя учил?
Все я, твоя Зейнеб! Могу ль глядеть спокойно,
Чтоб глазки-звездочки туманились слезой?
Цветок взлелеянный, душистый, нежный, стройный,
Оставить под грозой!
Хурет.
За то, как мать свою, я так тебя любила.
Зейнеб.
Старалась заменить тебе родную мать;
Когда родилась ты - ее взяла могила,
И суждено тебе ласк матери не знать...
Ах, ласточка моя!
Хурет.
В душе моей смятенье:
Али... Его сюда, как хочешь, приведи,
Верни мне мой покой. Рассей мое сомненье!
Пусть явится ко мне. О, милая, пойди!
Зейнеб.
Иду. Покойна будь... и не гляди уныло.
Как птичка на заре, ты будь так весела.
(Уходит)
Хурет.
(Провожая ее глазами)
Хочу, чтобы Али Зейнеб мне привела,
Пойди, Зейнеб, пойди!
Явление IV Хурет одна. Хурет.
Так хорошо здесь было.
Теперь так дико все... Из уст моих слова
Звучат в моих ушах, как будто бы в пустыне
Я их произнесла... Зейнеб права:
Услали Хадидже, чтоб ныне
И думать об ее не смела сыне.
Недавно, как родной, сюда он приходил,
И вдруг иначе стало;
Нам видеться нельзя, как прежде, как бывало:
Он по страницам книг вот здесь рукой водил,
Вот здесь мы с ним сидели,
Он книгу мне читал, иль вместе мы глядели
На розовый закат, как искрилась в лучах
Струя сребристая открытого фонтана!
А то старались мы в страницах и строках
Святого Алькорана
Угадывать судьбу... Сидит Хадидже тут,
На сына своего глядит в восторге нежном,
Проворных рук напрасно пальцы ждут!
То взором грустным он, то взором безмятежным
В лицо заглядывает мне и долго так молчит.
То вдруг заговорит он вещими устами,
О том, что будет с нами,
Что было раньше нас, куда людей умчит
Судьба-владычица!
(После некоторого молчания)
Ах, времени так много
Прошло, и жду я век. Я развлекусь игрой...
Зейнеб не быстронога,
Неблизко он живет... Пройдет и час, другой.
Не сократится вдруг далекая дорога.
Не скоро явится Али мой дорогой.
Покуда звездочка не озарит лучами
Белеющий вдали высокий минарет,
Али не явится к тоскующей Хурет.
Не осветит Али блестящими очами
Тьмы комнаты моей. К Хурет Али придет,
Когда опять звезда на минарет взойдет.
(Поет)
Нитей серебряных пряди вплетаю
В легкую, тонкую ткань,
Стан мой я тканью вокруг обмотаю,
В ней обгоню лебединую стаю
И быстроногую лань.
Там, далеко за высокой горою,
Милый у Терека ждет,
И лишь луна ускользнет пред зарею,
Быстро умчит меня шаль над землею,
Точно ковер-самолет.
Примет меня у сердитой стремнины
Нежно в объятья черкес
С милым мы кинемся в воды пучины,
Или умчимся над 
| |
| Просмотров: 373 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры