| Главная » Книги |
Гриневская Изабелла Аркадьевна - Бабp; Вы дверь откроете!.. Войдите не рабами,
Рожденными немой и загнанной рабой!
Войдите смело в них, свободными сынами
Отчизны немощной, но милой, дорогой...
Пусть носится всегда над детской колыбелью,
Где зреет мощный дух мужей родной страны,
Не песня рабская насилья и безделья,
Напев свободных жен великой старины,
Тех жен, прекрасных жен, что смело, как орлицы,
Открыто всем в глаза глядели без завес,
Чьи взоры так чисты бывали, как зарницы,
Что рдеют пред грозой меж туч немых небес!
Кому защитою не стены, не законы,
А женская была святая чистота!
Но где же, где они, свободные те жены,
Подруги, матери? Исчезла красота
У наших бедных жен, как меркнет блеск алмаза
От инея порой. Тотчас же отцветут,
Как розы из Шираза,
Попав под власть лучей пустыни дальней Лут.
И не от времени бледнеют, отцветают
Ланиты матерей, сестер и наших жен!
Для них так краток день, ночь быстро наступает,
Бледнеет лик, когда дух тьмою окружен.
Любви всеблагостной прекрасное светило
Для них на миг блеснет - и скроется в ночи!
Прекрасно то лицо, что счастье озарило,
На ком покоятся любви святой лучи.
Становится оно темней, мрачней могилы,
Коль меркнет вдруг на нем луч счастья неземной...
О братья, сжальтесь же над вашею сестрою,
Над дочерью своей, над матерью родной!..
Коран читайте все! Коран я вам открою:
Страницу видите, а вот строка на ней...
"Бог рай разбил у ног прекрасных матерей"...
Так говорит Пророк... Словам внемлите, братья:
"Когда родится дочь, сказал нам Магомет,
То знак всеблагости, всевышней благодати...
В семью счастливую блеснул небесный свет.
По смерти дочери, на небесах витая,
С толпою ангелов, моляся за родных,
Обступят Божий трон, как горлиц чистых стая!"
Заступниц топчете, гнетете вы своих!..
Читайте аль-Коран: Один есть Бог на небе,
В прозрачной синеве одна блестит луна...
Молитва есть одна об ежедневном хлебе.
Рукою всеблагой до гроба нам дана
Для жизни праведной единая жена.
Читайте аль-Коран: Равно всех жен любите,
Но если усмирить вы сердце, как волну,
Не можете, тогда до гроба изберите
Жену одну, одну...
3-й прохожий.
С женой греховною как должно обращаться?
Али
Читайте аль-коран... Должны вы мирно жить
С женой греховною. Распутывать стараться
Вы с ней греха запутанную нить.
Дано смирение вам Богом и прощенье,
Дана и жалость вам, дана вам и любовь.
Лишь вознесется тот в небесные селенья,
Кто усмирит свою бушующую кровь!
Уймите плоть свою, что дух ваш оскверняет,
И будьте тихими в желаньях и делах...
В излишестве душа свой облик изменяет,
И силы прежней нет в божественных крылах...
Ты жен себе берешь - как роз долин Шираза;
Как розы холишь их затем, чтобы сорвать!
Для плоти лишь своей, для утоленья глаза
Берешь и топчешь их, как тать!
Слезами наших жен пропитаны долины,
Слезами наших жен поля орошены,
Соленые моря, соленые пустыни
Слезами наших жен все, все насыщены...
"Не огорчайте жен..." читаю в аль-коране.
"Не огорчайте жен, сестер и матерей...
Внимай!" Пускай жена не как в враждебном стане
Живет с тобою век под кровлею твоей,
И пусть меж женами и вами покрывало
Не будет толщиной хотя бы в лепесток...
То я вам говорю, как говорил бывало
Своим ученикам и Магомет пророк...
Пускай свободная, она цветет и зреет,
Как роза, без чадры под синевой небес...
Пусть солнце ясное ее ласкает, греет,
Пускай, как солнце, нам засветит, без завес.
Пусть ей защитою от зла земного станет
В дни юности ее одна любовь твоя,
И в дни унылые, когда сурово взглянет
В лицо ей старости коварная змея.
Свободно дай ей цвесть ты именем Аллаха,
И с верою в тебя свободно, мирно зреть...
И дай ей отцветать без горести, без страха,
Под взорами любви ей дай ты умереть.
Не надо толстых стен, не надобно запрета,
Ярмо пускай спадет тяжелое... пора!
Пусть цепи вьет любовь и льет потоки света...
Прочь, прочь с лица жены постылая чадра!
Прекрасная жена прекрасного Ирана,
Явись пред нами вновь, как в древние года,
Далекие года святого аль-корана,
Явись, явись опять, как чистая звезда!
Не надо толстых стен, не надобно запрета,
Ярмо пускай спадет тяжелое... Пора...
Пусть цепи вьет любовь и льет потоки света.
Прочь, прочь с лица жены постылая чадра!..
Хурет.
(отделяется от толпы и с горячим порывом, в забвении энтузиазма сбрасывает с себя чадру) Я здесь перед тобой, я здесь без покрывала!
Пред дверью истины послушная стою...
Чадру, что до сих пор черты мои скрывала,
Бросаю навсегда ее, чадру мою!..
(Хуррет и Али стоят друг перед другом, трепетные, молчаливые. После гула удивления и некоторого ропота выделяются отрывочные фразы:) 1-й прохожий.
Какая красота...
2-й прохожий.
Такой и не бывало.
3-й прохожий.
Такой меж Гурий нет в небесах в раю!..
1-й прохожий.
И будь она моя, луна бы не видала
Жену красавицу, как светлую зарю...
(Настает молчание).
Хурет. (не спуская глаз с лица Али, который стоит бледный, с неприступным взором, опускается перед ним на колени. Взволнованно, но решительно). Из дома в дом пойду, и речь, что отзвучала,
Я сестрам расскажу... Им силы в грудь волью!
Томящимся в стенах, покинутым, забытым
Слова покажутся росою в знойный день!
Путем их поведу, надеждою увитым,
Под сень святой любви и веры вечной сень...
О Баб! На подвиг мой мне дай благословенье,
Меня благослови
На подвиги терпенья,
Любви, святой любви,
Святого отреченья!..
Али.
О, встань! Иди! О, встань!..
Хурет.
Али... О, Баб...
Али.
Иди... Господень я покорный, жалкий раб...
Явление XIII Те же и Салман. Салман является со слугами, держащими носилки, и прислужницами; он озирается в толпе, точно ищет кого-то. Увидев Хуррет, Зайнеб и Сальгэ, проходит к ним сквозь толпу, которая невольно расступилась, и делает знак прислужницам, чтобы они помогли Хуррет сесть в носилки. Те исполняют, и Хуррет, находясь точно в забытьи, подчиняется. Хурет.
Томящимся в стенах, покинутым, забытым
Слова покажутся росою в знойный день.
Путем их поведу, надеждою увитым,
Под сень святой любви и веры вечной сень!
На подвиг вечный мой любви и отреченья...
На подвиг отреченья...
Ты двери истины... Ты Баб...
(Хуррет уносят. Салман, Зейнеб и Сальгэ за ней. Несколько мужчин и женщин из толпы за ними же). Али (голосом полным тоски).
Господень жалкий я, смиренный, слабый раб...
Вот там дрожат лучи последние заката...
Мулла Гуссейн
(обращаясь к толпе тоном полным таинственного страха и обоготворения). Он впал в забытие...
Али.
Померкнет скоро свет...
Но дня прекрасного дождетесь вы возврата,
Я - нет...
Гуссейн (народу, как прежде).
Он впал в забытие... Вознесся духом снова
К незримому Мегди...
С ним будет говорить. Не скажет нам ни слова...
Али.
Иди!.. Иди!..
Ах, там дрожат лучи последние заката,
Померкнет скоро свет...
Но дня прекрасного дождетесь вы возврата,
Я - нет...
(Тихо уходит. Впереди Мулла Гуссейн, за ним толпа... С минаретов раздается зов муэдзина. Из толпы в разных местах некоторые остаются и становятся на колени тут же для молитвы. Между ними Мухаммед Салиха, который во время всей речи Али, на противоположной стороне от Хуррет, стоял, опершись о выступ здания, и, как изваяние, почти все время оставался неподвижен под обаянием слов Али. Лишь во время речи Хуррет он сделал движение вперед, но, владея собою, снова погрузился в думы. Когда Али с толпой уходит, он вытирает навернувшиеся слезы и следует за толпой. Свита его за ним. Вдали слышны призывы муэдзина с минарета). ЗАНАВЕС. Действие III. Действующие лица: Баб.
Агка.
Мулла Гуссейн Бушруи.
Сеид Гуссейн.
Сеид Гассан.
Сеид Ахмед.
Ассад (молодой поэт).
Слепой старик, дервиш.
Мальчик (его поводырь).
Цирюльник 1-й.
Начальник дозора.
1-й землевладелец
2-й землевладелец
1-ый, |
2-ой, |
3-ий, | Ферраши (солдаты)
4-ый, |
Муриды (последователи Баба)
Солдаты-ферраши, земледельцы и др.
Действие происходит в 1848 году за городом в Ширазе. Гористая местность, где расположены амфитеатром и тремя террасами развалины древнего дворца Дария Гистаспа, известного в народе под названием "Трона Джемшида". К террасам этой величественной руины, состоящей из стен и колонн и изображений человеческих фигур, крылатых быков и т.п., ведет широкая лестница из черного мрамора. У некоторых фигур отбиты головы, крылья. На одной из террас возвышается памятник. За колоннами, сохранившими остатки капителей, в зазубренных стенах виднеются двери. Все здание носит на себе характер стилей греческого и египетского. Вдали видна река Пульвар. Ночь. Месяц и звезды на темном небе. Между 1-м и 2-м действием проходит год. Явление I. Ассад (восторженный, статный юноша с фонарем в руках, напевая бродит среди развалин). Зюлейка, Зюлейка, умру я любя!
Скорее на небе светило дневное
Погаснет внезапно прекрасной весною,
Чем я позабуду тебя...
Зюлейка, Зюлейка, умру я любя!
Скорее умолкнет мятежное море
На всем беспредельном широком просторе,
Чем я позабуду тебя...
Зюлейка, Зюлейка, умру я любя!
Забуду скорее заветы корана,
Скорее забуду я имя Ирана,
Чем я позабуду тебя...
Явление II. Сеид Ахмед и Ассад. Сеид Ахмед.
Алла Акбар! Не слышу я ответа.
Поет! То песнь любви, то сердца стон.
Покуда песнь его не будет вся допета,
Мне не ответит он.
(Ставит фонарь и садится на опрокинутую колонну). Ассад.
&n 
| |
| Просмотров: 396 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |