| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть первая), Страница 8
Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть первая)"justify">
Все будут здесь. Ложись и слушай.
Хотспер
Ляг, Кэт, и ты. Само ты совершенство,
Когда лежишь. Идем скорей; скорее
Дай голову мне скрыть в твоих коленях.
Леди Перси
Что ж, вертопрах, идем, когда ты хочешь.
Слышна музыка.
Хотспер
Теперь и мне нельзя не согласиться,
Что дьявол сам по-у_э_льски понимает;
Вот почему он вечно так причудлив
И, кажется, отличный музыкант.
Леди Перси
Тогда и ты должен быть музыкантом в душе, потому что вечно находишься
под влиянием причуд. Лежи спокойно, разбойник, и слушай, как леди Мортимер
будет петь по-уэльски.
Хотспер
Мне, милая, право, приятнее было бы слушать, как моя сука Леди воет
по-ирландски.
Леди Перси
А не хочешь ли, чтоб тебе голову проломили?
Хотспер
Нисколько.
Леди Перси
Ну, лежи смирно, если так.
Хотспер
Нет, это дело женское.
Леди Перси
Э! унеси тебя Бог...
Хотспер
Куда? На постель уэльской леди?
Леди Перси
Это что еще за шутки?
Хотспер
Тише, она поет.
Леди Мортимер поет уэльскую песню.
Хотспер (жене)
Теперь спой ты: хочу тебя послушать.
Леди Перси
А я, ей-богу, ни за какие пряники петь не стану.
Xотспер
"Ни за какие пряники!.." "Ей-богу!.." Ты выражаешься точь-в-точь, как
жена лавочника!.. Потом: "Вертопрах", "Унеси тебя Бог", и прочее...
Порою, Кэт, такие выраженья
Ты с языка роняешь, словно дальше,
Чем в Финсбери нигде ты не бывала.
Нет, милая, ты - леди; этой леди
Во всем должна ты оставаться, даже
Когда придет желанье побожиться.
Ну, если так, божись открыто, крепко,
А эти все: "Ей-богу", "Что за шутки"
Да "Пряники" оставь ты тем мещанкам,
Что бархатом обшитым платьем в праздник
Мир удивить хотят. Да, Кэт, жеманство
Им предоставь да их мужьям почтенным.
Ну, спой.
Леди Перси
Нет, нет я ни за что не стану.
Xотспер
Ты, кажется, хочешь, чтобы тебя непременно приняли за портниху или за
дрессировщицу снегирей; если так, то упрямство для этого самое лучшее
средство. Если бумаги готовы, то я еду через два часа. Вы же можете
отправляться, когда хотите. (Уходит.)
Глендаур
Лорд Мортимер, ты так же равнодушно
Относишься к отъезду, как лорд Перси
Желанием горит скорей уехать.
Идем. Теперь условия готовы;
Подпишем их, скрепим своей печатью
И - на коней!
Мортимер
Готов я всей душою.
(Уходят.)
СЦЕНА II
Лондон, зал во дворце.
Входят король Генрих, принц Генрих и лорды.
Король
Оставьте нас, милорды. С принцем у_э_льским
Наедине поговорить мне надо;
Но далеко не отлучайтесь: скоро
Вы будете мне нужны.
Лорды уходят.
Я не знаю,
Угодно ль так уж Богу, иль карает
Меня Он за неведомый проступок,
Но мне, в лице родного сына, свыше
Ниспослано жестокое возмездье:
Постыдными поступками своими
Предполагать меня ты заставляешь,
Что изо всех людей ты избран
Служить бичем, орудьем Божей кары
За все мои былые прегрешенья.
Иначе, где ж найду я объясненье
Твоим страстям, развратным и позорным,
Деяниям твоим постыдным, грязным,
Бессовестным и нечестиво-гнусным,
Твоим пустым и пошлым развлеченьям
И обществу товарищей, с которым
Ты знаешься, с которым, не взирая
Ни на свое высокое рожденье,
Ни на свой сан и царственное сердце,
Ты за одним столом проводишь время?
Принц Генрих
Во всех моих поступках оправдаться
Я, вашему величеству в угоду,
Располагать возможностью желал бы;
Однако, все ж, надеюсь опровергнуть
Я многое, в чем глупо упрекает
Меня молва, но в чем я неповинен.
Позвольте ж вас просить о снисхожденьи
Хоть до тех пор, покуда перед вами
Не явятся в их настоящем свете
Те гнусные бессмысленные сказки,
Которые вестовщики шутливых
Нелепостей и злых придворных сплетен
Спешат довесть до царственного слуха.
Но ежели в моем прошедшем даже
Есть не совсем похвальные поступки,
Как юности разнузданной остатки,
Пусть искренность раскаянья поможет
За прошлое мне получить прощенье.
Король Генрих
Прости тебя Господь! Но, сын мой, слушай:
Я не могу не удивляться, видя
Всю низменность твоих стремлений, Гарри,
Сравнительно с полетом славных предков.
Так, например, в совете нашем места
Постыдно ты лишился; занимает
Его теперь твой младший брат. Ты чуждым
Не только стал всему двору, но даже
Для всей родни, для принцев нашей крови.
Надежды те, которые когда-то
Ты возбуждал, рассеялись, и каждый
Пророчески предчувствует, что близок
Час твоего паденья. Если б сам я
Был менее благоразумен, чаще
Являлся пред толпой, - к тому же вечно
Среди гуляк презренных, - и всем этим
Себя в глазах ее опошлил, разве
Могучее общественное мненье
Открыло бы дорогу мне к престолу?
Нет. Ричарду, оно б осталось верно,
Меня ж на мрак изгнанья обрекло бы,
Как личность безнадежного закала,
Без блеска, без ручательств на успех.
Толпа меня видала очень редко,
И этому обязан я, что ст_о_ит
Мне где-нибудь, бывало, появиться,
Чтоб весь народ с восторгом, как комету,
Встречал меня. Отцы шептали детям:
"Вот это он!" Другие ж восклицали:
"Где Болингброк? Который он?.." Как Богу
Тогда народ мне поклонялся; сам же
Смирением таким я облекался,
Что все сердца рвались ко мне, и громко
Толпа "ура!" кричала, хоть бы тут же
Помазанник державный находился.
Вот почему в народе обаянье
Мое свежо и ново оставалось.
Присутствие мое, подобно ризе
Епископа, встречалось не иначе,
Как радостью, благоговенья полной,
И оттого, чем повторялось реже,
Тем все пышней, торжественней казалось,
Тогда как наш не в меру прыткий Ричард
Во все концы метался, окруженный
Какими-то шутами (правда с бойким
Умом, что в миг, как сено, загорался,
Но угасал зато настолько ж быстро),
Забыв свой сан высокий, потешался
Их шуткам, повторял остроты
Забавников над саном королевским,
За что и стал мишенью для насмешек
И пасквилей мальчишкам безбородым.
На улице являясь ежедневно,
Толкаяся бок о бок с грубой чернью,
Он до того народу опротивел,
Что от его присутствия тошнило,
Как то всегда бывает, если меда
Объешься: он становиться несладок,
А приторен; от приторности же близко
До тошноты. Когда же приходилось
Ему во всем величии являться,
Производил он то же впечатленье,
Как поздняя июньская кукушка:
Все слышат крик ее, никто, однако,
Вниманья на него не обращает.
На Ричарда смотрели, это правда,
Но уж не тем восторга полным взглядом,
Каким народ взирает на сиянье
Солнцеподобного величья, если
Лишь изредка его лучи он видит,
А сонным тем и равнодушным оком,
Каким порой на зрелище мы смотрим,
Которым уж пресытиться успели.
Вот, Гарри, ты в таком же положеньи.
Лишился ты, благодаря беспутным
Связям, того живого обаянья,
Что царский сан сопровождать должно бы.
Давно уже толпе ты пригляделся,
Наскучил всем, конечно, исключая
Меня, кому тебя, мой Гарри, видеть
Хотелось бы почаще, не взирая
На все твои постыдные деянья
И шалости: так глупо ослепляет
Еще меня отеческая нежность.
Принц Генрих
Я, государь, отныне постараюсь
Побольше быть самим собою.
Король Генрих
Тем же,
Что ты теперь, и Ричард был, когда
Я в Рэвенсперг из Франции вернулся,
А я был тем, что нынче Генри Перси.
И скипетром клянусь я и душою,
Что больше он возможности имеет
Вступить на трон, чем ты, ничтожный призрак
Наследника престола, потому что
Без всяких прав, без всякой тени права,
Мои поля он войском наводняет
И против льва, с оскаленною пастью,
Он голову надменно подним_е_т.
Он менее, чем ты, годам обязан,
А все ж на бой и лордов престарелых,
И целый сонм епископов почтенных
Вслед за собой ведет. Какую славу
Бессмертную стяжал в борьбе отважной
Он с Дугласом, с бойцом тем знаменитым,
Чьи подвиги молва так громко славит,
Что он во всех стран_а_х крещеных мира
Считается первейшим полководцем.
Три раза уж тот Хотспер, - Марс в пеленках,
Боец-дитя, - расстраивал все планы
Графа Дугласа, знатного шотландца;
Взял в плен его и, даровав свободу,
В нем приобрел союзника и друга.
Теперь они, возвысив грозно голос,
Хотят покой страны и твердость трона
Поколебать. Что скажешь ты на это?
Нортемберленд, епископ Йоркский, Перси,
Граф Дуглас и лорд Мортимер - все разом
Восстав, идут уже на нас войною...
Однако, я и сам не знаю, Гарри,
Зачем тебе все это сообщаю?
Зачем тебе я о врагах толкую,
Когда ты сам по крови самый близкий
И дорогой мне враг? Как знать, быть может,
Что сам же ты под рабским гнетом страсти
Иль низкому влеченью уступая,
Иль временной досаде, станешь драться
Не за отца, а под начальством Перси,
Наемником служить и полководцу
Лизать ступни, как собачонка, льстиво
Потворствуя всем слабостям его,
Чтоб доказать, как сильно ты испорчен?
Принц Генрих
Нет, этому не быть! Никто вовеки
Подобного позора не увидит.
Прости Господь тому, кто в вашем мненьи
Так уронил меня... Весь стыд былого
Я искуплю уничтоженьем Перси
И, может быть, вслед за победой громкой,
Когда-нибудь осмелюсь вашим сыном
Назваться вновь. Замаранную кровью
Одежду я носить не перестану,
И не сорву с лица кровавой маски,
Покуда миг желанный не настанет
Смыть эту кровь и вместе с ней навеки
Очиститься от прежнего позора.
Когда бы миг тот не настал, он зн_а_ком
Послужит, что великолепный Хотспер,
Любимый сын и доблести, и славы,
До облаков превознесенный рыцарь,
И Гарри ваш, еще не оцененный,
Как следует, столкнулись в жаркой битве.
До той поры молва путь окружает
Его чело сияньем лучезарным,
А над моей беспутной головою
Скопляются проклятия, тем лучше!
Ударит час, когда мальчишку-Перси
Я променять заставлю безвозвратно
Весь яркий блеск его бессмертной славы
На мой позор! Да, государь, поверьте,
Что Хотспер - мой приказчик: пожинает
Пусть лавры он, пускай их больше копит:
Не для него они, а для меня.
О, в лаврах тех я от него такого
Сурового потребую отчета,
Что мне сполна свою отдаст он славу
До искорки известности мельчайшей,
До похвалы последней, или вырву
Я у него итог их вместе с сердцем!
Вот в чем я здесь клянусь вам перед Богом...
Итак, когда угодно государю
Мне будет в том помочь, пусть он на язвы
Прошедшего прольет бальзам прощенья;
А нет, - так смерть от клятв всех разрешает,
И вынесу я целых сотни тысяч
Смертей скорей, чем этому обету
Хоть на волос посмею изменить.
Король Генрих
Вот приговор смертельный сотне тысяч
Мятежников! Тебе мы возвращаем
Доверие свое, и в нашем войске
Ты важный пост получишь.
Вбегает Блент.
Что случилось,
Любезный Блент? В твоем лице тревога...
Блент
Да, хоть кого такая весть встревожит:
Граф Денборг шлет нам весть что Дуглас
& 
| |
| Просмотров: 278 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры