>
Пойнс
Добрый, милый, прелестный принц, поедемте завтра со мною! Хочется мне
сыграть шутку, да одному задуманного не исполнить. Фальстаф, Бардольф, Пето
и Гэдсхил оберут намеченных нами торговцев и пилигримов, но ни вас, ни меня
там не будет. Едва же те четверо успеют захватить добычу, как налетим мы с
вами, и снимите с плеч эту голову, если вся добыча не достанется нам.
Принц Генрих
Как же мы отделимся от них дорогой?
Пойнс
Очень просто: назначим им место, где встретиться, а сами поедем или
ранее их, или позже, так что легко окажется не быть на свидании в означенную
минуту. Тогда они без нас приступят к делу и едва покончат его, как мы
нападем на них.
Принц Генрих
Положим, так! но, ведь, им не трудно будет узнать нас по лошадям, по
одежде и по другим приметам.
Пойнс
Как им узнать? Лошадей наших я привяжу в лесу, и они их не увидят;
забрала наши мы переменим; что же касается одежды, то у меня на этот случай
приготовлены клеенчатые плащи, которые совсем закроют наше платье.
Принц Генрих
Боюсь, что двоим трудно будет справиться с четырьмя.
Пойнс
Справимся! Во-первых, двое из них известны мне за самых отъявленных
трусов, вечно готовых показать неприятелю спину; потом, если третий станет
сопротивляться долее двух первых, то я навсегда готов отказаться от права
носить оружие. Вся прелесть этой шутки будет заключаться в том невообразимом
вздоре, который толстый наш Фальстаф станет молоть нам за ужином, уверяя,
будто ему одному пришлось бороться с тремя десятками противников; станет он
также описывать те неслыханные удары, которые ему, доведенному до крайности,
пришлось наносить неприятелю. В разоблачении же этой лжи и будет заключаться
главный эффект нашей шутки.
Принц Генрих
Хорошо, я отправлюсь с тобою. Приготовь все, что нужно, а вечером
приходи за мною в Истчип, где я ужинаю сегодня. Прощай.
Пойнс
Прощайте, милорд. (Уходит).
Принц Генрих
Я знаю вас, но связи не порву
С привычками беспутной жизни вашей.
Благой пример беру я в этом с солнца,
Что облакам ничтожным, полным разных
Удушливых и вредный испарений,
До времени спокойно дозволяет
Скрывать красу и блеск свой от вселенной.
Но день придет, когда, необходимость
Сознав облить лучами снова землю,
Оно, прорвав туманные покровы,
Что свет его собою застилали,
Вновь явится на небе в новом блеске.
Когда б весь год бессменно состоял
Из праздников одних, веселье было б
Скучней самой работы; если ж редко
Даются нам они, их с нетерпеньем
И радостью мы ждем, как всё, что в жизни
Является лишь исключеньем. Так же
И я: порвав с былой порочной жизнью
И вдруг сдержав все то, чего не думал
И обещать, я окажусь тем лучше,
Чем прежние поступки были хуже.
Металл светлей блестит на темном грунте:
Тем ярче и мое перерожденье
Блеснет, чем грунт прошедшего темнее,
А потому внимание возбудит
Оно к себе сильней, чем добродетель,
Которая вовеки не грешила.
Итак, себе на пользу обращу я
Все прошлое, явясь преображенным,
Когда того никто не ожидал.
(Уходит).
СЦЕНА III
Лондон. Комната во дворце.
Входят король Генрих, Нортемберленд, Вустер, Хотспер,сэр Уолтер Блент и
другие.
Король Генрих
О, кровь моя, была поныне слишком
Ты холодна, когда, не возмущаясь,
Могла сносить подобные обиды.
(Царедворцам.)
Вы ж поняли мой нрав и нагло стали
Употреблять во зло мое терпенье.
Но помните: на будущее время,
Высокому лишь сану повинуясь,
Намерен быть могучим я и грозным.
Да, ласковей елея, мягче пуха
Я с вами был, за то и уваженья
Лишился я того, что в гордом сердце
Одна рождать умеет только гордость.
Вустер
Нет, Государь, не заслужил, конечно,
Наш род таких угроз от царской власти -
Той власти, чье величие он создал
Своей рукой.
Нортемберленд
Милорд...
Король Генрих
Лорд Вустер,
Прошу я вас отсюда удалиться:
У вас в глазах горит огонь крамолы...
Сэр, грозный вид ваш слишком смел и дерзок,
А царское величье не допустит,
Чтоб перед ним вассал смел хмурить брови.
Избавить нас теперь же вы свободны
От своего присутствия. Когда же
Окажется, что нам необходимы
Совет ваш или помощь, мы сейчас же
Вас позовем.
(Вустер уходит. Король обращается к
Нортемберленду.)
Намеревались что-то
Вы, кажется, сказать?
Нортемберленд
Так точно, добрый
Наш государь. На приказанье ваше
Тех пленников, которых сын мой Гарри
Недавно взял на Гольмедонском поле, -
Всех выдать вам, ответ далеко не был
Настолько груб и непреклонно резок,
Как передать его вам постарались.
Итак, виной тут зависть и коварство,
А не мой сын.
Хотспер
Не отвечал отказам
На ваше я желанье получить
Тех пленников. Но помню, после битвы,
Когда, едва переводя дыханье,
Измученный и крайним утомленьем,
И яростью, стоял я, опираясь
На обнаженный меч, ко мне подходит
Какой-то лорд, опрятный, разодетый
И свежий, как жених. Был подбородок
Его так чист и гладок, как поляна,
Которую сегодня лишь скосили,
Духами ж он пропитан был так сильно,
Как продавец товаров благовонных.
В руке держал он ящичек душистый:
Его, смеясь и весело болтая,
Он подносил к ноздрям ежеминутно,
Покуда нос, духами раздраженный,
Не начинал чихать... Когда ж убитых
В сражении солдаты убирали
И с трупами порою проходили
Вблизи от нас, нарядный лорд ругал их
Невежами и дурнями за то,
Что меж его сиятельством и ветром
Те с ношею своею проходили.
А, между тем, он языком придворным,
Как женщина, все продолжал болтать
И задавать вопрос мне за вопросом.
Вот тут-то он потребовал, должно быть,
Чтоб вашему величеству всех пленных
Я уступил. Мучительно страдая
От тяжких ран и от потери крови,
Измученный нелепой болтовнёю
Безмозглого разряженного франта,
Не помню, что ему нетерпеливо
Ответил я: отдам ли вам я пленных,
Иль не отдам?.. Такое раздраженье,
Мне кажется, понятно: я бесился
От болтовни его женоподобной
Про битвы, про оружие и раны.
Он, например, твердил, что спермацет -
Вернейшее лекарство от ушибов,
И очень жаль, - да, жаль на самом деле, -
Что из земли безвредной добывают
Такую дрянь, как подлая селитра,
Которая трусливо загубила
Немалое количество красивых
И рослых молодцов; что, если б только
Не мерзкое ружье, и сам он был бы
Воителем. На болтовню пустую
Я отвечал уклончиво, как это
Уж вашему величеству известно.
Теперь молю вас, государь, не дайте
Стать лживому доносу между вашим
Величеством и верностью моей.
Блент
Добрейший наш монарх, в соображенье
Приняв ответ и объясненья Перси,
А также то, _кому_ он так ответил,
_Когда_ и _где_ - я думаю, что лучше
Его слова совсем предать забвенью,
Тем более, что сам от них сегодня
Отрекся он. Итак, да не послужит
Ему во вред прошедшая ошибка.
Король Генрих
Но пленников он выдать не иначе
Согласен, как с условьем непременным,
Чтоб Мортимер, его безумный шурин,
Был тотчас выкуплен на наши средства.
Нет, нет! Граф Марч один во всем виновен:
Пожертвовал он добровольно жизнью
Всех, кто за ним на бой шел с окаянным
Глендауром, с кудесником могучим,
На дочери которого, как слышно.
Недавно он женился. За спасенье
Изменников неужто нам платиться
Своей казной и поощрять измену,
Вступаясь за вассалов, безрассудно
Самих себя к погибели приведших?
Пусть Мортимер средь уэльских гор бесплодных
Хоть с голода умрет! - Врагом же личным
Я всякого сочту, кто б даже пенни
Решился у меня просить за выкуп
Крамольника!
Хотспер
Кто? Мортимер - крамольник?
Нет, государь светлейший, если даже
Он и отпал от вас, всему виною
Случайности войны. Об этом громко
Кричат его зияющие раны.
Да, славные те раны, что так храбро
Он получил, когда в единоборство
На берегу красавицы Сиверньи
Дерзнул вступить все с тем же беспощадным
Чудовищным Гленд_а_уром. Бой три раза,
С взаимного согласья, прерывали
Противники и трижды пили воду
Из той реки, испуганной кровавым
Их видом и бежавшей торопливо
Меж берегов, осокою поросших,
Как бы укрыть желая, в страхе, гриву
Волнистую свою на дне русла,
Куда текли потоки теплой крови
Из тяжких ран великих двух борцов.
Нет, ранами подобными едва ли
Когда-либо крамола прикрывалась,
И Мортимер прямой и благородный
Их получать не стал бы добровольно:
Так обвинять его в крамоле - то же,
Что клеветать.
Король Генрих
Нет, на него неправду
Не я взношу, а ты! В единоборство
Он никогда с Гленд_а_уром не вступал;
И эта ложь такая же, как если б
Он уверял, что с дьяволом сражался.
Не стыдно ли тебе?! - и более не слова
Я не хочу о М_о_ртимере слышать.
Пришли скорей мне пленников, иначе
И я приму такие меры, Перси,
Что ты едва ль останешься доволен.
Нортемберленд, отсюда удалиться
Свободны вы, и сын ваш точно так же...
Пришлите же мне пленных непременно,
Иль обо мне услышите вы скоро.
Уходят. За ними Блент и другие придворные.
Хотспер
Когда б сюда хоть сам явился дьявол
Их требовать, - я все же их не выдам!
За королем я побегу и то же
Ему скажу!... Пускай потом отвечу
Хоть головой, но облегчу я сердце.
Нортемберленд
Не пьян ли ты от гнева?... Стой!.. Послушай,
Сюда идет твой дядя.
(Вустер возвращается.)
Хотспер
Запрещает
Он говорить о М_о_ртимере!... Как бы
Не так! О нем не только стану громко
Я говорить, но и - клянусь душою! -
Примкну к нему!.. Я всею кровью сердца
Пожертвую, пролив ее по капле;
Я пыль смочу той влагой драгоценной, -
Но Мортимер, которого так злобно
Все топчат в грязь, клянусь я, станет выше,
Чем сам король, хитрец неблагодарный
И до костей прогнивший Болингброк!
Нортемберленд
Брат Вустер, твой племянник обезумел;
До этого король его довел.
Вустер
Что, по моем уходе, здесь случилось
И вызвало такую в нем горячность?
Хотспер
При имени одном лишь Мортимера
Он побледнел и, задрожав от злости,
Взглянул в лицо мне так свирепо, словно
Хотел убить меня тем грозным взглядом.
Вустер
За это я его не осуждаю:
Ведь, Мортимер, как уверяют, признан
Был Ричардом покойным самым близким
Наследником престола.
Нортемберленд
Это правда.
Я лично был свидетелем признанья.
Произошло оно как раз в то время,
Когда король несчастный (да простится
Нам то, в чем мы пред ним виновны были!)
В Ирландию с войсками отправлялся.
И вдруг назад поспешно так вернулся,
Чтоб, потеряв сперва корону, вскоре
Пасть от руки убийцы.
Вустер
В том убийстве
Широкие уста молвы поныне
Обоих нас с тобою обвиняют
И за него поносят беспощадно.
Хотспер
Постойте! - Вы сказали, что сам Ричард
Провозгласил наследником престола
Не Генриха, а Мортимера?
Нортемберленд
Правда!
Своими я ушами это слышал.
Хотспер
О, если так, не стану осуждать
Я короля за то, что он желает,
Чтоб Мортимер в горах бесплодных умер
От голода. Но неужель возможно,
Чтоб вы-то, вы, надевшие корону
На голову дрянного человека,
Забывшего все то, чем вам обязан,
Из-за него остались навсегда