Шекспир Вильям - Бесплодные усилия любви

тверди, небосвода, - и вот уже упад, как дикое яблоко, на лицо terra - земли, почвы, материи.

  

  

  

  

  Нафанаил

  Конечно, господин Олоферн, эпитеты вами подобраны с приятностью, словно вы по крайней мере начетчик, но смею вас уверить, сударь, что прежде всего это был пятигодовалый козел.

  

  

  

  

  Олоферн

  Отец Нафанаил, haud credo. {'Не верю' (лат.).}

  

  

  

  

  Тупица

  Это было не haud credo, а козленок.

  

  

  

  

  Олоферн

  Что за невежественное утверждение! Это, можно сказать, инсинуация, когда она встречается in via - на пути к экспликации и хочет facere {'Сделать' (лат.).} реплику, или, вернее, ostentare - обнаружить - ваше намерение посредством подобного неумелого, неблаговоспитанного, ненаучного, неотесанного, неловкого, вернее, необразованного, или, вернее всего, ни с чем не сообразного, приема противопоставлять мое haud credo оленю!

  

  

  

  

  Тупица

  Я говорю, что дичь была не haud credo, а козленок.

  

  

  

  

  Олоферн

  Дважды прокипяченная глупость - bis coctus. Невежества образец, как нелеп твой дикий лик!

  

  

  

  

  Нафанаил

  Но он сладости ведь не знает, что вкушаем от книг. Он, как говорится, не ел бумаги, не пил чернил; ум его не развит, он вроде животного, у которого чувствительностью обладают только самые грубые стороны. При виде подобных растений быть благодарны мы должны, Имея вкус, и такт, и ум, что плоды воспитанья нам щедро даны. Ведь быть хвастливым, как глупцу, мне не к лицу никак, И страшно зреть, что над книгой корпит тупой дурак. Но omne bene, {'Все хорошо' (лат.).} скажу, - повторить бы пословицу мог: "Многим по сердцу буря, а страшен ветерок".

  

  

  

  

  Тупица

  Спросить позвольте, кто мог сказать; "Как родился Каин на свет, Четыре было недели мне, а пяти и поныне нет?"

  

  

  

  

  Олоферн

  Диктинна, {'Диктинна' - критское божество, впоследствии отождествленное с Дианой, богиней луны.} почтеннейший Тупица. Диктинна, почтеннейший Тупица.

  

  

  

  

  Тупица

  Что за Диктинна такая?

  

  

  

  

  Нафанаил

  Это титул Фебеи, lunae, луны.

  

  

  

  

  Олоферн

  

  Луне было месяц, а Адаму подстать,

  

  Пять раз двадцать лет жил - пять недель ей не взять.

  Соотношение не меняется от названий.

  

  

  

  

  Тупица

  Совершенно верно, сношения не меняются от названий.

  

  

  

  

  Олоферн

  Вразуми тебя создатель! Я говорю: соотношения не меняются от названий.

  

  

  

  

  Тупица

  Да я и говорю, что произношение не меняется от названий. Луне больше месяца от роду не бывает. А кроме того я говорю, что олень, которого застрелила принцесса, был козлом.

  

  

  

  

  Олоферн

  Сэр Нафанаил, угодно вам выслушать импровизированную эпитафию на смерть этого оленя? Для большей доступности я назвал оленя, застреленного принцессой, козлом.

  

  

  

  

  Нафанаил

  Perge, {'Продолжай', 'валяй' (лат.).} достойнейший Олоферн, perge. Но если можно, воздержитесь от неблагопристойностей.

  

  

  

  

  Олоферн

  Тут есть некоторая игра созвучий. Она придает легкость.

  

  "Принцесса, прелести полна, лося пронзила прямо.

  

  Кто-то нашел, что то - козел; козла чего же стукать?

  

  Собаки в лай; козел козлом в кусты прыгнул упрямо.

  

  О козлик, зло не повезло! Псари тут улюлюкать...

  

  Козлу, коль зло несло на зло, от раны зло настало.

  

  Хоть сотню дай козлов на зло, все будет слишком мало".

  

  

  

  

  Нафанаил

  Редкая способность!

  

  

  

  

  Тупица

  

  

  

   (в сторону)

  Если у него есть способность драть уши, то он доказал ее.

  

  

  

  

  Олоферн

  Талант, которым я обладаю, объясняется очень, очень просто. Это - прирожденное, причудливое настроение, полное форм, фигур, понятий, предметов, идей, определений, поступательных движений и обратных. Зарождается это в памяти, возрастает в недрах pia mater {'Мозговая оболочка' (лат.).} и выходит на свет божий при благоприятной случайности. Но способность хороша в той области, где она достигает остроты. На свою я не жалуюсь.

  

  

  

  

  Нафанаил

  Сударь, я благодарю создателя, что он нам послал вас. А также и все мои прихожане. Их сыновья пользуются у вас прекрасным надзором, и их дочерям вы приносите громадную пользу. Вы - добрый член нашей общины.

  

  

  

  

  Олоферн

  Mehercle! {'Клянусь Геркулесом' (лат.).} Их сыновья сметливы, потому что они получают образование. Их дочерям я всегда готов помочь в развитии. Но vir sapit, qui pauca loquitur. {'Малоречивый муж мудр' (лат.).} Какой-то женский пол приветствует нас.

  

  

  

  Входят Жакнета и Башка.

  

  

  

  

  Жакнета

  Добрый день, батюшка.

  

  

  

  

  Олоферн

  "Батюшка"... Ба-тюшка! Но если "ба" - восклицание, то что такое "тюшка"?

  

  

  

  

  Башка

  Ну как же, господин школьный учитель! Это вроде "ряпушка".

  

  

  

  

  Олоферн

  "Ря-пушка"! Какой проблеск остроумия в этом комке праха! Достаточно огня для кремня и достаточно бисера для свиньи. Очень мило! Отлично!

  

  

  

  

  Жакнета

  Батюшка, будьте так добры, прочтите мне это письмо. Мне передал его Башка, а прислал дон Армадо. Прошу вас, прочтите пожалуйста.

  

  

  

  

  Олоферн

  Fauste, precor gelida, quando pecus omne sub umbra ruminat... и так далее. {Фауст, прошу тебя, - пока весь скот пасется в прохладной тени'... (начало латинской эклоги поэта XV в. Баптисты Спаньолы, уроженца Мантуи).} О! добрый старый Мантуанец! Я всегда говорю о тебе, как путешественники говорят о Венеции:

  

  

   "Venetia, Venetia,

  

  

   Chi non ti vede non ti pretia".

  

  

   {'Венеция, Венеция, кто тебя не видит,

  

  

   не может тебя оценить' - итальянское

  

  

   двустишие, которое приводится в учебнике

  

  

   итальянского языка Флорио,

  

  

   изданном в Лондоне в 1591 г.} Старый Мантуанец, старый Мантуанец! Кто не ценит тебя, кто не любит тебя? До, ре, соль, ля, ми, фа. - Прошу прощенья, сударь, каково содержание? Или, вернее, как говорится у Горация в его... каких бишь стихах?

  

  

  

  

  Нафанаил

  Да и довольно искусных.

  

  

  

  

  Олоферн

  Прочтите мне какую-нибудь строфу, одну, один стих. Lege, domine. {'Читайте, сударь' (лат.).}

  

  

  

  

  Нафанаил

  

  

  

  

  (читает)

  

   "Любви презрев обет, как клясться мне в любви?

  

   Возможно верным быть, пленясь лишь красотою!

  

   И, клятву преступив, я верным был, пойми.

  

   Хоть стоек я как дуб, склонюсь к тебе лозою.

  

   Ученье власть твоим передает глазам,

  

   Куда заключены все радости ученья.

  

   Тот знает, кто узнал твои красоты сам,

  

   Умеет - кто сумел воздать тебе хваленье.

  

   Невежда - кто посмел взирать без обожанья.

  

   Коль ценность есть во мне, так та, что я ценю

  

   И взглядов молнии и голоса сверканье,

  

   Что мне звучит, как музыка в раю.

  

   Прости, любовь, что райскому творенью

  

   На языке земном слагаю прославленье".

  

  

  

  

  Олоферн

  Вы не соблюдаете ударений, так что пропадает размер. Позвольте взглянуть на канцонету... Здесь соблюдено только количество стоп, но изящество, легкость и золотые кадансы поэзии - caret. Мастером в этом отношении был Овидий Назон. А почему он был прозван Назоном? Не за то ли, что он имел прекрасный нюх к благовонным цветам воображения, к вспышкам изобретательности. Imitari - ничего не стоит: и собака подражает своему хозяину, обезьяна - вожаку, обученная лошадь - всаднику. Значит, девственная damosella, это послание обращено к вам? {Нагромождение латинских слов и нелепых словопроизводств: caret - отсутствует', 'нехватает'; imitari - 'подражать'; имя римского поэта Назон Олоферн сближает с английским словом nose - 'нос' (не называя последнего слова). Damosella - 'девица'.}

  

  

  

  

  Жакнета

  Так точно, от Бирона, одного из придворных иностранной принцессы.

  

  

  

  

  Олоферн

  Я хочу взглянуть на адрес. "В белоснежные руки госпожи Розалины". Взгляну еще в самое письмо, чтоб увидеть подпись отправителя. - "Вашей милости всепокорный слуга Бирон". - Отец Нафанаил, этот Бирон - один из сотоварищей короля по обету. А та, которой составил он это письмо, - фрейлина приезжей принцессы, так что послание это благодаря случайности или путем блуждания попало не по назначению. - Ты, душечка, снимайся с якоря и беги! Вручи это письмо в руки короля. Это имеет большое значение. Не задерживайся прощанием. Я освобождаю тебя от этой церемонии. Прощай!

  

  

  

  

  Жакнета

  Пойдем со мной, добрый Башка. - Да хранит вас господь!

  

  

  

  

  Башка

  К твоим услугам, девчурка.

  

  

  

  Уходят Башка и Жакнета.

  

  

  

  

  Нафанаил

  Сударь, вы поступили как богобоязненный человек. И как сказано у одного из отцов церкви...

  

  

  

  

  Олоферн

  Сударь, не говорите мне об отцах церкви. У меня страх перед всякой, похожей на правду, похвалой. Но вернемся к стихам. Понравились они вам, отец Нафанаил?

  

  

  

  

  Нафанаил

  Удивительное перо!

  

  

  

  

  Олоферн

  Сегодня я обедаю у отца одного из моих воспитанников. Если бы вы соблаговолили удостоить их трапезу своим благословением, - родители вышеупомянутого дитяти, или воспитанника, так ко мне относятся, что я вам могу гарантировать радушный прием, - там бы я мог вам доказать, что стихи эти совершенно безграмотны, лишены всякой поэзии, остроумия и изобретательности. Очень прошу вас разделить с нами компанию.

  

  

  

  

  Нафанаил

  Премного благодарен. Относительно же компании в писании говорится, что она скрашивает жизнь.

  

  

  

  

  Олоферн

  И в данном случае текст писания безошибочно оправдывается.

  

  

  

  

  (Тупице)

  Вас, почтеннейший, я также приглашаю. Никаких отговорок, - pauca verba. {'Без лишних слов' (лат.).} Идемте! Господа заняты забавой, а мы по-своему развлекаемся.

  

  

  

  

  Уходят.

  

  

  

  

  СЦЕНА 3

  

  

  

  

  Там же.

  

  

   Входит Бирон с бумагой в руке.

  

  

  

  

  Бирон

  Король преследует оленя, а я гонюсь за самим собою. Он силки мажет смолою - я сам попал в смолу. Смола - грязная. Грязь - мерзкое слово! Ну, садись сюда, печаль! Так, по их словам, говорил шут, так скажу и я; я - тоже шут. Правильное рассуждение! Богом клянусь, любовь безумна, как Аякс. Она убила баранов, { Сказание о безумии Аякса, участника Троянской войны, который в припадке безумия бросился с мечом на стадо баранов, приняв их за обидевших его греков; обработано, между прочим, в трагедии Софокла "Аякс Биченосец".} она убивает меня: значит, я - баран! Опять правильное рассуждение! Я не хочу быть влюбленным! Повесьте меня, если я влюблен! Я совершенно не хочу этого! Но глаз ее! Ах, не будь этого глаза, я не влюбился бы. Глаза! Два глаза! Ну что же, я только и делаю, что лгу. Лгу самому себе. Небом клянусь, я влюблен. Любовь извлекает из меня стихи и меланхолию. Вот частичный плод моих стихов и моей меланхолии. Конечно, у нее уже есть один из моих сонетов. Шут послал его, дурак отнес, госпожа приняла. О, милый дурак, милей еще шут, всех милей - госпожа! Разумеется, я бы не беспокоился, если бы и остальные трое оказались в таком же положении. Вот идет один из них; в руках у него бумага. Господь, пошли ему дар вздохов!

  

  

  

  (Отходит в сторону.)

  

  

   Входит Король с бумагой в руке.

  

  

  

  

  Король

  Ax!

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  

   (в сторону)

  Клянусь, он ранен! Продолжай, милый Купидон! Ты поразил его стрелой под левую грудь. Ей-богу, какая-то тайна.

  

  

  

  

  Король

  

  

  

  

  (читает)

  

  

   Не так златой лобзает солнца луч

  

  

   В час утра влажной розы лепесток,

  

  

   Как гонит взор очей твоих, могуч,

  

  

   Следы росы ночной с поблекших щек.

  

  

   И свет серебряной луны не так

  

  

   В прозрачном лоне отразился вод,

  

  

   Как твой любимый, лучезарный зрак

  

  

   В моих слезах бесчисленных живет.

  

  

   Ведь каждую слезинку ты б могла

  

  

   За колесницу славы почитать,

  

  

   Когда бы слезы за почет сочла,

  

  

   Гордяся тем, что принужден страдать.

  

  

   Но не люби сама - и слезы сами

  

  

   Тебе тогда бы стали зеркалами.

  

  

   Цариц царица, как твой блеск велик -

  

  

   Не в силах ум понять, - молчит язык".

  

  

  Но как послать ей весть? Вам передам,

  

  

  О, листья милые!.. - Кто там идет?

  

  

  

  (Отходит в сторону.)

  

  

  Как? То Лонгвиль? Читает? Ну, вниманье!

  

  

  Входит Лонгвиль с бумагой в руке.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Явись и ты, безумное созданье!

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  Я клятву преступил!

  

  

  

  

  Бирон

  Он идет как клятвопреступник с письменным признанием своей вины.

  

  

  

  

  Король

  

  

  Влюблен! Приятно, что со мной он схож.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Для пьяниц пьяница всегда хорош!

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  И я ту клятву первым преступил?

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Ну, в этом успокойся: уж двух я залучил.

  

  

  Но в этой славной тройке ты будешь самым бешеным,

  

  

  Вроде столба дурацкого, куда мы все повешены.

  

  

  {Здесь идет речь о "триумвирате" людей, давших клятву,

  

  

  и о виселице для нарушивших ее.}

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  Боюсь, любви стихами не добиться.

  

  

  Мария милая! Любви царица!

  

  

  Порву стихи: не всем они даны.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Стихи - галун Амуру на штаны;

  

  

  Не рви его наряд.

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  

  

   Куда ни шло!

  

  

  

  

  (Читает)

  

  

  "Риторика ль твоих очей небесных,

  

  

  Что против доводов всегда сильна,

  

  

  Внушила нарушенье клятв известных?

  

  

  Но казнь за это мне не суждена.

  

  

  Обет касался женщин, ты ж - богиня,

  

  

  И, значит, клятвы я не нарушал.

  

  

  Обет мой был земным, а ты - святыня, -

  

  

  Твоею благостью мой грех пропал.

  

  

  Обет - дыханье, а дыханье - пар.

  

  

  Когда ты солнцем надо мной восстала,

  

  

  Впитала ты пары, как некий дар, -

  

  

  Моя вина твоей виною стала.

  

  

  Пускай моя! Глупец - кто, не желая

  

  

  Обет забыть, откажется от рая".

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Он божество находит в говядины куске,

  

  

  В индюшке зрит богиню - язычество вполне!

  

  

  Спаси, господь, помилуй! Как сбились все с пути!

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  Но с кем пошлю?.. Идут! Хоть отойти!

  

  

  

  (Отходит в сторону.)

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Здесь ребятишки прятки завели.

  

  

  Как некий полубог, я здесь сижу,

  

  

  На горе тайное глупцов гляжу.

  

  

  Еще мешок на мельницу. Я рад!

  

  

   Входит Дюмен с бумагой в руке.

  

  

  Дюмен! Четыре кулика подряд.

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Божественная Катя!

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  

  

   А ты пошлейший фат!

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Клянуся небом, нет милей ее!

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Клянусь землею, это все вранье!

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  О, амбра кос ее! Златистей нет.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Известен ворона златистый цвет.

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Стройна, как кедр!

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  

  

   Ну, он наводит тень:

  

  

  Брюхаты плечи.

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  

  

  И светла, как день.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Смотря какой! Как самый хмурый - да!

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Мечта, исполнись!

  

  

  

  

  Лонгвиль

  

  

  

  

   Также и моя!

  

  

  

  

  Король

  

  

  О боже, и моя!

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  

   (в сторону)

  

  

  Аминь, - да и моя! Молитва хоть куда.

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Хочу забыть, но, как болезнь в крови,

  

  

  Она царит, твердя все о любви.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Болезнь в крови? На то простой ответ:

  

  

  Пустите кровь - греха большого нет!

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  Сейчас прочту написанное мною.

  

  

  

  

  Бирон

  

  

  Сейчас услышим шутовство другое.

  

  

  

  

  Дюмен

  

  

  

  

  (читает)

  

  

  

  "Как-то раз, - увы, увы,

  

  

  

  Для любви все дни равны! -

  

  

  

  Чудный встретил я цветок;

  

  

  

  С ним резвился ветерок,

  

  

  

  В бархат нежных лепестков

  

  

  

  Он проникнуть был готов.

  

  

  

  А влюбленный, весь в огне,

  

  

  

  Позавидовал и