Амфитеатров Александр Валентинович - Пять пьес, Страница 5 - Книги

венѣлъ мой мечъ въ чужой сторонѣ,

Никто не могъ противиться мнѣ,

Я княземъ былъ на трехъ корабляхъ,

Теперь я рабъ въ плѣну и цѣпяхъ...

Рогнѣдѣ. Условный знакъ... Смѣлѣй, Рогнѣда!

(Отбрасываетъ пологъ).

Ты весело уснулъ, могуч³й князь,

Виномъ и женской лаской упоенный;

Не чуялъ ты, что надъ тобой бѣда

Трепещущ³я крылья распустила.

(Вынимаетъ ножъ).

Владимиръ. Гдѣ ты, люба...

Рогнѣда?

Рогнѣда (отступая). Люба!

Владимиръ (во снѣ). Поцѣлуй меня...

Рогнѣда. Рука дрожитъ, слабѣетъ воля...

Владимиръ (тише). Люба...

Ингульфъ (поетъ). Мой щитъ разбить и мечъ пополамъ,

Корабль морскимъ игрушка валамъ,

А я, забытъ въ подземной тюрьмѣ,

Живу, какъ гадъ, въ грязи и во тьмѣ!

Рогнѣда. Двѣ птицы

Поютъ мнѣ пѣсни. Черная одна,

Другая - бѣлая. Одна о мести,

Другая о любви. Кого же слушать?

Какая пѣсня Локи внушена,

Какая свѣтлымъ Бальдеромъ?.. О, боги!

Когда сомнѣнье допустили вы

И въ этотъ мигъ рѣшительный, то, вѣрно,

Вамъ неугодна жертвы этой кровь.

(Смотритъ на Владимира).

Какъ онъ хорошъ! Убить его? Изъ тѣла

Прекраснаго ножемъ исторгнуть душу

Жемчужную, и жить потомъ самой,

И называть своими малыхъ дѣтокъ,

Сыновъ его?.. Какое дѣтямъ дѣло

До Рогволода? Онъ безвѣстенъ имъ!

Удѣлъ ихъ мать свою возненавидѣть,

Какъ ненавидѣть я тебя должна,

Хорош³й мой, желанный мой! Что - если

Любовь и долгъ возможно примирить?

Тѣнь Рогволода ждетъ кровавой жертвы

Я замѣню Владимира. Мнѣ жизнь

Недорога и вовсе безполезна.

Не мало женщинъ въ сѣверныхъ краяхъ

Кончаетъ жизнь на жертвенникахъ грозныхъ,

Подземнымъ посвященныхъ божествамъ,

А я отдамъ себя суровой тѣни

Родителя...

Вновь берется за ножъ и пристально смотритъ на него.

О!.. холодно въ могилѣ!

Приближается къ Владимиру.

А ты?.. ты жить останешься, купаться,

Какъ пташка въ небѣ, въ свѣтѣ и теплѣ?

Ты будешь видѣть солнце золотое,

Дышать весной; полюбишь, можетъ быть...

Другой отдать тебя? Чужимъ устамъ

Отдать уста твои для поцѣлуевъ?

Знать, что одной недѣли не пройдетъ

Отъ похоронъ моихъ, а эти плечи

Друг³я руки женск³я обнимутъ,

Другая грудь прильнетъ къ твоей груди?

Къ прошедшему мнѣ ревности довольно!

Я не хочу въ сомнѣньяхъ умирать,

Къ грядущему мучительно ревнуя!

Нѣтъ, никому тебя не уступлю,

Съ собою уведу тебя! За гробомъ

Ты будешь мнѣ супругомъ, какъ живой!

Сперва тебя, потомъ себя... мгновенно...

Чтобы моя душа явилась рядомъ

Съ твоей душой на правый судъ боговъ!

Владимиръ (бредитъ во снѣ, Рогнѣда быстро отходить въ глубину терема).

Товарищи! на сломъ!.. громи въ тараны!..

Гей! мечъ на мечъ и щитъ на щитъ! впередъ!..

Рогнѣда. И я скажу: впередъ! Напомнилъ кстати

Ты прошлое своимъ безсвязнымъ бредомъ!

(Съ поднятымъ ножомъ).

О Рогволодъ! ты, въ тишинѣ ночной

Блуждающая тѣнь! приди! двѣ жертвы

Тебѣ покажетъ мѣсяцъ!..

(Замахивается на Владимира).

Не могу!..

Опускаетъ руку съ ножемъ и стоитъ во нерѣшительности. Потомъ, собравшись съ духомъ, вторично заноситъ ножъ. Владимиръ внезапно пробудившись, приподнимается на ложѣ.

Ахъ!..

Владимиръ схватилъ Рогнѣду за руку, она роняетъ ножъ.

Владимиръ. Это что... съ ножемъ? моя Рогнѣда!..

Ингульфъ. (поетъ),

Но твердъ мой духъ, мнѣ цѣпи смѣшны!

Я сплю и вижу дивные сны:

Я слышу, море бьетъ о скалы,

Я вижу, въ небѣ реютъ орлы...

Владимиръ тащитъ Рогнѣду къ свѣту и бросаетъ на полъ.

Владимиръ. Глазамъ не вѣрю!.. ты меня убить

Хотѣла?...

Рогнѣда (лежа y ногъ его, послѣ долгаго молчан³я, холодно).

Да.

Владимиръ. Какъ будто сонъ волшебный?

Я на яву ли, полно?

Рогнѣда. На яву.

Владимиръ. Такъ вотъ твоя любовь!

Рогнѣда (встаетъ). Любовь меня и сдѣлала уб³йцей!

Владимиръ. Неслыханно!

Рогнѣда. Ты разлюбилъ меня,

А мнѣ тебя милѣе видѣть мертвымъ,

Чѣмъ не своимъ.

Владимиръ (смутясь).

Откуда ты взяла

Такую мысль, безумная?

Рогнѣда. Мнѣ тѣни

Ее въ ночи прошедшей нашептали.

Владимиръ. Как³я тѣни?

Рогнѣда. Старый Рогволодъ,

Родитель мой, и мужи полочане,

Убитые тобой...

Владимиръ. Семь лѣтъ прошло,

Семь лѣтъ молчала ты. Теперь охота

Пришла изъ гроба мертвыхъ вызывать?

Рогнеда. Я не звала; они явились сами

И говорили: насъ тебѣ не жаль,

Ты за погибель нашу не отмстила

И нашему уб³йцѣ отдалась

Такъ мсти за самое себя! забвенье

Святого долга боги покарали:

Тобой наскучилъ мужъ... Ахъ, эту правду,

Владимиръ {* }, ты не можешь отрицать!

{* По экз. др. ценз.: "Супругъ мой".}

Владимиръ. Ты y дѣтей отца отнять рѣшилась

И князя y Руси?

Рогнѣда. Какое мнѣ,

Варяжкѣ, дѣло до Руси? А дѣти

Не одного отца теряли: мать

Они съ тобой бы вмѣстѣ схоронили...

Теперь одну меня схоронятъ...

Владимиръ. Да,-

Великъ твой грѣхъ и не минуетъ казни.

Рогнѣда. Я жду ея. Отнынѣ ты не можешь

Любить меня, а безъ любви твоей,

На что мнѣ жизнь?

Владимиръ. Иди! нарядъ венчальный

Одѣнь и жди меня. Къ твоей красѣ

Палачъ рукою наглой не коснется:

Я самъ тебя казню.

Рогнѣда. Благодарю.

(Уходить).

Владимиръ. Бываютъ сны, но это пробужденье

Тяжелѣе всякихъ сновъ...Прочь этотъ ножъ!

Въ окно его!

Выбрасываетъ ножъ во окно. Взрывъ воинственныхъ криковъ.

Ингульфъ. Оденъ! Оденъ!

Владимиръ. Что это?

Слышна сѣча. Лунный свѣтъ смѣняется заревомъ. Путята вбѣгаетъ, съ зажженной сосновой вѣткой въ одной рукѣ и съ булавой въ другой.

Пyтята. Князь! князь! бѣда! сошли съ ума варяги!

На теремъ твой, съ мечами на-голо,

Валомъ валятъ, сѣкутъ твою дружину.

Всѣхъ впереди Ингульфъ. Да я его

Угомонилъ, разбойника!

Владимиръ (срываетъ мечъ со ставца).

Измена!

Пyтята. Куда ты безъ шелома и кольчуги?!

Владимиръ. Двумъ не бывать смертямъ, а отъ одной

Я только-что ушелъ. Впередъ, Путята!

Бросается къ дверямъ, но навстрѣчу ему входятъ Добрыня и Вышата съ богатырями. Звуки тише. Зарево меркнетъ. Начинаетъ свѣтать.

Добрыня (влагая мечъ въ ножны).

Зачѣмъ впередъ? Все кончено. Варяги

Кто перебиты, кто бѣжали въ лѣсъ.

Мы поутру облаву имъ устроимъ,

Что кабанамъ...

Въ дверяхъ появляется - тяжелораненый - Ингульфъ.

А вотъ и звѣрь бѣжитъ

Самъ на ловца!

Владимиръ. Ингульфъ!

Пyтята. Такъ ты не умеръ?

Ну, и здоровъ же ты! Моя рука

Болитъ еще доселѣ отъ удара,

Которымъ я попотчевалъ тебя!

Ингульфъ (Владимиру).

Ты живъ!... Судьба съ тобою въ заговоръ,

А больше бабья глупость, бабья трусость

И подлость сердца женскаго! Ты живъ,

А умираю я! О, справедливость!

Знать, далеко отъ м³ра ты живешь!

Владимиръ. Варягъ, варягъ! тебя зовутъ Ингульфомъ,

Ты знаменитый пѣнитель морей,

Ты жизнью былъ однажды мнѣ обязанъ,

Ты гость мой. Какъ же могъ ты на меня

Поднять свое оружье?

Ингульфъ. Гдѣ Рогнѣда?

Владимиръ. Рогнѣда!?

Ингульфъ. Князь Владимиръ! {*}, на упреки

{* ¹ По экз. др. ценз.: "Князь Славянск³й;}

Я отвѣчать не стану. Не затѣмъ

Теперь сюда приползъ я, полумертвый.

Безчестно ли напалъ я на тебя,

Моихъ уб³йцу братьевъ, или честью

Къ тому обязанъ былъ,- разсудитъ Торъ,

Съ кѣмъ пировать въ с³яющей Валгаллѣ

Я полечу на черныхъ крыльяхъ смерти.

Князь! гдѣ твоя? Въ послѣдн³й часъ

Дай мнѣ проклясть измѣнницу!

Владимиръ. Рогнѣду!?

Ингульфъ. Она дала мнѣ ложный знакъ возстанья,

Она въ окно мнѣ выбросила ножъ,

Что мною былъ на смерть твою отточенъ.

Ропотъ между богатырями.

Владимиръ. Меня спасло невидимое чудо,

Къ какому не способенъ нашъ Перунъ!

Узнайте всѣ: немног³я мгновенья

Тому назадъ, Рогнѣда покушалась

На жизнь мою.

Вышата. Княгиня!

Добрыня. Хороша!

Пyтята. Ахъ, ты змѣя варяжская!

Ропотъ между богатырями.

Владимиръ. Я выбилъ

Ножъ изъ руки ея. Мнѣ стало гнусно

Оруж³е уб³йства потайного. Ингульфъ!

Я самъ въ окно булатъ твой бросилъ,

Самъ подалъ знакъ тебѣ...

Ингульфъ. Велик³й Торъ!

Благодарю! Ты возвратилъ мнѣ право

Рогнѣду уважать: такъ тяжко было

Любить и презирать. Теперь умру

Спокойно я, съ душою примиренной...

Склоняется на руки богатырей. Его уводятъ въ глубину сцены и сажаютъ на скамью, гдѣ онъ и остается, въ забытьѣ.

Владимиръ. Что дѣлать мнѣ съ Рогнѣдою, бояре?

Добрыня. Твоя жена, что хочешь, то твори.

Вышата. Въ семейныя дѣла твоей дружинѣ

Мѣшаться грѣхъ.

Пyтята. Что порѣшишь, то ладно.

На сценѣ совсѣмъ свѣтло.

Владимиръ. Такъ пропади жъ, измѣнница!

Идетъ съ обнаженнымъ мечемъ къ дверямъ боковымъ. Рогнѣда выступаетъ навстрѣчу ему въ пышномъ нарядѣ, опираясь на Изяслава.

Владимиръ (опуская мечъ). Мой сынъ!

Зачѣмъ ты здѣсь?

Рогнѣда. Чтобъ смерть мою увидѣть.

Владимиръ. Не чаялъ я...

Рогнѣда. Не бойся, порази,

Но на глазахъ его! Пускай запомнить

Мой Изяславъ, что ты меня казнилъ,

Какъ помню я уб³йство Рогволода,

И отомстить когда-нибудь тебѣ,

Какъ я сегодня отомстить пыталась.

Владимиръ (задумчиво). Все месть, да месть... Нѣтъ, жутко, тяжело!

Булатный мечъ самъ изъ руки валится.

Бросаетъ мечъ.

Пускай друг³е судятъ насъ съ тобою:

Я не могу... Дружина! какъ истецъ,

Вамъ кланяюсь! на вашу честь и правду

Надѣясь, отдаю на вашу волю

Рогнѣду и себя.

Кланяется и садится къ столу. Рогнѣда съ Изяславомъ садятся на ложе. Молчан³е.

Добрыня (выступаетъ впередъ). Велик³й князь!

Ты вѣдаешь, что мы съ твоей княгиней

Не изъ друзей, что всяческое зло

Другъ другу мы усердно измышляли

Семь полныхъ лѣтъ,- и все же я скажу:

Нельзя ее казнить!

Пyтята. Что правда правда!

Добрыня. Взята она уб³йствомъ и грозой,

Оставлена безъ племени и рода,-

Съ чего бы ей добра тебѣ желать?

Однако, ты смирилъ ее. Вѣдь баб³й

Коротокъ умъ, а память что вода:

Слѣда не держитъ долгаго. Рогнѣда

Тебя ласкала, сына родила,

Потомъ другого, къ дѣтямъ привязалась,

Да и тебя, отца ихъ, полюбила.

А ты на запоздалую любовь

Отвѣтилъ ей остудой, да измѣной!

Владимиръ. Не самъ ли ты смущалъ меня, Добрыня?

Добрыня. Что дѣлаетъ Добрыня, перечтешь,

Когда судить Добрыню будешь: такъ-то,

Надѣжа-князь! Теперь Рогнѣду судимъ,-

О ней и будетъ рѣчь. Что говорить!

Не безъ вины я, точно, въ этомъ дѣлѣ,

Досадовалъ, что ты свою дружину

На женину указку промѣнялъ,-

Вотъ и смущалъ! А ты не поддавался бъ,

Когда любилъ!

Владимиръ. Эхъ, дядя!

Пyтята. Даже песъ

И тотъ кусаться станетъ, коль изъ пасти

Кусокъ послѣдн³й вырвешь y него.

А женщина, хоть прока въ ней немного,

Все жъ не собака, человѣкъ. Одно,

Хорошаго что было y Рогнѣды,

Любовь свою похитилъ ты. Казнись

За это самъ.

Добрыня. Когда бы не остуда,

Не подняла бы на тебя ножа

Она, не то, что ради Рогволода,

А хоть Оденъ ей съ неба прикажи!

Вышата. А я скажу: остуда-то остудой,

Но, будь ты вовсе чистымъ предъ женой,

И то простить совѣтую. Имѣетъ

Дочь право мести за отца.

Богатыри. Прости,

Прости ее, надѣжа-князь.

Владимиръ (встаетъ съ поклономъ). Покоренъ

Я вашему рѣшен³ю. Рогнѣда!

Свободна ты.

Рогнѣда. Но не жена твоя?

Владимиръ. Я видѣлъ ножъ въ рукѣ твоей, ты знаешь

Мою остуду. Сгинуло довѣрье,

Любовью насъ дарившее. Прости!

Даю тебѣ родной твой городъ Полоцкъ:

Да будетъ онъ удѣломъ твоему

Спасителю, сынишкѣ Изяславу...

Когда бъ не онъ, мой первый строг³й судъ

Свершился бы... будь благодарна сыну!

Рогнѣда (кланяется богатырямъ).

Спасибо вамъ за милостивый судъ,

Дружина богатырская! Не радость

Мнѣ жить, да и не радость умирать

Опальною женой. Другая станетъ

Княгиней вашей... Кто же защитить

Моихъ дѣтей отъ мачехи ревнивой?

(Обнимаетъ Изяслава).

Пойдемъ, мой сынъ, мой Изяславъ, въ лѣса

Родимые мои, къ Двинѣ широкой!

Я сберегу твой княжеск³й удѣлъ

Отъ вороговъ, навстрѣчу намъ грядущихъ,

И выростешь ты грозенъ и великъ,

Какъ грозенъ былъ твой дѣдъ неотомщенный.

Владимиръ (растроганный, мягко). Княгиня...

Рогнѣда. Нѣтъ, княгиня умерла

И вмѣстѣ съ ней угасла жрица мщенья

И грѣшная любовница твоя,

Мой добрый князь. Несчастная Рогнѣда

Отнынѣ! только мать!.. Прости!..

Низко кланяются, другъ другу. Рогнѣда, опираясь на Изяслава, медленно удаляется. Богатыри разступаются передъ ними съ почтительными поклонами. Ингульфъ встаетъ со скамьи, дѣлаетъ нѣсколько невѣрныхъ шаговъ къ Рогнѣде, но, потерявъ силы, падаетъ къ ея ногамъ.

Рогнѣда. Ингульфъ!

Ингульфъ. У ногъ... y ногъ твоихъ послѣдн³й

Мой вздохъ хочу Одену передать...

Прости!.. всю жизнь любилъ...

(Забывается).

Въ глазахъ темнѣетъ... Туманъ... У ногъ твоихъ...

(Въ бреду).

А! вотъ она!

Валькир³я, свершительница смерти!

Смѣется... какъ похожа на тебя!..

Лети! готовь мнѣ мѣсто на Валгаллѣ

Близъ Рогволода! Я иду... иду...

Опираясь на руку Рогнѣды, поднимается во весь ростъ и обводить окружающихъ грознымъ взоромъ.

Рабы! почтите викинга!

Падаетъ.

Рогнѣда. (Склоняется надъ трупомъ).   Ингульфъ!

Занавѣсъ.

1886-1891.

Отравленная совѣсть

Драма въ 4-хъ дѣйств³яхъ

Къ представлен³ю дозволена. Петербургъ, 31 ³юля, 1897 г. No 0915 (въ первой редакц³и) и 27 октября того же года во второй редакц³и, печатаемой въ настоящемъ второмъ издан³и пьесы. Написана въ 1891-96 годахъ. Впервые поставлена на сцену въ Москвѣ въ театрѣ Корша (по первой редакц³и) и 8-го января 1898 года въ Петербургѣ въ Маломъ театрѣ Литературно-Артистическаго Кружка, по второй редакц³и.

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Гликер³и Николаевнѣ Ѳедотовой

Действующ³я лица.

Степанъ Ильичъ Верховск³й, директоръ банка, 56 лѣтъ.

Людмила Александровна, его жена, 36 лѣтъ.

Митя, 17 лѣтъ.

Лида, 16 лѣтъ.

Яковъ ²осифовичъ Ратисовъ, дѣйствительный статск³й совѣтникъ, не служитъ, 48 лѣтъ.

Олимп³ада Алексѣевна, его жена, 39 лѣтъ; по первому браку, мачеха Людмилы Александровны.

Андрей Яковлевичъ Ревизановъ, 44 лѣтъ.

Петръ Дмитр³евичъ Синевъ, судебный слѣдователь, дальн³й родственникъ Верховскихъ, лѣтъ подъ 30.

Аркад³й Николаевичъ Сердецк³й, литераторъ, 48 лѣтъ.

Леони, наѣздница.

Горничная.

Человѣкъ въ гостиницѣ.

Дѣйств³е въ Москвѣ, въ восьмидесятыхъ годахъ¹.

¹ Первые исполнители ролей: въ Москвѣ y Корша - г-жи Азагарова (Людмила), Шаровьева (Олимп³ада), Луаре (Леони); гг. Вязовск³й (Верховск³й), Свѣтловъ (Ревизановъ), Яковлевъ (Сердецк³й), Константиновъ (Синевъ), Смодяковъ (Митя).

Въ Петербургѣ - въ томъ же порядкѣ ролей - г-жи Яворская, Некрасова-Колчинская. Адашева; гг. Тройницк³й, Бравичъ, Михайловъ, Тинск³й, Орленевъ.

ДѢЙСТВ²Е I.

Гостиная въ домѣ Верховскихъ. Богатая обстановка.

Людмила Александровна одна передъ зеркаломъ. Входить Олимп³ада Алексѣевна Ратисова.

Олимп³ада Алексѣевна. Скажите пожалуйста! Любуется!

Людмила Александровна. Липочка!

Олимп³ада Алексѣевна. Здорова? что дѣти? Степанъ Ильичъ? Впрочемъ, по лицу вижу, что все благополучно. Вѣдь ты, когда въ домъ не ладно, сама на себя не похожа. А сегодня совсѣмъ въ аккуратѣ и даже передъ зеркаломъ вертишься.

Людмила Александровна. Начались милыя выражен³я.

Олимп³ада Алексѣевна. А ты ко мнѣ снисходи. Не всѣмъ же быть сшитыми по твоей кройкѣ. Ты y насъ одна въ импер³и. Мой супругъ,- на что дуракъ!- и тотъ говоритъ о тебѣ не иначе, какъ самымъ высокимъ штилемъ. Я совѣтую тебѣ за него замужъ пойти, если съ нимъ разведусь, а твой Степанъ Ильичъ, сохрани Богъ...

Людмила Александровна. Липа, не болтай вздора.

Олимп³ада Алексѣевна. Не могу, это выше силъ моихъ. Какъ вышла изъ института, распустила языкъ, такъ и до старости дожила, а сдержать его не умѣю.

Людмила Александровна. А ты уже записалась въ старухи?

Олимп³ада Алексѣевна. По секрету, милая. Намъ съ тобой нечего чиниться другъ передъ другомъ, обѣимъ по тридцати шести.

Людмила Александровна. Ой, Липа! Какъ же это? Мнѣ-то, дѣйствительно, тридцать шесть, а вѣдь ты старше меня на три года!

Олимп³ада Алексѣевна. Да? Ну, значитъ, съ нынѣшняго дня будетъ тебѣ тридцать три, потому что я больше тридцати шести имѣть не желаю. А, впрочемъ, не все ли равно? Развѣ годы дѣлаютъ женщину? Лѣта c'est moi! Кто мнѣ дастъ больше тридцати? О тебѣ же и рѣчи нѣтъ. Помню тебя дѣвочкою: красавица была; помню барышней - тоже хоть куда. Замужъ вышла, пошли дѣти,- подурнѣла, стала такъ себѣ; а теперь расцвѣла, прелесть, и только. Впрочемъ, зеркало передъ тобою.

Людмила Александровна. X-а-ха-ха!

Олимп³ада Алексѣевна. Нечего смѣяться, правду говорю. А если не вѣришь на слово, что мы еще можемъ постоять за себя, вотъ тебѣ документа.

Людмила Александровна. Что такое?

Олимп³ада Алексѣевна. Billet doux. Такъ это называется. "Обожаемая Олимп³ада Алексѣевна! Давно скрываемое пламя любви"... и прочая, и прочая. Сегодня получила. И ему двадцать два года. Нѣтъ, старая гвард³я умираетъ, но не сдается!

Людмила Александровна. Любовная записка? Вотъ чего я никогда не получала. Покажи.

Олимп³ада Алексѣевна. О, невинность!

Людмила Александровна (возвращаетъ письмо). Глупо-то, глупо какъ!

Олимп³ада Алексѣевна. Это тебѣ съ непривычки. А мнѣ ничего, даже очень аппетитно. Я вѣдь спец³алистка, всю жизнь провела за этою корреспонденц³ей. И теперь пишу.

Людмила Александровна. Вотъ какъ.

Олимп³ада Алексѣевна. Право, пишу. Особенно артистамъ, которые въ модѣ.

Людмила Александровна. И отвѣчаютъ?

Олимп³ада Алексѣевна. А что имъ еще дѣлать-то?

Людмила Алексѣевна. А мужъ какъ смотритъ на твои подвиги?

Олимп³ада Алексѣевна. Очень онъ мнѣ нуженъ. Состоян³е мое и воля моя. Попутала меня нелегкая съ этимъ бракомъ.

Людмила Александровна. Если не любишь Ратисова, зачѣмъ вышла за него? Кто неволилъ?

Олимп³ада Алексѣевна. Думала, что онъ - порядочный человѣкъ, мужчина, а онъ размазня, тряпка, губка... Ты своего Степана Ильича хоть и не любишь...

Людмила Александровна. Это кто тебѣ сказалъ?

Олимп³ада Алексѣевна. Логика. Онъ старше тебя на двадцать лѣтъ.

Людмила Александровна. Лжетъ твоя логика. Замужъ я шла, дѣйствительно, не любя. Но теперь я, право, даже и представить себѣ не могу, какъ бы я жила не въ этомъ домѣ, не со своимъ Степаномъ Ильичемъ, безъ Мити, безъ Лиды...

Олимп³ада Алексѣевна. Ну, тебѣ и книги въ руки. Не очень-то я тебѣ вѣрю. Сама жила за старымъ мужемъ: ученая!.. Неужели ни одинъ мужчина не интересовалъ тебя въ эти годы?

Людмила Александровна. Послѣ замужества? Ни одинъ.

Олимп³ада Алексѣевна. Даже Аркад³й Николаевичъ?

&nb