Амфитеатров Александр Валентинович - Пять пьес

  

   Хлопоничъ. О, чортъ! Какъ вы это?

   Олимп³ада. Секретъ.

   Серафима. Только сережки изумрудныя, которыя условлено, пожалуйте выдать на руки.

   Олимп³ада. Теперь же, до с³янса!

   Серафима. Да-съ, до с³янса!

   Олимп³ада. И мнѣ тоже бархатъ обѣщанный.

   Хлопоничъ. Все будетъ, кралечки. Ежели выгоритъ мое дѣло, не пожалѣю прибавить сто рублей.

   Серафима. Не очень-то расщедрились: сами семьдесятъ тысячъ ухватить норовите.

   Хлопоничъ. Сторгуемся!

   Олимп³ада. Только чтобы до дѣла! Послѣ дѣла съ васъ взятки гладки.

   Серафима. Ученыя!

   Олимп³ада. Вы приходите сейчасъ въ мою комнату: тамъ и отдадите.

   Серафима. Честнѣе всего.

   Хлопоничъ. Удивительный человѣкъ князь! Въ Бога не вѣритъ, въ ученыхъ не вѣритъ, a въ дѣвокъ щелкающихъ увѣровалъ...

  

   Зина. Здравствуйте, Олимп³ада Евграфовна.

   Олимп³ада. Ахъ, Зиночка! Здравствуйте.

  

  

   Серафима (также). Здравствуйте.

   Матрена. Какая она тебѣ Зиночка, песъ?

   Зина. Мама Матрена, оставь.

   Матрена. Ошалѣла ты, барская барыня? Залетѣла ворона въ высок³я хоромы!

   Олимп³ада. Ежели ихъ крестили Зинаидою, то - кромѣ Зиночки - какъ же ихъ въ ласковости назвать?

   Матрена. Не смѣешь ты, ничтога, барышнѣ ласковость оказывать. Хамка! Княжна она для тебя! Ваше с³ятельство!

   Зина. Мама Матрена, оставь.

   Серафима. Скажите пожалуйста!

   Олимп³ада. Вы, тетенька, не кричите! Отъ крика пользы нѣтъ, только уши пухнуть.

   Серафима. Мы вамъ ничего дурного не сказали, a въ вашемъ положен³и надо быть скромнѣе, и горячиться - ни къ чему.

   Олимп³ада. Вы знаете, какъ относится князь къ княжнѣ.

   Серафима. Съ вашей стороны это большая смѣлость и учтивость, что мы такъ свободно съ вами разговариваемъ.

   Матрена. Что? Ахъ вы, шлепохвостыя!

   Олимп³ада. Мы къ княжнѣ настолько благодарны, что рыскуемъ быть за нее въ строгомъ отвѣтѣ, a вы, между прочимъ, лаетесь.

   Серафима. Но мы это относимъ къ вашему несчаст³ю и необразован³ю и на васъ не обижаемся.

   Олимп³ада. Прощайте, Зиночка!

   Серафим а.До свидан³я, милочка!

   Олимп³ада. Вы, если что вамъ нужно, пожалуйста, прямо ко мнѣ... Я вамъ помочь всегда готовая...

   Серафима. Ивъ моей добротѣ не сомнѣвайтесь...

  

  

   Матрена. Онѣ очумѣли, Зинушка! Онѣ ошалѣли!

   Зина. Обнаглѣли онѣ, a не ошалѣли.

   Матрена. Шлюхи! Швали! что же это, Господи? Жили худо, a такого еще никогда не было.

   Зина. Чему хорошему быть, если отецъ самъ подаетъ примѣръ? Я для него хуже змеи, - жаба, червь земляной!

   Матрена. Каковъ онъ съ тобою, это его родительское дѣло. A дѣвки рабы! Не смѣютъ онѣ! да! не смѣютъ!

   Зина. Кого имъ бояться-то?

   Матрена. Все-таки...

   Зина. Кромѣ тебя, за меня заступиться некому - никто и не заступится. Я здѣсь послѣдняя спица въ колесницъ. Ниже послѣдней дворовой дѣвки, поломойки. Князь дѣвку на верхъ возьметъ, дѣвка въ случай попадетъ, хоть кусокъ сладкой жизни ухватить. A мы съ тобою заточенныя. Сгинемъ въ своемъ павильонѣ и пропадемъ, какъ покойная мама отъ него, изверга, пропала.

   Матрена. Тише ты, безумная! Неравно кто услышитъ, доведетъ до князя... и не размотать тогда бѣды!

   Зина. Платье-то на Олимп³адѣ? Ха-ха-ха! Французская матер³я, издали видать. Серьги брильянтовыя, браслеты, золотая цѣпочка... ха-ха-ха! A y меня башмаки дырявые, и Муфтель ждать проситъ: не смѣетъ въ расходъ включить, его с³ятельство осердятся... Безъ башмаковъ держитъ! Барышню! Взрослую дочь!.. Нянька! Нянька! Есть гдѣ-нибудь на него управа или нѣтъ?

   Матрена. Есть, надо быть, да мы то съ тобою не сыщемъ.

   Зина. Въ брильянтовыхъ серьгахъ, въ браслетахъ! A давно ли босикомъ по лужамъ шлепала, индюшекъ пасла?..

   Матрена. Это - какъ есть.

   Зина. Зиночкою смѣетъ звать! Руку подаетъ! Не цѣловать ли еще лапу свою прикажетъ? Тварь ползучая! Нашелъ сокровище на верхъ взять! Съ псарями подъ заборами валялась... Помню я!

   Матрена. Ну, этакихъ дѣлѣ помнить тебѣ не откуда.

   Зина (очень надменно). Что такое?

   Матрена. Говорю, что не видала ты такихъ примѣровъ и словъ подобныхъ не должна выкликать. Ты дѣвушка. Стыдъ нити.

   Зина. Я гдѣ живу, нянька?

   Матрена. Въ Волкоярѣ живешь, y папеньки.

   Зина. Откуда же мнѣ было стыда набраться? У волкоярскихъ людей стыда нѣтъ. Какой такой стыдъ на свѣтѣ живетъ? Я не знаю. Всего въ Волкоярѣ насмотрѣлась, a стыда не видывала. Гувернантокъ, учительшъ не имѣла. Съ дѣвками росла... Съ родительскими наложницами. Все знаю. Про всѣхъ. И про тебя, мамушка, тоже... какова ты была, когда онъ тебя молоденькую - наверху держалъ!.. Все до ниточки! По-французскому, по-нѣмецкому,- этого я не могу: не научили княжну, не удостоилась... A кто съ кѣмъ спитъ, это я тебѣ хоть про весь Волкояръ. День деньской длиннохвостыя сороки во флигель вѣси носятъ... Развѣ предо мною остерегаются? Что я? Не то барышня, не то "своя сестра"... дура полуграмотная! Рѣшили люди, что "безчастная", такъ тому и быть. И не стыди ты меня! Не хочу я никакого твоего стыда! И такъ въ неволѣ этой безумной... Что ты мнѣ стыдомъ въ глаза тычешь? Безъ стыда-то я хоть посмѣюсь!.. Смѣхомъ изъ себя злобу выведу!

   Матрена. Кровища въ тебѣ гуляетъ, дѣвка. Вся въ отца! Ишь ощетинилась, звѣрь звѣремъ. Замужъ тебѣ пора, Зинаида Александровна.

   Зина. Кто меня возьметъ? Я необразованная.

   Матрена. Зато изъ себя видная. Княжна! Если отецъ на приданое расщедрится, тебя женихи съ руками оторвутъ.

   Зина. Это онъ-то дастъ приданое? Онъ Муфтеля нарочно въ Питеръ посылалъ, чтобы сдѣлать Волкояръ родовымъ, и все досталось бы брату. Чтобъ ему, этому мальчишкѣ...

   Матрена. Не шуми, Зинаида. Пожалѣй ты свою и мою голову. Не шуми.

   Зина. Да, и кого мы видимъ? Какихъ людей? Кто меня видитъ? Тюрьма! тюрьма! тюрьма!

   Конста (поетъ въ саду и играетъ на гармоникѣ).

                   Ты зачѣмъ, зачѣмъ, мальчонка,

                   Съ своей родины бѣжалъ?

                   Ты покинулъ мать-старуху,

                   Отца стара-старика...

                   Никого ты не спросился

                   Кромѣ сердца своего!

  

  

   Матрена. Конста поетъ.

   Зина. Веселый онъ... Хорош³й y него голосъ...

   Матрена. Да, во дворѣ взять - кромѣ Михаилы Давыдка, противъ Консты въ пѣсняхъ никому не выстоять.

   Зина. Давыдокъ пожилой человѣкъ, a Конста молоденьк³й. Сколько онъ прибаутокъ всякихъ знаетъ, истор³евъ...

   Матрена. Да, какъ онъ съ Москвы пришелъ, все y насъ въ павильонѣ стало какъ будто посвѣтлѣе...

   Конста (поетъ).

                   Ужъ какъ жилъ ты, мальчикъ, веселился

                   И имѣлъ свой капиталъ.

                   Капиталу ты рѣшился

                   И въ неволю жить попалъ...

   Антипъ (подхватываетъ козлинымъ голосомъ).

                   Что во ту ли, братецъ, во неволю

                   Въ бѣлый каменный острогъ.

   Зина. Ты все поешь?

   Конста. Какъ же мнѣ, барышня, теперь не пѣть, если я подпѣвателя нашелъ?

   Антипъ. Хе-хе-хе! Подпѣвателя... Бойк³й парень... одобряю! Хорошъ сынъ y тебя, Матрена Никитишна, хвалю.

   Конста. Барышня! Позвольте вамъ старика ракиминдовать: съ нонѣшняго дня помощникъ мой... отставной козы барабанщикъ!

   Антипъ. Съ того и выпито.

   Конста. На пр³ятномъ знакомствѣ, поздравемшись.

   Зина. Зачѣмъ тебѣ помощникъ, Конста?

   Антипъ. Князя надо спросить... родителя... самого...

   Конста. Я ничего не дѣлаю, a онъ съ меня и сей трудъ снимаетъ... (Поетъ):

                   Свѣтъ небесный возс³яетъ,

                   Барабанъ зорю пробьетъ...

   Матрена. Смотрите вы, пѣсельники: князь услышитъ.

  

  

   Конста. Ничего не обозначаетъ: князь пѣсни любитъ.

   Зина. Ты, Конста, лучше вечеромъ къ намъ въ павильонъ приходи пѣсни-то играть, на крыльцо.

   Конста. Это ужъ, барышня, обязательно. По обыкновен³ю. И приказывать не надо, будемъ-съ.

   Матрена (Антипу). Всѣ о нихъ говорятъ нонче, о новыхъ мѣстахъ, будто очень они пр³ятны крѣпостному человѣку, да не знаемъ мы, старичекъ почтенный, как³я они бываютъ, новыя-то мѣста.

   Антипъ. Я тебѣ все разскажу. Я тебѣ ужо разскажу. Про Херсонъ... Одестъ-городъ.

   Конста. Мамонька! Оный старикъ, одного дня въ Волкояръ не пробывши, уже подбиваетъ меня въ бѣга.

   Зина. Въ бѣга?

   Конста. Такъ сладко поетъ, что эхъ, кабы хорош³й товарищъ, да денегъ малую толику... Часу я не сидѣлъ бы въ этой мурьѣ! Ударились бы мы со старикомъ въ Одестъ-городъ.

   Зина. Только тамъ тебя не видали.

   Матрена. За какимъ бы это лихомъ, дозволь спросить?

   Конста. Зачѣмъ за лихомъ? Добра сыщемъ!

   Матрена. По этапу не хаживалъ,- должно быть, въ охотку?

   Конста. Этапъ для дураковъ.

   Матрена. А ты умный?

   Конста. Я, конечное дѣло, мамонька, разсудкомъ въ головъ мамонька владаю.

   Антипъ. Въ Одестѣ больш³я дѣла можно дѣлать. Пшеница... Табакъ... Виноградъ...

   Конста. A ежели смѣлый духъ въ сердцѣ имѣешь, такъ хорошо товаръ провозить мимо таможни: мое вамъ почтен³е, здравствуй да прощай!

   Антипъ. По трюмамъ пароходнымъ работать тоже дѣло не плохое. Будешь имѣть свою халтуру.

   Матрена. Чай, вашего брата за это не хвалятъ?

   Конста. Да ужъ тутъ знамое дѣло: чья взяла!

   Антипъ. Можетъ - на всю жизнь богатъ будешь, а, можетъ, и - рыбамъ на кормъ.

   Конста. Пуля въ лобъ,- и шабашъ! У-ахъ!

   Матрена. Каторжный ты; Конста, истинно каторжный въ тебѣ духъ... И въ кого такой уродился?

   Конста. Какъ тятеньки не припомню, единственно надо быть, что въ васъ, маменька.

   Матрена. Ахъ, жуликъ московск³й!

   Антипъ. A живутъ тамъ, на новыхъ мѣстахъ, иные изъ нашихъ ребята, хорошо живутъ!

   Матрена. Брехи вы, брехи. Какъ вы до тѣхъ мѣстѣ дойдете? Пашпорта y васъ гдѣ?

   Конста. И безъ пачпортовъ, маменька, люди живутъ.

   Антипъ. На новыхъ мѣстахъ пашпортовъ не спрашиваютъ.

   Конста. Да и велика ли штука пачпортъ?

   Антипъ. Дѣло рукъ человѣческихъ.

   Конста. На эту механику y насъ завсегда имѣются знакомые мастера.

   Антипъ. Были бы деньги, пашпортъ будетъ.

   Матрена. A денегъ нѣтъ, стало быть, весь разговоръ вашъ пустой, и напрасно вы его затѣяли.

   Конста. Денегъ, старые люди сказываютъ, нѣтъ передъ деньгами.

   Антипъ. Что намъ деньги? Мы сами деньги!

   Матрена. Вздоръ бредишь, Конста! Вздоръ!

   Зина. Нѣтъ, не вздоръ!

   Антипъ. Эге? слышала?

   Конста. Ты, мать, больно засидѣлась на мѣстѣ, зажирѣла на сытыхъ княжескихъ хлѣбахъ; тяжело тебѣ мясами-то своими шевельнуть - вотъ тебѣ и кажется, будто вздоръ. A ты посмотри, каково забористы они, новыя мѣста. Инда барышня наша развеселилась... понравились ей наши рѣчи... Такъ ли я, барышня, говорю?

   Зина. Хорошо говоришь!

   Матрена. Говорить хорошо, гдѣ-то сядетъ?

   Конста. Зачѣмъ садиться? Мы сперва побѣгемъ... побѣгемъ, что ли, барышня?

   Зина. Пожалуй, хоть и побѣгемъ.

   Матрена. Куда бѣжать? Бѣгаютъ отъ своего дома непутевые, какъ ты вотъ, да Антипка...

   Антипъ. A почемъ ты знаешь, что я непутевый? Я своего пути не терялъ, да и тебя еще на путь наведу.

   Матрена. Либо кому жрать нечего.

   Антипъ. Кто кормы больше совѣсти почитаетъ, тому конечное дѣло не бѣчь, a въ курятникѣ на лукошкѣ сидѣть, индюшкою, яйца парить.

   Матрена. Ужъ и больше совѣсти!

   Антипъ. Что воля, что совѣсть, едино оно. Воли нѣтъ совѣсти нѣтъ. Воля цвѣтокъ, a совѣсть ягодка. Въ вольномъ человѣкъ она вызрѣваетъ, a рабу зачѣмъ совѣсть? Эхъ, тетка! Даромъ, что соколеною смотришь,- индюшка ты! И какъ это, и откуда ты такого орла высидѣла?

   Конста. Что? Видите: не вралъ я вамъ старикъ прытк³й... Онъ не то, что меня,- Зинаиду Александровну въ бѣга собьетъ!..

   Матрена. А ты ври, да не завирайся. Зинушкѣ бѣчь некуда. Зинушка - y себя дома: барышня, княжна.

   Зина. Много я отъ того радости вижу?

   Матрена. Не все же черные деньки, взойдетъ и красное солнышко.

   Зина. До тѣхъ поръ роса очи выѣстъ!

   Конста. Ухъ!

   Матрена. Куда вы? Непутевые!

   Конста. Покамѣстъ хоть до павильона на перегонки, кто скорѣе...

   Зина. A тамъ какъ Богъ дастъ!

   Конста. Побѣгемъ?

   Зина. Побѣгемъ!

   Матрена. Съ цѣпи сорвались. Какъ въ сумасшедшемъ домѣ.

   Антипъ. Хе-хе-хе. Молоденькимъ бѣгать, старенькимъ смотрѣть. Хе-хе-хе...

  

  

  

   По-екатерининскому роскошный, двухсвѣтный залъ съ бѣлою колоннадою въ глубинѣ. За колоннадою огромныя и широчайш³я окна и стеклянныя двери на террасу, за которою зеленѣетъ садъ. Мебель тяжелая, старинная, штофная. На стѣнахъ фамильные портреты. Выдается портретъ отца князя Александра Юрьевича Радунскаго, князя Юр³я Романовича молодого генерала въ александровской формѣ. Всѣ стоятъ, ходятъ. Никто не сидитъ. У первой отъ зрителей колонны Ковчеговъ пожилой, бритый, съ орденомъ на шеѣ - и Вихровъ, молодой, съ наружностью скорѣе художника, чѣмъ чиновника.

  

   Ковчеговъ. Понимаю я васъ, молодой человѣкъ, очень хорошо понимаю.

   Вихровъ. Нѣтъ, не понимаете. Если бы понимали, дѣло дали бы, не заставляли бы изнывать въ бездѣйств³и.

   Ковчеговъ. Мало ли вамъ дѣлъ поручается? Возами къ вамъ изъ присутств³я посылаемъ.

   Вихровъ. Это расколъ-то душить? Въ казенныхъ потравахъ и порубкахъ разбираться? Благодарю покорнѣйше. Отъ этихъ шп³онскихъ дѣлъ душа протухнетъ...

   Ковчеговъ. Лучшихъ нѣтусъ.

   Вихровъ. Есть! Только не шевелите вы ихъ...

   Ковчеговъ. Эхъ, молодой человѣкъ!

   Вихровъ. Вотъ, позвольте мнѣ приняться вплотную за хозяина здѣшняго: это дѣло!

   Ковчеговъ. Нѣтъ, молодой человѣкъ, это вы оставьте. Чортушку трогать нельзя.

   Вихровъ. Отчего?

   Ковчеговъ. Оттого, что нельзя.

   Вихровъ. Помилуйте, что за птица особенная князь Радунск³й? У царя онъ въ давней и полной немилости, знакомые и родные отъ него отреклись, связи онъ растерялъ... И, все-таки, мы стоимъ предъ нимъ въ безсил³и, a онъ въ усъ никому не дуетъ и своеволитъ по уѣзду, какъ киргизъ-кайсакъ.

   Ковчеговъ. Молодой человѣкъ, отвѣчу вамъ татарскою пословицею: "нѣтъ острѣй зубовъ одинокаго волка". Радунск³й онъ, сударь мой! Радунск³й!

   Вихровъ. Ну?

   Ковчеговъ. Только и всего. больше никакого страха не требуется. Радунск³й - значить, берегись! Порода змѣиная.

   Вихровъ. Не понимаю, что вреднаго онъ можетъ намъ сдѣлать?

   Ковчеговъ. Все!.. Рѣшительно всего отъ него должно ожидать... Онъ въ прадѣда своего, говорятъ, въ князя Романа, a прадѣдъ этотъ, молодой человѣкъ, костромскаго воеводу высѣкъ.

   Вихровъ. Мало ли, что было при царѣ, Горохѣ!

   Ковчеговъ. И вовсе не при Горохѣ, a императрица Екатерина правила.

   Вихровъ. Вы ужъ не боитесь ли, что внучекъ насъ съ вами высѣчетъ?

   Ковчеговъ. Высѣчь не высѣчетъ, а... Да нѣтъ-съ! И высѣчетъ!

   Князь (проходитъ между гостей, сопровождаемый Хлопоничемъ и исправникомъ, который вьется, такъ сказать, y его локтя). На что ты нуженъ? За что тебя Росс³я хлѣбомъ кормить?

   Исправникъ. Ахъ, ваше с³ятельство, неровенъ часъ, пригодимся и мы. Маленькая мышка, въ басни сочинителя господина Крылова, перегрызла тенета царя лѣсовъ-съ.

   Князь. Это ты говоришь напрасно. Я тобою не брезгаю. Я никѣмъ не брезгаю. Всѣ люди одинаковы и всѣ дрянь. Только не вижу надобности въ тебѣ, зачѣмъ ты существуешь.

   Исправникъ. А для порядка-съ?

   Князь. Во всей губерн³и только и есть хорош³й порядокъ, что y меня въ Волкоярѣ. Именно потому, что я вашей братьѣ, чинушкамъ, y себя хозяйничать не позволяю. Нѣтъ большей ненависти, чѣмъ народъ питаетъ къ подьячему семени, къ подлой волокитѣ вашей. Стало-быть, стоитъ только не пускать вашего брата на свой порогъ, тогда и порядокъ найдешь, и въ уважен³и будешь, и во всемъ съ мужикомъ безобидно поладишь... A не поладимъ - самъ сокрушу, къ тебѣ кланяться за помощью не пойду. Мои люди! Я имъ и отецъ, и баринъ, и царь, и богъ. A ты - которая спица въ колесницѣ? Брось! Такъ-то, господинъ исправникъ. A къ столу прошу. По дѣламъ, объѣзжай Волкояръ за версту до околицы, а къ столу прошу.

  

  

   Исправникъ. Слышали-съ?

   Вихровъ. Слышалъ и удивляюсь вамъ.

   Исправникъ. Чортушка-съ! Вамъ, какъ новому y насъ человѣку, конечно, дико, a мы притерпѣлись.

   Вихровъ. Значить, часто эти надругательства приходится глотать?

   Исправникъ. Каждый разъ, что въ Волкоярѣ.

   Вихровъ. Зачѣмъ же вы здѣсь бываете?

   Князь (проходитъ - окончательно не въ духѣ). Не до гостей мнѣ, Хлопоничъ. Не по себѣ...

   Исправникъ (Вихрову). Затѣмъ-съ, что столъ французск³й очень люблю. Хорошо кормитъ-съ. Въ нашей глуши только и поѣсть сладко, что y Радунскаго. Девять поваровъ засѣчетъ, a десятаго артистомъ своего дѣла сдѣлаетъ...

   Князь. Лаврент³й. Ужина громко не объявляй. Проси всѣхъ къ столу приватно.

   Ковчеговъ (Вихрову, про исправника). Вретъ! За оброками ѣздитъ. Оброкъ ему тамъ y Муфтеля въ конторѣ приготовленъ... въ пакетѣ... особенный.

   Исправникъ. Ужъ и оброкъ! Ужъ и въ пакетѣ особенномъ! Ахъ, Кузьма Кузьмичъ!

   Ковчеговъ. Ну, и для выборовъ князь важенъ... Что велитъ, то дворяне и сдѣлаютъ.

   Исправникъ. Для выборовъ князь важенъ.

   Вихровъ. Ахъ, господа, господа! Тошнитъ отъ васъ...

   Исправникъ. Однако-съ...

   Ковчеговъ. Понимаю васъ, Павелъ Михайловичъ, все понимаю-съ... Самъ не такъ давно былъ молодъ... не все забылъ еще... Да вѣдь что же-съ? Съ волками жить, по-волчьи выть...

   Князь (который мимоходомъ прислушался къ разговору). Господинъ Вихровъ.

   Вихровъ (идетъ съ неудовольств³емъ). Зоветъ, какъ герцогъ какой-нибудь владѣтельный.

   Князь. Господинъ Вихровъ. Прошу васъ замѣнить меня на хозяйскомъ мѣстѣ. Я, по нездоровью, не могу присутствовать за ужиномъ.

   Вихровъ. Мнѣ странно, князь... И неловко... Почему же я? Я здѣсь чужой человѣкъ, никого не знаю... И вы меня не знаете.

   Князь. Именно потому, что не знаю, и прошу замѣнить меня. Изъ тѣхъ, кого я знаю, этой чести никому предложить не могу. A вы покуда кажетесь мнѣ человѣкомъ порядочнымъ.

   Вихровъ. Мнѣ, право, неудобно, князь. Здѣсь столько людей, старшихъ меня и положен³емъ, и годами. Всѣ обидятся. Я слишкомъ молодъ и чинъ на себѣ малый имѣю.

   Князь. Когда на васъ будетъ большой чинъ, вы не будете молоды. Молодость пройдетъ, a съ нею вмѣстѣ; такъ часто проходитъ и порядочность. Сейчасъ вы мнѣ нравитесь, я хочу васъ уважать. A почемъ знать, будете ли вы стоить уважен³я лѣтъ черезъ пятнадцать, когда y васъ будетъ и тамъ... и здѣсь...

  

  

   А, можетъ быть, даже и этакое...

  

  

   Вихровъ. У васъ въ домѣ нашъ маршалъ, предводитель дворянства.

   Князь (съ злобнѣйшею насмѣшкою). Неужели?! Проходить.

   Вихровъ. Конечно, это честь, но, ей Богу, она похожа на оскорблен³е.

   Ковчеговъ. У него всегда такъ. Не спорьте.

   Исправникъ. Помилуйте! Ничего! Вы примите для вида, a въ столовой мы уже сами распорядимся.

   Ковчеговъ. Провѣрять не пойдетъ.

   Вихровъ. Развѣ что такъ?

   Ковчеговъ. Во главу стола, конечно, предводителя посадимъ... Ваше превосходительство! На два слова...

  

  

   Исправникъ. A спорить съ нимъ безполезно-съ. Да еще вы его споромъ раздражите, a онъ на насъ вымѣстить.

   Вихровъ. Безъ ужина, что ли, оставить?

   Исправникъ. Хуже-съ: постными щами накормитъ... арестантскою баландою... въ пустышку-съ.

   Вихровъ. Чортъ знаетъ, что.

   Исправникъ. А, что онъ вамъ хозяйничать предлагалъ, - это ничего-съ, это никому не въ обиду. Вы, все-таки, нашъ братъ, человѣкъ благородный, a вѣдь онъ могъ и эту свинью, своего прихвостня Хлопонича, посадить...

  

  

   Князь (тяжело идетъ). Княгиню я видѣлъ сегодня, Хлопоничъ, Матрену Даниловну.

   Хлопоничъ. Съ нами крестная сила, ваше с³ятельство? Можетъ ли быть-съ? Какъ же это? Гдѣ?

   Князь. Разумѣется, во снѣ. Садится въ кресла на лѣвой сторонѣ.

   Хлопоничъ. Во снѣ? Это, ваше с³ятельство, ничего: покойника видѣть къ перемѣнѣ погоды.

   Князь. Ужъ очень нехорошо видѣлъ. Пришла, голая, желтая, обрюзглая... Ходитъ кругомъ, смѣется и пальцемъ грозитъ... "Отольются, говоритъ, волку овечьи слезы".

   Хлопоничъ. Панихиду отслужить надобно, ваше с³ятельство.

   Князь. Дуракъ. Хлопоничъ. Какъ прикажете, ваше с³ятельство.

   Князь. Муфтель!

   Муфтель (выросъ какъ изъ подъ земли). Здѣсь.

   Князь. Цереру эту мраморную... которая съ княгини дѣлана... ты изъ сада... убери.

   Муфтель. Слушаю, ваше с³ятельство.

   Князь. Чему обрадовался?

   Муфтель. Народу спокойнѣе будетъ, ваше с³ятельство.

   Князь. Какое же народу было безпокойство... отъ Цереры?

   Муфтель. Глупые люди, ваше с³ятельство. Боялись ея очень.

   Князь. Боялись?

   Муфтель. Пустили молву, выдумали, будто она ходитъ по ночамъ.

   Князь. Ходитъ?

   Хлопоничъ. Необразован³е !

   Муфтель. Руки ломаетъ, стонетъ, плачетъ...

   Князь. Кто слышалъ?

   Муфтель. Какъ можно, чтобы слышать, ваше с³ятельство? Одна пустая молва.

   Князь. Да-а-а...

   Хлопоничъ. Охота вамъ, Карлъ Богдановичъ, князя безпокоить?

   Муфтель. Прошу меня не учить. Я свои обязанности знаю. Если господинъ меня спрашиваетъ, мое дѣло отвѣчать.

   Князь. Не суйся не въ свое дѣло, Хлопоничъ... Вотъ что Муфтель: тоже тамъ въ картинной галлереѣ... Леду эту... знаешь?

   Муфтель. Голую? съ лебедемъ?

   Князь. О чортъ! Описываетъ еще!.. Княгининъ портретъ!

   Муфтель. Слушаю-съ.

   Князь. Тоже убери... Подальше.

   Муфтель. Въ оранжерею можно помѣстить.

  

  

   Князь. Подлецъ я выхожу передъ нею... Какая ни дура, все жена была... A я ее Ледами да Церерами заставлялъ позировать предъ художниками... на позоръ людямъ тѣло ее выставлялъ... хвастался, что хороша!... Подлецъ!.. Охъ, Хлопоничъ! Хлопоничъ! Какая жизнь! Темная, скверная моя жизнь...

  

  

   Смолоду и до сѣдыхъ волосъ хоть бы день свѣтлый!.. Мать варварка... Отецъ... Дьяволъ былъ y меня отецъ, Хлопоничъ!.. ненавидѣли мы съ нимъ другъ друга! Замучить онъ меня хотѣлъ: на Кавказъ подъ пули упряталъ.. изъ гвард³и, Хлопоничъ! Я на флигель-адъютанской дорогѣ былъ, a онъ меня - на убой, къ черкесамъ... Если бы императоръ Александръ Павловичъ не вступился, я бы отъ родителя моего нищимъ остался... Что ты трясешься?

   Хлопоничъ. Я, ваше с³ятельство, ничего.

   Князь. Хорошо "ничего"... рожа алебастровая!

   Хлопоничъ. Простите, ваше с³ятельство, я этого равнодушно не могу...

   Князь. Чего ты не можешь?

   Хлопоничъ. Вы лучше на меня ножками топайте... А, когда вы такъ откровенно... про родителя... и себя словами обзываете... не могу!.. Удрученъ! Подавленъ!

   Князь. Что значить "подавленъ"?

   Хлопоничъ. Страхомъ ничтожества моего!

   Князь. Боишься, что потомъ разгнѣваюсь, зачѣмъ предъ тобою каялся?

   Хлопоничъ. Хи-хи-хи! И это ваше с³ятельство! И это!.. A главное, что я ужъ такой - про большое слышать не могу... робк³й.

   Князь. Маленькая душонка видитъ обнаженное страдан³е большой души - и трепещетъ. А, впрочемъ, кто это рѣшилъ, что y меня большая душа? Можетъ быть, души-то еще и вовсе нѣтъ!.. Вотъ тебѣ и штука!..

  

  

   Господи! И слова-то въ тоски обменить не съ кѣмъ!.. Холопы!

   Крики за сценою. Ура-а-а-а!

   Князь. Что такое?

   Хлопоничъ. Гости пьютъ за здоровье вашего с³ятельства.

  

  

   Вихровъ. Ваше с³ятельство, общество пирующихъ гостей вашихъ поручило мнѣ выразить вашему с³ятельству сердечнѣйш³я къ вамъ чувства и пожелан³я благъ.

   Князь. Благодарю васъ, господинъ Вихровъ. Желалъ бы, чтобы слова ваши были хоть сколько-нибудь искренни. Присядьте. Не люблю, когда стоятъ. Я съ вами стаканъ выпью... охотно. Вы образованный человѣкъ... Это хорошо. Я люблю образованныхъ людей. Я когда-то самъ былъ образованнымъ человѣкомъ!.. давно! Байрона по-аглицки читалъ. Во франмасонской ложѣ молоткомъ стучалъ. Съ Пушкинымъ въ Кишиневѣ былъ пр³ятель. Да-съ! Теперь вотъ съ Хлопоничемъ пр³ятель, a былъ съ Пушкинымъ.

   Хлопоничъ. Хи-хи-хи! Смѣю ли я мечтать, ваше с³ятельство? Въ веселомъ расположен³и духа изволите быть. Шутите-съ.

   Князь. Онъ хорошо писалъ стихи, Пушкинъ...

  

  

                   Вхожу въ отдаленный покой я одинъ,

                   Неверную диву лобзалъ армянинъ.

   Вихровъ. Пушкинъ кое-что и получше этого написалъ, ваше с³ятельство.

   Князь. Да? Можетъ быть... не знаю... Все равно... Ваше здоровье, господинъ Вихровъ.

  

  

   Вихровъ. Ваше здоровье, князь. Живите много лѣтъ на благо общее.

   Князь (улыбается). На благо общее приказываете жить? Какое же отъ меня, господинъ Вихровъ, и кому можетъ быть благо?

   Вихровъ. Князь...

   Князь. Кому желаете? Чортушкѣ желаете! Вы знаете, какъ меня по губерн³и зовутъ? Чортушкой. Скажете: не слыхали?

   Вихровъ. Нѣтъ, слыхалъ...

   Князь. Стало быть, вы, господинъ Вихровъ, меня Чортушкою не находите?

   Вихровъ. Князь...

   Князь. Вы прямо. Я, когда съ умными людьми, не обидчивъ.

  

  

   Князь (какъ бы даже съ удовольств³емъ). Ага! То-то!.. Люди правду говорятъ... Я самъ пуще всѣхъ себя Чортушкой почитаю... Видали фигуру?

  

   Вихровъ. Красавецъ какой!

   Хлопоничъ. Родитель ихн³й...

   Князь. Я звѣрь, я Чортушка, но-кто меня сдѣлалъ такимъ? Ты, извергъ, ты!..

   Хлопоничъ. Всегда это y нихъ, когда въ меланхол³и: передъ портретомъ князя Юр³я часами стоятъ и кулаками имъ грозятся.

   Князь. У меня сынъ есть, господинъ Вихровъ. Единственное мое утѣшен³е, что y меня есть сынъ.

   Вихровъ. И прекраснѣйш³й мальчикъ. Мы подружились. Рѣзвый, умненьк³й, чувствительный...

   Князь. Благодарю васъ... Я изъ него хорошаго человѣка сдѣлаю, господинъ Вихровъ.

   Вихровъ. Не сомнѣваюсь.

   Князь. Воспитаю его чистымъ, какъ стеклышко. Онъ сниметъ съ меня всѣ пятна. Онъ долженъ сдѣлать для нашей фамил³и все, на что я оказался безсиленъ, по злосчастной, отравленной натуръ моей, по воспитан³ю подлому и по суровому ожесточен³ю моей молодости. Пусть онъ будетъ и уменъ, и образовать, и великодушенъ, добрый слуга своей родинѣ. Пусть онъ воскреситъ Радунскихъ для истор³и.

   Вихровъ. Прекрасный слова, князь! Прекрасныя чувства!

   Хлопоничъ. Ура!

   Князь. Тогда и меня помянуть люди не зломъ моимъ, но добромъ моего сына: спасибо скажутъ, что я родилъ и воспиталъ такого хорошаго, не загубилъ его, какъ меня загубилъ мой старикъ...

   Крики за сценою. Ура-а-а-а!

   Князь (взбѣсился). Хлопоничъ! Прикажи этимъ скотамъ, чтобы молчали.

   Вихровъ. Князь! Тамъ ваши гости...

   Князь. Ну-съ?

   Вихровъ. Удостоивш³е меня выбрать своимъ депутатомъ...

   Князь. Ну-съ?

   Вихровъ.