Перевод М. А. Кузмина
Вильям Шекспир. Полное собрание сочинений в восьми томах
Том второй.
"ACADEMIA", 1937
Дон Педро, принц Арагонский.
Дон Хуан, его побочный брат.
Клавдио, молодой знатный флорентинец.
Бенедикт, молодой знатный падуанец.
Леонато, Мессинский губернатор.
Антонио, его брат.
Бальтазар, слуга дона Педро.
Конрад, Борачио - приближенные дон Хуана.
Брат Франциск, монах.
Кизил, констебль.
Булава, старшина.
Пономарь.
Геро, дочь Леонато.
Беатриче, племянница Леонато.
Маргарита, Урсула - камеристки Геро.
Гонцы, стражники, слуги и т. д.
Входят Леонато, Геро, Беатриче и Гонец.
Из этого письма мне ясно, что дон Педро Арагонский сегодня к ночи прибудет в Мессину.
Он совсем недалеко отсюда; когда я с ним расстался, он был не более, как в трех милях.
Сколько дворян потеряли вы в этом деле?
Вообще очень мало; из именитых никого.
Победа может считаться двойной, когда возвращаются домой без потерь. Я прочитал тут, что дон Педро особенные почести оказал некоему молодому Флорентинцу по имени Клавдио.
Он вполне заслужил их, и дон Педро совершенно справедливо упомянул о нем. Он превзошел все ожидания, которые можно было иметь, принимая во внимание его юный возраст; при наружности ягненка он совершал подвиги льва. Одним словом, он настолько оказался выше самых высоких ожиданий, что вам придется отказаться от ожидания получить от меня соответствующее этому донесение.
У него тут есть дядя в Мессине: наверно, он будет очень доволен.
Я ему уже передал письмо; повидимому, он был очень рад. Радость его была так велика, что, желая быть скромной, вынуждена была прибегнуть к выражениям, подходящим к горести.
Он разразился рыданиями?
Да еще какими!
Сердечный избыток сердечности! Нет лиц более искренних, как те, которые могут орошаться подобным образом. И насколько лучше плакать от радости, чем радоваться слезам.
Позвольте вас спросить: синьор Рапира вернулся из похода или нет?
Я никого не знаю с таким именем, сударыня. Во всем нашем войске не было такого человека.
О ком ВЫ спрашиваете, племянница?
Кузина имела в виду синьора Бенедикта из Падуи.
А, он вернулся; и такой же весельчак, как и всегда.
Здесь, в Мессине, он вывесил объявление, что вызывает Купидона на состязание в стрельбе; дедушкин шут, прочитав объявление, расписался за Купидона и вызвал его потягаться на тупых стрелах {Тупые стрелы применялись при стрельбе в птиц, чтобы подшибать их не раня. Они же были традиционным атрибутом шутов.}. Скажите, пожалуйста, многих он у вас там на войне убил и съел? То есть сколько убил? Потому что съесть всё, что он настрелял, обещала я.
Право, племянница, вы слишком придираетесь к синьору Бенедикту; но я не сомневаюсь, что он поладит с вами.
На войне он оказал нам большие услуги, сударыня.
Наверно, у вас был испорченный провиант, и он помог его доесть? Едок он знатный; желудок у него превосходный.
Он и превосходный солдат, сударыня.
Превосходный солдат с сударынями; а как насчет сударей?
С сударем он сударь, с мужчиной - мужчина, преисполненный почтеннейших достоинств.
Это-то конечно: он мужчина полный; но ведь что касается до переполнения, то все мы под богом ходим.
Сударь, не поймите дурно мою племянницу. Между нею и синьором Бенедиктом вроде шуточной войны: как только сойдутся, так начинают изощряться в остроумии.
Увы, ему не везет! В последней стычке четыре из его умственных способностей {Пятью умственными способностями считались: здравый смысл, воображение, изобретательность, способность суждения и память. Очевидно, у Бенедикта сохранилась только первая.} обратились в бегство, так что в распоряжении у этого ветерана теперь только одна. Этого, правда, ему хватает, чтобы кое-как управиться и чтобы можно было отличить его самого от его лошади; потому что это - единственное преимущество, позволяющее его считать за разумное существо. С кем он теперь водит компанию? Ведь у него, что ни месяц, то новый названный братец.
Возможно ли?
Очень даже возможно. Он со своею верностью обращается как с модной шляпой: то и дело пересаживает с болванки на болванку.
Очевидно, сударыня, этот господин у вас не на хорошем счету.
Разумеется, иначе я не умела бы считать. Но скажите, прошу вас, с кем он теперь водит компанию? Неужели не нашлось какого-нибудь молодого забияки, который согласился бы пропутешествовать с ним к дьяволу?
Он часто бывает в обществе благороднейшего Клавдио.
Господи! Он уж пристанет к нему как зараза! Он прилипчив как чума, и тот, к кому он прилипнет, сразу же сходит с ума. Спаси господь благородного Клавдио! Если он заразился Бенедиктом, лечение ему обойдется фунтов в тысячу.
Мне бы хотелось подружиться с вами.
Идет; будем друзьями.
Вот вы, племянница, так никогда не сойдете с ума.
Разве от январской жары.
Идет дон Педро.
Входят дон Педро, дон Хуан, Клавдио, Бенедикт и Бальтазар.
Добрейший синьор Леонато, вы сами себе причиняете беспокойство. Обычно стараются избегнуть лишних расходов, а вы сами их как будто ищете.
Для моего дома беспокойство никогда не соединяется с вашею личностью, ваша светлость. Ведь проходят заботы - наступает покой; а с вашим отъездом остается сожаление и исчезает радость.
Вы слишком ревностно исполняете вашу задачу. Насколько я могу судить, это ваша дочь?
По крайней мере, ее мать не раз мне это говорила.
А разве у вас были сомнения, что вы задавали подобные вопросы?
Нет, синьор Бенедикт: вы тогда еще были маленьким.
Поделом вам, Бенедикт. Теперь, по крайней мере, ясно, кем вы стали, когда выросли.- Право, ее черты свидетельствуют о том, кто ее отец.- Позвольте, сударыня, пожелать вам всякого счастья; ведь вы точное подобие вашего почтенного отца.
Хотя синьор Леонато и отец ей, однако, думаю, она за всю Мессину не согласилась бы, чтобы у нее на плечах была его голова вместо ее, как ни велико сходство.
Удивляюсь, синьор Бенедикт, что за охота вам все время болтать, когда на вас никто не обращает внимания.
А, дорогая госпожа Прицепа, вы еще живы?
Как может Прицепа умереть, когда у нее такая пища, как синьор Бенедикт? Сама учтивость начинает придираться, как только вы попадаетесь ей на глаза.
Значит, эта учтивость - перевертень. Нет, кроме шуток, в меня влюблены все дамы, исключая вас. У меня даже сердце сжимается от жалости, зачем у меня такое черствое сердце; право, ведь я ни одной из них не люблю.
Какое счастье для этих женщин! Иначе им грозила бы опасность получить убийственного вздыхателя. У меня, слава богу, кровь холодная; в этом мы сходимся. Мне приятнее слушать лай моей собаки на ворон, чем любовные клятвы мужчин.
Да укрепит вашу милость небо в подобных мыслях. Немало господ избегнут опасности иметь расцарапанные физиономии.
Такие физиономии, как ваша, не сделаются хуже от того, что будут расцарапаны.
Вам бы попугаев учить разговаривать. {Имея в виду обучение попугаев ругательным словам.}
Птица, перенявшая у меня речь, лучше животного вроде вас.
Я своей лошади пожелал бы быстроту вашего языка и его неутомимость. Впрочем, продолжайте с богом; я кончил.
Вы всегда кончаете лошадиной остротой, не в первый раз!
Отлично, Леонато. {Во время перестрелки Бенедикта и Беатриче дон Педро в чем-то тихо разговаривал с Леонато.} - Синьор Клавдио и синьор Бенедикт, мой дорогой друг Леонато приглашает нас всех к себе. Я говорил ему, что пробудем здесь не меньше месяца, но он от сердца желает, чтобы случайные обстоятельства задержали нас на более продолжительное время. Я готов поклясться, что это не лицемерие, это - искреннее его желание.
И я клянусь, ваша светлость, что вы клялись не напрасно. (Дон Хуану.) Позвольте приветствовать и вас, ваша светлость. Милости просим. Раз вы снова помирились с вашим братом, я весь к вашим услугам.
Благодарю вас. Я не многоречив. Благодарю вас.
Угодно вашей светлости пройти вперед?
Вашу руку, Леонато; мы войдем вместе.
[Уходят все, кроме Бенедикта и Клавдио.
Бенедикт, заметил ты дочь синьора Леонато?
Заметить не заметил, но видел ее.
Не правда ли, какая скромная девушка?
Вы спрашиваете меня как честного человека, просто желая знать мое искреннее мнение, или вам угодно, чтобы я отвечал вам по своему обыкновению, как заядлый ненавистник женского пола?
Нет, прошу тебя, скажи мне твое настоящее мнение.
Что ж, по-моему, она слишком низка для высокой похвалы, слишком темна для светлой похвалы и слишком мала для великой похвалы. Вот всё, что я могу сказать лестного для нее: будь она не такая, как она есть, она была бы нехороша; а будучи такой, как она есть, она мне не нравится.
Ты думаешь, я шучу? Нет, я убедительно прошу тебя сказать как она тебе понравилась.
Да что вы купить ее, что ли, собираетесь, что так расспрашиваете?
Найдется ли в мире цена за такую драгоценность?
Сколько угодно; даже футляр к ней подыщется. Но вы серьезно говорите или просто болтаете как пустомели, уверяющие, что Купидон - хороший охотник на зайцев, а Вулкан - замечательный плотник? {Примеры нелепостей, так как у Купидона всегда завязаны глаза, а Вулкан отличный кузнец, но совсем не плотник.} Скажите, в каком тоне вы поете, чтобы я мог петь в лад с вами,
На мой взгляд я не встречал женщин прелестней.
Я могу еще обходиться без очков, но ничего такого не вижу. Вот ее кузина, не вселись в нее бес, была бы настолько же лучше ее, насколько начало мая лучше конца декабря. Но надеюсь, вы не намерены вступить в брак с нею? Или намерены?
Я бы не поверил самому себе, если бы поклялся в противном, согласись Геро стать моей женой.
Вот до чего дело дошло! Неужели в мире нет ни одного человека, которому хотелось бы иметь возможность носить шапку, не вызывая подозрительных мыслей? {Намек на рога обманутого мужа, торчащие из-под шапки.} Так я никогда не увижу шестидесятилетнего холостяка? Ну, что же, с богом. Если тебе хочется носить ярмо, подставь шею, вздыхай напролет все воскресные дни. - Смотри, дон Педро идет обратно и, кажется, ищет нас.
Что за секреты вас здесь задержали? Почему вы не пошли вместе с Леонато?
Ваша светлость, прошу вас, заставьте меня говорить.
Приказываю тебе говорить властью государя, как верноподданному.
Вы слышите, граф Клавдио? Я могу хранить тайну, как немой; я думаю, вы можете это подтвердить. Но властью государя, - заметьте это,- властью государя!- Он влюблен. В кого? Это спрашивает ваша светлость. Заметьте, какой скоропалительный ответ: в Геро, дочь Леонато.
Да, если бы это было так, можно было бы так выразиться.
Как в старой сказке, сударь. Оно не так, и не было так, да и, боже упаси, чтобы было так.
Если моя страсть быстро не изменится, боже упаси, чтобы было иначе.
Аминь, если вы влюблены в нее. Она девушка вполне достойная,
Вы говорите это, чтоб меня поймать, ваша светлость?
Уверяю вас, я просто говорю, что думаю.
Клянусь, государь, и я говорю, что думаю.
А я дважды уверяю и дважды клянусь, что тоже говорю, что думаю.
Что я люблю ее, я это чувствую.
Что она достойна этого, я знаю.
А я нисколько не чувствую, почему ее нужно любить, и совершенно не знаю, чем она это заслужила. Этого мнения вы у меня никаким огнем не выжжете: я умру с ним на костре.
Ты всегда был закоренелый еретик по отношению к прекрасному полу.
И быть стойким стоит ему больших усилий воли.
За то, что женщина меня зачала, я ей благодарен; за то, что выкормила меня, тоже приношу нижайшую благодарность; но чтобы у меня на лбу вечно играла роговая музыка или чтобы привесить мне рожок на невидимый ремешок, {В отличие от видимого ремня, на котором висит охотничий рог.} - слуга покорный. Чтобы не обижать которую-нибудь из них недоверием, я возьму на себя смелость не верить ни одной. А вывод из этого: чтобы меня самого не провели, я намерен оставаться холостяком.
Надеюсь дожить до того времени, когда увижу тебя побледневшим от любви.
От гнева, от болезни, от голода, ваша светлость, но не от любви! Предлагаю, если я когда-либо от любви потеряю цвет лица, так что он даже от вина не будет ко мне возвращаться, - выколоть мне глаза пером балладного писаки и повесить, как вывеску, над входом в публичный дом вместо слепого Купидона.
Имей в виду, что если ты когда-нибудь отступишься от своих зароков, ты рискуешь подвергнуться изрядным насмешкам.
Если это случится, повесьте меня, как кота в кувшине, и стреляйте по мне. Кто попадет, похлопайте того по плечу и назовите Адамом. {Адам Белл - знаменитый английский стрелок, воспетый в балладах.}
Поживем, увидим.
"К ярму и дикий бык привыкнуть может".
Дикий бык - может быть; но если рассудительный Бенедикт привыкнет, пересадите рога от быка мне на лоб. Можете даже намалевать мой портрет и огромными буквами, - как пишут: "Здесь можно нанять хорошую лошадь", - подписать под моим изображением: "Здесь можно видеть Бенедикта, женатого человека".
А если это сделать, ты не будешь бодаться?
Нет, если Купидон не расстрелял своего колчана в Венеции, {Венеция больше других городов славилась любовными приключениями.} ты скоро от него затрясешься.
Скорее землетрясение случится.
Ну, время даст себя знать! А пока, добрейший синьор Бенедикт, отправляйся к Леонато, кланяйся ему от меня и скажи, что я не премину придти к нему на ужин. Он делает такие приготовления!
Такое поручение я сумею, пожалуй, исполнить. Итак, предоставляю вас...
...милости божией в моем доме, если бы он был у меня...
...Июля, шестого дня. Ваш любящий друг Бенедикт. {Клавдио и дон Педро цитируют заключительные строки воображаемого любовного письма Бенедикта - что по поверью шестое июля - канун Ивановой ночи, когда любовные чары действуют сильное всего.}
Нечего, нечего острить. Основа ваших шуток составлена из старых лоскутков, и эти лоскутки еле-еле держатся. Прежде чем выкапывать новые концы старых писем, попытайте собственную совесть. Засим я покидаю вас.
Вы можете мне оказать услугу.
Ты знаешь, я люблю тебя. Скажи,
В чем дело, - и увидишь, как охотно
Труднейшую я разрешу задачу.
Есть сын у Леонато, ваша светлость?
Нет, у него одна лишь дочка - Геро.
Она тебе по вкусу?
Ваша светлость,
Еще когда в поход мы отправлялись,
Ее заметил я; но глаз солдата
Рассеян, занятый другой задачей:
Не до любви, когда в виду сраженье.
Вернулся я - и мысли боевые,
Очистив место, дали доступ нежным
И сладостным желаньям, что открыли
Моим глазам всю прелесть юной Геро,
В которую тогда уж я влюбился.
Да ты словоохотлив, как влюбленный,
И слушателю не даешь пощады.
Влюблен ты в Геро? Что же, на здоровье!
Поговорю я с нею и с отцом -
И ты ее получишь. Это то,
К чему вела влюбленная рацея?
Как нежно приласкали вы любовь,
Как угадали признаки недуга!
Поспешным я боялся показаться
И страсть хотел прикрыть я многословьем.
Зачем же шире речки строить мост?
Всегда всего нужнее то, что в меру.
Смотри, как дело просто: ты влюблен, -
А у меня готово уж лекарство.
Сегодня ночью, как ты знаешь, праздник.
Явлюсь я на него переодетым,
За Клавдио себя я Геро выдам,
Ее душе свое открою сердце
И слух ее я в плен увлечь сумею
Живым и пылким выраженьем страсти.
Затем пойду, поговорю с отцом,
И в заключение - она твоя,
Ну, нужно приступать немедля к делу.
Входят с разных сторон Леонато и Антонио.
Ну что, братец? Где мой племянник? Позаботился он о музыке?
Он очень хлопочет о ней. Но вот в чем дело, братец: я могу вам сообщить новость, которая вам и во сне не снилась.
И хорошая новость?
Конец покажет; судя по внешности, хорошая, выглядит она вполне благополучно. Принц и граф Клавдио гуляли в густой аллее у меня в саду, и один из моих слуг случайно услышал их разговор. Принц признавался Клавдио, что он влюблен в вашу дочь, мою племянницу, и собирается открыться ей сегодня ночью во время танцев; и если встретит у нее сочувствие, он собирается, не откладывая в долгий ящик, сейчас же переговорить с вами об этом.
А слуга-то, который вам передавал это, толковый малый?
Вполне толковый. Я сейчас пошлю его к вам, можете сами спросить.
Не надо; будем считать это сном, пока он не обратится в действительность. Только я хочу предупредить дочь, чтобы она могла приготовиться к ответу, если это вдруг окажется правдой. Ступай к ней и расскажи всё как было.
Вы, братцы, знаете, что надо делать. Дружок, пожалуйста, идемте со мной, мне пригодится ваша сноровка. Братец, постарайтесь, время горячее.
Входят дон Хуан и Конрад.
Что за притча, ваша светлость? Почему вы так печальны сверх всякой меры?
Моя печаль как раз соразмерна причинам, ее породившим, и потому она превышает все границы.
&