Шекспир Вильям - Много шуму попусту

bsp;   

   О нет, уверяю вас, ваша светлость, матушка ужасно кричала. Но в небе плясала звезда, и я родилась под нею. - Кузина и кузен, дай бог вам счастья.

  

  

   Племянница, присмотрите за тем, о чем я вам говорил.

  

  

   Простите, дядюшка! Тысячу извинений, ваша светлость.

  

  

   Право, превеселая девушка!

  

  

   Да, ваша светлость, меланхолического элемента в ней нет ни капли: она серьезна только когда спит. Да и то не всегда: моя дочь рассказывает, что иной раз Беатриче во сне снятся всякие проказы и она просыпается от собственного смеха.

  

  

   Не выносит, когда говорят о замужестве.

  

  

   О, и думать нечего! Она засмеет любого жениха, кто б он ни был!

  

  

   Вот была бы превосходная жена для Бенедикта!

  

  

   О господи, ваша светлость! Они бы через неделю друг друга с ума свели.

  

  

   Граф Клавдио, когда вы думаете венчаться?

  

  

   Завтра, ваша светлость. Время тащится на костылях, пока любовь не исполнит всех церемоний.

  

  

   Нет, дорогой сын, не раньше понедельника, ровно через неделю. И так слишком мало времени, чтобы приготовить всё, как мне хочется.

  

  

   Полно, не качай головой от этой отсрочки. Ручаюсь тебе, Клавдио, мы без скуки проведем это время. В этот промежуток я собираюсь совершить один из геркулесовых подвигов: возбудить страстнейшую любовь между синьором Бенедиктом и госпожою Беатриче. Мне ужасно хочется их соединить, и я не сомневаюсь, что мне это удастся, если все трое вы захотите мне помочь и будете исполнять мои предписания.

  

  

   Я к вашим услугам, ваша светлость, даже если мне придется не спать с десяток ночей.

  

  

   Я также, ваша светлость.

  

  

   А вы тоже, любезная Геро?

  

  

   Я охотно исполню какое-нибудь скромное поручение, ваша светлость, чтобы помочь кузине найти хорошего мужа.

  

  

   А Бенедикт не из последних, мне известных. За это я могу ручаться: он из хорошей семьи, человек испытанной храбрости и неподкупной честности. Я вас научу, каким образом действовать на вашу кузину, чтобы она влюбилась в Бенедикта, а сам с помощью вас двоих примусь за Бенедикта, который, несмотря на свой острый ум и привередливый вкус, влюбится в Беатриче. Если нам это удастся, Купидон разжалован из стрелков, его слава переходит к нам, и мы - единственные божества любви. Идемте со мною; я вам расскажу, какой у меня план.

  

  

  

  

   Да, это так: граф Клавдио женится на дочери Леонато.

  

  

   Так-то так, ваша светлость, но я могу тому воспрепятствовать.

  

  

   Всякая помеха, всякое препятствие, всякое затруднение будет для меня целительным; я болен ненавистью к нему, и всякий, кто противоречит его желаниям, помогает моим. Как ты можешь воспрепятствовать этой свадьбе?

  

  

   Не очень честно, ваша светлость, но так шито-крыто, что плутня моя не обнаружится.

  

  

   Объясни в двух словах.

  

  

   Надеюсь, вы помните, что с год тому назад я говорил вам, что нахожусь в связи с Маргаритой, камеристкой Геро?

  

  

   Припоминаю.

  

  

   Я могу в любое, самое недоказанное, время ночи заставить ее высунуться из окна спальни ее госпожи.

  

  

   Что же тут такого, что могло бы расстроить свадьбу?

  

  

   От вас зависит воспользоваться ядом этого обмана. Идите к вашему брату принцу и скажите ему, что он позорит свою честь, сватая знаменитому Клавдио, к которому вы проникнуты глубочайшим почтением, такую грязную потаскушку, как Геро.

  

  

   Какие же я представлю доказательства?

  

  

   Такие, что принц будет одурачен, Клавдио будет испытывать страдания, Геро будет опозорена, а Леонато уничтожен. Каких же вам еще результатов?

  

  

   Я готов на всё, лишь бы причинить им неприятность.

  

  

   Итак, ступайте. Попытайтесь улучить минуту и поговорить с доном Педро и графом Клавдио наедине. Скажите им, что вам известна моя связь с Геро. Прикиньтесь, что вами руководит дружеское расположение к обоим, - забота о чести вашего брата, который устроил этот брак, и о репутации его друга, которого хотят одурачить девической внешностью; скажите, что вы раскрыли всё это. Едва ли они поверят вам без доказательств. Представьте им улики самые правдоподобные: они увидят меня под окном спальни Геро, они услышат, как я называю Маргариту Геро, а Маргарита называет меня Борачио. И показать им это надо как раз в последнюю ночь накануне свадьбы. Я устрою так, чтобы на это время Геро была в отсутствии, и неверность Геро будет представлена так правдоподобно, что ревность получит полную уверенность, и все приготовления свадебные рухнут.

  

  

   Достигни каких угодно пагубных последствий - я берусь за это дело! Будь ловок в работе - и я подарю тебе тысячу дукатов.

  

  

   Будьте настойчивы в обвинениях, а я не ударю лицом в грязь.

  

  

   Пойду узнаю, когда назначена свадьба.

  

  

  

   Мальчик!

  

  

   Что прикажете?

  

  

   На окне в моей комнате лежит книга; принеси ее сюда, в сад.

  

  

   Сейчас буду здесь, сударь.

  

  

   Ты и теперь здесь. Я хотел, чтобы ты сейчас был там, а потом уже здесь

   Я не могу надивиться, как человек, видящий по другим, насколько безумно предаваться влюбленности, - преследуя насмешками пустое безумие в других, вдруг сам впадает во влюбленность и делается мишенью для собственных нападок. Возьмем хоть Клавдио: я знал его тогда, когда из всей музыки ему нравились только звуки барабана и пиколки, - теперь он охотнее слушает тамбурин и флейту. {Барабан и пиколка относятся к военной музыке, тамбурин и флейта - к музыке для танцев и серенад.} Я знал его, когда он готов был десять миль пройти пешком, чтобы посмотреть на хорошие боевые доспехи, - теперь он десять ночей не спит, обдумывая фасон нового камзола. Говорить он имел обыкновение откровенно, относящееся к делу, как честный человек и солдат. Теперь он обратился в какого-то витию: это не речь, а совершенно фантастическое пиршество, где каждое слово - причудливое блюдо. Неужели со мной когда-нибудь случится подобная перемена, пока еще смотрят на мир мои глаза? Не знаю. Не думаю; но клятвы не дам, что любовь не обратит меня в устрицу. В одном могу поклясться - что любовь раньше обратит меня в устрицу, а потом уже сделает из меня подобного глупца. Одна женщина прекрасна - очень рад; другая умна - очень рад; третья добродетельна - очень рад. Но пока все достоинства не соединились в одной женщине, каждая в отдельности не может мне понравиться. Она должна быть богата - и говорить нечего; умна - иначе мне ее не нужно; добродетельна - иначе я и прицениваться не стану; красива - иначе я и не взгляну; кротка - иначе пусть и близко ко мне не подходит; знатна - иначе я и за деньги не возьму; должна уметь разговаривать, быть превосходной музыкантшей, а волосы пусть будут такого цвета, как богу угодно. А, вот принц и наш синьор Амур! Спрячусь за деревьями.

  

  

         Что ж, музыку услышим?

  

  

         Да, ваша светлость. Вечер так спокоен,

         Как будто всё притихло и внимает!

  

  

         Вы видели, как Бенедикт наш скрылся?

  

  

         Да, ваша светлость.

         Музыку окончив,

         Лисенка мы получим за бесценок.

  

  

         Ну, Бальтазар, пропой еще раз песню.

  

  

         Зачем хотите, чтобы я вторично

         Испортил песню голосом дрянным?

  

  

         Такая строгость к собственным талантам

         Всегда есть показатель мастерства.

         Не заставляй ухаживать и спой.

  

  

         Коль стали вы ухаживать, - спою.

         В ухаживанье часто умоляют

         О сущих пустяках. А всё же просят,

         В любви клянутся.

  

  

                       Начинай, прошу.

         Иль в отговорках этих музыкальный

         Такт соблюдай.

  

  

                   Но было бы тактичней

         Без тактики смотреть на эти такты.

  

  

         Какой он запускает контрапункт!

         Такт, тактика, тактично...

  

  

   Ну, божественная мелодия! Душа у них в восхищении! Не странно ли, что бараньи кишки обладают способностью вытягивать душу из тела? Отлично; это звучит, как призыв к моему кошельку по окончании номера.

  

  

             К чему твой стон?

             К чему твой стон?

             Злодей не стоит горя!

             Одной ногой на суше он,

             Другой давно на море.

                Печаль забудь,

                Веселой будь,

             Печальной быть к лицу ли?

             Не надрывай ты стоном грудь,

             А пой: ай-люли, люли!

  

             Не пой ты, девушка, не пой

             С уныньем и тоскою;

             Всегда был ветрен пол мужской,

             Как зелен лист весною.

                Печаль забудь,

                Веселой будь, и. т. д.

  

  

   Честное слово, прекрасная песня!

  

  

   И плохой певец, ваша светлость.

  

  

   Нисколько, уверяю тебя. Ты поешь достаточно хорошо для такого рода музыки.

  

  

   Если бы так провыла собака, ее бы повесили. Дай бог, чтоб он своим воем не накликал несчастья! Мне так же приятно было бы слушать ночного ворона, который каркает к беде.

  

  

   Да, конечно. {Во время предыдущей реплики Бенедикта дон Педро тихо разговаривал с Леонато или Клавдио по поводу задуманной последним серенады, и начальные слова его обращены к одному из них.} - Послушай, Бальтазар, достань нам, пожалуйста, отличных музыкантов: мы хотим, чтобы завтра ночью они сыграли под окном у Геро.

  

  

   Постараюсь, ваша светлость.

  

  

   Сделай милость. Прощай!

   Так что вы давеча говорили, Леонато? что ваша племянница Беатриче влюбилась в синьора Бенедикта?

  

  

   Неужели? [Тихо дону Педро.] Подкрадывайтесь, подкрадывайтесь: дичь уже села. [Громко к Леонато.] Вот никогда не подумал бы, чтобы она могла влюбиться в какого-нибудь мужчину!

  

  

   Я тоже никогда бы этого не подумал. А всего удивительней, что она влюбилась в синьора Бенедикта, к которому всегда выказывала отвращение.

  

  

   Может ли это быть? Так вот откуда ветер дует!

  

  

   Уверяю, ваша светлость, я сам не знаю, что об этом и подумать; но она влюбилась с такою бешеною страстью, что это превосходит всякое воображение.

  

  

   Может, это не более как притворство?

  

  

   Очень похоже.

  

  

   Господи! Притворство! Да никогда притворная страсть не может так походить на настоящую, как у нее!

  

  

   В чем эта страсть у нее проявляется?

  

  

   Нацепите крючок, рыба готова клюнуть.

  

  

   В чем проявляется, ваша светлость? Вот, например, сидит она... Да уж дочь моя рассказывала об этом.

  

  

   Да, она говорила.

  

  

   Что, что? Прошу вас. Я не могу придти в себя от изумления. Я считал, что у нее такой характер, который делает ее неуязвимой для любви.

  

  

   Я тоже готов был дать в этом присягу, ваша светлость. Особенно по отношению к Бенедикту.

  

  

   Я готов был бы всё это принять за шутку, если бы не эта седая борода. Плутовство не может скрываться под такой почтенной наружностью.

  

  

   Яд начинает действовать. Поддайте еще.

  

  

   А она сообщала Бенедикту о своем чувстве?

  

  

   Нет, и клянется, что никогда этого не сделает. Это-то ее и мучает.

  

  

   Совершенно верно. Ваша дочь передавала, что она говорит: "Как же я буду писать признание в любви человеку, к которому всегда относилась с таким пренебрежением?"

  

  

   И говорила это она, когда садилась за письмо к нему; раз двадцать ночью она вставала в одной рубашке и исписала целый лист. Так дочь рассказывала.

  

  

   По поводу листа бумаги я вспомнил забавную мелочь, о которой рассказывала ваша дочь.

  

  

   Да, да! Когда она уже написала письмо и стала перечитывать, вдруг она заметила, что если письмо сложишь, то имена Бенедикта и Беатриче ложатся вместе.

  

  

   Вот, вот.

  

  

   Она сейчас же разорвала письмо в мелкие клочки и принялась себя бранить за нескромность - писать к тому, кто, как она знает, над нею только посмеется. "Я сужу, - говорит, - по своему характеру: я стала бы издеваться, если бы он мне прислал письмо; да, несмотря на мою любовь к нему, стала бы издеваться".

  

  

   Потом бросается на колени, стонет, рыдает, бьет себя в грудь, рвет на себе волосы, молится, проклинает: "О милый Бенедикт! Господи, пошли мне терпенья!"

  

  

   Совершенно верно; и дочь моя то же самое говорит. Притом эти неистовые порывы так ею овладевают, что дочь временами боится, как бы она с отчаянья чего над собой не сделала. Честное слово!

  

  

   Хорошо бы через кого-нибудь довести это до сведения Бенедикта, если она сама не хочет признаться.

  

  

   Зачем? Он все это обратит в шутку, и страдания бедной девушки только усилятся.

  

  

   За это стоило бы его ублаготворить виселицей. Она - прелестная, превосходная девушка, и кроме того, вне всякого сомнения, добродетельная.

  

  

   Притом рассудительная необычайно.

  

  

   Да, во всем, кроме своей любви к Бенедикту.

  

  

   О ваша светлость, когда в таком нежном теле борются рассудок и кровь, можно поставить десять против одного, что победа останется за кровью. Мне жаль ее, и я имею к этому законное основание, будучи ей дядей и опекуном.

  

  

   Лучше бы она свою страсть обратила на меня. Я отбросил бы всякие церемонии и сделал бы ее своей дражайшей половиной. Пожалуйста, сообщите все это Бенедикту; посмотрим, что он скажет.

  

  

   По-вашему, это будет хорошо?

  

  

   Геро уверена, что Беатриче умрет. Да она и сама говорит, что умрет, если он ее не полюбит; умрет скорее, чем признается ему; и если даже он посватается к ней, то скорей умрет, чем отступится хоть на шаг от обычных своих насмешек.

  

  

   Она права. Весьма возможно, что если б она открыла ему свою любовь, он ответил бы презрением. Вы знаете, какой это заносчивый человек.

  

  

   Но молодец мужчина!

  

  

   Да, конечно, у него счастливая внешность.

  

  

   По-моему, и очень умный.

  

  

   Да, конечно. Иногда у него заметно что-то похожее на остроумие.

  

  

   Я считаю его за доблестного человека.

  

  

   Как Гектор, смею вас уверить. А во время столкновений вы даже скажете, что он умен. Он или с большою скромностью избегает их, или выступает исполненный страха божьего, как истый христианин.

  

  

   Если он полон страха божьего, то, понятно, ищет мира; если же мир уже нарушен, то и в ссору он вступает со страхом и трепетом.

  

  

   Совершенно верно, он боится бога; это не удерживает его, однако, от довольно дерзких шуток. Но, право, мне жаль вашей племянницы. Повидаемся с Бенедиктом и расскажем ему про ее любовь.

  

  

   Не говорите ему ничего, ваша светлость. Лучше подействовать на девушку добрыми советами.

  

  

   Нет, это невозможно. Она слушает только советы своего сердца,

  

  

   Ну, хорошо, расспросим сначала вашу дочь; может быть, страсть тем временем поостынет. Я очень хорошо отношусь к Бенедикту, и мне бы хотелось, чтобы он мог взглянуть на себя беспристрастно; тогда он увидел бы, насколько он недостоин такой славной девушки.

  

  

   Пойдемте, ваша светлость. Пора обедать.

  

  

   Если он в нее не влюбится, я перестану доверять самым вероятным предположениям.

  

  

   Теперь следует расставить такие же сети для нее. Этим пусть займутся ваша дочь и ее камеристка. Вот будет потеха, когда каждый из них будет воображать, что другой от него без ума, а на самом деле - ничего подобного. Хотел бы я посмотреть на эту сцену: вышла бы настоящая пантомима! Давайте, пошлем ее звать его к обеду!

  

  

   Это не может быть подстроено: беседа имела серьезный характер. Они знают правду от Геро. Повидимому, они жалеют девушку и считают, что чувство ее напряжено до крайности. Влюбилась в меня! Надо ее вознаградить за это. Я слышал их суждение обо мне - что я зазнаюсь, если замечу, что она меня любит; по их словам также она скорей умрет, чем выкажет свое чувство. Мне никогда не приходило в голову жениться; но не надо казаться гордым. Большое счастье, когда услышишь, как тебя разбирают по косточкам: тогда можно исправиться. Они говорили, что девушка красива, - совершенно верно; я сам могу это засвидетельствовать; и добродетельна,- тоже верно, не могу оспаривать; и умна, не считая любви ко мне, - признаться, это говорит не в пользу ее ума, но не служит особенным доказательством и глупости, потому что я сам могу в нее влюбиться по уши. Конечно, я подвергнусь некоторым насмешкам и на меня направят остатки остроумия, потому что я так долго ратовал против брака. Но разве вкусы не могут меняться? Мы в детстве часто любим какое-нибудь блюдо, которого потом не можем выносить. Могут ли сарказмы, нравоучения и бумажные пули остроумия помешать человеку идти своим путем? Нет, народонаселение должно увеличиваться! Когда я уверял, что умру холостяком, я никак не думал, что доживу до того времени, что буду женат. Но вот и Беатриче! Ей-богу, она прехорошенькая девушка, и я замечаю некоторые признаки влюбленности.

  

  

   Совершенно против моего желания меня послали просить вас идти обедать.

  

  

   Благодарю вас, прелестная Беатриче, за ваши труды.

  

  

   Мне столько же трудов стоило заслужить вашу благодарность, как вам поблагодарить меня. Если бы мне было трудно, я бы не пришла сюда.

  

  

   Значит, это поручение доставило вам удовольствие?

  

  

   Да, ровно такое же, какое вам доставило бы взять нож и пырнуть им галку. У вас нет аппетита, синьор? Прощайте.

  

  

   Эге! "Совершенно против моего желания меня послали просить вас идти обедать", - в этом заключается двойной смысл. "Мне столько же труда стоило заслужить вашу благодарность, как вам поблагодарить меня",- это то же, что сказать: "Трудиться для вас мне так же легко, как поблагодарить". Я буду негодяй, если не сжалюсь над ней! Я буду жидом, если не полюблю ее! Постараюсь достать ее портрет.

  

  

  

  

  

         Сходи в гостиную ты, Маргарита:

         Там ты найдешь кузину Беатриче, -

         Ведет беседу с Клавдио и принцем;

         Шепни ей на ухо, что мы с Урсулой

         Гуляем по саду и говорим

         О ней, - подслушала ты нас как будто;

         И посоветуй ей пойти к беседке,

         Где жимолость так разрослась на солнце,

         Что и лучам нет входа, - как любимцы

         Придворные, которые кичатся

         Сверх власти,