Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть вторая)

е и откуда вы родом?

  

  

  

  

  Кольвиль

  Я рыцарь, сэр. Зовут же меня Кольвилем из Долины.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Хорошо; по имени вы - Кольвиль, по званию - рыцарь, по месту - житель долины; отныне же имя Кольвиля по-прежнему остается при вас, но по званию вы - изменник; а местом пребывания вашего будет тюрьма, а так как тюрьма долины достаточно глубокая, то вы по-прежнему останетесь Кольвилем из Долины.

  

  

  

  

  Кольвиль

  Вы, должно быть, сэр Джон Фальстаф.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Кто бы я ни был, я во всяком случае человек, не хуже его... Что ж, сдаетесь вы, сэр, или еще придется потеть из-за вас? Если так, то берегитесь: близким вам людям, оплакивая вашу смерть, придется пролить столько же слез, сколько с меня упадет капель пота. Потому, чтобы заслужить от меня пощаду, пробудите в себе и страх, и дрожь.

  

  

  

  

  Кольвиль

  Мне кажется, что вы - сэр Джон Фальстаф; в этом лишь убеждении я и сдаюсь вам.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Знайте, что в этой утробе целая школа языков, которые то и дело провозглашают мое имя. Имей я брюхо хоть сколько-нибудь обыкновенное, я просто был бы самым деятельным малым во всей Европе; но брюхо мое, брюхо уничтожает меня. - А, вот наш главный военачальник идет.

  Входят принц Джон Ланкастерский, Уэстморленд, Блент и другие.

  

  

  

  

  Принц Джон

  

  

   Пыл миловал, так прекратить погоню.

  

  

   Лорд Уэстморлэнд, домой верните войско.

  

  

  

  Уэстморленд уходит.

  

  

  А, Фальстаф!.. Где вы пробыли все время?

  

  

  Вы только тут являетесь, когда уж

  

  

  Все кончено. Благодаря подобным

  

  

  Проделкам, п_е_тли вам не миновать.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Очень будет жаль, если так. Впрочем, я замечал, что выговоры и упреки всегда служат наградой за храбрость. Разве вы принимаете меня за ласточку, за стрелу или за пушечное ядро? Разве мое старое проворство может обладать быстротою мысли? Я загнал до смерти более ста восьмидесяти почтовых лошадей и, весь еще покрытый грязью от долгого пути, при всей девственной чистоте своего мужества, взял сэра Джона Кольвиля из Долины, самого бешеного рубаку и доблестного противника. Но все это для меня вздор! Он увидел меня и отдался в плен. Я теперь, по всей справедливости, вместе с крючконосным римлянином могу сказать: пришел, увидел, победил.

  

  

  

  

  Принц Джон

  Случилось это, конечно, более благодаря его вежливости, чем вашим достоинствам.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Не знаю: вот он, здесь, и здесь-то я и держу его в плену. Умоляю ваше высочество приказать записать и этот подвиг в числе других славных деяний сегодняшнего дня, а не то, клянусь Господом, я смогу из него сочинить балладу и издать с моим портретом на заголовке. На картинке будет изображено, как Кольвиль целует мне ногу. Да, если вы вынудите меня на такую крайность, поверьте честному слову дворянина, если вы не покажетесь рядом со мною позолоченными двухпенсовыми монетами, и если я, на светлом небе славы, не затмлю вас так же, как полный месяц затмевает блеск звезд небесных, которые, сравнительно с ним, кажутся просто булавочными головками. Воздайте же мне заслуженную справедливость: должна же доблесть быть превознесена.

  

  

  

  

  Принц Джон

  Твою доблесть вознесть тяжело.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Так окружите ее сиянием.

  

  

  

  

  Принц Джон

  Она слишком мутна, чтобы сиять.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Так сделайте для нее, что угодно, только, добрейший принц, непременно что-нибудь, от чего бы мне польза была: свое же благодеяние называйте потом, как хотите.

  

  

  

  

  Принц Джон

  Так тебя звать Кольвилем?

  

  

  

  

  Кольвиль

  Да, это так.

  

  

  

  

  Принц Джон

  Ты известный бунтовщик, Кольвиль.

  

  

  

  

  Фальстаф

  А в плен его взял человек еще более известный.

  

  

  

  

  Кольвиль

  

  

   Такой же я, милорд, как все другие;

  

  

   Но если б я повелевал сегодня,

  

  

   Победа стоила б дороже вам.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Не знаю, что стоило принцу подкупить других, но ты, как добрый малый, отдался мне даром. Спасибо тебе за это.

  

  

   Уэстморленд возвращается.

  

  

  

  

  Принц Джон

  

  

   Окончена расправа с беглецами?

  

  

  

   Уэстморленд

  

  

   Окончена: отозваны войска.

  

  

  

  

  Принц Джон

  

  

   А Кольвиля с сообщниками тотчас

  

  

   Отправить в Йорк и там казнить! Возьмите

  

  

   Его вы, Блент, да только хорошенько

  

  

   Смотрите, чтобы он не убежал.

  

  

   Блент и другие уводят Кольвиля.

  

  

   Мы ж ко двору отправимся, милорды.

  

  

   Родитель мой, король, - как извещают

  

  

   Меня из Лондона, - опасно болен.

  

  

   Пусть лучше весть о нынешней победе

  

  

   Опередит приезд наш. Возлагаем,

  

  

   Лорд Уэстморленд, на вас мы порученье

  

  

   Его величество приятной вестью

  

  

   Обрадовать, а сами вслед за вами

  

  

   Отправимся.

  

  

  

  

  Фальстаф

  

  

  

  

  А мне, светлейший принц,

  

  

   Чрез Глостершир отправиться позвольте.

  

  

   Прибыв же ко двору, молю вас слезно,

  

  

   И обо мне замолвить хоть словечно.

  

  

  

  

  Принц Джон

  

  

   Сэр Фальстаф, я по одному уж сану

  

  

   Аттестовать вас должен буду лучше,

  

  

   Чем вы того достойны. До свиданья.

  

  

   Все, кроме Фальстафа, уходят.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Хорошо, если бы у тебя хватило на это ума, и было бы это лучше твоего герцогства. Могу душой поручиться, что этот хладнокровный молокосос меня не любит: и не один человек в мире не в силах рассмешить его... что, впрочем, нисколько не удивительно, так как он вина не пьет! От этих благонравных юношей никогда много прока не бывает, и блистательно они никогда не кончают. Постное питье их заодно с значительным употреблением в пищу, рыбы до того охлаждает в них кровь, что заставляет их страдать какой-то бледной немочью, и когда они женятся, то производят на свет лишь девиц. Все они глуповаты, все трусы; впрочем, и многие из нас были бы такими же, если бы не подкреплялись горячительными напитками. Хороший херес вдвойне полезен. Во-первых, он, бросаясь вам в голову, высушивает в мозгу все окружающие его глупые, пошлые и мрачные пары, делает его сметливым, живым, изобретательным, нарождает в нем игривые, веселые, пылкие образы, которые, переходя в голос, то есть на язык, принимают вид милых, остроумных шуток и выходок. Второе полезное действие хорошего хереса состоит в том, что он горячит кровь. Без него печень бывает бледная, почти белая, а это служит знаком слабодушия и трусости; херес же разогревает ее и заставляет кровь бросаться изнутри наружу, в крайние оконечности. Он воспламеняет лицо, которое, словно маяк, всем силам маленького королевства, называемому человеком, подает знак вооружаться и ополчаться, и тогда все мелкие жизненные полчища, все второстепенные внутренние духи столпляются вокруг главного своего предводителя - сердца, а оно, довольное и гордое такою свитой, отваживается на всевозможные подвиги. Да, вся храбрость человеческая происходит от хереса, так что вся военная наука без хереса - ноль, потому что один он приводит все в действие, а вся ученость - золотая шахта, охраняемая дьяволом, пока херес не примется разрабатывать ее и не придаст ей цену. Вот оттого принц Гарри и храбр, что он холодную кровь, перешедшую к нему по наследству от отца, словно тощую, бесплодную и обнаженную почву, смачивает и возделывает таким плодотворным средством, как херес. Да, потому-то он и горяч, и храбр. Имей я даже тысячу сыновей, первое житейское правило мудрости, которое я постарался бы внушить им, было бы: бойся водянистого пойла и утоляй жажду только горячительными напитками.

  

  

  

   Входит Бардольф.

  Что нового, Бардольф?

  

  

  

  

  Бардольф

  Войско распущено и все уже разбрелись по домам.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Пусть себе, разбрелись! Я же отправлюсь через Глостершир и заеду в гости к некоему эсквайру, мистеру Роберту Шэллоу. Я уже подразмял его немного между большим и указательным пальцами, и скоро буду из него печати лепить. Идем отсюда.

  

  

  

  

  Уходят.

  

  

  

  

  СЦЕНА IV

  

  

  Иерусалимская палата в Вестминстере.

  

   Входят король Генрих, герцог Кларенс, принц

  

  

   Гомфрей, граф Уорик и другие.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Итак, почтенные милорды, только б

  

  

   Послал Господь исход благополучный

  

  

   Волнениям, что обливают, кровью

  

  

   Порог отечества, мы, неотложно

  

  

   Вооружась мечом благословенным,

  

  

   Войска бы повели в Святую Землю.

  

  

   Готовы корабли, готовы люди.

  

  

   Наместники способные, что в наше

  

  

   Отсутствие страной бы управляли,

  

  

   Назначены; все клонится как будто

  

  

   К осуществлению мечты давнишней.

  

  

   Теперь же вся задержка только в том,

  

  

   Чтоб самому поправиться немного

  

  

   Да северных мятежников заставить

  

  

   Склониться под ярмо законной власти.

  

  

  

  

  Граф Уорик

  

  

   Сомненья нет, что Бог пошлет нам скоро

  

  

   Здоровье и победу.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

  

  

  

  Сын наш Глостер,

  

  

   Где старший брат?

  

  

  

   Принц Гомфрей

  

  

  

  

  

  Мне говорили, будто

  

  

   Отправился он в Виндзор на охоту.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Не знаешь, с кем?

  

  

  

   Принц Гомфрей

  

  

  

  

  

  Нет, государь, не знаю.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Не с ним ли брат другой твой - Томас Кларенс?

  

  

  

   Принц Гомфрей

  

  

   Нет, Кларенс здесь милорд.

  

  

  

   Принц Кларенс

  

  

  

  

  

  

   Чего желает

  

  

   Отец и государь мой?

  

  

  

   Король Генрих

  

  

  

  

  

   Ничего,

  

  

   Помимо счастия тебе. Что значит,

  

  

   Что не пошел и ты сегодня с братом?

  

  

   Наследный принц к тебе расположен;

  

  

   Зачем же от него сам так упорно

  

  

   Ты удаляешься? Ведь, брат любимый

  

  

   Ты у него. Цени же это, сын мой:

  

  

   Когда умру, ты можешь сделать много

  

  

   Хорошего другим своим братьям,

  

  

   Благим посредником служа меж ними

  

  

   И королем. Смотри же, не чуждайся

  

  

   Его; любви его не притупляй

  

  

   Холодностью, а равнодушьем - выгод

  

  

   Себя же не лишай. И добр, и ласков

  

  

   Твой старший брат ко всем, кто сам к нему

  

  

   Внимателен. Отверста постоянно,

  

  

   Как день, его рука для милосердья;

  

  

   Но не забудь: в минуты раздраженья

  

  

   Он, как зима, суров и гнев его

  

  

   Неукротим, как ветер предрассветный.

  

  

   Поэтому сображаться надо

  

  

   С расположением его: коль весел,

  

  

   Жури его, не заходя, однако,

  

  

   За должные пределы уваженья;

  

  

   А коль угрюм, не подступайся лучше,

  

  

   Покуда в нем, как кит, попавший на мель,

  

  

   Не стихнет страсть от собственных усилий.

  

  

   Так изучи все это хорошенько, -

  

  

   И для своих друзей щитом ты будешь;

  

  

   Для братьев же - тем обручем бесценным,

  

  

   Что в целости бочонок сохраняет,

  

  

   В котором кровь их общая таится,

  

  

   И этим их от яда наговоров,

  

  

   Что подольет в их отношенья время, -

  

  

   Ты защитишь, будь этот яд опасней,

  

  

   Чем аконит, и взрывчатей, чем порох.

  

  

  

   Принц Кларенс

  

  

   Заботливо исполню я все это.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Так почему ж ты на охоту в Виндзор

  

  

   С ним не пошел?

  

  

  

   Принц Кларенс

  

  

  

  

   Да он не на охоте;

  

  

   Он в Виндзоре обедает сегодня.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Не можешь ли сказать мне, с кем?

  

  

  

   Принц Кларенс

  

  

  

  

  

  

   Да с Пойнсом

  

  

   И с прочими любимцами своими.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Да, вечно так: чем плодородней почва,

  

  

   Тем более на ней родится плевел,

  

  

   И Гарри мой - подобие живое

  

  

   Мое в дни юности - усеян ими.

  

  

   Поэтому не так кончины близость

  

  

   Меня страшит, как мысль о том, что будет

  

  

   С отечеством, когда меня не станет.

  

  

   Кровавыми слезами плачет сердце,

  

  

   Когда воображу все беспорядки

  

  

   И смуты все, которые придется

  

  

   Увидеть вам вслед за моей кончиной.

  

  

   Как быстро к гибели на крыльях буйных

  

  

   Страстей своих помчится сын мой Гарри,

  

  

   Когда над ним узды уже не будет,

  

  

   Когда его советниками станут

  

  

   Безумный крови пыл да своеволье,

  

  

   А расточительность получит средства

  

  

   Для исполненья всех затей безумных!

  

  

  

  

  Граф Уорик

  

  

   Вы, государь, к нему несправедливы:

  

  

   Товарищей своих он изучает,

  

  

   Как новый для него язык чужой,

  

  

   Для полного владения которым

  

  

   Узнать порой необходимо даже

  

  

   И непристойные слова, чтоб позже

  

  

   Их избегать, гнушаться ими. Так же

  

  

   Со временем наследный принц покинет

  

  

   Товарищей своих, как покидают

  

  

   Негодные слова; сама же память

  

  

   О них ему образчиком послужит

  

  

   Иль маркой, чтоб судить о прочих людях,

  

  

   И нынешний беспутный образ жизни

  

  

   На пользу же потом ему послужит.

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Нет, и пчела, раз научившись в падаль

  

  

   Свой мед носить, уж никогда не может

  

  

   От пагубной привычки отрешиться...

  

  

   А, Уэстморленд!

  

  

  

  Входит Уэстморленд.

  

  

  

   Уэстморленд

  

  

  

  

   Здоровья вам желаю

  

  

   Я, государь, и радостных известий

  

  

   Еще крупнее тех, что приношу я.

  

  

   Ваш сын - принц Джон - целует вашу руку.

  

  

   Архиепископ Йоркский, Маубрей, Гэстингс

  

  

   И прочие мятежники все каре

  

  

   Закона преданы. Мечи крамолы

  

  

   Уж вложены в ножн_ы_, и ветвь оливы

  

  

   Желанный мир повсюду водружает.

  

  

   Как это все случилось, вам расскажет

  

  

   В свободный час вот это донесенье.

  

  

  

   (Подает свиток.)

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   Лорд Уэстморленд, весенняя вы птичка,

  

  

   Что, под исход зимы, своею песнью

  

  

   Приветствует восход светила дна.

  

  

  

   Входит Xаркоpт.

  

  

   Вот новые еще приносят вести.

  

  

  

  

  Харкорт

  

  

   Вас, государь, да сохранит навеки

  

  

   Создатель от врагов, и коль посмеют

  

  

   Они восстать, да сокрушит Он их,

  

  

   Как тех, о ком я с вестью к вам являюсь.

  

  

   Нортемберленд и Бардольф с сильным войском

  

  

   Из англичан и из шотландцев Йоркским

  

  

   Разбиты ш_е_рифом. Как было дело,

  

  

   Вам сообщит подробно этот свиток.

  

  

  

   (Вручает его.)

  

  

  

   Король Генрих

  

  

   О, почему такие вести, Боже,

  

  

   Лишают сил меня? Неужто счастье

  

  

   К нам с полными руками не приходит

  

  

   И буквами ужаснейшими пишет

  

  

   Все лучшие свои слова? Желудок

  

  

   Дает оно здоровый беднякам,

  

  

   А пищи - не дает; богатым пищу

  

  

   Дает, а вместе с тем - больной желудок.

  

  

   Кому всего дается вдоволь, тот

  

  

   Ничем уже не в силах насладиться:

  

  

   Порадоваться я хоть и желал бы

  

  

   От всей души вестям таким приятным,

  

  

   Но силы нет уже; мут_и_тся зренье,

  

  

   И голова круж_и_тся... Как мне дурно!..

  

  

   О, помоги, Создатель!

  

  

  

   (Лишается чувств.)

  

  

  

   Принц Гомфрей

  

  

  

  

  

   Успокойтесь!..

  

  

   Бог милостив...

  

  

  

   Принц Кларенс

  

  

  

  

   О, царственный отец мой!

  

  

  

   Уэстморленд