Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть вторая)

одет в атлас и бархат и проводит время не в унынии, а весело попивая винцо.

  

  

  

  

  Судья

  Да пошлет Господь принцу лучшего товарища!

  

  

  

  

  Фальстаф

  Ах, да пошлет Он товарищу другого принца! Я никак не могу от него отделаться.

  

  

  

  

  Судья

  Однако, король счел нужным разлучить вас с принцем Генрихом и теперь отправляет вас при юном принце Джоне в поход против архиепископа и графа Нортемберленда.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Брр!.. Разлука эта делает честь вашей милой, хоть и крохотной изобретательности. Все вы, остающиеся дома, пользуясь благами мира, должны бы, по крайней мере, помолиться, чтобы там, на войне, не было слишком жарких дней, потому что с собой я беру всего две рубашки и не желал бы, чтобы они насквозь пропитались потом. Да, пусть со мной случится, какая ни на есть, пакость, если я намерен потеть от чего бы то ни было, кроме моей бутылки! Едва-едва успеет завязаться какое-нибудь важное и опасное дело, как меня тотчас же толкают вперед: я человек смертный, и счастье не может вечно сопутствовать человеку; но таков и был, и есть обычай в Англии; только попадись ей в руки что-нибудь хорошее, она тотчас начнет совать его всюду, и если вы уже находите, что я стар, так должны бы были позаботиться о том, чтобы мне было покойно. Гораздо лучше, если бы имя мое не внушало такого страха неприятелю! Для меня приятнее было бы, чтобы меня источила ржавчина, чем совершенно сократиться до небытия, благодаря вечному движению.

  

  

  

  

  Судья

  Ну, будьте честным человеком, будьте честным человеком, говорю, и да пошлет Господь успеха вашему походу.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Не будете ли вы так добры, милорд, не дадите ли мне сколько-нибудь взаймы?

  

  

  

  

  Судья

  Ни одного пенни, ни одного пенни! Вы слишком торопливо накопляете сумму своих долговых обязательств. Будьте здоровы и передайте мое уважение кузену Уэстморлэнду.

  

   Верховный судья уходит; помощник также.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Пусть меня угостят трехпудовой колотушкой, если я хоть что-нибудь исполню по твоей просьбе! В старости человек, как видно, неразлучен со скупостью, как в юности с распутством, но подагра служит наказанием одной, а Венера - другой; оба эти бича делают ненужными все дальнейшие проклятия. Эй, паж!

  

  

  

  

   Паж

  Что прикажете, сэр?

  

  

  

  

  Фальстаф

  Сколько денег осталось у нас в кошельке?

  

  

  

  

   Паж

  Семь гротов и два пенни.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Черт возьми, никак не могу найти средства против вечной сухотки, которой страдает мой кошелек. Прибегать к займам - значит только кое как перебиваться до полного истощения сил; болезнь, следовательно, неизлечимая. Ступай и отнеси вот это письмо принцу Джону; вот это - принцу Гарри, а это - лорду Уэстморлэнду; а это, наконец, старой любовнице моей, Урсуле. С тех самых пор, как у меня в бороде появился первый седой волос, я каждую неделю обещаю ей, что на ней женюсь. Ступай! Ты знаешь, где отыскать меня.

  

  

  

   Паж уходит.

  Черт бы побрал проклятую эту подагру да и проклятую Венеру тоже! Какой-нибудь из них двух я обязан тем, что у меня так болит большой палец на ноге... То, что я хромаю - еще ничего; свалю беду на войну, и это придаст мне еще более законных прав на пенсию. Человек умный все умеет употреблять на дело: вот я, например, умею извлекать пользу изо всего, даже из самой болезни. (Уходит.)

  

  

  

  

  СЦЕНА III

  

   Йорк. Комната в архиепископском дворце. Входят архиепископ Йоркский, лорд Гэстингс, лорд Маубрей и лорд Бардольф.

  

  

  

   Архиепископ

  

  

   Друзья мои, теперь, когда подробно

  

  

   Вы знаете и цель, и наши средства,

  

  

   Поведайте мне прямо ваше мненье,

  

  

   Возможен ли успех при этих средствах?

  

  

   Во первых, вы, почтеннейший Лорд-Маршал,

  

  

   Что скажете?

  

  

  

   Лорд Маубрей

  

  

  

  

  Сочувствую я цели

  

  

   Восстания, но все-таки желал бы

  

  

   Точнее знать, как велики те силы,

  

  

   Которыми располагать мы можем:

  

  

   Довольно ль их, чтоб смело и открыто

  

  

   Идти на бой с войсками короля?

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   Мы тысяч двадцать пять уже имеем

  

  

   Отличного и опытного войска,

  

  

   Но ждем еще значительной подмоги

  

  

   От славного Нортемберленда. Словно

  

  

   Вулкан, вражда в груди его бушует.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

   Вопрос весь в том теперь, лорд Гэстингс, можно ль

  

  

   С тем войском, что у нас в распоряженьи

  

  

   Идти на бой и без Нортемберленда?

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   О, если бы он с нами был, конечно,

  

  

   Возможно.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

  

   Вот в этом-то и дело,

  

  

   Коль без него мы слишком слабы, чтобы

  

  

   Рассчитывать на верную удачу,

  

  

   То лучше нам вперед не выставляться,

  

  

   А подождать, когда та помощь будет

  

  

   У нас в руках. В таком кровавом деле

  

  

   Не следует чрезмерно полагаться

  

  

   На разные посулы и другие

  

  

   Неверные надежды.

  

  

  

   Архиепископ

  

  

  

  

  

  Да, лорд Бардольф,

  

  

   Вы правы: нас беда постигнуть может

  

  

   Такая же, как Хотспера в сраженья

  

  

   Под Шрусбери.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

  

  

   Действительно, милорд:

  

  

   Как воздухом, дышал он ожиданьем,

  

  

   Что вот придет обещанная помощь.

  

  

   Малейшая, однако, из малейших

  

  

   Его надежд - и та не оправдалась.

  

  

   И он меж тем с отвагою безумца

  

  

   Повел войска на верную погибель,

  

  

   И сам погиб.

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

  

  

  Позвольте вам заметить,

  

  

   Что нет вреда рассчитывать на помощь

  

  

   Заранее.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

  

   Напротив, вред великий!

  

  

   Начать войну с одною только шаткой

  

  

   Надеждой на обещанную помощь

  

  

   Без собственной наличной силы - то же,

  

  

   Что раннею весной судить по почке

  

  

   О будущем роскошном урожае,

  

  

   Когда еще надежда на желанный

  

  

   Плод от нее - слабей вполне разумной

  

  

   Боязни, что мороз ее погубит.

  

  

   Когда хотим мы строиться, то прежде

  

  

   Всего нам д_о_лжно обсчитать постройку,

  

  

   И если мы заметим, что расходы

  

  

   Значительней, чем наши средства, что же

  

  

   Мы делаем? - Иль новый план мы чертим

  

  

   Уж в более умеренных размерах,

  

  

   Иль вовсе мысль о зданье оставляем.

  

  

   Тем более, когда все государство

  

  

   Разрушить мы хотим до основанья,

  

  

   А на его развалинах другое

  

  

   Возвесть, должны исследовать мы почву,

  

  

   Составить план, упрочить основанья,

  

  

   Да к зодчим за советом обратится,

  

  

   А главное - все собственные средства

  

  

   До мелочей расчесть, чтоб знать наверно,

  

  

   По силам ли нам будет придираться.

  

  

   Иначе ж вдруг окажется, что с_и_льны

  

  

   Мы на одной бумаге, что не люди

  

  

   В распоряжении у нас, а только

  

  

   Их имена, и будем мы подобны

  

  

   Строителю, которой на удачу

  

  

   Стал созидать громаднейшее зданье,

  

  

   Но, возведя его едва до половины,

  

  

   Быть вынужден, по недостатку в средствах,

  

  

   На произвол стихий его покинуть.

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   Положим, что вернейшие надежды

  

  

   Обманут нас и что никто на помощь

  

  

   Нам не придет, ни одного солдата.

  

  

   Мне кажется, наличных сил довольно,

  

  

   Чтоб с королем оружьем потягаться.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

   Неужто же у Б_о_лингброка войска

  

  

   Не более, как с чем-то в двадцать тысяч?

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   Да, против нас послать не в состояньи

  

  

   Он более, иль, может статься, даже

  

  

   И менее. Ведь, должен на три части

  

  

   Он разделить наличные все силы:

  

  

   Одну послать сюда, другую - против

  

  

   Глендаура в Уэльс, а третью - посильнее -

  

  

   Во Францию. И этот-то бессильный

  

  

   Король вдруг на трое делится должен,

  

  

   А у него в казне не больше денег

  

  

   Теперь, чем в нищенской суме.

  

  

  

   Архиепископ

  

  

  

  

  

  

   Бояться

  

  

   Нам нечего, чтоб он, собрав все силы,

  

  

   Их против нас повел, в надежде ими

  

  

   Нас задавить.

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

  

  

   О, нет! Стянув все войско

  

  

   Сюда, он тыл оставит неприкрытым,

  

  

   А Глендаур и французы уж за пятки,

  

  

   Как злые псы, меж тем его хватают.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

   Кто ж поведет на нас его войска?

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   Принц Джон Ланкастерский и Уэстморленд,

  

  

   А на уэльсцев - сам он и принц Гарри.

  

  

   Но мне неведомо, кто станет во главе

  

  

   Тех войск, что на французов устремятся.

  

  

  

   Архиепископ

  

  

   Итак, вперед! Друзья, скорее надо

  

  

   Нам обнародовать как цель восстанья,

  

  

   Так и его причины. Да, избранник

  

  

   До тошноты народу уж приелся.

  

  

   То здание, что строится на зыбкой

  

  

   Любви толпы, не прочно. О, безмозглый

  

  

   Народ! Давно ль ты криками восторга

  

  

   Приветствовал того же Болингброка,

  

  

   Когда еще тем не был он, чем жадно

  

  

   Тебе хотелось видеть? Нынче же,

  

  

   Объевшись им до пресыщенья, хочешь

  

  

   Вдруг и его извергнуть из утробы,

  

  

   Как Ричарда ты некогда изверг.

  

  

   О, Боже мой, кому ж на свете верить

  

  

   И на кого возможно положиться,

  

  

   Коль сами те, кто в диком исступленьи

  

  

   Орал: "Смерть Ричарду!", дерзая грязью

  

  

   Бросать в его венч_а_нное чело,

  

  

   Когда он шел по улицам столицы,

  

  

   Горя стыдом, с поникшей головою,

  

  

   За торжествующим и гордым Болингброком,

  

  

   В холодной прах его теперь влюбились

  

  

   И с слезною мольбой взывают к небу,

  

  

   Чтоб Ричарда оно им возвратило,

  

  

   Избавив их от Генриха. О, люди

  

  

   Всегда одни и те ж: ценить умеют

  

  

   Они лишь то, что миновало или

  

  

   Что не пришло еще, а то, что нынче

  

  

   У них в руках, совсем их не прельщает.

  

  

  

   Лорд Маубрей

  

  

   Идти к войскам нам долг повелевает.

  

  

  

   Лорд Гэстингс

  

  

   Да, если мы уж в рабстве у судьбы,

  

  

   То будем ей послушны, как рабы.

  

  

  

  

  Уходят.

  

  

  

   ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

  

  

  

  

  СЦЕНА I

  

  

  

   Лондон. Улица.

  Входит мистрис Куикли; за нею - Коготь и слуга-мальчик; потом - Силок.

  

  

  

  

  Куикли

  Что же, добрейший господин Коготь, будет моя просьба исполнена?

  

  

  

  

  Коготь

  Будет.

  

  

  

  

  Куикли

  А где же ваш помощник?... Человек-то он ведь сильный, не правда ли?.. устоит против кого угодно?..

  

  

  

   Коготь (Слуге)

  Эй ты! Где Силок?

  

  

  

  

  Куикли

  Ах, Боже мой! господин Силок, где вы?

  

  

  

   Силок (входя)

  Здесь, здесь!

  

  

  

  

  Коготь

  Силок, нам надо арестовать сэра Джона Фальстафа.

  

  

  

  

  Куикли

  Да, добрейший господин Силок, я подала жалобу и на него, и на всех.

  

  

  

  

  Силок

  Это обойдется не дешево, и кому-нибудь из нас, пожалуй, будет стоить жизни, потому что буян, верно, пустит в ход оружие.

  

  

  

  

  Куикли

  Непременно будет... Берегитесь его! Он мне в собственном моем доме нанес жестокую рану самым скотским образом. Когда его оружие без ножен, он уже не рассуждает о том, что делает: словно черт, лезет с ним вперед без разбора и не щадит тогда ни мужчин, ни женщин, ни детей.

  

  

  

  

  Коготь

  Мне бы только схватить его, а там уж оружия его я не побоюсь.

  

  

  

  

  Куикли

  И я тоже не побоюсь; я около вас стоять буду.

  

  

  

  

  Коготь

  Попадись он мне только, а из лап моих ему уже не уйти!

  

  

  

  

  Куикли

  Если он уедет, мне совсем капут; счет его у меня так длинен, что ему просто конца нет. Добрейший господин Коготь, держите его хорошенько, а вы, добрый господин Силок, не упустите его... Он, с позволения вашего сказать, пошел вот тут на угол седло покупать, а потом думал идти обедать в харчевню "Леопардова Голова", что в Ломбардской улице, к Мистеру Смуту, торговцу шелковыми товарами. Умоляю вас, - раз мое прошение уже принято и назначено к исполнению и так явно известно всем, - заставьте его расплатиться по счетам. Сто марок - сумма немаловажная для одинокой женщины; к тому же я ждала, ждала, ждала, а он меня так водил, водил и водил со дня на день, что даже стыдно подумать. В его поступках ни искорки чести нет; поступать так можно не с женщиной, а с ослицей, с какой-нибудь вьючной тварью, обязанной переносить какие угодно обиды от первого попавшегося негодяя. Вот он идет, а с ним и отъявленный этот мошенник Бардольф, с красно-багровым носом. Делайте же свое дело, господин Коготь... и вы, господин Силок, тоже... да, окажите мне эту услугу.

  

   Входят Фальстаф и Бардольф; за ними - паж.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Ну, что такое? Околела у кого-нибудь кобыла, что ли? Что случилось?

  

  

  

  

  Коготь

  Сэр Джон, я вас арестую согласно прошению Мистрис Куикли.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Прочь от меня, холопы! Обнажи меч, Бардольф, и снеси голову у этой сволочи, а шлюху эту - на псарню!

  

  

  

  

  Куикли

  Кого, меня - на псарню?! Нет, скорее я тебя туда вышвырну!.. На псарню - меня! Попробуй только, ублюдок ты этакий! Караул! Режут! Убивают! Ах ты, смертоубийца! Хочешь снести голову с почтенных людей, когда они своему Богу и государю служат! Ах, смертоубийца! Да, ты кровожадный мошенник, ты палач мужчин, палач женщин!

  

  

  

  

  Фальстаф

  Спровадь их, Бардольф.

  

  

  

  

  Коготь

  Эй, помогите захватить их!

  

  

  

  

  Куикли

  Помогите, добрые люди!.. А, ты не хочешь идти честью, не хочешь!.. Так погоди же ты, мошенник. Погоди, душегуб!

  

  

  

  

  Фальстаф

  Прочь, судомойка! Потаскушка! Мразь! Прочь, или я над тобой то сделаю, чего ты не ожидаешь!

  

  

  Входит верховный судья с полицейскими.

  

  

  

  

  Судья

  Что здесь за шум? Прошу не нарушать общественной тишины!

  

  

  

  

  Куикли

  Ах, высокочтимый лорд, будьте добры ко мне! Умоляю вас, заступитесь за меня!

  

  

  

  

  Судья

  

  

   Так это вы буяните, сэр Джон?

  

  

   Прилично ли при вашем назначеньи

  

  

   И звании высоком, как мальчишке,

  

  

   Бесчинствовать, когда уже давно бы

  

  

   Вам надо быть на полдороге к Йорку?

  

  

  

   (Когтю и Силку)

  

  

   Прочь от него! Чего к нему прилипли?

  

  

  

  

  Куикли

  Ах, высокопочитаемый лорд... не во гнев вашей милости, я бедная вдова из Истчипа... Его арестуют по моему прошению.

  

  

  

  

  Судья

  Должно быть, за пустяки? Велик долг?

  

  

  

  

  Куикли

  Нет, его долг не пустяки, а гораздо больше... дело идет о всем моем состоянии. Он меня всю объел и с домом и со всем остальным... Он все мое благосостояние упрятал в свою ненасытную утробу! Но погоди, ты мне хоть часть всего поглоченного да вернешь, иначе я навалюсь на тебя и по целым ночам буду душить не хуже домового!

  

  

  

  

  Фальстаф

  А мне так кажется, что скорее я на домового навалюсь, если только местность дозволит на него взобраться.

  

  

  

  

  Судья

  Что это значит, сэр Джон? Стыдитесь! - разве человек благоразумный в состоянии переносить такую бурю восклицаний? Не стыдно ли вам вынуждать бедную женщину прибегать к таким необузданным мерам, чтобы вернуть свое добро?

  

  

  

  

  Фальстаф

  Что я тебе должен? Говори!

  

  

  

  

  Куикли

  Как, что? И деньгами ты мне, и своей особой должен, будь ты честный человек!.. Помнишь, ты мне и своей особой должен, будь ты честный человек!.. Помнишь, ты мне на стакане с золочеными фигурами поклялся... это было у меня в доме, в Дельфиновой комнате, ты сидел у круглого стола перед печью, где пылал уголь, как раз в среду после Духова Дня... в тот самый день, когда принц тебе голову раскроил за то, что ты отца его сравнил с каким-то виндзорским певчим... да, и, пока я тебе раны промывала, ты поклялся, что женишься на мне и сделаешь из меня миледи, свою супругу. Ты и от этого, пожалуй, отпираться станешь... так помни, что как раз в эту минуту вошла соседка Кич, жена мясника и назвала меня кумушкой Куикли. Она приходила попросить взаймы уксуса, так как готовила в это время кушанье из раков, а ты на это еще попросил отведать этого кушанья, а она еще сказала, что употреблять раков при свежей ране вредно. Когда же она ушла, помнишь, ты сказал мне, чтобы я держалась подальше от мелкого люда на том будто бы основании, что меня скоро будут дамой звать? А потом разве ты не поцеловал меня, говоря, чтобы я пошла и принесла тебе тридцать шиллингов? Ну, а теперь, когда я требую, чтобы ты в этом на Библии поклялся, попробуй-ка отпереться.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Милорд, она жалкая помешанная... Она на весь город кричит, будто ее старший сын похож на вас. Она когда-то недурно преуспевала, но т