Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть вторая), Страница 4 - Книги

еперь у нее от бедности мысли помутились. Что же касается этих глупых чиновников, то прошу вас начать против них дело.

Судья

Полноте, сэр Джон. Я знаю вашу манеру извращать истину. Ни ваш самоуверенный вид, ни ваше до наглости обильное словоизвержение не заставят меня отступить ни на шаг от строгого беспристрастия; вы, как мне кажется, употребили во зло снисходительную доверчивость этой женщины, заставили ее служить вашим надобностям и кошельком своим, и своею особой.

Куикли

Совершенная правда, милорд.

Судья

Ты помолчи, а вы расплатитесь с нею и исправьте тот вред, который ей нанесли; одно вы можете исполнить посредством денег, другое - немедленным покаянием.

Фальстаф

Милорд, я не могу оставить без возражений таких наговоров. Вы честную откровенность называете наглым словоизвержением: значит, по вашему, стоит человеку вежливо раскланяться, что быть честным человеком. Так нет же, милорд! Нисколько не забывая того уважения, которого вы можете требовать, я все-таки не стану говорить с вами, как проситель. Одно, о чем я вас прошу, это избавить меня поскорее от этих стражей, так как меня зовет королевская служба.

Судья

Вы говорите так, как будто вправе поступать беззаконно: удовлетворите же требования этой женщины и докажите этим, что характер ваш достоин вашего положения.

Фальстаф

Иди сюда, хозяйка!

Отводит мистрис Куикли в сторону. Входит Гауэр.

Судья

Итак, что нового, мистер Гауэр?

Гауэp (подавая судье бумагу)

Милорд, король и принц Гарри Уэльский должны скоро прибыть. Остальное вы узнаете из этой бумаги. (Судья читает бумагу).

Фальстаф

Как честный джентльмен, даю тебе слово.

Куикли

Вы то же и прежде говорили.

Фальстаф

Клянусь честью джентльмена! - и хватит толковать об этом.

Куикли

А я клянусь Небесной землей, по которой ступаю, что мне придется заложить и серебро, и занавески в столовой.

Фальстаф

А на что тебе и то, и другое? Для того чтобы пить, только и нужны, что стеклянные стаканы и какие-нибудь веселенькие картинки вроде историй Блудного сына или немецкой охоты, изображенных на обоях, они, право, гораздо лучше тряпок, висящих над постелями да загаженных мухами занавесок на окнах... Ну, если можешь, достань хоть десять фунтов... Ей-богу, если бы не твой характер, во всей Англии не нашлось бы такой славной бабенки как ты... Пойди, умойся и возьми свою просьбу назад. Право, тебе не следовало бы сердиться на меня. Разве ты меня не знаешь? Ну, полно! Я знаю, другие вооружили тебя против меня.

Куикли

Пожалуйста, сэр Джон, возьми хоть двадцать ноблей... Я тебе верно говорю, что иначе мне придется серебро заложить.

Фальстаф

Ну, так нечего об этом больше толковать; я извернусь иначе, а ты весь век дурой останешься.

Куикли

Хорошо, я достану денег, если бы даже пришлось для этого последнее платье заложить. Надеюсь, вы придете ужинать... Расплатитесь вы потом со мною разом, не правда ли?

Фальстаф

Умереть на месте, если не так... (Бардольфу.) Ступай за ней, ступай, не упуская ее из виду.

Куикли

Хотите, я приглашу к ужину Долли Тершит?

Фальстаф

Ну, полно толковать!.. а Долли пусть придет.

Куикли, Бардольф, полицейские и паж уходят

из таверны.

Судья

До меня дошли более приятные вести.

Фальстаф

Какие же вести, любезнейший лорд?

Судья (Гауэру)

Где сегодня ночевал король?

Гауэр

В Безингстоке, милорд.

Фальстаф

Надеюсь, что все благополучно, милорд? Какие же вести дошли до вас?

Судья

Он возвращается, а с ним - все его войска?

Гауэр

Нет, милорд, полторы тысячи пехоты и пятьсот всадников отправляются на подмогу принцу Ланкастерскому против Нортемберлэнда и архиепископа.

Фальстаф

Возвращается король из Уэльса, благороднейший лорд?

Судья (не глядя на него)

Вы скоро получите от меня письменное уведомление. Идемте со мной, мистер Гауэр.

Фальстаф

Милорд...

Судья

Что такое?

Фальстаф (не глядя на судью)

Мистер Гауэр, могу я попросить вас пообедать со мною?

Гауэр

Я в распоряжении милорда... Благодарю вас, добрейший сэр Джон.

Судья

Вы слишком долго болтаетесь здесь, сэр Джон, тогда как должны набирать рекрутов в графствах лежащих на вашем пути.

Фальстаф (не глядя на судью)

Хотите ужинать со мною, мистер Гауэр?

Судья

Какой дурак научил вас таким манерам, сэр Джон?

Фальстаф (как прежде)

Если эти манеры мне не пристали, то значит научил им меня дурак... Таково правило в фехтовании: удар за удар... Око за око, знаете...

Судья

Нет, разве только один Господь образумит такого безумца.

Уходят.

СЦЕНА II

Лондон. Другая улица.

Входят принц Генрих и Пойнс.

Принц Генрих

Видит Бог, я ужасно устал.

Пойнс

Неужели могло дойти до этого? Я думал, что усталость не имеет власти над такими высокорожденными особами.

Принц Генрих

Хоть это и может умалить мое достоинство, а я все-таки должен сознаться, что усталость меня совсем одолела. Может быть, желание выпить стакан простого пива тоже недостойно меня?

Пойнс

По-настоящему, принц должен быть настолько воспитан, чтобы не знать о существовании подобной бурды.

Принц Генрих

В таком случае у меня совсем не царственный вкус, потому что в настоящую минуту я выпил бы этой бурды с величайшим удовольствием. Впрочем, такие низкие рассуждения идут в разлад с моим величием... Они мне так же мало пристали, как и то, например, что я знаю твое имя, завтра буду узнавать твое лицо; что я замечаю, сколько у тебя пар шелковых чулок, знаю, что кроме тех, которые теперь на тебе, у тебя еще есть чулки персикового цвета; хранить в своей памяти подробную опись твоих рубашек: которая из них предназначена для торжественных случаев, а которая для ежедневного употребления ... но на этот счет сторож при игорном доме еще богаче сведениями, чем я. Должно быть, у тебя так мало рубашек, что тебе ни одной из них и заложить нельзя, если ты более не ходишь в игорный дом и тем лишаешь себя любимого развлечения: вероятно, твои нижние провинции извели все твое голландское полотно. Как знать, однако, попадут ли в царство небесное те ребята, которые орут теперь, спеленутые в твои обноски? Однако, повивальные бабки уверяют, будто не сами ребята виновны в своем рождении, так же, как неповинны и в том, что род людской размножается, а семьи увеличиваются с такою непомерною быстротою.

Пойнс

Как ничтожны и пошлы выглядят ваши слова, если поставить их рядом с вашими подвигами. Скажите мне, многие ли молодые принцы способны вести такие речи, особенно если отцы у них больны так сильно, как в настоящее время болен ваш батюшка?

Принц Генрих

Сказать тебе кое что, Пойнс?

Пойнс

Пожалуй, говорите, но только что-нибудь хорошее.

Принц Генрих

Для такого ограниченного ума, как твой, что бы я ни сказал, все будет достаточно хорошо.

Пойнс

Что ж, говорите: я все от вас готов вынести.

Принц Генрих

Так слушай: теперь когда отец болен, мне следует казаться печальным; тем не менее тебе, которого, за неимением лучшего, мне угодно называть другом, я могу признаться, что огорчен и даже огорчен очень сильно.

Пойнс

Неужто вас действительно может огорчить болезнь отца?

Принц Генрих

Честное слово, ты, кажется, воображаешь, что я по закоренелости и развращенности настолько же в руках дьявола, как ты или Фальстаф. Но поживем - увидим... Как бы то ни было, а я все-таки повторяю тебе, что сердце мое обливается кровью при мысли о болезни отца; в дурном же таком обществе, как твое, у меня есть причины удерживаться от слишком явных проявлений скорби.

Пойнс

Какие же причины?

Принц Генрих

Что бы ты подумал обо мне, если бы увидал меня плачущим?

Пойнс

Я бы подумал, что вот истинно царственный лицемер.

Принц Генрих

И то же подумали бы все. Ты человек, предрасположенный думать так же, как все другие; никогда еще человеческая мысль не была так склонна двигаться проторенными путями, как твоя. Да, действительно, в глазах общественного мнения я был бы только лицемером... Что, однако, привело нашу высокомудрую мысль к такому заключению?

Пойнс

А то, что вы человек распущенный и состоите в такой тесной дружбе с Фальстафом.

Принц Генрих

И с тобой.

Пойнс

Клянусь Небом, я пользуюсь хорошей славой и могу обоими ушами слушать то, что обо мне говорится. Самое дурное, что могут сказать, это то, что я младший сын в семействе и что я парень, ловко умеющий владеть руками; каюсь, - и то, и другое такие несчастья, которых я исправить не могу. Смотрите, смотрите, вот идет Бардольф.

Принц Генрих

А с ним и паж, которого я приставил к Фальстафу. Он был совсем еще христианским ребенком, когда поступал к нему; посмотрим, не сделал ли из него жирный бездельник настоящей обезьяны.

Входят Бардольф и паж.

Бардольф (принцу)

Да хранит Господь вашу милость!

Принц Генрих

И вашу тоже, благороднейший Бардольф.

Бардольф (пажу)

Ну, ты, добродетельный осел, застенчивый дурак, чего ты так краснеешь? И почему краснеешь именно теперь? Что ты за девственный воин такой? Разве раскупорить бутыль пива в четыре пинты уж такое важное дело?

Паж

Он вот только сейчас позвал меня, милорд, через красный ставень харчевни, так что я сначала не мог увидеть и частички его лица... Наконец, удалось, однако, различить его глаза: казалось, будто он сделал две дыры в новой юбке харчевницы и выглядывает из них.

Принц Генрих

Однако, этот мальчуган сделал большие успехи.

Бардольф

Ах ты, потаскушкин сын, вон! Вон, двуногий заяц!

Паж

Прочь от меня сам, страшный сон Алфеи!

Принц Генрих

Объясни-ка нам, что же это за страшный сон такой?

Паж

Извольте, милорд. Однажды Алфее приснилось, будто она родила пылающую головню; вот я и прозвал его сном Алфеи.

Принц Генрих

Такое объяснение стоит кроны; вот тебе, паж, бери! (Дает ему денег).

Пойнс

(Тоже давая пажу денег). Жаль, если бы сей милый бутон сделался жертвой червей. Вот тебе шесть пенсов; да послужат они тебе охраной от порчи.

Бардольф

Виселице будет нанесено сильное оскорбление, если вы не велите повесить его.

Принц Генрих

Как поживает твой начальник, Бардольф?

Бардольф

Ничего, хорошо ваша светлость. Он слышал, что вы возвращаетесь в Лондон и прислал вам письмо. Вот оно. (Подает письмо).

Пойнс

И доставлено с должным почтением. Как же здоровье твоего начальника - Бабьего Лета?

Бардольф

Телом он здоров, сэр.

Пойнс

Хотя бессмертная часть его и нуждалась бы во враче; но он от этого не унывает: болеть-то болеет, а все-таки не умирает.

Принц Генрих

Я позволяю этому наросту обходиться со мною так же по приятельски, как своей собаке, и он злоупотребляет этим преимуществом. Смотрите, как он пишет ко мне. (Отдает Пойнсу письмо).

Пойнс (читает)

"От сэра Джона, рыцаря..." Так, ни одного удобного случая не пропустит, чтобы не повеличаться своим званием. Точь в точь, как те родственники короля, которые без того пальца не уколют, чтобы не сказать: "Вот течет царская кровь". Если же кто-нибудь, притворясь, будто не понимает, спросит: "Как так?", то его ожидает такой же неизменный ответ, как поклон просящего денег взаймы: "Я бедный родственник короля, сэр".

Принц Генрих

Да, для того чтобы породниться с нами, они готовы произвести свою родословную от Иафета. Читай, однако, письмо.

Пойнс (читая)

"От сэра Джона Фальстафа, рыцаря, королевскому сыну и ближайшему наследнику своего отца, принцу Гарри Уэльскому, поклон!.." Э, да это точно форменная бумага...

Принц Генрих

Полно!..

Пойнс

"Хочу по краткости быть подобным благородному римлянину". Вероятно, он подразумевает краткость дыхания, происходящую от одышки. "Вверяю себя твоей благосклонности, а тебя - благосклонности Небес, имею честь кланяться. Не будь слишком близок с Пойнсом, потому что он до того злоупотребляет твоими милостями, что всюду громко уверяет, будто ты женишься на его сестре, Нэлли. Если можешь, то в свободные минуты постарайся раскаяться в грехах, а засим, прощай. Остаюсь твой или не твой (это - смотря по твоим поступкам относительно меня) Джек Фальстаф, для моих приятелей, для братьев моих и сестер - Джон, и сэр Джон - для все остальной Европы". Милорд, я обмакну это письмо в херес и заставлю Фальстафа съесть его.

Принц Генрих

Ты этим заставишь проглотить десятка два его же собственных слов. Но неужто ты, Нэд, действительно, так поступаешь относительно меня? Неужто уверяешь, будто я женюсь на твоей сестре?

Пойнс

Дай Бог бедняжке-сестре моей всяческого благополучия! Но я никогда ничего подобного не говорил.

Принц Генрих

Однако, мы, как дураки, даром убиваем здесь время, а души мудрецов, парящие на небесах, смеются над нами. (Бардольфу). Твой начальник здесь, в Лондоне?

Бардольф

Точно так, ваша светлость.

Принц Генрих

Где же он ужинает? Неужто старый боров все еще кормится из прежнего корыта?

Бардольф

Да, по-прежнему в Истчипе, ваша светлость.

Принц Генрих

В какой компании?

Паж

Все с прежними прихожанами того же храма.

Принц Генрих

А женщины на ужин будут?

Паж

Ни одной, милорд, кроме старухи Куикли и мистрис Дороти Тершит.

Принц Генрих

Это еще что за шкура?

Паж

Очень приличная дама, милорд; родственница хозяйки.

Принц Генрих

Такая же родственница, как приходская кобыла деревенскому быку... Нэд, не накрыть ли нам их за ужином?

Пойнс

Я ваша тень, милорд, и всюду пойду за вами.

Принц Генрих

Слушайте, вы: и ты, паж, и ты, Бардольф! Ни слова вашему господину о том, что я вернулся в Лондон. Вот вам за молчание. (Дает им денег).

Бардольф

С этой минуты, государь, я нем, как рыба.

Паж

Я тоже сумею удержать язык за зубами.

Принц Генрих

Хорошо, ступайте.

Паж и Бардольф уходят.

Эта Долли Тершит, должно быть, нечто вроде проезжей дороги.

Пойнс

О, наверно, такая же накатанная, как между Сент-Ольбенсом и Лондоном.

Принц Генрих

Как бы нам, не показываясь самим, увидеть Фальстафа в настоящем его свете?

Пойнс

Очень легко: стоит только надеть кожаные передники и куртки и прислуживать за ужином вместо слуг.

Принц Генрих

Как! - из бога обратиться вдруг в быка? Падение не малое! Однако оно было с самим Юпитером. Из принца превратиться в лакея... превращение тоже не особенно лестное... однако, так будет со мною. Ради такой цели, можно, куда ни шло, и шута разыграть... Идем, Нэд. (Уходят.)

СЦЕНА III

В Уоркуорте. Перед замком.

Входят Нортемберленд, леди Нортемберленд

и леди Перси.

Нортемберленд

Тебя, жена, как и тебя, невестка,

В мои дела прошу я не мешаться,

И лицами печальными такими ж,

Как времена, что мы переживаем,

Не досаждать мне.

Леди Нортемберленд

Я уж все сказала,