Шекспир Вильям - Генрих Iv (Часть вторая)

  

  

   И как предмет, что, брошенный в пространство,

  

  

   Летит вперед с тем большей быстротою,

  

  

   Чем вес его значительней, все войско

  

  

   С мучительно-тяжелой ношей в сердце

  

  

   Быстрее, чем стрела летит из лука,

  

  

   В позорное вдруг бегство обратилось.

  

  

   Тут взят был в плен лорд Вустер благородный,

  

  

   А бешеный и кровожадный Дуглас,

  

  

   Чей грозный меч без _у_стали работал

  

  

   И трижды уж пред тем сразить успел

  

  

   Подобья короля, облагородил

  

  

   Стыд беглецов, их следуя примеру.

  

  

   Он в страхе так спешил, что оступился

  

  

   И взят был в плен; победа же осталась,

  

  

   Как видите, за королем. Часть войска,

  

  

   Начальство над которым принцу Джону

  

  

   И лорду Уэстморленду король вверил,

  

  

   На вас идет. Вот все, что мне известно.

  

  

  

   Нортемберленд

  

  

   Ну, хорошо... Для горя будет время.

  

  

   Яд иногда лекарством служит. Если б

  

  

   Я был здоров, то, верно, заболел бы

  

  

   От страшного удара; у больного ж

  

  

   Отчасти он восстановил здоровье.

  

  

   Я похожу теперь на тех несчастных,

  

  

   Которых так горячка изнурила,

  

  

   Что двинуться они не в состояньи,

  

  

   Но вдруг, в бреду, так рваться начинают,

  

  

   Что удержать не может их здоровый.

  

  

   Вот так и я. Ослабленный страданьем,

  

  

   В страданье же я силы обретаю!..

  

  

   Утроились они! Костыль негодный,

  

  

   Прочь от меня! Не ты теперь мне нужен,

  

  

   А грозный меч с тяжелой рукояткой...

  

  

   Долой и ты, колпак, болезни спутник!

  

  

   Для головы, которая мишенью

  

  

   Должна служить для принцев, упоенных

  

  

   Победой, ты - ничтожная защита:

  

  

   Отныне пусть чело мое венчает

  

  

   Железный шлем! Пусть мне грозят все беды,

  

  

   Какие лишь создать способно время

  

  

   Иль ненависть! Земля пусть с небесами

  

  

   Обнимется! Пускай от рук природы

  

  

   Мятежные стихии отобьются!

  

  

   Порядок пусть бесследно погибает!

  

  

   Пускай весь мир не будет больше сценой,

  

  

   Где ненависть бесплодно тратит время

  

  

   На всякую борьбу, на проволочки;

  

  

   Дух Каина пусть, разом воцарившись

  

  

   Во всех сердцах, мгновенно уничтожит

  

  

   Весь род людской в одной кровавой битве,

  

  

   А ночь густым и безрассветным мраком,

  

  

   Как саваном, окутает умерших!

  

  

  

  

  Треверс

  

  

   Вам вредно, граф, так сильно горячиться.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

   Любезный граф, пусть ваша честь и храбрость

  

  

   С благоразумием не расстаются.

  

  

  

  

  Мортон

  

  

   Милорд, вся жизнь приверженцев восстанья

  

  

   От вашего здоровья лишь зависит:

  

  

   Она ж легко расстроится, коль скоро

  

  

   Вы станете так сильно волноваться.

  

  

   Вы, прежде чем сказать: "Друзья, к оружью!",

  

  

   Со всех сторон, конечно, обсудили

  

  

   Последствия войны междоусобной

  

  

   И все ее случайности. Вы знали,

  

  

   Что мог ваш сын лишиться жизни в битве,

  

  

   Как знали то, что если человека

  

  

   Со всех сторон опасность окружает,

  

  

   А он скользит над пропастью бездонной,

  

  

   Закрыв глаза, - немного вероятии,

  

  

   Чтоб из беды он вышел невредимым.

  

  

   Вы не могли не знать, что тело сына,

  

  

   Не застраховано от ран смертельных,

  

  

   Тем более, что нрав горячий Перси

  

  

   Влечь должен был его туда, где битва

  

  

   Кипит сильней и где опасность больше;

  

  

   Но ни одно из тех соображений

  

  

   Решимости в вас не поколебало,

  

  

   И твердо вы сказали: "Сын, иди!"

  

  

   И что ж теперь случилось? То, что каждый

  

  

   Обязан был заранее предвидеть.

  

  

  

   Лорд Бардольф

  

  

   Да, все мы, кто замешан в этом деле,

  

  

   Предвидели, что слепо, на удачу

  

  

   Пускаемся гурьбой в такое море,

  

  

   Где в десять раз есть больше вероятии

  

  

   Погибнуть, чем спастись, и все ж отважно

  

  

   Решились плыть, опасность забывая,

  

  

   В виду тех благ, которые сулила

  

  

   Победа нам; король же сам возможность

  

  

   Дает теперь возобновить попытку,

  

  

   И мы должны воспользоваться этим,

  

  

   Всем жертвуя: имуществом и жизнью.

  

  

  

  

  Мортон

  

  

   Да, времени нельзя удобней выбрать:

  

  

   Как слышал я, архиепископ Йоркский

  

  

   Уже собрал значительное войско,

  

  

   А он из тех, которые умеют

  

  

   Приверженцев привязывать к себе

  

  

   Двойными узами. За вашим сыном,

  

  

   Милорд, могло идти одно лишь тело

  

  

   Людей, один земной их только облик:

  

  

   Благодаря губительному слову

  

  

   "Восстание" - в них дух не ладил с плотью;

  

  

   Дрались они как будто поневоле,

  

  

   Иль, может быть, с тем отвращеньем даже,

  

  

   С каким больной лекарство принимает;

  

  

   Оружье их одно, казалось было

  

  

   На нашей стороне; живую ж душу

  

  

   И ум, увы! несчастное то слово -

  

  

   "Восстание!", как рыбу, в мелководье

  

  

   Среди зимы, невольно леденило.

  

  

   Теперь не то: архиепископ мудрый

  

  

   В религию восстанье обращает.

  

  

   Правдивым весь народ его считает

  

  

   И праведным, а потому, как телом,

  

  

   Так и душой идти за ним согласен.

  

  

   Кровь Ричарда, что соскоблили с ветхих

  

  

   Плит П_о_мфрэтских, пошла на пользу

  

  

   Епископу: восстанью ею придал

  

  

   Он грозный вид небесного возмездья,

  

  

   Которое предпринято затем лишь,

  

  

   Чтоб королю воздать за злодеянье,

  

  

   За тяжкий гнет, которым нагло давит

  

  

   Он родину. За это без сомненья

  

  

   Вся Англия от мала до велика

  

  

   Примкнет теперь к нему.

  

  

  

   Нортемберленд

  

  

  

  

  

   Я это знаю,

  

  

   Хоть, говоря по правде, на мгновенье

  

  

   И упустил из виду, под влияньем

  

  

   Отчаянья. Теперь пойдемте в замок,

  

  

   Чтоб обсудить все средства, как вернее

  

  

   И королю отметить, и в то же время

  

  

   Самих себя спасти: напишем письма

  

  

   И разошлем гонцов, чтоб поскорее

  

  

   Навербовать друзей. На наше горе

  

  

   Едва ль когда-либо они бывали

  

  

   И редки так, и так необходимы.

  

  

  

  

  Уходят.

  

  

  

  

  СЦЕНА II

  

  

  

   Лондон. Улица.

  

   Входит сэр Джон Фальстаф; за ним паж несет меч

  

  

  

  

  его и щит.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Ну, великан, что сказал доктор о моей моче?

  

  

  

  

   Паж

  Он говорит, сэр, что моча сама по себе - ничего: моча здоровая; что же касается владетеля ее, то доктор сказал, что тот владетель сам даже не подозревает, сколько в нем сидит разных болезней.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Люди всякого сорта как будто только о том и хлопочут, чтобы дразнить меня: глупый мозг той кучи грязи, которая именуется человеком, не умеет выдумать ничего смешного без меня; все стрелы направлены в меня одного. Я мало того, что умен сам, но даже и других заставляю умнеть. Идя впереди тебя, я становлюсь похож на свиноматку, которая передавила все свое потомство, кроме одного поросенка. Олухом хочу остаться, если принц не за тем именно определил тебя ко мне в услужение, чтобы, благодаря тебе, я казался еще массивнее. Ах, ты негодный корешок мандрагоры! право, тебе скорее пристало бы торчать в виде украшения у меня на шляпе, чем ходить за мною по пятам. Право, в моем распоряжении до сих пор не было еще человека величиной с агат, но не воображай, чтобы я вздумал оправить тебя не только в золото, но и в серебро... Оправлю я тебя самым гнусным образом, а потом в виде подарка отошлю обратно к твоему молокососу-господину, у которого еще пушок не растет на подбородке. Да, у меня скорей на ладони вырастут волосы, чем у него борода, а он тем не менее смеет утверждать, будто у него царственное лицо... Лишь Богу ведомо, когда это лицо обрастет полностью, так как до сих пор у него нет ни одного излишнего волоска, а он еще утверждает, что оно не только внушительное, но и царственное: за нее ни один цирюльник не дал бы ни полшиллинга, а он вовсю петушится с таким видом, словно и тогда уже был взрослым мужчиной, когда его отец еще в школу ходил. Он может мнить о себе все, что ему угодно, но в моем мнении он совершенно упал; в этом я смело могу его уверить. Что, однако, сказал мистер Домбльдон насчет атласа для меня на короткий плащ и штаны?

  

  

  

  

   Паж

  Он говорит, мистер, что такого дрянного поручителя, как Бардольф, ему не нужно, и просит выбрать кого-нибудь получше. Говорит он также, что ему не нужно ни вашей расписки, ни Бардольфовой. Такого обеспечения ему мало.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Пусть его на том свете постигнет участь скряги и обжоры! Да, пусть он проклятым языком своим раскаленную сковороду лижет. Ах же, потаскушкин сын! Заставляет джентльмена дожидаться да еще требует обеспечения. Эти скоты сами ходят в высоких башмаках, носят связки ключей у пояса, а когда порядочный человек хочет, чтобы поверили ему в долг, они еще требуют обеспечения! Лучше набить полон рот крысиною отравою, чем затыкать его проклятым словом - "обеспечение"! Я, как честный рыцарь, рассчитывал, что он пришлет мне, по крайней мере, ярдов двадцать атласа, а он вместо атласа вдруг присылает мне это поганое слово... Но он может спать спокойно, потому что на голове у него рог изобилия, служащий ясным доказательством, что жена его более чем легкого поведения, а он ничего не замечает, хотя у него есть собственный фонарь, чтобы осветить все это дело и просветить самого себя. - Где Бардольф?

  

  

  

  

   Паж

  Он отправился в Смитфильд, чтобы купить лошадь для вашего сиятельства.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Я самого его купил на площадке перед собором святого Павла, а он отправляется в Смитфильд добывать мне лошадь! Ежели я еще добуду себе бабенку в непотребном месте, то явлюсь обладателем пажа, коня да и женушки.

  

  

  Входит верховный судья с помощником.

  

  

  

  

   Паж

  Сэр, вот идет тот самый джентльмен, который посадил принца Генриха под арест за то, что тот ударил его за осуждение Бардольфа.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Иди за мной... Я не хочу с ним встречаться.

  

  

  

  

  Судья

  Кто это там уходит?

  

  

  

  

  Помощник

  Некий Фальстаф, милорд.

  

  

  

  

  Судья

  Тот, о котором шла речь по поводу разбоя?

  

  

  

  

  Помощник

  Тот самый, милорд, но он с тех пор успел оказать большие услуги под Шрусбери, а теперь, как я слышал, отправляется с каким-то важным поручением к принцу Джону Ланкастерскому.

  

  

  

  

  Судья

  Как! В Йорк? Вороти его.

  

  

  

  

  Помощник

  Сэр Джон Фальстаф!

  

  

  

  

  Фальстаф

  Скажи ему, что я оглох.

  

  

  

  

   Паж

  Говорите громче: мой господин глух.

  

  

  

  

  Судья

  Да, знаю: глух ко всему хорошему. Ступай, останови его за плечо; мне необходимо поговорить с ним.

  

  

  

  

  Помощник

  Сэр Джон...

  

  

  

  

  Фальстаф

  Как, такой молодой парень и просит милостыню! Разве теперь не военное время, и разве ему нет места в рядах воинов? Если стыдно быть заодно с бунтовщиками, то еще стыднее побираться. Это такой позор, что даже название бунтовщика бледнеет перед ним.

  

  

  

  

  Помощник

  Вы, сэр, ошибаетесь во мне.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Как, ошибаюсь? Я еще, кажется, не сказал, что вы честный человек. Несмотря на свое звание рыцаря и воина, я бесстыдно солгал бы, если бы сказал это.

  

  

  

  

  Помощник

  Пожалуйста, сэр, оставьте в стороне оба ваши звания и позвольте вам сказать, что вы бесстыдно солгали, утверждая, будто я человек бесчестный.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Так я и позволю тебе говорить подобные вещи! Мне отречься от того, что составляет часть меня самого?! Повесь меня, если ты добьешься от меня такого позволения! Если же позволишь себе забыться передо мной без моего позволения, то лучше тебе самому повеситься. Прочь, дрянная ищейка! проваливай!

  

  

  

  

  Помощник

  Однако, сэр, милорд желает говорить с вами!

  

  

  

  

  Судья

  Сэр Джон Фальстаф, на одно только слово.

  

  

  

  

  Фальстаф

  О, добрый мой лорд, пошли вам Господь много лет здравствовать!.. Как я рад, что вижу вас на улице! Я слышал от кого-то, что вы изволили быть нездоровы... Вы, вероятно, и со двора-то вышли по совету медика, не иначе?.. Хотя, милорд, молодость не совсем еще покинула вас, но вы, можно сказать, все-таки уже в летах, а в эти года начинаешь понемногу вкушать горечь старости, потому дерзаю умолять ваше сиятельство как можно внимательнее относиться к своему здоровью.

  

  

  

  

  Судья

  Сэр Джон, пред отъездом вашим в Шрусбери я требовал вас к себе.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Извините, ваше сиятельство, но я слышал, что его величество король вернулся из Уэльса не совсем благополучно.

  

  

  

  

  Судья

  Я речь веду не о его величестве... Вы не хотели явиться, когда я вас требовал.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Я слышал, что этот непотребный удар или паралич снова дал себя почувствовать его величеству.

  

  

  

  

  Судья

  Да пошлет Создатель доброго здоровья королю... Прошу вас, дайте же мне поговорить с вам о деле.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Я, с позволения вашего, считаю паралич чем-то вроде летаргии; это какое-то усыпление крови, какое-то дьявольское затмение.

  

  

  

  

  Судья

  Что вы городите! Пусть паралич будет всем, чем ему угодно.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Причиной ему служат, страдания и слишком усидчивые занятия, отчего и происходит переполох в мозгу... Я у Галена читал о причинах его и о его последствиях; это тоже род глухоты.

  

  

  

  

  Судья

  Я думаю, что вы страдаете тем же недугом, потому что не слышите даже того, что я вам говорю.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Нет, милорд, с вашего позволения, я скорее подвержен недугу не слушать, то есть, нежеланием внимать тому, что мне говорят.

  

  

  

  

  Судья

  Если бы вас хорошенько по пяткам отлупили, вы бы скорехонько научились слушать и понимать. Я и сам не отказался бы подлечить вас в этом смысле.

  

  

  

  

  Фальстаф

  О, милорд, я, правда, беден, как Иов, но не так терпелив, как он. Ваше сиятельство, имея в виду мою бедность, может прописать мне прием тюремного заключения, но хватит ли у меня терпения на такое лечение? Над этим вопросом ученым пришлось бы задуматься и даже очень...

  

  

  

  

  Судья

  Я желал видеть вас и посылал за вами в то время, когда против вас возбуждено было уголовное преследование.

  

  

  

  

  Фальстаф

  А я не явился по вашему требованию, следуя совету одного знаменитого английского законника.

  

  

  

  

  Судья

  Дело в том, сэр Джон, что вы вечно живете в сильнейшем беззаконии.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Пусть всякий другой на моем месте попробует жить иначе.

  

  

  

  

  Судья

  Какое же ваше положение? - средства скромные, а траты - огромные.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Я желал бы, чтобы было как раз наоборот, то есть, чтобы траты были скромные, а средства - огромные.

  

  

  

  

  Судья

  Вы совратили молодого принца с пути истинного.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Нет, если уж на то пошло, то молодой принц совратил меня с пути, а не я его. Я был толстопузым слепым нищим, а он - водившею меня собакой.

  

  

  

  

  Судья

  Поверьте, мне тяжело было бы растравлять едва закрывшуюся рану. Ваши дневные заслуги в Шрусбери немного загладили ночные подвиги ваши в Гэдсхиле. Благодарите беспокойное время, что вас оставили в покое за это позорное дело.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Милорд...

  

  

  

  

  Судья

  Но раз все обошлось благополучно, сидите смирно и не будите уснувшего волка.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Будить волка так же неприятно, как нюхать след лисицы.

  

  

  

  

  Судья

  Вы похожи на свечу, лучшая часть которой уже сгорела.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Не на свечу, милорд, а на праздничный факел, конец которого намазан свечным салом. Тем не менее я, нисколько не прилгнув, имею качество воска.

  

  

  

  

  Судья

  Хоть бы седая борода научила вас вести себя приличнее.

  

  

  

  

  Фальстаф

  И качество это, милорд: мой вес; слышите ли? - мой вес!

  

  

  

  

  Судья

  Вы всюду следуете за принцем, как ангел тьмы.

  

  

  

  

  Фальстаф

  Нет, нет, милорд, потемневший ангел всегда бывает легковесен, а меня даже и без весов никто легким не назовет; тем не менее, я признаюсь, что я монета не совсем удобная для обращения в толпе, благодаря тому, что в наше расчетливое время добродетель не имеет никакой цены, так что теперь истинно добродетельный человек вынужден водить медведей. Ум сделался целовальником и все время проводит в том, что сводит счеты. Все же остальные способности, свойственные человеку, благодаря развращенности века, не стоят и ягоды крыжовника. Сами вы стары, следовательно, не можете понять ни нас, людей молодых, ни наших потребностей. Вы судите о нашем внутреннем жаре и осуждаете со всею горечью вашей желчи. Мы же, находясь в самом бурном периоде молодости, не можем иногда не пошалить.

  

  

  

  

  Судья

  Как! вы дерзаете вносить свое имя в список молодежи, когда все отличительные черты старости уже наложили на вас свой отпечаток и делают из вас вполне старика? Посмотрите, глаза у вас слезятся, руки сухие, кожа желтая, борода седая, ноги дряблые, а живот толстый. Разве голос у вас - не разбитый, дыхание - не короткое, подбородок - не двойной, а ум - не половинный? Разве не одряхлели все остальные ваши способности, покуда вы все еще выдаете себя за молодого! Стыдно, сэр Джон, очень стыдно!

  

  

  

  

  Фальстаф

  Милорд, я родился в три часа пополудни; борода у меня и тогда уже была седая, а брюшко несколько пухлое; голос же я потерял от вечного орания и пения старинных удалых песен. Других своих юношеских свойств доказывать я вам не стану; дело в том, что я стар только рассудком и пониманием и всякий, кто захотел бы биться со мной об заклад, что лучше меня исполнит самый трудный прыжок, наверное проиграл бы и остался без денег. Что же касается той пощечины, которую дал вам принц, то он наградил вас ею с царственной резкостью, а вы получили ее с похвальным благоразумием. Я сильно журил за это принца, и юный лев отсиживает теперь срок покаяния, но пеплом головы не посыпал, риз на себе не разорвал, но даже