Шекспир Вильям - Бесплодные усилия любви

   Источник: Шекспиръ В. Полное собран³е сочинен³й / Библ³отека великихъ писателей подъ ред. С. А. Венгерова. Т. 1, 1903. с. 113-180.

  

  

  

  

   Разсматриваемая комед³я была одною изъ 15-ти пьесъ Шекспира, изданныхъ при его жизни. Ея первое издан³е вышло въ 1598 г., подъ заглав³емъ: "Забавная и остроумная комед³я, называемая "Безплодныя усил³я любви" какъ она была представлена предъ Ея Величествомъ въ минувшее Рождество. Вновь исправлена и дополнена В. Шекспиромъ". Въ позднѣйшее время она не издавалась отдѣльно до 1631 г. Въ первомъ собран³и драматическихъ сочинен³й Шекспира - in folio 1623 г., - текстъ ея, за исключен³емъ незначительныхъ и, вѣроятно, случайныхъ отступлен³й, ничѣмъ не отличается отъ первоначальнаго издан³я, повторяя даже всѣ его опечатки.

   Заглав³е этого первоначальнаго издан³я свидѣтельствуетъ, что пьеса уже раньше была извѣстна публикѣ, - иначе слова: "вновь исправлена и дополнена" не имѣли бы смысла. Относительно времени ея сочинен³я нѣтъ болѣе точныхъ указан³й; несомнѣнно только, что она, вмѣстѣ съ "Двумя веронцами" и "Комед³ей ошибокъ", принадлежитъ къ самымъ раннимъ комед³ямъ Шекспира. Это подтверждается и особенностями ея слога и языка, сохраняющими юношескую манеру драматурга. Здѣсь мы встрѣчаемъ всѣ отличительныя черты "первой манеры" Шекспира: и слишкомъ частое упоминан³е миѳологическихъ именъ и лицъ изъ древней истор³и, и обил³е иностранныхъ словъ и фразъ, и пристраст³е къ риѳмованнымъ стихамъ, въ особенности къ такъ называемымъ "доггрелямъ" или риѳмованнымъ сентенц³ямъ въ стилѣ народной поэз³и, къ которымъ Шекспиръ питалъ, въ первомъ пер³одѣ своей дѣятельности, слабость, впослѣдств³и исчезнувшую; наконецъ, встрѣчается здѣсь также и аллитерац³я, нѣкогда очень распространенная въ англо-саксонскомъ и англ³йскомъ народномъ стихотворствѣ. Самое заглав³е комед³и въ оригиналѣ - Love's Labour's lost - представляетъ аллитерац³ю; педантъ Олофернъ, называющей этотъ пр³емъ искусствомъ играть буквой, пользуется имъ для сочинен³я стиховъ о принцессѣ: "The preyful princess pierced and pricked a pretty pleasing pricket", и т. д.

   По своему общему характеру, комед³я принадлежитъ къ типу такъ называемыхъ "масокъ", т. е. маскарадныхъ представлен³й, которыя устраивались обыкновенно на святкахъ въ королевскомъ дворцѣ и въ домахъ знатныхъ вельможъ и имѣли самое разнообразное содержан³е, - большею частью аллегорическое, нерѣдко - пасторальное и любовное и всегда - веселое, съ примѣсью шаржа и буффонады и съ непремѣннымъ участ³емъ клоуновъ и другихъ шутовскихъ фигуръ. Изслѣдователямъ до сихъ поръ не удалось опредѣлить источника, изъ котораго Шекспиръ могъ заимствовать содержан³е своей пьесы; да въ заимствован³и не было и надобности, такъ какъ фабула комед³и крайне проста и бѣдна дѣйств³емъ. Конечно, въ общемъ она навѣяна знакомствомъ автора съ старинными новеллами и рыцарскими романами, разсказами о "любовныхъ судахъ" и любовныхъ приключен³яхъ королей и принцевъ; но въ ней нѣтъ опредѣленнаго "анекдота", и даже нѣтъ того, что принято называть "развязкой", какъ это признаетъ и самъ Шекспиръ. Исторически никогда не существовавш³й король наваррск³й Фердинандъ вмѣстѣ съ нѣсколькими молодыми людьми изъ своихъ приближенныхъ мечтаетъ устроить свою жизнь на новыхъ, идеальныхъ началахъ строгаго цѣломудр³я и спокойнаго созерцан³я; его дворъ долженъ на нѣкоторое время подвергнуться особому, стѣснительному искусу: въ продолжен³е трехъ лѣтъ никто изъ членовъ этой "смиренной академ³и" не смѣетъ смотрѣть на женщинъ, и всѣ должны строго соблюдать установленныя правила относительно порядка жизни, относительно пищи и сна. Но какъ разъ въ то время, когда король торжественно принимаетъ это рѣшен³е, къ нему является, въ видѣ посланницы, французская принцесса въ сопровожден³и своихъ прекрасныхъ дамъ. Появлен³е этихъ гостей разрушаетъ всѣ хитроумные замыслы: король и его друзья забываютъ о своихъ обѣтахъ, всѣ влюбляются и начинаютъ сочинять пламенные сонеты и дѣлать разныя глупости. Въ концѣ пьесы, въ самый разгаръ веселья, внезапно приходитъ печальная вѣсть о кончинѣ французскаго короля, отца принцессы; влюбленныя пары должны разстаться, по крайней мѣрѣ, на годъ, въ течен³е котораго кавалеры своимъ постоянствомъ и трудомъ должны заслужить благосклонность своихъ дамъ. "Мы кончили не такъ, какъ въ старыхъ пьесахъ влюбленные оканчиваютъ: Петръ не женится на Марьѣ", говоритъ одно изъ дѣйствующихъ лицъ. "Эти дамы своею благосклонностью могли бы окончить все развязкою комед³й". - "Что жъ, - подождемъ", отвѣчаетъ король: "всего, вѣдь, годъ и день, - и явится развязка!" - "Нахожу я этотъ срокъ для пьесы слишкомъ длиннымъ".

   Шекспиру и не нужна обычная развязка: его вниман³е сосредоточено вовсе не на интригѣ, которая здѣсь почти отсутствуетъ, а на д³алогѣ; вся пьеса - не что иное, какъ безпрерывный словесный турниръ между лицами разныхъ положен³й, которыя только и дѣлаютъ, что "срѣзываютъ" другъ друга ловкими отвѣтами и насмѣшливыми возражен³ями. Стиль комед³и представляетъ много сходства съ сонетами Шекспира, написанными около того же времени; нѣкоторыя мѣста ея и по формѣ, и по содержан³ю, являются почти дословными заимствован³ями изъ этихъ сонетовъ. Сонетъ, какъ извѣстно, былъ любимой поэтической формой эпохи Возрожден³я не въ одной только Итал³и, но и въ Англ³и, гдѣ въ ту пору итальянское вл³ян³е чувствовалось особенно сильно, - и Шекспиръ въ своей пьесѣ очень удачно схватилъ и воспроизвелъ придворный тонъ этого времени, живого, страстнаго, причудливаго, оригинальнаго, съ его культомъ женщины и любви, изливающимся въ цвѣтистой, фантастически-своеобразной рѣчи. Рудольфъ Женэ справедливо видитъ въ этой комед³и интересный pendant къ первымъ опытамъ Шекспира въ области трагед³и: какъ тамъ, напр., въ "Титѣ Андроникѣ", Шекспиръ преувеличивалъ трагическое, т. е. собственно ужасное, такъ и тутъ онъ доходитъ до излишества не въ комическихъ положен³яхъ, а въ остротахъ, въ игрѣ словами. Здѣсь и не перечесть всѣхъ метафоръ, замысловатыхъ фразъ, каламбуровъ и т. п., которыми такъ и сыплютъ дѣйствующ³я лица, всѣ безъ исключен³я и каждое на свой особый ладъ. "Они - въ хорошемъ расположен³и духа, и заставляютъ свой умъ галопировать и черезъ возможное, и черезъ невозможное; они играютъ словами, извращаютъ ихъ смыслъ, выводятъ изъ нихъ нелѣпыя и смѣшныя заключен³я, стрѣляютъ ими другъ въ друга, словно ракетами.... всѣ свои мысли одѣваютъ въ оригинальную и блестящую форму." (Тэнъ). Передъ нами словно состязан³е искуснѣйшихъ фехтовальщиковъ, показывающихъ чудеса своей ловкости: клинки мелькаютъ такъ быстро, что нѣтъ возможности уловить ихъ движен³я, и при каждомъ ихъ ударѣ другъ о друга сверкаютъ искры остроум³я, живого, веселаго, заразительнаго и вмѣстѣ съ тѣмъ изысканнаго до крайности. "Этотъ языкъ, говоритъ Тэнъ, слѣдуетъ представлять себѣ не безжизненнымъ, какимъ мы его встрѣчаемъ въ старыхъ книгахъ, но порхающимъ по устамъ молодыхъ дамъ и кавалеровъ въ вышитыхъ жемчугомъ камзолахъ, оживленнымъ ихъ звучнымъ голосомъ, ихъ смѣхомъ, блескомъ глазъ, движен³ями рукъ, которыя играютъ эфесомъ шпаги или мнутъ край шелковаго плаща. Они въ ударѣ; ихъ голова наполнена и переполнена воображен³емъ, и они тѣшутся себѣ въ свое удовольств³е... Они говорятъ вовсе не затѣмъ, чтобы убѣдить или понять другъ друга, но чтобы дать волю фантаз³и, утолить кипуч³й избытокъ молодости и силы. Они играютъ словами, гнутъ ихъ, какъ попало, обезображиваютъ, любуются неожиданными перспективами и столкновен³емъ контрастовъ, которые такъ и брызжутъ у нихъ, одинъ за другимъ, до безконечности. Они наваливаютъ цвѣты на цвѣты, блестки на блестки; имъ нравится все, что блеститъ; они украшаютъ золотомъ, вышивкой, перьями свой языкъ, какъ и свои платья. О ясности, порядкѣ, здравомъ смыслѣ - ни малѣйшей заботы: тутъ идетъ празднество, какое-то бѣснован³е; имъ мила эта нелѣпица; ихъ ничто такъ не плѣняетъ, какъ этотъ пышный и уморительный карнавалъ. И дѣйствительно, чего-чего здѣсь не насмотришься и не наслушаешься: тутъ и грубоватая веселость, и нѣжное или грустное слово, и пастораль, и громоподобная фанфара неизмѣримо-длиннаго капитана, и прыжки клоуна. Глаза, уши, всѣ напряженныя любознательныя чувства находятъ себѣ пищу въ металлическомъ лязгѣ слоговъ, въ радужныхъ переливахъ красивыхъ словъ, въ неожиданномъ столкновен³и смѣшныхъ или фамильярныхъ выражен³й, въ величавомъ рокотѣ равномѣрныхъ пер³одовъ.. Мы рѣшительно не въ силахъ теперь себѣ представить подобной изобрѣтательности, смѣлости фантаз³и, неистощимаго обил³я чуткой, нервной впечатлительности".

   Так³я словесныя схватки, которыя въ нашей комед³и сравниваются то съ игрой въ мячъ, то съ морскимъ сражен³емъ, были въ обычаѣ той эпохи; имъ охотно предавался и самъ Шекспиръ, сидя съ пр³ятелями въ знаменитой тавернѣ "Морской Дѣвы"; онѣ были въ большой модѣ и въ утонченномъ придворномъ кругу, гдѣ читали и заучивали наизусть образцовое произведен³е этого изысканнаго стиля - романъ Лилли "Эвфуэсъ или Анатом³я остроум³я", вл³ян³е котораго чувствуется во многихъ произведен³яхъ Шекспира и едва ли не болѣе всего - въ этой ранней его комед³и.

   Такова, въ общихъ чертахъ, обстановка, среди которой дѣйствуютъ выведенныя Шекспиромъ лица. Внѣшнимъ мотивомъ дѣйств³я служитъ споръ между Наваррой и Франц³ей изъ-за Аквитан³и; разрѣшен³е спорнаго вопроса откладывается "до завтра", потому что не получены важные документы; но это "завтра" такъ и не наступаетъ, и мы ничего не узнаемъ объ исходѣ спора, и даже совсѣмъ забываемъ о немъ, потому что онъ понадобился только какъ предлогъ для встрѣчи французской принцессы съ наваррскимъ королемъ.

   Однако же, хотя все дѣйств³е комед³и и ограничивается утонченными забавами придворныхъ и турнирами остроум³я, новѣйшимъ изслѣдователямъ все-таки удалось подмѣтить въ этой пьесѣ нѣкоторое соотвѣтств³е съ дѣйствительными историческими обстоятельствами, о которыхъ Шекспиръ несомнѣнно былъ освѣдомленъ и которыми отчасти воспользовался. Прежде всего, обращаетъ на себя вниман³е самъ король наваррск³й. Онъ носитъ имя Фердинанда; наваррскаго короля съ этимъ именемъ въ дѣйствительности никогда не существовало; но самымъ популярнымъ изъ наваррскихъ королей и, вмѣстѣ съ тѣмъ, современникомъ Шекспира, былъ знаменитый Генрихъ, впослѣдств³и французск³й король Генрихъ IV, въ характерѣ котораго, какъ извѣстно, были черты, родственныя характеру вымышленнаго Фердинанда Шекспировой комед³и. Далѣе, имена придворныхъ Бирона и Лонгвиля совпадаютъ съ именами двухъ знатнѣйшихъ приверженцевъ наваррскаго Генриха: Армана Гонто, барона де-Бирона, и Анри, герцога Лонгвиля; въ истор³и Франц³и извѣстенъ также и герцогъ Шарль дю-Мэнъ, бывш³й однимъ изъ предводителей лиги противъ Генриха IV. Самое дѣйств³е пьесы является отражен³емъ событ³й, происходившихъ въ 1578-79 гг. именно въ Аквитан³и, которая въ то время называлась уже Г³енью. Здѣсь, въ небольшомъ мѣстечкѣ Неракѣ, поселился Генрихъ наваррск³й, который послѣ Варѳоломеевской ночи разстался съ своей супругой, Маргаритой Валуа, дочерью французскаго короля Генриха II, и велъ уединенную жизнь въ тѣсномъ кругу молодыхъ дворянъ-гугенотовъ. И вотъ, осенью 1578 г., Маргарита, вмѣстѣ съ своей матерью, знаменитой Мар³ей Медичи, пр³ѣхала къ Генриху въ Аквитан³ю, въ сопровожден³и блестящей свиты изъ дамъ и дѣвицъ. Онѣ были встрѣчены въ Бордо маршаломъ Бирономъ, а затѣмъ приняты Генрихомъ въ Ла-Реолѣ очень привѣтливо и дружелюбно, хотя король никогда не чувствовалъ расположен³я къ своей супругѣ. Это посѣщен³е имѣло политическую цѣль: посѣять раздоръ между гугенотами и утвердить въ южной Франц³и или, по крайней мѣрѣ, въ Аквитан³и, католическую религ³ю и французск³й престижъ. Пребыван³е королевы въ Неракѣ и Ошѣ было странной смѣсью любовныхъ приключен³й и политическихъ интригъ; это былъ рядъ блестящихъ празднествъ, съ охотой, спектаклями, сюрпризами и враждебными выходками. Въ свитѣ Маргариты находился, между прочимъ, и ея канцлеръ, краснорѣчивый Пибракъ, послуживш³й оригиналомъ для шекспировскаго Бойе. Дипломатическ³е переговоры привели къ заключен³ю особаго договора, за которымъ, однако, вскорѣ (1579) послѣдовала такъ называемая "война влюбленныхъ". Въ этой войнѣ главную роль играли Тюреннъ, Констансъ, д'Обинье; но Шекспиръ, сочинявш³й свою комед³ю, по всей вѣроятности, около 1592-93 г., выбралъ имена Бирона, Лонгвиля и Дюмена, болѣе знакомыя англичанамъ по истор³и недавней осады Руана (зимой 1591-92).

   Впрочемъ, поэту были извѣстны не только эти имена, но и нѣкоторыя обстоятельства жизни носившихъ ихъ лицъ: онъ называетъ Лонгвиля (II, 1) "прославившимъ себя въ войнѣ", что было совершенно справедливо, такъ какъ молодой герцогъ дѣйствительно отличился военными подвигами; далѣе, Лонгвиль и молодой Дюменъ представляются въ комед³и какъ бы кавалерами любовной кадрили, гдѣ ихъ дамами являются Катарина и Мар³я; Лонгвиль и на самомъ дѣлѣ былъ женатъ на Катаринѣ, дочери герцога Невера, а Дюменъ впослѣдств³и женился на ея младшей сестрѣ, Мар³и. Можетъ быть, однако, это совпаден³е - не болѣе, какъ простая случайность.

   Вообще по отношен³ю къ фактическимъ обстоятельствамъ комед³я Шекспира представляетъ странную смѣсь вѣрной передачи подробностей съ незнан³емъ общеизвѣстныхъ вещей. Принцесса французская послана была въ Наварру королемъ; но этотъ король былъ не отцомъ ея, какъ въ комед³и, а братомъ; при этомъ поэтъ какъ бы совсѣмъ забылъ о томъ, что эта принцесса уже давно была обвѣнчана съ королемъ наваррскимъ. Ея пребыван³е при наваррскомъ дворѣ продолжалось не нѣсколько дней, а (съ перерывами) нѣсколько лѣтъ: она окончательно разсталась съ мужемъ только въ 1585 г. Точно такъ же Шекспиръ какъ будто совсѣмъ забылъ и объ ужасахъ Варѳоломеевской ночи, и о королевѣ-матери, несомнѣнно игравшей выдающуюся роль, и о религ³озныхъ междоусоб³яхъ: все это не укладывалось въ рамку его безобидной маскарадной комед³и, въ которой кровопролитная "война влюбленныхъ" обратилась въ галантное состязан³е придворныхъ дамъ и кавалеровъ. И только строг³й уставъ основанной королемъ "академ³и" отчасти напоминаетъ о строгихъ нравственныхъ правилахъ кальвинистовъ.

   Но во всемъ остальномъ характеры главныхъ дѣйствующихъ лицъ комед³и довольно близко соотвѣтствуютъ дѣйствительности. Король обрисованъ нѣсколько идеальными чертами, но его добродуш³е, веселость, влюбчивость и переходы отъ простой, трудовой жизни къ роскоши и забавамъ живо напоминаютъ того "храбраго короля", который "имѣлъ три таланта: пить, драться и ухаживать за женщинами". Внѣшн³я черты принцессы, - ея красота, остроум³е и любезность, - также представлены вполнѣ согласно съ историческими ея описан³ями. Общ³й тонъ французскаго двора, съ его легкомысл³емъ, кокетствомъ, галантностью и жаждою удовольств³й, схваченъ совершенно вѣрно; наконецъ, даже и мѣсто дѣйств³я, - большой и прекрасный паркъ, - также соотвѣтствуетъ дѣйствительности. Далѣе, какъ это и было на самомъ дѣлѣ принцессу встрѣчаетъ Биронъ; король совѣщается съ своими друзьями о томъ, принять ли ему принцессу; тотчасъ послѣ встрѣчи они расходятся въ разныя стороны и живутъ отдѣльно; наконецъ, придворные кавалеры, вмѣстѣ съ королемъ, подшучиваютъ другъ надъ другомъ по поводу своей влюбленности въ прекрасныхъ дамъ изъ свиты принцессы. Все это совершенно совпадаетъ съ тѣмъ, что мы знаемъ изъ истор³и.

   Такимъ образомъ, комед³я Шекспира имѣетъ извѣстную фактическую основу. Нѣтъ сомнѣн³я, что поэтъ былъ знакомь съ подробностями жизни Генриха наваррскаго; источникомъ этого знакомства могли послужить разсказы кого-либо изъ свиты графа Уоррика или Эссекса, бывшихъ послами во Франц³и въ концѣ 80-хъ и началѣ 90-хъ годовъ XVI вѣка. Но этимъ источникомъ Шекспиръ воспользовался съ полною поэтическою свободою, причемъ за исходную точку своей комед³и взялъ обстоятельство, совершенно вымышленное. Наваррск³й король съ своими приближенными хочетъ основать "академ³ю": такая мысль никогда не пришла бы въ голову Генриху IV, и вообще - французу, и совершенно не отвѣчала также и тогдашнимъ англ³йскимъ нравамъ. Это - черта спец³ально итальянская: въ Итал³и XVI вѣка было въ модѣ учреждать различныя общества этого рода, для которыхъ образцомъ служила флорентийская академ³я Медичи. Въ этой чертѣ комед³и, точно такъ же, какъ и въ итальянскихъ стихахъ о Венец³и и въ нѣсколькихъ случайно брошенныхъ въ пьесѣ итальянскихъ словахъ, большинство изслѣдователей склонно видѣть слѣды предполагаемаго пребыван³я Шекспира въ верхней Итал³и, лѣтомъ 1592 г. Какъ бы то ни было, многое въ этой пьесѣ напоминаетъ итальянскую комед³ю dell'arte и ея популярныя маски. Шутъ Башка - близк³й родственникъ толстоголоваго мужика Бертолино или Педролино; Жакнетта очень похожа на Коломбину, которая, кстати, часто является невѣстой Педролино (Пьеро); "причудливый испанецъ" донъ Адр³ано де Армадо также близко подходитъ къ популярному типу капитана Спавенто или Матаморо, ведущему свое происхожден³е по прямой лин³и отъ плавтовскаго "хвастливаго воина" Пиргополиника; школьный учитель Олофернъ соотвѣтствуетъ "педанту" или "доктору" итальянской комед³и, - хотя его имя, можетъ быть, заимствовано Шекспиромъ изъ "Гаргантюа" Рабле, гдѣ однимъ изъ дѣйствующихъ лицъ является "велик³й ученый софистъ, именуемый господинъ Тубалъ Олофернъ"; наконецъ, Биронъ и его товарищи похожи на типическихъ "влюбленныхъ" итальянской комед³и, - Флав³о, Леандро и т. п.

   Но для этого французско-итальянскаго сюжета Шекспиръ создалъ своеобразную англ³йскую рамку, приспособивъ свою комед³ю къ понят³ямъ англ³йской публики. Французская принцесса получила у него идеальный обликъ англ³йской королевы: Шекспиръ сохранилъ только тѣ черты оригинала, которыя могли быть пр³ятными для Елизаветы, - красоту, любезность, остроум³е; во всемъ остальномъ принцесса такова, какою казалась - или желала казаться - Елизавета: она любитъ дѣлать своимъ любимцамъ разные сюрпризы, увлекается маскарадами, театральными представлен³ями, охотой и проч. Холодность принцессы въ отношен³и къ влюбленному королю также представляется искусно сочиненнымъ комплиментомъ королевѣ, причемъ принцесса также сравнивается съ цѣломудренной богиней луны. Дворъ короля наваррскаго производитъ впечатлѣн³е резиденц³и богатаго англ³йскаго лорда: тутъ и обширный паркъ, въ которомъ охотятся за дичью, и поля, и цвѣтущ³е луга. Къ этой обстановкѣ какъ нельзя лучше подходятъ фигуры сельскаго священника, школьнаго учителя и крестьянина Башки.

   Придворный, аристократическ³й тонъ пьесы показываетъ, что ко времени ея сочинен³я Шекспиръ уже успѣлъ достаточно освоиться съ нравами лондонскаго знатнаго общества. Извѣстно, что въ началѣ 90-хъ годовъ поэтъ находился уже въ довольно близкихъ отношен³яхъ къ молодому графу Саутгэмптону, которому онъ посвятилъ свои поэмы "Венера и Адонисъ" и "Похищен³е Лукрец³и"; послѣднее изъ этихъ произведен³й, по ходу мыслей и поэтическимъ образамъ, довольно близко подходитъ къ нашей комед³и. Это даетъ поводъ предположить, что комед³я, такъ же, какъ и поэма, сочинена для Саутгэмптона и его круга. А если это такъ, то въ лицѣ молодого графа мы имѣемъ прототипъ для изображен³я короля наваррскаго, въ которомъ, такимъ образомъ, оказываются черты, родственныя и Генриху IV, и лицу, болѣе близкому къ Шекспиру.

   Изъ другихъ дѣйствующихъ лицъ комед³и останавливаетъ на себѣ вниман³е смуглая брюнетка Розалина: она, во-первыхъ, представляетъ чисто-итальянск³й типъ; во-вторыхъ, ея имя, въ нѣсколько измѣненной формѣ - "Розалинда", встрѣчается еще въ одной шекспировской комед³и: "Какъ вамъ будетъ угодно", сочинен³е которой относится къ концу XVI вѣка. Нѣкоторые изслѣдователи склонны видѣть въ этой фигурѣ отголосокъ итальянскихъ впечатлѣн³й поэта...

   Вообще, слѣдуетъ замѣтить, что въ этой комед³и встрѣчаются, такъ сказать, въ зародышѣ, мног³е типы, впослѣдств³и развитые и вновь переработанные Шекспиромъ. Такъ, напр., Биронъ и Розалина въ болѣе совершенномъ видѣ появляются въ комед³и "Много шуму изъ ничего", подъ именами Бенедикта и Беатриче; любовь Армадо къ Жакнетѣ повторяется въ изображен³и любви Оселка къ Одри въ комед³и "Какъ вамъ будетъ угодно"; констэбль Тупица воскресаетъ въ лицѣ стараго Гоббо въ "Венец³анскомъ купцѣ", и пр.

   Какъ уже сказано выше, главное содержан³е комед³и заключается въ словесныхъ турнирахъ на любовныя темы, причемъ пускается въ ходъ неистощимое богатство изысканнаго "эвфуизма". Вполнѣ овладѣвъ этимъ моднымъ стилемъ своего времени, Шекспиръ не могъ не подмѣтить въ немъ смѣшныхъ сторонъ - и, комически преувеличивая эти свойства, въ концѣ концовъ, приводитъ къ признан³ю побѣды простого здраваго смысла надъ словесными ухищрен³ями. Представители эвфуизма въ комед³и составляютъ три отдѣльныя группы, столкновен³я которыхъ и производятъ комическое впечатлѣн³е: это, во-первыхъ, король и принцесса съ своими приближенными дамами и кавалерами, съ рѣзкимъ и находчивымъ Бирономъ, "разнощикомъ остроум³я" Бойе и Розалиной, всегда готовой срѣзать кого угодно своимъ острымъ какъ бритва языкомъ. Эти лица представляютъ, такъ сказать, высшую школу изысканной рѣчи. Къ нимъ примыкаетъ уже вполнѣ комическая фигура "причудливаго" испанца Армадо. Прототипъ этого лица указываютъ въ нѣкоемъ Антон³о Пересѣ, который зимою 1591-92 гг. жилъ въ Беарнѣ, при дворѣ Генриха наваррскаго, а въ слѣдующемъ году поселился въ Лондонѣ. Это былъ одинъ изъ многочисленныхъ въ ту пору странствующихъ авантюристовъ. Нѣкогда онъ служилъ при королѣ Филиппѣ II, но навлекъ на себя его немилость и затѣмъ, повидимому, сталъ служить Генриху IV и королевѣ Елизаветѣ въ качествѣ политическаго агента, жилъ поперемѣнно то въ Англ³и, то во Франц³и и пользовался покровительствомъ графа Эссекса. Можно думать, что Шекспиръ въ своей комед³и осмѣялъ "великолѣпный" слогъ этого испанца, писавшаго англ³йскимъ лордамъ напыщенныя письма. Въ комед³и донъ Армадо "говоритъ не такъ, какъ говорятъ люди, созданные по подоб³ю Божьему":

  

   Въ мозгу его - рудникъ, откуда извлекаетъ

   Онъ фразы пышныя; звукъ собственныхъ рѣчей

   Онъ восхитительной гармон³ей считаетъ...

  

   Король и придворные смотрятъ на него, какъ на шута-развлекателя, и потѣшаются надъ его высокопарными послан³ями и надъ его влюбленностью въ простую крестьянку. Самъ же онъ поучается уму-разуму у веселаго, подвижного и остроумнаго пажа "Моли", который тоже, въ свою очередь, потѣшается надъ нимъ.

   Вторую группу составляютъ педантъ Олофернъ и священникъ Натан³илъ, привыкш³е вести другъ съ другомъ ученыя бесѣды послѣ обѣда. Первый - жалк³й буквоѣдъ, живущ³й "словеснымъ крохоборствомъ"; второй - его хвалитель и подражатель. Къ нимъ примыкаетъ третья группа - шутъ Башка, крестьянка Жакнетта и констэбль Тупица. Башка изъ всѣхъ силъ старается набраться учености и съ восторгомъ вслушивается въ забавныя шуточки Моли; въ порывѣ любви къ этому "кошельку остроум³я" онъ даже готовъ отдать ему на пряники все свое состоян³е, хотя бы оно составляло только одинъ грошъ. Жакнетта, изловленная констэблемъ въ интимномъ разговорѣ съ Башкой, высмѣиваетъ влюбленнаго въ нее испанца; глупая и неуклюжая фигура Тупицы достойно заключаетъ это простонародное тр³о, въ рѣчахъ котораго съ такимъ своеобразнымъ комизмомъ отражается эвфуизмъ высшаго круга. Въ концѣ пьесы король и его придворные, замаскированные "московитами", терпятъ полное поражен³е отъ принцессы и дамъ ея свиты; такимъ же полнымъ ф³аско оканчивается и маскарадъ "девяти героевъ", придуманный "учеными" - Армадо, Олоферномъ и Натан³иломъ, съ участ³емъ Башки и Моли. Всѣ дѣйствующ³я лица смѣются надъ обоими маскарадами и, вмѣстѣ съ тѣмъ, - сами надъ собой. Первымъ приходитъ въ себя Биронъ: онъ проклинаетъ "тафтяныя фразы", "лощеныя шелковыя рѣчи", "трижды полированныя гиперболы", "педантическ³я фигуры" и все это напыщенное жеманство, и даетъ обѣщан³е, что отнынѣ его влюбленное сердце будетъ высказываться только или грубымъ "да", или полновѣснымъ "нѣтъ". Такимъ же точно образомъ Шекспиръ впослѣдств³и заставилъ высказываться влюбленнаго короля Генриха V, - свой идеалъ безыскусственности и естественности.

   Комед³я кончается обѣщан³емъ влюбленныхъ выдержать годовой срокъ, назначенный дамами для ихъ испытан³я, и посвятить себя не фразамъ, а дѣлу. Заключительныя пѣсни Весны и Зимы въ похвалу кукушки и совы опять-таки звучатъ торжествомъ простоты и естественности надъ утонченной изысканностью.

   Современникъ Шекспира, Фрэнсисъ Миресъ, въ своемъ сочинен³и: "Palladis Tamia" (1598), перечисляя Шекспировск³я комед³и, рядомъ съ "Безплодными усил³ями любви" ставитъ "Успѣшныя усил³я любви" (Love's Labour's won). Такъ какъ въ собран³и сочинен³й Шекспира нѣтъ пьесы подъ этимъ заглав³емъ, то полагаютъ, что онъ впослѣдств³и замѣнилъ его другимъ. Большинство изслѣдователей склонно думать что эта пьеса извѣстна намъ теперь подъ назван³емъ: "Все хорошо, что хорошо кончается". Это предположен³е представляется довольно вѣроятнымъ, такъ какъ сюжетъ этой пьесы подходитъ къ утраченному заглав³ю, которое, притомъ, нѣсколько разъ упоминается и въ самой пьесѣ. Но въ послѣдней дѣйствуютъ уже совсѣмъ друг³я лица.

  

  

   Фердинандъ, король наваррск³й.

   Биронъ      |

   Лонгвиль } вельможи въ его свитѣ.

   Дюменъ       |

   Бойе      |

             } вельможи въ свитѣ французской принцессы.

   Меркадъ |

   Донъ Адр³ано де Армадо, причудливый испанецъ.

   Натан³илъ, священникъ.

   Олофернъ, школьный учитель.

   Тупица, констебль.

   Башка, шутъ.

   Моль, пажъ Армадо.

   Лѣснич³й.

   Принцесса французская.

   Розалина |

   Мар³я        } ея приближенныя.

   Катарина |

   Жакнетта, поселянка.

   Вельможи, свита и проч³е.

  

  

                       Король.

  

             Мессеры, пусть та слава, за которой

             Всѣ гонятся при жизни, въ письменахъ

             Всегда живетъ надъ нашими гробами

             Желѣзными и украшаетъ насъ

             Средь безобразья смерти. Время - хищникъ

             Прожорливый, но, вопреки ему,

             Усил³е одной минуты можетъ

             Купить намъ честь и ею иступить

             Его косу и вѣчность всю въ наслѣдство

             Намъ передать. Поэтому, мои

             Воители безстрашные, такими

             Я признаю васъ всѣхъ за то, что вы

             Сражаетесь съ своими же страстями

             И съ арм³ей безчисленной м³рскихъ

             Наклонностей и прихотей - пусть въ силѣ

             Останется послѣдн³й нашъ эдиктъ:

             Мы сдѣлаемъ Наварру чудомъ м³ра,

             Смиренной академ³ей нашъ дворъ,

             И въ ней себя мы посвятимъ отнынѣ

             Спокойному искусства созерцанью.

             Вы всѣ, Дюменъ, Лонгвиль и Биронъ, мнѣ

             Вѣдь поклялись, что будете три года

             Со мною жить товарищами всѣхъ

             Моихъ трудовъ, и исполнять законы,

             Которые на этой вотъ доскѣ

             Начертаны. Произнесли вы клятву -

             Теперь ее должны вы подписать,

             Чтобъ честь того, кто букву въ ней нарушитъ

             Его же собственной рукой была

             Поражена. Итакъ, коль вы готовы

             Серьезный вашъ обѣтъ исполнить, начертайте

             Здѣсь ваши имена и клятву исполняйте.

  

                       Лонгвиль.

  

             Рѣшился я. Три года, вѣдь, всего

             Продлится постъ: поголодаетъ тѣло,

             За то душа насытится вполнѣ.

             Тощъ мозгъ у толстыхъ брюхъ; кормись роскошной пищей,

             Такъ растолстѣешь весь, но умъ твой станетъ нищ³й.

  

                       Дюменъ.

  

             Мой дорогой монархъ - и вашъ Дюменъ

             Смирилъ себя; рабамъ презрѣннымъ м³ра

             Животнаго онъ оставляетъ всѣ

             Животныя, м³рск³я наслажденья.

             Для роскоши, любви и славы я умру,

             Чтобъ жить философомъ въ стремлен³и къ добру.

  

                       Биронъ.

  

             Мой государь, все, что они сказали,

             Я повторить могу лишь въ отношеньи

             Того, въ чемъ клялся; клялся я жъ

             Три года здѣсь учиться. Но еще

             Не мало есть другихъ обѣтовъ строгихъ,

             Какъ, напримѣръ, три года не смотрѣть

             На женщину - услов³е, надѣюсь,

             Которое не включено въ уставъ;

             Иль день одинъ въ недѣлю быть безъ пищи

             И, сверхъ того, всѣ остальные дни

             Не ѣсть двухъ блюдъ - услов³е, надѣюсь,

             Которое не включено въ уставъ;

             Иль, наконецъ, спать по ночамъ не больше

             Какъ три часа, а днемъ ужъ никогда

             Не смѣть вздремнуть, когда какъ славно ночью

             Привыкъ я спать и даже часто день

             Въ ночь обращать - услов³е, надѣюсь,

             Которое не включено въ уставъ.

             О, жизнь безцвѣтная и тяжкая: поститься,

             На женщинъ не смотрѣть, не спать и все учиться!

  

                       Король.

  

             Такъ жить велитъ тебѣ твой клятвенный обѣтъ.

  

                       Биронъ.

  

             Позвольте, государь, сказать на это: нѣтъ.

             Я клятву только далъ - три года здѣсь остаться

             И съ вами, мой король, наукой заниматься.

  

                       Король.

  

          &nb