Шекспир Вильям - Трагедия о Гамлете, принце датском

fy">  

  

  И святостью обсахарить умеем

  

  

  И черта самого.

  

  

  

  

  Король

  

  

  

   (в сторону)

  

  

  

  

   О, это слишком верно!

  

  

  Как больно речь его мою бичует совесть!

  

  

  Блудницы нарумяненные щеки

  

  

  Под краскою не больше безобразны,

  

  

  Чем грех мой под прикрасами речей.

  

  

  О, бремя тяжкое!

  

  

  

  

  Полоний

  

  

  Идет он; государь, нам надо скрыться.

  

  

  

  Король и Полоний уходят.

  

  

  

   Входит Гамлет.

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

  Быть иль не быть? Вот в чем вопрос.

  

  

  Что выше:

  

  

  Сносить в душе с терпением удары

  

  

  Пращей и стрел судьбы жестокой или,

  

  

  Вооружившись против моря бедствий,

  

  

  Борьбой покончить с ними? Умереть, уснуть -

  

  

  Не более; и знать, что этим сном покончишь

  

  

  С сердечной мукою и с тысячью терзаний,

  

  

  Которым плоть обречена, - о, вот исход

  

  

  Многожеланный! Умереть, уснуть;

  

  

  Уснуть! И видеть сны, быть может? Вот оно!

  

  

  Какие сны в дремоте смертной снятся,

  

  

  Лишь тленную стряхнем мы оболочку, - вот что

  

  

  Удерживает нас. И этот довод -

  

  

  Причина долговечности страданья.

  

  

  Кто б стал терпеть судьбы насмешки и обиды,

  

  

  Гнет притеснителей, кичливость гордецов,

  

  

  Любви отвергнутой терзание, законов

  

  

  Медлительность, властей бесстыдство и презренье

  

  

  Ничтожества к заслуге терпеливой,

  

  

  Когда бы сам все счеты мог покончить

  

  

  Каким-нибудь ножом? Кто б нес такое бремя,

  

  

  Стеная, весь в поту под тяготою жизни,

  

  

  Когда бы страх чего-то после смерти,

  

  

  В неведомой стране, откуда ни единый

  

  

  Не возвращался путник, воли не смущал,

  

  

  Внушая нам скорей испытанные беды

  

  

  Сносить, чем к неизведанным бежать? И вот

  

  

  Как совесть делает из всех нас трусов;

  

  

  Вот как решимости природный цвет

  

  

  Под краской мысли чахнет и бледнеет,

  

  

  И предприятья важности великой,

  

  

  От этих дум теченье изменив,

  

  

  Теряют и названье дел. - Но тише!

  

  

  Прелестная Офелия! - О нимфа!

  

  

  Грехи мои в молитвах помяни!

  

  

  

  

  Офелия

  

  

  Принц милый,

  

  

  Как поживали вы все это время?

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

  Благодарю покорно; хорошо.

  

  

  

  

  Офелия

  

  

  Есть у меня от вас воспоминанья, принц,

  

  

  Давно хотелось мне их возвратить; прошу вас,

  

  

  Возьмите их теперь.

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

  

  

   Нет, никогда тебе

  

  

  Я ничего не подарил.

  

  

  

  

  Офелия

  

  

  Вы подарили их, я знаю, и с речами

  

  

  Такими нежными, что эти вещи

  

  

  Мне дороги вдвойне; их аромат утрачен:

  

  

  Возьмите их. В дарах для сердца нет значенья,

  

  

  Когда дарившего прошло расположенье.

  

  

  Принц, вот они.

  

  

  

  

  Гамлет

  Ха, ха! Ты честная девушка?

  

  

  

  

  Офелия

  Принц?

  

  

  

  

  Гамлет

  Ты красива?

  

  

  

  

  Офелия

  Принц, что вы хотите сказать?

  

  

  

  

  Гамлет

  А то, что если ты честная и красивая девушка, то твоей девичьей чести не надо бы знаться с красотой.

  

  

  

  

  Офелия

  С кем же, принц, красоте лучше водиться, как не с девичьей честью?

  

  

  

  

  Гамлет

  Да, правда; потому что скорее власть красоты развратит девичью честь, чем сила девичьей чести уподобит себе красоту. Прежде это был парадокс, но наше время доказало это. Я когда-то тебя любил.

  

  

  

  

  Офелия

  Да, принц, вы давали мне повод этому верить.

  

  

  

  

  Гамлет

  Тебе не следовало верить мне, потому что добродетель не может так привиться к нашему старому дереву, чтобы в нас не отзывалось прежним. Я тебя не любил.

  

  

  

  

  Офелия

  Тем больше была я обманута.

  

  

  

  

  Гамлет

  Иди в монастырь; зачем тебе разводить грешников? Я и сам скорее честен, а все же могу упрекнуть себя в таких вещах, что лучше бы мать меня не рождала. Я очень горд, мстителен, честолюбив; способен на столько преступлений, что не хватило бы мыслей их придумать, ни воображения их изобразить, ни времени совершить их. И зачем таким, как я, людям ползать между небом и землей? Все мы отъявленные негодяи; не верь никому из нас! Иди себе своей дорогой в монастырь. Где твой отец?

  

  

  

  

  Офелия

  Он дома, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  Пусть запирают за ним двери, чтоб он нигде не разыгрывал дурака, как только у себя дома. Прощай!

  

  

  

  

  Офелия

  

  

  

   (в сторону)

  О небеса, помогите ему!

  

  

  

  

  Гамлет

  Если ты выйдешь замуж, вот какое проклятье дам я тебе в приданое; будь целомудренна, как лед, чиста, как снег, и все-таки не избежать тебе клеветы. Иди в монастырь; прощай. Или, если тебе уж так хочется замуж, выходи за дурака; ибо умные люди слишком хорошо знают, каких вы делаете из них чудовищ. Иди в монастырь, и поскорее. Прощай!

  

  

  

  

  Офелия

  

  

  

   (в сторону)

  О, силы небесные, исцелите его!

  

  

  

  

  Гамлет

  Слышал я и о том, как вы румянитесь, много слышал. Бог дал вам одно лицо, а вы делаете себе другое; вы ходите вприпрыжку, ломаетесь, жеманно пришептываете; вы издеваетесь над божьими созданиями, а сами прикрываете наивностью свое распутство. Поди, с меня довольно. Вот что свело меня с ума. Я говорю: не надо нам больше батраков; те, которые уже женаты, - все, кроме одного, - пусть себе живут; а остальные пусть остаются, как были. Иди в монастырь.

  

  

  

  

  Уходит.

  

  

  

  

  Офелия

  

   О, что за светлый ум погиб! Взор царедворца,

  

   Меч воина, речь мудреца, надежда, цвет

  

   Прекрасной родины, изящества пример

  

   И лоска образец, цель подражанья

  

   Для подражателей - все, все исчезло!

  

   И мне, несчастнейшей, глубоко удрученной,

  

   Мед сладкозвучных клятв его вкусившей, видеть,

  

   Что этот царственный и светлый ум расстроен,

  

   Как дребезжащий звон колоколов разбитых;

  

   Что этот юности цветущей дивный образ

  

   Безумьем искажен. Горька судьба моя,

  

   Что это видела, что это вижу я!

  

  

   Король и Полоний возвращаются.

  

  

  

  

  Король

  

   Любовь? Нет, не она его так удручает;

  

   В его словах, хоть в них недоставало связи,

  

   Безумья не видать. В душе его есть что-то,

  

   Над чем его унынье тяготеет;

  

   И я боюсь, что породить оно

  

   Опасность может. Чтоб ее избегнуть,

  

   Я принял быстрое решенье

  

   И вот придумал что: пусть в Англию поспешно

  

   Он едет требовать невыплаченной дани;

  

   Моря и страны новые, быть может,

  

   Разнообразными предметами рассеют

  

   То, что таится в сердце у него,

  

   Над чем он, голову ломая, из себя

  

   Выходит. Как ты думаешь об этом?

  

  

  

  

  Полоний

  

   Оно поможет; но я все же полагаю,

  

   Что повод и начало этой грусти

  

   В отвергнутой любви. - Офелия, ну что?

  

   Не повторяй, что говорил принц Гамлет;

  

   Мы все подслушали. - Как, государь, угодно;

  

   Но после пьесы, с вашего согласья,

  

   Пусть королева-мать наедине его

  

   Упросит высказать свою печаль и будет

  

   Покруче с ним; а мне подслушать их позвольте.

  

   Уж если ей его не разгадать,

  

   Пошлите в Англию его или заприте,

  

   Как мудрость вам внушит.

  

  

  

  

  Король

  

   Так и поступим с ним.

  

   Безумию князей надзор необходим.

  

  

  

  

  Уходят. СЦЕНА 2

  

  

  

   Зал в замке.

  

  

  Входят Гамлет и два или три актера.

  

  

  

  

  Гамлет

  Говори монолог, пожалуйста, как я читал тебе его, не болтая языком; если ты будешь его выкрикивать, как делают многие ваши актеры, пусть лучше мои стихи говорит уличный разносчик. И не слишком пили воздух рукою, вот так; делай все полегоньку. Потому что и в самом потоке, в самой буре и, так сказать, в вихре страсти тебе надо приобресть и сохранять умеренность, которая придавала бы ему мягкость. О, я возмущаюсь до глубины души, когда слышу, как какой-нибудь здоровенный парень, в косматом парике раздирает страсть в клочки, в лоскутья и терзает уши черни, которая большей частью ничего не смыслит, кроме необъяснимой пантомимы и крика. Я бы охотно отодрал такого господина за это коверканье злодея; это чудовищнее самого чудовищного царя Ирода. Пожалуйста, избегай этого.

  

  

  

   Первый актер

  Я ручаюсь за это вашему высочеству.

  

  

  

  

  Гамлет

  Не будь и слишком сдержан, но пусть тобой руководит твой собственный смысл: согласуй действие со словом, а слово с действием и, главное, смотри, не переступай за естественную простоту. Потому что всякое преувеличение противоречит сущности игры, цель которой, как прежде, так и теперь, была и есть - как бы подставить зеркало природе: показывать добродетели ее собственные черты, пороку - его собственный образ, а нашему веку и воплощению времени - их подобие и отпечаток. Все это, преувеличенное или слишком слабо переданное, хоть и рассмешит несведущих, не может не оскорбить знатоков, а суждение и одного из этих последних должно в твоих глазах перевешивать целый театр первых. О, есть актеры, и я видал их игру и слыхал, как их хвалят, и даже очень хвалят, которые, - я ничего не прибавляю, - не походя ни говором, ни движеньями не только на христиан, но даже и на язычников, и на людей вообще, так возятся и вопят, что думал: уж не сотворены ли они какими-нибудь поденщиками природы, - и прескверно сотворены, - до того отвратительно было это подражание человечеству.

  

  

  

   Первый актер

  Я полагаю, что мы значительно отделались от этого, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  О, надо совершенно от этого отделаться. И пусть те, которые играют у вас шутов, говорят не более, чем им назначено. Есть между ними такие, что сами смеются для того, чтобы несколько пустых зрителей тоже заставить смеяться, тогда как в это время надо сосредоточивать внимание на главном месте пьесы; это скверно и показывает самое жалкое честолюбие в глупце, который так поступает. Идите, приготовьтесь.

  

  

  

   Актеры уходят.

  

   Входят Полоний, Розенкранц и Гильденстерн. Ну, что, посмотрит ли король на представленье?

  

  

  

  

  Полоний

  

  

   И королева так же, и сейчас же.

  

  

  

  

  Гамлет

  Вели актерам торопиться.

  

  

  

   Полоний уходит. Не поторопите ли их вы оба также?

  

  

   Розенкранц и Гильденстерн

  Охотно, принц.

  

  

  Розенкранц и Гильденстерн уходят.

  

  

  

  

  Гамлет

  Где ты? Гораций?

  

  

  

   Входит Гораций.

  

  

  

  

  Гораций

  

  

   Я здесь, принц дорогой, к услугам вашим.

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

   Ты - самый верный человек, Гораций,

  

  

   Из всех, с кем мне случалось сходиться.

  

  

  

  

  Гораций

  

  

   О, милый принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

  

  

   Не думай, чтоб я льстил;

  

  

   Какой мне прибыли ждать от тебя? Достатков

  

  

   Нет за тобой, а есть лишь здравый смысл, чтоб сытым

  

  

   Быть и одетым. И к чему льстить бедным?

  

  

   Пусть роскошь глупую язык слащавый лижет

  

  

   И гнутся гибкие колени там, где можно

  

  

   Корысти ползаньем добиться. Слышишь ли?

  

  

   С тех пор, что в выборе душа моя вольна

  

  

   И различать людей умеет, на тебе

  

  

   Легла печать ее избранья. Ты из тех,

  

  

   Кто, все перестрадав, как будто не страдал,

  

  

   Кто с равной благодарностью встречает

  

  

   Удары и дары судьбы. И счастлив тот,

  

  

   В ком кровь с рассудком слиты так удачно,

  

  

   Что дудкою в руках фортуны он не станет

  

  

   Звучать по прихоти ее. Найди мне

  

  

   Такого, кто не раб страстей, и в самом сердце,

  

  

   Да, в сердце сердца заключу его я,

  

  

   Как заключил тебя. Но бросим это.

  

  

   Пред королем сейчас сыграют драму;

  

  

   Есть сцена в ней одна, похожая на то,

  

  

   Что я рассказывал тебе про смерть отца.

  

  

   Прошу тебя, когда дойдет до этой сцены,

  

  

   Ты наблюдай всей силою души

  

  

   За дядею моим. И если тайный грех

  

  

   Его при месте том себя не обнаружит,

  

  

   То, значит, адский дух являлся нам,

  

  

   И мнительность моя черна, как наковальня

  

  

   Вулкана. Тщательней следи за ним.

  

  

   Мой взор к его лицу прикован будет; после ж

  

  

   Сравним мы наши мнения о том,

  

  

   Каков он нам покажется.

  

  

  

  

  Гораций

  

  

  

  

  

   Извольте; если ж

  

  

   Он скрадет хоть одну черту во время драмы

  

  

   И выскользнет у нас, я заплачу за кражу.

  

  

  

  

  Гамлет

  

  

   Идут; я полоумным притворюсь.

  

  

   Займи же место.

  

   Датский марш. Трубы. Входят король, королева,

  

   Полоний, Офелия, Розенкранц, Гильденстерн,

  

  прочие придворные, служащие и стража с факелами.

  

  

  

  

  Король

  

  

   Как поживает наш племянник Гамлет?

  

  

  

  

  Гамлет

  Превосходно, живу, как хамелеон, воздухом, начиненным обещаниями. Вам и каплуна так не откормить.

  

  

  

  

  Король

  Я не подавал повода такому ответу, Гамлет; это не мои слова.

  

  

  

  

  Гамлет

  Да теперь уж и не мои. (Полонию.) Ты говоришь, почтенный, что сам игрывал на сцене в университете?

  

  

  

  

  Полоний

  Действительно, принц; и меня считали хорошим актером.

  

  

  

  

  Гамлет

  Кого же ты играл?

  

  

  

  

  Полоний

  Я играл Юлия Цезаря; меня убивали в Капитолии. Брут убивал меня.

  

  

  

  

  Гамлет

  Что за брутальность убить такого капитального теленка. - Готовы ли актеры?

  

  

  

  

  Розенкранц

  Да, принц; они ждут вашего приказанья.

  

  

  

  

  Королева

  Поди сюда, мой милый Гамлет, сядь ко мне.

  

  

  

  

  Гамлет

  Нет, мать, здесь есть магнит и посильнее.

  

  

  

  

  Полоний

  

  

  

   (тихо королю)

  Ага! Вы замечаете?

  

  

  

  

  Гамлет

  Не лечь ли на колени мне к тебе?

  

  

  

  Ложится к ногам Офелии.

  

  

  

  

  Офелия

  Нет, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  Я говорю, прилечь к коленям головой?

  

  

  

  

  Офелия

  Да, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  Ты думаешь, тебе сказал я непристойность?

  

  

  

  

  Офелия

  Нет, ничего не думаю я, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  Сладка и мысль в ногах у девушки лежать.

  

  

  

  

  Офелия

  Что вы сказали, принц?

  

  

  

  

  Гамлет

  Ничего.

  

  

  

  

  Офелия

  Вы веселы, принц?

  

  

  

  

  Гамлет

  Кто, я?

  

  

  

  

  Офелия

  Да, принц.

  

  

  

  

  Гамлет

  Боже мой, это я тебя только забавляю. Что же людям и делать, как не веселиться?.. Посмотри, какой радостный вид у моей матери, а отец мой умер всего два часа назад.

  

  

  

  

  Офелия

  Нет, принц, тому уже дважды два месяца.

  

  

  

  

  Гамлет

  Так давно? Пусть же сам черт ходит в черном, а я сниму траур. О небеса! Умереть два месяца назад и все еще не быть забытым? Так великому человеку есть надежда пережить свою жизнь на целых полгода; только, клянусь пресвятой девой, он для этого должен строить церкви, а не то подвергнется забвению, как деревянный конек, на долю которого выпала такая эпитафия; "Увы! Увы! Конек деревянный забыт".

  

  

  Трубят в рога. Начинается пантомима. Входят король и королева, влюбленные друг в друга; королева обнимает его, а он ее. Она опускается на колени и знаками выражает свою привязанность. Он поднимает ее и склоняется головою к ее груди; ложится на убранное цветами ложе; она, видя, что он уснул, оставляет его одного. Тогда входит новое лицо, вливает яд в ухо короля и уходит. Королева возвращается; увидав короля мертвым, она страстными движениями выражает свою печаль. Отравитель возвращается с двумя или тремя немыми лицами и притворяется горюющим вместе с нею. Мертвое тело уносят. Отравитель предлагает королеве дары в знак ее любви; она сперва колеблется и не соглашается, но наконец склоняется на его любовь.

  

  

  

  

  Уходят.

  

  

  

  

  Офелия <