Шекспир Вильям - Трагедия о Гамлете, принце датском, Страница 12 - Книги

ustify"> Капитан

Сказать по правде, без прикрас, идем мы

Отвоевать клочок земли, в котором

Одно названье лишь, а не корысть.

Я б не дал и пяти дукатов за него;

Он и Норвегии, и Польше не принес бы

Иной цены, когда б и продавался.

Гамлет

Так Польша за него стоять не будет.

Капитан

Уж занят он ее войсками.

Гамлет

Солдат две тысячи, дукатов двадцать тысяч

Спор о безделице такой не разрешат.

От долгого довольства и покоя

Так лопается внутрь нарыв, и смерть приходит

Без видимых причин. - Благодарю покорно.

Капитан

Храни вас Бог.

Уходит.

Розенкранц

Принц, не угодно ль вам идти?

Гамлет

Я буду к вам сейчас. Идите прямо.

Все, кроме Гамлета, уходят.

Как обличает все меня и подстрекает

Ко мщению! Что человек такое,

Когда цель дней его и высшее из благ

Лишь есть да спать? Животное, не больше.

Тот, кто грядущее и прошлое дозволил

Нам мыслью обнимать так властно, для того ли

Дал нам способности и разум богонравный,

Чтоб в нас им даром плеснеть? Скотская ли это,

Забывчивость, иль мнительная робость

Обдумать тщательно исход, - а в том раздумье

Благоразумья на одну лишь четверть,

А трусости на целых три, - не знаю,

Зачем и жить, твердя: "Я должен это сделать",

Коль у меня к тому есть повод, воля, сила

И средство. Вся земля примером служит мне;

Хотя б число и сила этих войск:

Ведет их нежный, слабый принц, чей дух,

Божественным влекомый честолюбьем,

Смеется над неведомым исходом

И подвергает то, что смертно и непрочно,

Судьбе, опасности и смерти для какой-то

Яичной скорлупы. Быть истинно великим

Не значит ратовать из-за причин великих,

Но за безделицу вести великий спор,

Когда задета честь. А что же я?

Отец мой умерщвлен, позором мать покрыта,

Меня и кровь, и разум побуждают,

А сонный, к своему стыду гляжу я,

Как двадцать тысяч человек идут

На гибель верную, в могилу, как в постель,

Готовы лечь из-за мечты и тени славы

И бьются за клочок земли, где и сразиться

Нет места, и нарыть для павших негде

Могил. О помыслы мои, у вас в предмете

Лишь кровь да будет впредь или ничто на свете!

Уходит. СЦЕНА 5

Эльсинор. Комната в замке.

Входят королева, Гораций и Кавалер.

Королева

Я не хочу с ней говорить.

Кавалер

Все просит об одном она, как вне себя;

Нельзя не пожалеть ее.

Королева

Что надо ей?

Кавалер

Она отца все поминает; говорит,

Что мир лукав; в грудь бьет себя, вздыхает; в гнев

По пустякам приходит; речь ее темна,

Почти бессмысленна; в словах значенья нет,

Но их набор бессвязный заставляет

Задуматься, стараясь их связать,

Угадываешь мысли. По ее киваньям,

Движеньям и подмигиваньям можно

Заметить, что таится в этом смысл,

Хоть не совсем понятный, но ужасный.

Гораций

Поговорите с ней, чтоб не могла посеять

Опасных помыслов она в умах враждебных.

Королева

Пускай войдет.

Кавалер уходит.

(в сторону)

Таков удел греха: душе моей больной

И малость всякая грозит бедой;

Так подозрительно, так слепо преступленье,

Что обличается, бояся обличенья.

Кавалер возвращается с Офелией.

Офелия

Где Дании прекрасная царица?

Королева

Ну что, Офелия?

Офелия

(поет)

По чем от прочих распознаю

Я друга твоего?

В сандалии обут он, посох

И шляпа у него.

Королева

Увы, о милая, что значит эта песня?

Офелия

Что? Нет, послушайте, прошу. (Поет.)

Он умер, нет его, родная,

Он умер, нет его;

Дерн изголовием, а камень

Подножьем у него.

О, ох!

Королева

Офелия, но...

Офелия

Слушайте, прошу. (Поет.)

На нем был саван белоснежный...

Входит король.

Королева

Увы, взгляни сюда.

Офелия

(поет)

В цветах он весь лежал,

Но в землю плач подруги нежной

Его не провожал.

Король

Как поживаешь, милое дитя?

Офелия

Хорошо, спаси вас Бог! Они говорят, что сова была дочь пекаря. Господи, мы знаем, что мы такое, но не знаем, чем могли бы быть. Будь Бог за вашей трапезой!

Король

(в сторону)

Бред об ее отце.

Офелия

Пожалуйста, не будем говорить об этом; если же они вас спросят, что это значит, ответьте так (поет):

Ведь завтра Валентинов день;

Уж с первым я лучом,

Чтоб Валентиной быть твоей,

Ждать буду под окном.

Поднялся он, оделся он,

Дверь отперта была;

С ним дева в дом вошла тайком,

Но девой не ушла.

Король

О, милая Офелия!

Офелия

Право же, без клятвы; вот я докончу (поет):

Как пред Христом и пресвятой,

Фу, как не стыдно вам!

И все-то вы уж таковы,

Ей-богу, это срам!

Меня сгубил ты, а сулил

Назвать своей женой.

Он отвечает:

Я б и сдержал, что обещал,

Да ты спала со мной.

Король

Давно ли это с ней?

Офелия

Я надеюсь, что все еще уладится. Надо потерпеть; но я не могу не плакать, когда подумаю, что они опустили его в холодную землю. Мой брат должен узнать об этом; и вот, как отблагодарю вас за добрый совет. - Сюда, моя повозка! - Доброй ночи, госпожи мои; доброй ночи, милые госпожи; доброй ночи, доброй ночи.

Уходит.

Король

Ступай за ней; прошу стеречь ее получше.

Гораций уходит.

О, это яд глубокой скорби; в смерти

Отца начало ей. Гертруда, о, Гертруда,

Поодиночке беды не приходят

А целою толпой: отец ее убит,

Твой удалился сын, виновник сумасбродный

Изгнанья своего; брожение умов

В народе; толк идет недобрый о кончине

Полония; его похоронив тайком,

Мы глупо сделали. Офелия бедняжка

Как вне себя и разума лишилась,

А без него мы куклы лишь иль звери.

Но вот, что поважней всего другого: тайно

Из Франции ее вернулся брат; он дома

Не покидает, полный подозрений;

Есть и наушники, чтоб речью ядовитой

Про смерть отца слух отравлять ему.

И неминуемо, за недостатком данных,

Из уст в уста пройдет молва, что я

Всему виною. О, Гертруда, как картечью

Все это обдает меня и причиняет

Мне тысячу смертей.

Шум за сценой

Королева

Увы, что там за шум?

Король

Швейцарцы где мои? Пусть двери стерегут.

Входит другой кавалер.

Что там случилося?

Кавалер

Спасайтесь, государь!

Над берегом вздымаясь, океан

Не так стремительно низины поглощает,

Как молодой Лаэрт с мятежною толпой

Слуг ваших одолел. Вождем он чернью назван;

И, словно лишь теперь берет начало свет, -

Забыв про старину и про обычай, эти

Основы и оплот порядка, чернь кричит:

"Нам избирать! Лаэрт - король у нас!" И вторят

Ей шапки, языки и руки до небес:

"Лаэрт - король у нас! Лаэрт - король!"

Королева

По ложному они злорадно лают следу!

О, вероломные вы датские собаки!

Шум за сценой.

Король

Уж двери взломаны.

Входит Лаэрт, вооруженный, за ним датчане.

Лаэрт

Да где ж король? - Вы все останьтесь там, ребята.

Датчане

Нет, нет, войдем за ним.

Лаэрт

Прошу вас, обождите.

Датчане

Пожалуй, обождем.

Уходят за дверь.

Лаэрт

Спасибо вам.

Оберегайте дверь. - О ты, король-злодей!

Отдай отца мне!

Королева

О, Лаэрт мой, успокойся!

Лаэрт

Будь лишь одна во мне спокойна капля крови,

То я подкидыш, мой отец отцом мне б не был,

И непорочной матери чело

Клеймом блудницы прожжено.

Король

Лаэрт, что значит,

Что возмутившимся подобен ты гигантам? -

Оставь его, Гертруда; не страшись за нас;

Всегда божественность монарха ограждает:

Измена, увидав, что сделать замышляла,

Бессильна действовать. - Скажи Лаэрт, зачем

Ты так беснуешься? - Оставь его, Гертруда. -

Друг, говори.

Лаэрт

Где мой отец?

Король

Он мертв.

Королева

Не от его руки.

Король

Дай вволю спрашивать ему.

Лаэрт

Как умер он? Себя дурачить я не дам,

В ад, верноподданность! К бесам чернейшим, клятвы!

Во тьму кромешную, благоговенье, совесть!

Пусть буду проклят я, но на своем поставлю;

И этот мир, и тот мне нипочем,

И будь, что будет; но сполна за смерть

Отца отмстить я должен.

Король

Кто тебе мешает?

Лаэрт

Моя лишь воля иль ничто на свете.

А средство я найду, чтоб и немногим

Добиться многого.

Король

Лаэрт мой добрый,

Про смерть отца узнать желая правду, надо ль

Отмщенью твоему, как бы в игре,

С врагами и друзей губить - и тех,

Кто выиграл, и тех, кто проиграл?

Лаэрт

Лишь во врагов я мечу.

Король

Хочешь ты их знать?

Лаэрт

Объятья б я друзьям раскрыл широко, кровью

Своей их напитал, как нежный пеликан,

Что жертвует собой.

Король

Теперь ты говоришь

Как добрый сын и настоящий рыцарь.

Что в смерти твоего отца я неповинен

И что об ней горюю глубоко,

Должно твой разум так же озарить,

Как свет дневной глаза.

Датчане

(за сценой)

Впустить ее?

Лаэрт

Что это, что за шум?

Офелия возвращается.

О пламень, иссуши мне мозг! О слезы,

Семь раз соленые, взор выжгите и очи! -

Клянусь! Я буду мстить, пока твое безумье

Весов не перетянет чашки. Роза мая!

О дева милая! Офелия, сестра! -

О небеса! Ужель ум юной девы так же

Недолговечен, как и старца жизнь?

Природа так нежна в любви, что отдает

Из нежности тому, кого полюбит,

Ценнейший свой залог.

Офелия

(поет)

С непокрытым лицом был в гробу он несен;

Горе, горе мне, горькое горе!

И слезами он многими был орошен.

Прощай, мой голубок!

Лаэрт

Будь ты в своем уме, взывай ты к мести, -

Оно не так бы потрясало.

Офелия

Вам надо петь: "Глубже, глубже, кладите поглубже его". Ах, как этот припев кстати! Это злой управитель, укравший дочь своего господина.

Лаэрт

Лишь бред, а стоит смысла.

Офелия

Вот розмарин: это для памяти; пожалуйста, мой возлюбленный, помни. А вот анютины глазки: это для дум.

Лаэрт

Поучение в сумасшествии: думы и память рядом.

Офелия

Вот укроп для вас и орлики; вот рута для вас, а вот и для меня. Ее можно назвать травкой воскресной благодати. Но вам надо носить руту с отметкой. Вот и маргаритка. Я бы дала вам и фиалок, но они все завяли, когда умер мой отец. Говорят, он умер доброю смертью... (Поет.)

Ведь милый мой Робин вся радость моя!

Лаэрт