| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Отелло, венецианский мавр, Страница 6
Шекспир Вильям - Отелло, венецианский маврревность даст улыбкам, жестам и легкомысленному поведению бедного Кассио
совершенно ошибочное толкование.
Входит Кассио.
Ну как вы себя чувствуете, лейтенант?
Кассио. Тем хуже оттого, что вы придаете мне то звание, отсутствие
которого убивает меня.
Яго. Домогайтесь своего у Дездемоны, и дело ваше - верное. (Понизив
голос {142}.) Если бы это дело зависело от Бьянки, как быстро вы добились бы
удачи!
Кассио. Ах, бедняжка!
Отелло. Смотрите, он уже смеется!
Яго. Я никогда еще не видел, чтобы женщина так любила мужчину.
Кассио. Бедняжка! Мне кажется, что она действительно меня любит.
Отелло. Он и на словах не слишком отрицает, а смех его выдает всю
правду.
Яго. Послушайте, Кассио...
Отелло. Теперь он заставит его пересказать все дело. Продолжай.
Прекрасно, прекрасно.
Яго. Она распускает слухи, что вы женитесь на ней. Вы в самом деле
намерены на ней жениться?
Кассио. Ха-ха-ха!
Отелло. Ты торжествуешь, римлянин? {143} Торжествуешь?
Кассио. Мне жениться на ней! Как! На проститутке? Прошу тебя, будь
помилосердней к моему уму. Не считай меня сумасшедшим. Ха-ха-ха!
Отелло. Так, так, так, так... Хорошо смеется тот, кто смеется
последним.
Яго. Честное слово, ходит слух, что вы женитесь на ней.
Кассио. Будь добр, брось шутить.
Яго. Будь я подлец, если это не правда.
Отелло. А меня уже сбросили со счетов? Прекрасно!
Кассио. Это она сама, обезьянка, распустила слух. Она уверена, что я
женюсь на ней, потому что любит меня и самообольщается, а не потому, что я
ей обещал.
Отелло. Яго делает мне знак. Сейчас он начинает свой рассказ.
Кассио. Она только что была здесь. Она повсюду преследует меня. На днях
я беседовал на морском берегу с несколькими венецианцами, как вдруг приходит
эта дурочка и бросается мне на шею вот так...
Отелло. Восклицая: "О дорогой Кассио" или что-нибудь в этом роде. Его
жест показывает это.
Кассио. И висит у меня на шее, и склоняется ко мне на грудь, и плачет у
меня на груди, и вот так влечет и тащит за собою, Ха-ха-ха!
Отелло. Он сейчас рассказывает, как она втащила его в мою комнату. О, я
вижу твой нос, но не вижу собаки, которой брошу его.
Кассио. Да, мне нужно ее оставить.
Яго. Ей-богу, посмотрите, вот она идет.
Кассио. Настоящий хорек! {144} И вдобавок, черт возьми, надушенный!
Входит Бьянка.
Что значит это преследование?
Бьянка. Пусть вас преследуют дьявол и его мамаша! Что значит этот
платок, который вы мне только что дали? Дура я, что взяла его. Вышей ему
такой же! Вишь, нашли его в своей комнате и не знаете, кто его там оставил!
Это подарок какой-нибудь шлюхи, а я вышивай с него узор. Возьмите отдайте
его своей зазнобе. Откуда бы вы его ни достали, я вышивать узор с него не
буду!
Кассио. Что с вами, моя сладостная Бьянка, что с вами, что с вами?
Отелло. Клянусь небом, это, несомненно, мой платок!
Бьянка. Если хотите прийти сегодня вечером ужинать - можете; если не
хотите - приходите, когда будете расположены. (Уходит.)
Яго. Идите вслед, идите вслед.
Кассио. Честное слово, придется, иначе она начнет ругаться на улице.
Яго. Вы будете ужинать у нее?
Кассио. Да, собираюсь.
Яго. Хорошо, мы, может быть, там увидимся. Мне очень хочется поговорить
с вами.
Кассио. Приходите, прошу. Придете?
Яго. Ступайте. Приду, ладно.
Кассио уходит.
Отелло. Как мне его убить, Яго?
Яго. Вы заметили, как он радовался своим мерзостям?
Отелло. О Яго!
Яго. А платок вы видели?
Отелло. Это был мой платок?
Яго. Ваш, клянусь этой рукой! И подумать только, во что он ставит эту
беспутную женщину, жену вашу. Она подарила ему платок, а он подарил его
своей шлюхе.
Отелло. Мне хотелось бы девять лет подряд убивать его {145}. Прекрасная
женщина, красивая женщина, сладостная женщина! {146}
Яго. Нет, про это вам нужно забыть.
Отелло. Да, пусть погибнет, пусть отдаст душу на вечное проклятие этой
же ночью. Не жить ей! Нет! Сердце мое обратилось в камень. Я ударяю по нему,
и руке моей больно... О, во всем мире нет более сладостного создания. Она
достойна делить ложе с императором и руководить его деятельностью {147}.
Яго. Нет, это не тот путь, который вам нужен {148}.
Отелло. К черту ее! Я только говорю, какая она. Такая мастерица
вышивать. Чудесная музыкантша. О, пение ее укротило бы свирепого медведя!
Такой высокий и богатый ум и изобретательность!
Яго. Тем хуже,
Отелло. О, в тысячу тысяч раз хуже! И притом она так приветлива.
Яго. Да, слишком приветлива.
Отелло. Нет, это, конечно, так, но все же как жаль. Яго! О Яго! Как
жаль! Яго!
Яго. Если вы уж так влюблены в ее порочность, пожалуйте ее патентом на
то, чтобы невозбранно грешить. Ибо, если это не трогает вас, никому до этого
нет дела.
Отелло. Я изрублю ее в мелкие куски. Сделать меня рогоносцем!
Яго. О, это гнусно с ее стороны.
Отелло. И с моим подчиненным.
Яго. Это еще гнуснее.
Отелло. Достань мне яду, Яго, к ночи. Я не стану объясняться с ней,
чтобы ее тело и красота не поколебали моей решительности. К ночи, Яго.
Яго. Не убивайте ее ядом, задушите ее в постели, в той самой постели,
которую она осквернила.
Отелло. Отлично, отлично. Мне нравится справедливость этого решения.
Превосходно.
Яго. Что касается Кассио, позвольте мне с ним порешить. Вы кой о чем
услышите приблизительно в полночь.
Отелло. Великолепно!
Звук трубы.
Что это за трубные звуки?
Яго. Вероятно, вести из Венеции. Это Лодовико, посланный дожем.
Посмотрите, ваша жена с ним.
Входят Лодовико, Дездемона и свита.
Лодовико. Да хранит вас бог, достойный генерал.
Отелло. От всего сердца приветствую вас, сударь.
Лодовико. Дож и сенаторы Венеции шлют вам привет. (Вскрывает пакет.)
Отелло (целуя пакет). Целую посредника их воли. (Вскрывает пакет и
читает.)
Дездемона. Какие новости, милый кузен Лодовико? {149}
Яго. Я очень рад вас видеть, синьор. Добро пожаловать на Кипр!
Лодовико. Благодарю вас. Как поживает лейтенант Кассио?
Яго. Живет, сударь.
Дездемона. Кузен, между ним и моим господином произошел недобрый
разлад. Но вы все это уладите.
Отелло. Вы уверены в этом?
Дездемона. Что вы сказали, мой господин?
Отелло (читает). "Непременно исполните это, раз вы хотите".
Лодовико. Он не обращался к вам: он занят чтением документа. Значит,
между генералом и Кассио произошла ссора?
Дездемона. Да, к несчастию. Я бы сделала много, чтобы помирить их, ради
любви, которую я чувствую к Кассио.
Отелло. Огонь и сера! {150}
Дездемона. Что вы сказали, мой господин?
Отелло. Вы в своем уме?
Дездемона. Как, он сердится?
Лодовико. Может быть, его взволновало письмо. Как я предполагаю, ему
приказано вернуться в Венецию {151} и сдать начальство Кассио.
Дездемона. Поверьте, я этому рада.
Отелло. Вот как?
Дездемона. Что, господин мой?
Отелло. Я рад, что вы сошли с ума.
Дездемона. Что вы, милый Отелло...
Отелло. Дьявол! (Ударяет ее {152}.)
Дездемона. Я этого не заслужила.
Лодовико. Генерал, этому не поверили бы в Венеции, если бы я даже
поклялся, что видел собственными глазами. Это уж слишком. Просите у нее
прощения: она плачет.
Отелло. О дьявол, дьявол! Если бы земля была полна женскими слезами,
каждая капля, которую она роняет, превратилась бы в крокодила {153}. Прочь с
глаз моих!
Дездемона. Я уйду, чтобы не раздражать вас.
Лодовико. Воистину послушная жена. Верните прошу вас, генерал.
Отелло. Сударыня!
Дездемона. Да, господин мой!
Отелло. Что вы хотите с ней делать, сударь?
Лодовико. Кто, я, генерал?
Отелло. Да, ведь вы же сами хотели, чтобы я заставил ее вернуться.
Сударь, она умеет вертеться, вертеться {154}, идти вперед и снова вертеться.
И она умеет плакать, сударь, плакать. И она послушна, как вы сказали,
послушна, весьма послушна... Продолжай плакать! Что же касается этого,
сударь, - о, как искусно подделано ее отчаяние! - мне приказано вернуться в
Венецию {155}. Убирайся! Я сейчас пришлю за тобой... Сударь, я повинуюсь
приказу и возвращусь в Венецию... Прочь, сгинь!
Дездемона уходит.
Кассио займет мое место. А сегодня вечером, сударь, прошу вас отужинать со
мной. Добро пожаловать, сударь, на Кипр. Козлы и обезьяны! {156} (Уходит.)
Лодовико. Это ли благородный мавр, которого наш сенат единогласно
называет во всех отношениях совершенным? Это ли натура, не потрясаемая
никакой страстью? Чью прочную силу не могла ни поранить, ни пронзить ни пуля
случая, ни стрела судьбы?
Яго. Он очень изменился.
Лодовико. В здравом ли он уме? Не в беспамятстве ли он?
Яго. Он таков, каков он есть. Я не смею высказать ему осуждение. Если
он не таков, каким он мог бы быть. Я готов молиться, чтобы он стал таким,
каким бы мог быть.
Лодовико. Как! Ударить жену!
Яго. Честное слово, это нехорошо, Однако я хотел бы быть уверенным в
том, что он не сделает ничего худшего.
Лодовико. Он всегда таков? Или письмо из Венеции взволновало его кровь
и впервые вызвало такой проступок?
Яго. Увы, увы! Нечестно было бы с моей стороны рассказывать о том, что
я видел и знаю. Вы сможете наблюдать за ним. Его собственное поведение и без
слов моих обнаружит его вполне. Следите же за ним и замечайте, как он будет
дальше вести себя.
Лодовико. Мне жаль, что я ошибся в нем.
Уходят.
СЦЕНА 2
Комната в замке {157}. Входят Отелло и Эмилия.
Отелло. Вы, значит, ничего не видали?
Эмилия. И не слыхала и не замечала ничего подозрительного.
Отелло. Однако вы видели ее вдвоем с Кассио?
Эмилия. Но не видела при этом ничего дурного. К тому же я слышала
каждое их слово.
Отелло. Как, разве они никогда не шептались?
Эмилия. Никогда, мой господин.
Отелло. И не отсылали вас куда-нибудь?
Эмилия. Никогда.
Отелло. Принести ее веер, перчатки, полумаску {158} или за чем-нибудь
еще?
Эмилия. Никогда, мой господин.
Отелло. Это странно.
Эмилия. Я готова, господин мой, отдать душу в заклад, что она честна.
Если вы думаете иначе, прогоните эти мысли: они оскверняют ваше сердце. Если
какой-нибудь мерзавец внушил вам это, пусть небо воздаст ему за это тем
проклятием, которым был проклят змей-искуситель. Уж если она не честна, не
целомудренна и не верна, тогда нет счастливых мужей, тогда чистейшая из их
жен гнусна, как клевета.
Отелло. Попросите ее прийти сюда. Ступайте.
Эмилия уходит.
Наговорила! Но ведь только уж очень глупая сводня не сумела бы всего этого
наплести. Эта хитрая шлюха - замкнутая на ключ и уединенная комната,
скрывающая в, себе отвратительные тайны. И, однако, она становится на колени
и молится. Я сам видел.
Входят Дездемона и Эмилия.
Дездемона. Что вам угодно, господин мой?
Отелло. Прошу вас, цыпочка, подойдите сюда.
Дездемона. Что вы желаете?
Отелло. Дайте мне взглянуть в ваши глаза. Глядите, мне в лицо.
Дездемона. Что это за ужасная причуда?
Отелло (к Эмилии). Принимайтесь за свое дело, сударыня, оставьте
производителей потомства наедине и затворите дверь. Если кто-нибудь
подойдет, кашляните или скажите: "гм!" Принимайтесь за ваше ремесло! Ну,
поскорей!
Эмилия уходит.
Дездемона. Умоляю вас на коленях, скажите, что значат ваши речи? Я
понимаю, что в ваших словах заключена ярость, но не понимаю самих слов.
Отелло. Говори, что ты такое?
Дездемона. Ваша жена, мой господин; ваша честная и верная жена.
Отелло. Ну, клянись же в этом и погуби свою душу, чтобы дьяволы не
побоялись схватить тебя, столь похожую на небесное существо. Так погуби же
свою душу вдвойне {159}: клянись, что ты честна.
Дездемона. Воистину, то знает небо.
Отелло. Воистину небо знает, что ты лжива, как ад!
Дездемона. Перед кем, господин мой, с кем, в чем я лжива?
Отелло. Ах, Дездемона! Прочь, прочь, прочь!
Дездемона. О, какой тяжелый день! Почему вы плачете? Я ли причина этих
слез, мой господин? Если вы, быть может, подозреваете, что мой отец
содействовал тому, что вас отзывают в Венецию, не вините в этом меня. Если
вы лишились его благосклонности, так ведь и я ее тоже лишилась.
Отелло. Если бы небу было угодно испытать меня горестями; если бы оно
послало на мою непокрытую голову дождь всяческих болезней и позора;
погрузило бы меня в бедность по самые губы; отдало бы меня в плен без всякой
надежды на освобождение, - я бы нашел в каком-нибудь уголке моей души каплю
терпения. Но, увы, превратить меня в мишень для нашего
презрительно-насмешливого времени, чтобы оно указывало на меня своими
ленивыми, неподвижными перстами... {160} О-о! Однако я смог бы перенести и
это, и легко, очень легко. Но там, где я храню свое сердце, там, где мне
суждено жить, ибо без этого я должен умереть, - тот источник, где берет
начало поток моего существования, который без этого источника должен
иссякнуть, - быть изгнанным оттуда!.. Или хранить этот источник, как водоем,
в котором кучами гнездятся и размножаются омерзительные жабы!.. Так изменись
же в лице, терпение, ты юный розовогубый херувим, да стань мрачным, как ад!
Дездемона. Я надеюсь, что мой благородный господин считает меня
честной.
Отелло. О да, точно так же, как летних мух на бойнях, которые
размножаются, кладя свои яички в мясо и делая его гнилым. О плевел {161},
что так очаровательно прекрасен и пахнешь так сладко, что одурманиваешь
чувства... Уж лучше бы ты не рождалась вовсе!
Дездемона. Увы, какой совершила я грех, о котором сама не знаю?
Отелло. Неужели эта прекрасная бумага, эта красивейшая книга были
сделаны для того, чтобы написать слово "шлюха"? Что ты совершила? {162} Что
совершила? О уличная тварь, я превратил бы мои щеки в плавильную печь,
которая сожгла бы скромность в золу, если бы я рассказал о твоих делах. Что
ты совершила? Небо затыкает нос от твоих дел, луна закрывает глаза,
распутный ветер, который целует все, что бы ему ни встретилось, замер в
подземной пещере {163}, чтобы не слышать о твоих поступках. Что ты
совершила? Бесстыдная шлюха!
Дездемона. Клянусь небом, вы оскорбляете меня напрасно.
Отелло. Разве вы не шлюха?
Дездемона. Нет, клянусь верой Христовой. Если хранить это тело для
моего господина от чужого гнусного беззаконного прикосновения не значит быть
шлюхой - я, не шлюха.
Отелло. Как, вы не распутница?
Дездемона. Нет, клянусь спасением своей души!
Отелло. Неужели?
Дездемона. О небо, защити нас!
Отелло. В таком случае прошу вашего прощения. Я принял вас за ловкую
венецианскую шлюху, которая вышла замуж за Отелло.
Входит Эмилия.
Вы же, сударыня, исполняющая обязанность, противоположную той, которую
исполняет апостол Петр {164}, и, охраняющая врата ада... Вы, вы, да, вы! Вы
сделали свое дело. Вот вам деньги за ваши труды. Прошу вас, замкнитесь на
ключ и сохраните нашу тайну. (Уходит.)
Эмилия. Ах, боже мой, что это он вообразил? Как вы себя чувствуете,
сударыня? Как вы себя чувствуете, моя добрая госпожа?
Дездемона. Честное слово, как в полусне.
Эмилия. Сударыня, что приключилось с моим господином?
Дездемона. С кем?
Эмилия. Как с кем? С моим господином {165}, сударыня.
Дездемона. Кто твой господин?
Эмилия. Тот, кто и ваш господин, сладостная госпожа.
Дездемона. У меня нет господина. Не говори со мной, Эмилия. Я не могу
плакать, а отвечать могла бы только слезами. Прошу тебя, сегодня ночью
постели мне брачные простыни {166}, не забудь. И позови сюда твоего мужа.
Эмилия. Вот действительно перемена! (Уходит.)
Дездемона. Так мне и надо, что со мной так обращаются. Поделом мне; как
я вела себя, если у него могло родиться хотя бы малейшее подозрение в
проступке с моей стороны.
Входят Яго и Эмилия.
Яго. Что вам угодно, сударыня? Что с вами?
Дездемона. Я сама не знаю. Те, кто наказывает маленьких детей, делают
это кроткими средствами и задают им нетрудные уроки {167}. Так и он мог бы
побранить меня, потому что я, честное слово, как ребенок, когда меня бранят.
Яго. В чем дело, госпожа?
Эмилия. Ах, Яго, мой господин обзывал ее шлюхой, осыпал ее такими
злобными и грубыми словами, которых не в силах перенести честные сердца.
Дездемона. Я заслужила это название, Яго?
Яго. Какое название, прекрасная госпожа?
Дездемона. Которое, как она сказала, дал мне мой господин.
Эмилия. Он назвал ее шлюхой. Пьяный нищий не стал бы ругать такими
словами свою девку.
Яго. Почему же он это сделал?
Дездемона. Я не знаю. Я не знаю. Я уверена, что я не такая, какой он
меня назвал.
Яго. Не плачьте, не плачьте. Какой несчастный день!
Эмилия. Неужели же она отказалась от стольких благородных женихов, от
отца, от родины, от своих друзей - лишь для того, чтобы ее назвали шлюхой?
Как тут не заплакать!
Дездемона. О моя злосчастная судьба!
Яго. Как ему не стыдно! Что это на него нашло?
Дездемона. Это знает только небо.
Эмилия. Пусть меня повесят, если какой-нибудь отъявленный мерзавец,
какой-нибудь вмешивающийся не в свои дела и умеющий втереться в доверие
негодяй, обманщик, лживый раб не изобрел этой клеветы, чтобы заполучить себе
должность. Пусть иначе повесят меня!
Яго. Фу, брось! Таких людей не бывает. Это невозможно.
Дездемона. Если есть такой человек, да простит ему небо!
Эмилия. Да простит ему висельная веревка, да гложет ад его кости! За
что же он назвал ее шлюхой? Кто проводит с ней время? Где? Когда? Каким
образом? Разве это похоже на правду? Мавр обманут каким-нибудь гнуснейшим
подлецом, низким, отменным подлецом, паршивым малым... О небо, если бы ты
только разоблачало таких проходимцев и вкладывало бы каждому честному
человеку бич в руку {168}, чтобы гнать, бичуя, этих негодяев голыми по всему
миру, с востока на запад!
Яго. Не кричи на весь дом.
Эмилия. Тьфу на него! Вот один из таких же молодчиков вывернул и тебе
ум наизнанку и заставил подозревать меня в связи с мавром.
Яго. Ты - дура! Убирайся!
Дездемона. Увы, Яго, что мне делать, чтобы вернуть себе расположение
моего господина? Добрый друг, ступайте к нему. Клянусь небесным светом, я не
знаю, почему я потеряла его. Вот я преклоняю колени. Если когда-нибудь моя
воля согрешила против любви его, в помыслах или на деле, или если мои глаза,
уши или другое из моих чувств наслаждались кем-нибудь другим, если я не
люблю его, не любила и не буду всегда его любить, хотя бы он отверг меня и
обрек меня на жалкую участь разведенной жены, - да лишусь я покоя души
навек! Недоброе отношение может многое сделать. Его недоброе отношение может
разбить мою жизнь, но никогда не запятнает моей любви к нему. Я не в силах
произносить слово "шлюха". Сейчас, когда я произношу это слово, оно мне
отвратительно. Совершить же поступок, который заслужил бы это название, не
заставило бы меня все то количество роскоши, которое содержится в мире.
Яго. Умоляю вас, успокойтесь. Это лишь его мимолетное настроение. Его
раздражили государственные заботы, и потому он бранится с вами.
Дездемона. Если бы это было так!
Яго. Только так, ручаюсь вам.
Музыка за сценой {169}.
Слышите, как эти инструменты приглашают к ужину. Послы Венеции ждут.
Ступайте и не плачьте. Все уладится.
Дездемона и Эмилия уходят.
Входит Родриго {170}.
Ну что, Родриго?
Родриго. Я не нахожу, что ты честно со мной поступаешь.
Яго. В чем же я поступаю нечестно?
Родриго. Каждый день, Яго, ты откладываешь мое дело при помощи
какой-нибудь выдумки и, как мне теперь кажется, скорее стремишься лишить
меня всяких возможностей успеха, чем предоставить мне хотя бы малейший
обнадеживающий шанс. Я это больше терпеть не хочу. И я отнюдь не убежден в
том, что должен спокойно примириться с тем, что я претерпел так глупо.
Яго. Вы меня выслушаете, Родриго?
Родриго. Честное слово, я слышал слишком много. Ибо ваши слова и
поступки не в родстве друг с другом.
Яго. Вы несправедливо обвиняете меня.
Родриго. Совершенно справедливо. Я истратил все свое состояние.
Драгоценности, которые вы получили от меня, чтобы передать Дездемоне,
совратили бы и принесшую обет целомудрия. Вы сказали мне, что она приняла
их, обнадеживала и ободряла меня, говоря, что скоро она обратит на меня
внимание. Но до сих пор я ничего не вижу.
Яго. Хорошо, продолжайте, отлично.
Родриго. Отлично! Продолжайте! Я, любезный, продолжать не могу. И все
это совсем не отлично. Я думаю, что все это препаршиво, и начинаю
убеждаться, что одурачен во всем этом деле.
Яго. Отлично.
Родриго. Говорят вам, что это не отлично. Я все открою Дездемоне. Если
она мне вернет мои драгоценности, я откажусь от ухаживания за ней и раскаюсь
в своем противозаконном домогательстве. Если же нет, будьте уверены - я от
вас потребую расчета.
Яго. Вы все сказали?
Родриго. Да, и я заявляю: все то, что я сказал, я намерен сделать.
Яго. Ну вот, теперь я вижу, что у тебя есть характер. И с этого момента
я становлюсь лучшего о тебе мнения, чем раньше. Дай мне руку, Родриго. Ты
имеешь полное право обижаться на меня, и, однако, я заявляю, что действовал
честно в твоем деле.
Родриго. Это было незаметно.
Яго. Не могу не согласиться, что это было незаметно. И ваше подозрение
не лишено ума и здравого смысла. Но, Родриго, если в тебе действительно есть
то, что я теперь с большей, чем когда-либо, уверенностью надеюсь найти в
тебе, - я имею в виду решимость, храбрость и мужество, - докажи это сегодня
ночью. Если в следующую ночь ты не насладишься Дездемоной, отправь меня
предательством на тот свет, изобрети искусный 
| |
| Просмотров: 358 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры