| Главная » Книги |
Ибсен Генрик - Пер Гюнт, Страница 9
Ибсен Генрик - Пер Гюнтnbsp; Я золота, но сам все потерял;
С судьбою не в ладах мы оказались.
Вы знаете, багаж мой не велик,
И это все, что у меня осталось;
Пошло все остальное прахом.
КАПИТАН. Что ж,
И этого довольно, чтоб доставить
Вам вес на родине, средь ваших близких.
ПЕР ГЮНТ. Я не имею ни души родной.
Никто не ждет богатого хрыча...
Зато на пристани избавлен буду
От родственных объятий.
КАПИТАН. Близок шторм!
ПЕР ГЮНТ. А впрочем, если кто из молодцов
Особенно в нужде, не поскуплюсь я.
КАПИТАН. Прекрасно. Большинство здесь беднота;
Женаты все, детей имеют кучу,
А заработок - грош; едва хватает,
Чтоб с голоду не помереть с семьей;
Домой вернутся с лишними грошами -
Их встретят так, что долго не забудут.
ПЕР ГЮНТ. Позвольте... жены есть у них и дети?
Они женаты?
КАПИТАН. Все до одного,
Но самая жестокая нужда
У повара в семье; там прямо голод.
ПЕР ГЮНТ. Женаты. Значит, ждет их дома кто-то,
Кто будет радоваться их приезду?
КАПИТАН. Как могут и умеют бедняки.
ПЕР ГЮНТ. И если вечером они вернуться?..
КАПИТАН. Я думаю - на стол поставят жены
Для случая такого все, что только
Найдется повкусней у них.
ПЕР ГЮНТ. И свечку
Зажгут, пожалуй?
КАПИТАН. Может быть, и две,
Да и винца им поднесут по чарке.
ПЕР ГЮНТ. Затопят печь, и в горнице тепло,
Уютно станет... сядут все в кружок...
И дети тут же... и пойдут рассказы
Наперебой... Договорить друг другу
Давать не будут до конца, - так много
У каждого из них сказать найдется
Так радостно на сердце будет?..
КАПИТАН. Да,
Пожалуй, так и будет все. Тем больше,
Что вы по доброте своей сердечной
Решили наградить их...
ПЕР ГЮНТ (ударяя кулаком о борт). Ни за что?
Да что я, выжил из ума? Хотите,
Чтоб тратился я на чужих ребят?
Горбом я деньги сколотил. И права
На них ни у кого здесь нет. И ждать
Здесь Пера Гюнта некому.
КАПИТАН. Не спорю,
Что ваши деньги - ваши.
ПЕР ГЮНТ. Да, мои!
Мои. И более ничьи. Как только
Мы бросим якорь, с вами расплачусь
За свой проезд в каюте пассажирской
От берегов Панамы и на водку
Матросам дам, и больше ни гроша!
Не то - позволю вам мне в ухо дать!
КАПИТАН. Мое все дело - вам расписку выдать.
Для оплеух другого поищите.
Но, извините, шторм шутить не любит.
(Уходит.)
Темнеет, в каюте зажигают огни. Зыбь все усиливается, туман сгущается, и небо заволакивается тучами.
ПЕР ГЮНТ. Иметь ораву ребятишек, жить,
Как будто жизнь есть радость, а не бред,
И знать, что чьи-то мысли за тобою
Повсюду следуют?.. А обо мне,
Небось, не думает никто! Так свечки
На радостях зажгут еще? Погаснут!
Об этом постараюсь я. Команду
Всю допьяна спою. Пусть ни один
Не выйдет трезвым на берег. Пусть к женам
И детям пьяными придут, затеют
Скандал, начнут ругаться, кулаками
Бить по столу и напугают тех,
Кто так их ждал, до полусмерти! Жены
Поднимут крик и убегут из дома,
Таща детей. Пойдет вся радость прахом!
Корабль сильно накреняет. ПЕР ГЮНТ шатается и едва удерживается на ногах.
ПЕР ГЮНТ. А здорово качнуло! Море словно
За деньги трудится; самим собою,
Все тем же морем Северным, сердитым
И бурным остается...
(Прислушиваясь.)
Что за крик?
ВАХТЕННЫЙ. Обломок корабля под ветром.
КАПИТАН (командуя). Право
Руля! И ближе к ветру!
ШТУРМАН. Есть там люди?
ВАХТЕННЫЙ. Сдается, трое...
ПЕР ГЮНТ. Так спустите шлюпку!
КАПИТАН. Ее сейчас же захлестнет волною.
(Уходит на нос корабля.)
ПЕР ГЮНТ. Об этом ли раздумывать теперь?
(Матросам.)
Вы люди или нет? Спасайте ближних!
Иль шкуры подмочить свои боитесь?
БОЦМАН. И думать нечего в такую зыбь.
ПЕР ГЮНТ. Опять кричит. А ветер стал слабее...
Не попытаешься ли, повар, ты?
Не мешкай же, я заплачу...
ПОВАР. Да что вы!
Хоть двадцать фунтов стерлингов давайте!..
ПЕР ГЮНТ. Собаки! Трусы! Или вы забыли,
Что ждут их дома семьи - жены, дети?..
БОЦМАН. И подождут, потерпят. Говорится,
Что претерпевший до конца спасется.
КАПИТАН. Левее правь от банки!
ШТУРМАН. Ах, обломок
Перевернулся!
ПЕР ГЮНТ. Разом стихло все?..
ПОВАР. Да, если эти трое, о которых
Вы беспокоились, женаты были,
То приобрел наш мир трех вдов зараз.
Буря усиливается. ПЕР ГЮНТ уходит на корму.
ПЕР ГЮНТ. Не стало веры меж людьми, не стало
И христианства, о котором столько
Говорено и писано. Ленивы
Они молиться и добро творить,
И страха нет у них пред высшей силой...
А бог - он грозен ведь в такую ночь!
Поостеречься б им, скотам, подумать,
Что не шутить козявкам со слоном!
Они же бога прямо искушают.
Что до меня - я умываю руки.
На всех сошлюсь, - когда дошло до жертвы,
Откликнулся я первый - кошельком.
А толку что? Положим, говорится,
Что с чистой совестью спокойней спится;
Но это правдой может быть на суше,
А на море значенья не имеет;
Тут честных и плутов не разбирают...
И рад бы ты самим собой остаться,
Своим путем идти, - так нет, ступай
За всеми вслед! Возмездья час пробьет
Для боцмана и повара - так с ними
В компании и ты иди на дно!
Тут личные достоинства и нужды
В расчет не принимаются совсем;
Тут смотрят на тебя, как на начинку
Колбасную мясник на свинобойне.
Моя ошибка - был я слишком смирен.
Неблагодарность и пожал в награду
За все свои труды. Будь я моложе,
Пожалуй, я свой нрав бы изменил,
Покруче стал. Да это не ушло.
Пройдет далеко слух, что я вернулся
Из стран заморских богачом. Верну я
Свой дом добром иль силой, перестрою
И разукрашу как дворец его.
Но никого и на порог к себе
Не допущу. Пусть у ворот без шапок
Стоят и бьют челом мне - на здоровье!
Не выманивать им у меня гроша.
Коль надо мной потешилась судьба, -
Так уж и я натешусь над другими.
НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАССАЖИР (словно вырастая перед ним из мрака и приветливо раскланиваясь). Мое почтенье!
ПЕР ГЮНТ. Здравствуйте! Но... кто вы?
ПАССАЖИР. Ваш спутник и слуга покорный.
ПЕР ГЮНТ. Вот как?
Вы тоже пассажир? А я ведь думал,
Что я - единственный.
ПАССАЖИР. Предположенье,
Которое теперь должно отпасть.
ПЕР ГЮНТ. Но странно, что вас в первый раз я вижу
Сегодня ночью...
ПАССАЖИР. Днем не выхожу я...
ПЕР ГЮНТ. Вы не больны? Как полотно, бледны вы...
ПАССАЖИР. О нет, я чувствую себя отлично.
ПЕР ГЮНТ. Как море-то бушует!
ПАССАЖИР. Просто прелесть!
ПЕР ГЮНТ. Как - прелесть?
ПАССАЖИР. Волны, словно горы, ходят.
Взглянуть - так слюнки потекут. Представьте,
Какую массу разобьет судов
И трупов выкинет сегодня море!
ПЕР ГЮНТ. Помилуйте!..
ПАССАЖИР. Утопленника видеть
Иль удавленника вам случалось?
ПЕР ГЮНТ. Нет, это уж из рук вон!
ПАССАЖИР. Трупы их
Смеются. Принужденным смехом, правда.
Язык у них прикушен большей частью.
ПЕР ГЮНТ. Отстаньте от меня!
ПАССАЖИР. Один вопрос...
А что как наше судно сядет на мель
И разобьется?
ПЕР ГЮНТ. Разве есть опасность?
ПАССАЖИР. Не знаю, что на это вам ответить.
Но вы представьте - вы ко дну пойдете,
А я спасусь?..
ПЕР ГЮНТ. Вот вздор!..
ПАССАЖИР. Возможность есть.
Но кто стоит одной ногой в могиле,
Становится добрее и щедрее...
ПЕР ГЮНТ (хватаясь за карман). А, денег вам?
ПАССАЖИР. Нет, будьте так любезны
Мне завещать ваш труп, почтенный?..
ПЕР ГЮНТ. Что?..
Нет, это слишком далеко заходит!
ПАССАЖИР. Лишь труп, - вы понимаете. Для пользы
Науки хлопочу я.
ПЕР ГЮНТ. Убирайтесь!
ПАССАЖИР. Но вам прямая выгода, мой друг.
О вашем вскрытии похлопочу я.
Меня особенно интересует,
Где специальный орган фантазерства;
Так вас по косточкам и разберем мы.
ПЕР ГЮНТ. Да провалитесь вы совсем!
ПАССАЖИР. Но, друг мой, -
Утопленника труп?
ПЕР ГЮНТ. Да вы безбожник!
Безумец! Вы накличете беду.
И без того такая буря, качка...
Того гляди, дойдет до катастрофы,
А вы ее торопите как будто.
ПАССАЖИР. Я вижу ваше нерасположенье
Беседу продолжать на эту тему;
Но время многое ведь изменяет...
(Приветливо раскланиваясь.)
Мы встретимся, когда ко дну пойдете,
А может быть, и раньше. И тогда
Вы будете сговорчивей, надеюсь.
(Скрывается в каюту.)
ПЕР ГЮНТ. Пренеприятные субъекты - эти
Ученые. Такое вольнодумство!
(Проходящему мимо боцману.)
Послушай-ка, любезный! Кто такой
Тот пассажир? Из дома сумасшедших?
БОЦМАН. Я не слыхал, чтоб кроме вас здесь были
Другие пассажиры. Вы один.
ПЕР ГЮНТ. Час от часу не легче!
(Юнге, выходящему из каюты.)
Кто в каюту
Сейчас юркнул?
ЮНГА. Собака наша, сударь.
(Уходит.)
ВАХТЕННЫЙ (кричит). На риф несет нас!
ПЕР ГЮНТ. Чемодан мой! Ящик!
На палубу скорее весь багаж!
БОЦМАН. Не до того теперь нам.
ПЕР ГЮНТ. Капитан!
Я вздор сейчас молол, шутил, конечно...
И всем... и повару помочь готов...
КАПИТАН. Ну, кливер пополам!
ШТУРМАН. Снесло фок-мачту!
БОЦМАН (кричит на носу). Вот рифы впереди!
КАПИТАН. И судно гибнет!
Толчок. Судно содрогается. Шум и смятение.
Между прибрежными рифами и бурунами. Корабль погибает. В тумане виднеется лодка с двумя пассажирами. Ее настигает шквал и перевертывает. Слышен крик. Затем все стихает на некоторое время; наконец, лодка всплывает дном кверху.
ПЕР ГЮНТ (вынырнув возле лодки). Спасите! Помогите! Лодку! Лодку!
Я погибаю... Вынеси, господь...
Как сказано в писании!..
(Цепляется за киль лодки.)
ПОВАР (вынырнув с другой стороны). О боже!
Спаси меня... моих малюток ради!
(Тоже держится за киль.)
ПЕР ГЮНТ. Пусти!
ПОВАР. Пусти!
ПЕР ГЮНТ. Ударю!
ПОВАР. Сдачи дам!
ПЕР ГЮНТ. Я размозжу тебе башку! Пусти же!
Двоих не сдержит лодка.
ПОВАР. Знаю сам.
Так ты пусти!
ПЕР ГЮНТ. Нет, ты!
ПОВАР. Пустил я, как же!
Завязывается борьба. ПОВАР, сильно ударившись одной рукой, которая повисает, как плеть, изо всех сил вцепляется в лодку другою.
ПЕР ГЮНТ. И эту лапу прочь!
ПОВАР. Добрейший... сжальтесь!
Хоть ребятишек малых пожалейте!
ПЕР ГЮНТ. Мне жизнь нужнее, чем тебе, - ведь я
Ребят еще не наплодил.
ПОВАР. Пустите!
Вы пожили, а я еще так молод.
ПЕР ГЮНТ. Довольно! Прочь... Тони! Все тяжелее
Становишься.
ПОВАР. О, будьте милосердны!
Пустите, ради бога! Убиваться
Ведь некому по вас...
(С криком выпускает киль.)
Тону! Спасите!
ПЕР ГЮНТ (хватая его одной рукой за волосы).
Я поддержу тебя пока, - молись,
Читай скорее "Отче наш"...
ПОВАР. Смешалось
Все в голове... Припомнить не могу!
ПЕР ГЮНТ. Скорее... вкратце... главное лишь вспомни.
ПОВАР. Хлеб наш насущный...
ПЕР ГЮНТ. Это пропусти.
На твой век хватит, верно, что имеешь.
ПОВАР. Хлеб наш насущный...
ПЕР ГЮНТ. Ну, заладил! Видно,
Что поваром жизнь прожил.
(Выпускает его.)
ПОВАР (погружаясь). ... Даждь нам днесь...
(Скрывается под водой.)
ПЕР ГЮНТ. Аминь! Ты был и до конца остался
"Самим собой".
(Взбирается на лодку.)
Где жизнь - там и надежда!
НЕИЗВЕСТНЫЙ ПАССАЖИР (тоже хватаясь за лодку).
Мое почтение!
ПЕР ГЮНТ. Фу! Чтоб тебя!..
ПАССАЖИР. Я крики услыхал. А ведь забавно,
Что я таки нашел вас. Ну? Не прав ли
Я был, предсказывая вам?..
ПЕР ГЮНТ. Пустите!
Здесь впору уместиться одному.
ПАССАЖИР. Я поплыву одной ногою левой;
За край придерживаться мне довольно
Лишь кончиками пальцев. A propos -
О трупе...
ПЕР ГЮНТ. Замолчите!
ПАССАЖИР. Остальное
Ведь все погибло...
ПЕР ГЮНТ. Да заткните глотку!
ПАССАЖИР. Ну, как угодно.
Молчание.
ПЕР ГЮНТ. Что же вы?
ПАССАЖИР. Молчу.
ПЕР ГЮНТ. Проклятье! Что вы делаете?
ПАССАЖИР. Жду.
ПЕР ГЮНТ (рвет на себе волосы).
Нет, я с ума сойду! Да кто вы?
ПАССАЖИР (кивая). Друг.
ПЕР ГЮНТ. Ну, дальше! Говорите же!
ПАССАЖИР. Да разве
Я никого вам не напоминаю?
ПЕР ГЮНТ. Не черта ли?
ПАССАЖИР (тихо). Иль он ночной путь жизни
Вам освещает страха фонарем?
ПЕР ГЮНТ. Ага! Так вы в конце концов, пожалуй,
Посланник света?
ПАССАЖИР. Друг мой, вам случалось
Испытывать хоть раз в полгода страх, -
Спасительный, серьезный страх, и быть
До глубины души им потрясенным?
ПЕР ГЮНТ. Когда грозит опасность, всякий струсит...
Но не спроста вы речь свою ведете;
В ней что-то есть... подвох какой-то чую...
ПАССАЖИР. Иль раз хоть в жизни одержали вы
Победу, что дана нам страхом?
ПЕР ГЮНТ (глядя на него). Если
Явились вы открыть мне дверь познанья.
То глупо, что не приходили раньше.
На что похоже, - выбирать минуту,
Когда, того гляди, пойдешь на дно?
ПАССАЖИР. По-вашему, победа вероятней
Была бы, если б вы теперь сидели
Уютно в горнице у камелька?
ПЕР ГЮНТ. Гм... да... но ваша речь скорей могла бы
Своей иронией замысловатой
Сбить с толку, чем встряхнуть и образумить.
ПАССАЖИР. Но там, откуда я, значенье то же
Ирония имеет, как и пафос.
ПЕР ГЮНТ. Всему м время есть свое и место;
Написано: "Что мытарю прилично,
Епископу зазорно".
ПАССАЖИР. Но и те,
Чей прах хранится в урнах в виде пепла,
Не каждый день ходили на котурнах.
ПЕР ГЮНТ. Поди ты, пугало! Оставь меня!
Я не желаю умирать. Мне надо
На берег выбраться.
ПАССАЖИР. На этот счет
Не беспокойтесь. В середине акта -
Хотя б и пятого - герой не гибнет!
(Исчезает.)
ПЕР ГЮНТ. Ну, под конец себя он все же выдал.
Он попросту был жалкий ригорист.
Сельское кладбище, расположенное на высоком плоскогорье Похороны СВЯЩЕННИК и НАРОД. Допевают последние псалмы. ПЕР ГЮНТ проходит по дороге мимо.
ПЕР ГЮНТ (у ворот кладбища). Как видно, одного из земляков
Здесь провожают в путь обычный смертных.
Хвала создателю, что не меня!
(Входит за ограду.)
СВЯЩЕННИК (над свежей могилой).
Теперь, когда душа на суд предстала,
А прах лежит, как шелуха пустая,
В гробу, - поговорим, друзья мои,
О странствии покойника земном.
Не славился умом он, ни богатством;
Ни голосом не брал и ни осанкой;
Во мнениях труслив был, неуверен,
Да и в семье едва ль был головой,
А в божий храм всегда входил, как будто
Просить хотел людей о позволеньи
Занять местечко на скамье средь прочих...
Вы знаете, что он не здешний был, -
Из Гудбраннской долины к нам явился
Почти мальчишкой; и с тех самых пор
Он до конца, вы помните, ходил,
Засунув руку правую в карман.
И эта правая рука в кармане
Была той характерною чертой,
Что в памяти людей определяла
Его наружный облик, так же как
Его обычная манера жаться
К сторонке, где бы он ни находился...
Но хоть и шел всегда он втихомолку
Своим путем особым и ни с кем
Здесь не сближался, не был откровенным,
Вы, верно, знали, что на той руке,
Которую всегда он прятал, было
Всего лишь навсего четыре пальца...
Я помню, много лет тому назад
Объявлен в Лунде был выбор рекрутский:
К войне готовились. Все толковали
О трудных временах, стране грозивших.
И я был на приеме. Капитан,
Набор производивший, занял место
Посередине за столом; с ним рядом
Сел ленсман и помощники-сержанты;
По очереди парней вызывали,
Осматривали, измеряли рост,
И принимали или браковали.
Набилась комната полна народу,
И громкий говор несся со двора...
Но вот на оклик вышел новый парень -
Белее полотна, с рукою правой,
Обмотанной тряпицей; был в поту он,
Чуть на ногах держался, задыхался;
Заговорить пытался - и не мог...
Едва-едва, приказу повинуясь
И заревом весь вспыхнув, рассказал,
То заикаясь, то словами сыпля,
Историю о том, как отхватил
Себе нечаянно серпом весь палец...
И в комнате вдруг разом стихло. Люди
Лишь переглядывались меж собой,
Поджавши губы, да кидали взгляды
Тяжелые, как камни, на беднягу.
И он их чувствовал, хоть и не видел,
С опущенною головою стоя.
Затем седобородый капитан
Привстал и, плюнув, указал на дверь...
Когда де парень повернулся, чтобы
Пройти к дверям, все расступились разом,
И как сквозь строй он до порога шел;
Одним прыжком за дверью очутился
И бросился бежать по горным скатам,
Оврагам каменистым, спотыкаясь
И чуть не падая, в свое селенье...
Спустя полгода он переселился
Сюда к нам с матерью, грудным ребенком
И нареченной. Взял себе участок
На косогоре, на границе Ломба,
При первой же возможности женился,
Построил дом и заступом ломать
Стал каменистый грунт, чтоб понемногу
В возделанное поле превратить.
Чем дальше - дело лучше шло, о чем
Колосья золотые говорили.
Держал в кармане руку в церкви он,
Но дома, мне сдается, девять пальцев
Его работали не хуже, чем
Все десять у других. Но раз весною
Все половодьем у него снесло;
Семья и он едва спаслись от смерти.
Но он упорен был в труде - и прежде,
Чем осень подошла, опять вился
Дымок над крышей нового жилища,
Которое на этот раз построил
Он на горе, где не грозили воды
Снести его. Зато, спустя два года,
Лавина дом снесла с лица земли;
Но мужества она не придавила
В крестьянине. Он снова заступ взял,
Копал, и чистил, и возил, и строил,
И третий домик был к зиме готов...
Три сына в этом доме подрастали;
Пришла пора им школу посещать,
А путь туда не близкий был - ущельем
Крутым, извилистым; и вот отец
Двух младших на спине носил, а старший
Справлялся сам, пока не становился
Спуск слишком крут, - обвязывал тогда
Отец веревкой малыша и вел...
Шел год за годом; стали мальчуганы
Мужчинами. Пришло, казалось, время
Отцу пожать плоды трудов своих;
Но три норвежца, сколотив деньжонки
В Америке, и думать позабыли
И об отце, и о дороге в школу...
Был узок кругозор его, не видел
Он ничего вне тесного кружка
Своей семьи и самых близких лиц.
И звуками пустыми отдавались,
Как звон бубенчиков, в ушах его
Слова, которые с волшебной силой
Других по струнам сердца ударяют:
"Народ", "отечество", "гражданский долг"
И "патриота ореол", - все это
Туманным оставалось для него.
Но он всегда исполнен был смиренья;
Со дня призыва на себе нес тяжесть
Сознания вины своей, о чем
В тот день стыда румянец говорил,
А позже - правая рука в кармане...
Он был преступником: страны законы
Нарушил он. Ну да! Но нечто есть,
Что так же над законами сияет,
Как над венцом блестящим ледников
Вершины гор из облаков. Нет спору -
Плохим он гражданином был; для церкви,
Для государства - деревом негодным.
Но здесь, на горном склоне, в круге тесном
Задач и обязательств семьянина,
Он был велик, он был самим собой.
Один мотив чрез жизнь его проходит.
Он с ним родился, и всю жизнь его
Звучал мотив тот, - правда, под сурдинку,
Зато фальшивой не было в нем нотки!..
Так с миром же покойся, скромный воин,
Стоявший до конца в рядах крестьянства,
Участвуя в той маленькой войне,
Которую оно всю жизнь ведет!
Не будем мы вскрывать чужое сердце,
В чужом мозгу копаться; это - дело
Не созданных из праха, но творца
Одну надежду выскажу я смело,
Что вряд ли тот, кого мы схоронили,
Перед своим судьей предстал калекой!
НАРОД расходится. ПЕР ГЮНТ остается один.
ПЕР ГЮНТ. Вот это - христианский дух!
Ничто тут не смущало, не пугало.
И тема проповеди - долг наш первый:
Всегда быть верным самому себе -
Довольно назидательна к тому же.
(Смотрит на могилу.)
Не он ли палец отрубил себе
Тогда в лесу, где строил я избушку?
Как знать? Одно я знаю, что, не стой
Я сам тут над могилой мне родного
По духу человека, мог бы я
Подумать, что во сне правдоподобном
Я собственное погребенье видел,
Себе похвальное я слово слышал...
Пои 
| |
| Просмотров: 277 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры