Главная » Книги

Ибсен Генрик - Пер Гюнт, Страница 10

Ибсен Генрик - Пер Гюнт


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

стине прекрасный, христианский
   Обычай - так вот бросить взор назад,
   На поприще земное тех, кто умер!..
   И я б не прочь был, чтобы приговор
   Мне вынес этот же достойный пастырь...
   Но, впрочем, я надеюсь, что нескоро
   Еще могильщик пригласит меня
   На новоселье в тесное жилище;
   И "от добра добра не ищут", или
   "Дню каждому его довлеет злоба",
   Как говорит писание; а также
   "Не следует себе рыть в долг могилу"...
   Да, все же истинное утешенье
   Дает нам церковь! Не умел, как должно,
   Я раньше этого ценить. Теперь же
   Я знаю, как отрадно услыхать
   Из компетентных уст нам подтвержденье
   Старинной поговорке: "Что посеешь,
   То и пожнешь"... Завет дан человеку:
   Себе быть верным, быть "самим собою"
   И в малом и в большом, всегда и всюду.
   Тогда хоть счастье и изменит - честь
   Останется, что жил ты по завету!..
   Домой теперь! Пусть будет труден путь,
   Пускай судьба смеется надо мною -
   Старик Пер Гюнт пойдет своим путем,
   Останется "самим собой" - хоть бедным,
   Но добродетельным. Да будет так!
   (Уходит.)
  
   Горный склон с высохшим речным руслом. Возле него развалины мельницы; грунт изрыт; на всем печать разорения. Повыше, на холме, большой крестьянский двор.
   Во дворе происходит аукцион. Много народу. Попойка и шум. ПЕР ГЮНТ сидит на куче камней среди развалин мельницы.
  
   ПЕР ГЮНТ. Вперед или назад - и все ни с места;
   Внутри и вне - все так же узко, тесно.
   Съедает ржа железо, время - силы.
   И тут придется, видно, мне припомнить
   Совет Кривой: "Сторонкой обойди!"
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Лишь хлам остался.
   (Увидев Пера Гюнта.)
   А, да тут чужие?
   Ну что ж! Добро пожаловать, приятель!
   ПЕР ГЮНТ. Спасибо; весело у вас сегодня.
   Крестины здесь справляют или свадьбу?
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Скорее - возращение домой:
   Лежит невеста в ящике с червями.
   ПЕР ГЮНТ. И черви друг у друга рвут тряпье.
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Тут песне и конец!
   ПЕР ГЮНТ. Один у всех;
   Они стары, и я знавал их в детстве.
   МОЛОДОЙ КРЕСТЬЯНИН (с ложкой).
   Смотрите, что за штуку приобрел я!
   Серебряные пуговицы в ней
   Пер Гюнт топил и отливал.
   ВТОРОЙ. А я-то, -
   За шиллинг приобрел себе мошну!
   ТРЕТИЙ. Четыре с половиной дол за короб!
   Никто не даст дороже мне?
   ПЕР ГЮНТ. Пер Гюнт...
   Он кто ж такой был?
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Он? Свояк Курносой
   И Аслака, что кузницу здесь держит.
   ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ. А ты меня-то с пьяных глаз забыл?
   ЧЕЛОВЕК в ТРУАРЕ. А ты забыл про хэгстадскую клеть?
   ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ. Н-да, ты брезгливостью не отличался.
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Она, пожалуй, проведет и смерть!
   ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ. Пойдем, свояк! Запьем свое свойство.
   ЧЕЛОВЕК в ТРАУРЕ. Пусть будет черт в свойстве с тобой! Заврался!
   ЧЕЛОВЕК в СЕРОМ. Э, кровь-то все же гуще, чем вода,
   И как-никак - в свойстве мы с Пером Гюнтом.
  
   Оба отходят.
  
   ПЕР ГЮНТ (тихо). И тут приходится знакомых встретить.
   ПАРЕНЬ (вслед человеку в трауре). Смотри же, Аслак! Если ты напьешься,
   Из гроба встанет мать, задаст тебе!
   ПЕР ГЮНТ (встает). Гм... тут, пожалуй, повторить некстати
   За агрономами: "Чем глубже роешь,
   Тем лучше пахнет".
   ПАРЕНЬ (с медвежьей шкурой). Гляньте - доврский кот...
   Вернее, шкура лишь того кота,
   Который троллей напугал в сочельник.
   ВТОРОЙ (с черепом оленя). А вот олень! На нем Пер Гюнт катался
   По воздуху!
   ТРЕТИЙ (с молотком, кричит человеку в трауре).
   Эй, Аслак! Узнаешь
   Тот молоток, которым расколол ты
   Орех, куда Пер Гюнт запрятал черта?
   ЧЕТВЕРТЫЙ (с пустыми руками человеку в сером).
   Мас Мон! А вот и куртка-невидимка,
   В ней улетела Ингрид с Пером Гюнтом.
   ПЕР ГЮНТ. Вина, ребята! Чувствую, что стар я, -
   Устрою-ка и я здесь распродажу...
   Со старым хламом развяжусь.
   ПАРЕНЬ. А ну-ка!
   Что продаешь?
   ПЕР ГЮНТ. Дворец прекрасный в Рондах;
   Из глыб гранитных вековых построен.
   ПАРЕНЬ. Я пуговицу дам. Кто больше?
   ПЕР ГЮНТ. Стыдно!
   Хоть рюмку водки предложил бы! Стоит!
   ВТОРОЙ. А ты, старик, веселый! Ну, еще что?
  
   Толпа окружает Пера Гюнта.
  
   ПЕР ГЮНТ (вскрикивает). Еще есть конь, мой старый вороной.
   ОДИН из ТОЛПЫ. А где же он?
   ПЕР ГЮНТ. На западе далеко,
   Где солнышко садится. Мой скакун
   Быстрее ветра носится, быстрее,
   Чем лгал Пер Гюнт.
   ГОЛОСА. А что еще найдется?
   ПЕР ГЮНТ. О, много драгоценностей и хлама.
   В убыток куплено и продается
   Без прибыли.
   ПАРЕНЬ. Ну, ну!
   ПЕР ГЮНТ. Мечта о книге
   С застежками серебряными. Вам
   За пуговицу отдал бы ее.
   ПАРЕНЬ. А ну их к черту, все мечты!
   ПЕР ГЮНТ. Еще
   Есть царство у меня. В толпу бросаю -
   Лови, кто попроворней!
   ПАРЕНЬ. А оно
   С короной?
   ПЕР ГЮНТ. Из соломы первосортной;
   Тому и будет впору, кто наденет.
   А вот еще: яйцо-болтун, седины
   Безумного и борода пророка!
   Получит даром все, кто столб с указкой -
   Где настоящий путь - покажет мне!
   ЛЕНСМАН (только что подошедший к толпе).
   Сдается мне, приятель, твой-то путь
   Прямехонько в арестный дом.
   ПЕР ГЮНТ (снимая шапку). Возможно.
   Но не могу ль от вас узнать я - кто был
   Пер Гюнт?
   ЛЕНСМАН. Э, вздор...
   ПЕР ГЮНТ. Ну, будьте ж так любезны!
   Покорнейше прошу!
   ЛЕНСМАН. Да говорят,
   Что это был пренаглый сочинитель...
   ПЕР ГЮНТ. Как сочинитель?..
   ЛЕНСМАН. Все, что лишь случалось
   Великого, прекрасного на свете,
   Сплетал он вместе, - будто бы все это
   Случилось с ним... Но извини, приятель,
   Мне недосуг.
   (Уходит.)
   ПЕР ГЮНТ. А где же он теперь?
   ПОЖИЛОЙ ЧЕЛОВЕК. В чужие страны за море уехал;
   И там ему не повезло, понятно
   Теперь давным-давно повешен он.
   ПЕР ГЮНТ. Повешен? Вот как! Впрочем, так и знал я,
   Пер Гюнт покойный до конца остался
   "Самим собой".
   (Раскланивается.)
   Спасибо и прощайте!
   (Делает несколько шагов и опять останавливается.)
   А не хотите ль, девицы-красотки,
   И вы, ребята, чтобы расквитаться,
   Историйку я расскажу вам?
   МНОГИЕ. Разве
   Ты знаешь?
   ПЕР ГЮНТ. Ну еще бы мне не знать!
   (Подходит ближе, и лицо его принимает какое-то чужое выражение.)
   Я в Сан-Франциско золото копал,
   Кишмя-кишел фиглярами весь город.
   Один на скрипке мог пилить ногами,
   Другой плясать горазд был на коленках,
   А третий сочинял стихи, когда
   Ему иглой просверливали череп.
   И вот туда однажды черт явился,
   Чтоб показать свое искусство. Он
   Как настоящий поросенок хрюкал.
   Никто его не знал, но с виду был он
   Пресимпатичный малый, так что полный
   Взял сбор; театрик был набит битком
   И с нетерпеньем ждали все начала.
   На сцену вышел черт в плаще широком,
   Закинув полы на плечи: Man mus sich
   Drapieren, - как у немцев говорится.
   А под плащом своим сумел он спрятать,
   Тайком от всех, живого поросенка...
   И представленье началось. В стихах
   И в прозе фантазируя на тему
   Житья-бытья свинячьего, щипал
   Без всякой жалости черт поросенка,
   И тот картину визгом дополнял;
   Закончилось все верещаньем диким,
   Как будто поросенка закололи.
   Раскланялся искусник и ушел...
   И вот специалисты, разбирая
   Искусство, явленное чертом, стали
   Критиковать и осуждать его.
   Кто находил, что писк был как-то жидок,
   Кто деланным предсмертный визг считал,
   И все единогласно утверждали,
   Что хрюканье утрированно вышло...
   Так вот чего добился черт в награду;
   И поделом, - зачем не рассчитал,
   С какою публикой имеет дело!
   (Кланяется и уходит.)
  
   Толпа в недоумении молчит.
   В лесу. Троицын вечер. Вдали на расчищенном месте избушка с прибитыми над дверью оленьими рогами.
   ПЕР ГЮНТ ползает по земле, собирая дикий лук.
  
   ПЕР ГЮНТ. Одна из стадий это. А какая
   Ближайшая за нею будет? Все
   Испробовать и лучшее избрать!
   Я так и сделал: цезарем начав,
   Я Навуходоносором кончаю.
   Да, довелось-таки пройти мне всю
   Библейскую историю. Пришлось
   На старости прильнуть к груди родимой.
   "Ты от земли взят", - сказано недаром...
   И в жизни главное - наполнить брюхо.
   Но луком наполнять какой же прок?
   Пущусь на хитрость я, силков наставлю.
   Вода тут есть в ручье, так не придется
   От жажды изнывать, а что до пищи -
   Приходится быть хищником средь хищных.
   Когда ж приблизится мой смертный час, -
   Когда-нибудь да это ведь случится, -
   Я подползу под дерево и в кучу
   Сухой листвы зароюсь, как медведь.
   А на коре древесной начерчу я
   Такую надпись: "Здесь лежит Пер Гюнт,
   Честнейший малый и всех тварей царь".
   (Посмеиваясь про себя.)
   Ах, старая кукушка, прорицатель!
   Не царь, а луковица ты! Постой-ка,
   Возьму сейчас да облуплю тебя,
   Мой милый Пер, как ни вертись, ни сетуй.
   (Берет луковицу и отщипывает один мясистый листок за другим, приговаривая.)
   Вот внешней оболочки лоскутки -
   Крушенье потерпевший и на берег
   Волнами выкинутый нищий Пер.
   Вот оболочка пассажира, правда,
   Тонка, жидка она, но от нее
   Еще попахивает Пером Гюнтом.
   Вот золотоискателя листочки;
   В них соку нет уже - и был ли прежде?
   Вот грубый слой с каемкою сухой -
   Охотник за пушниной у залива
   Гудсонова. Под ним - листочки вроде
   Коронки... Прочь их, бросить, слов не тратя!
   Вот археолога листок короткий,
   Но толстый; вот пророка - пресный, сочный;
   Так ложью от него разит, что слезы -
   По поговорке старой - вышибает
   Из глаз порядочного человека.
   А эти вот листочки, что свернулись
   Изнеженно-спесиво так - богач,
   Который жил, как сыр катаясь в масле.
   Листки под ними - с черною каемкой,
   Больными смотрят и напоминают
   Зараз о неграх и миссионерах.
   (Отщипывает несколько листочков сразу.)
   Да их не оберешься тут! Ну, что же?
   Когда-нибудь покажется ядро?
   (Общипывает все до конца.)
   Скажите! От начала до конца
   Одни слои, листки - все мельче, мельче!..
   Природа остроумна.
   (Бросает остатки.)
   Черту разве
   Тут впору разобраться; человеку ж,
   Задумавшись, лишь спотыкнуться легче.
   Хоть мне-то, впрочем, нечего бояться -
   На четвереньках крепко я держусь.
   (Почесывая затылок.)
   А удивительная штука - жизнь!
   У ней за каждым ухом по лисице -
   Как говорят о людях продувных;
   Перед тобой юлит и манит, дразнит;
   Нацелишься схватить - не тут-то было!
   Лисица выкинет кунштюк, и - глядь -
   В руках твоих не то, - другое нечто,
   Иль вовсе ничего...
   (Сам того не замечая, приближается к избушке и, увидав ее, не сразу приходит в себя от изумления.)
   Жилье?.. В лесу?..
   (Протирает в глаза.)
   Как будто мне знакомо это место...
   Рога оленьи над входною дверью...
   Морская дева на верхушке крыши...
   Все выдумки! Не дева - доски, гвозди;
   Замок тяжелый, чтобы запираться
   От дьявольски нечистых, злобных мыслей...
   СОЛЬВЕЙГ (поет в избушке).
   Горенку к троице я убрала;
   Жду тебя, милый, далекий...
   Жду, как ждала.
   Труден твой путь одинокий -
   Не торопись, отдохни.
   Ждать тебя, друг мой далекий,
   Буду я ночи и дни.
   ПЕР ГЮНТ (при звуках песни медленно встает, безмолвный и бледный как смерть). Она не забыла, а он позабыл;
   Она сохранила, а он расточил...
   О, если бы можно начать все сначала...
   Ведь здесь меня царство мое ожидало!
   (Кидается бежать по лесной тропинке.)
  
   Сосняк, выжженный пожаром. Далеко кругом торчат обгорелые пни. Ночь. В глубине там и сям клубится туман. ПЕР ГЮНТ бежит по сосняку.
  
   ПЕР ГЮНТ. Пепел, туман и летучая пыль -
   Вот матерьял для постройки;
   Гниль, разложенье, зараза внутри;
   Взять же все вместе - гробница!
   Краеугольные камни кладет
   Мертворожденное знанье;
   Выдумки праздные, грезы, мечты
   Самое зданье возводят;
   Ложь высекает ступени. Боязнь
   Мыслей серьезных, глубоких
   И нежеланье вигу искупить
   Щит водружают на кровле;
   Крупная надпись гласит на щите:
   "Цезарь Пер Гюнт - архитектор".
   (Прислушиваясь.)
   Слышатся детские мне голоса?..
   Плач... но похожий на пенье?...
   Под ноги катит мне кто-то клубки...
   (Отбрасывая ногой.)
   Прочь вы! Дорогу давайте!
   КЛУБКИ (на земле). Мы - твои мысли; но на до конца
   Ты не трудился продумать.
   Жизнь не вдохнул в нас и в свет не пустил, -
   Вот и свились мы клубками!
   ПЕР ГЮНТ (стараясь их обойти).
   Будет с меня! Я дал жизнь одному;
   Выпустил в свет хромоногим.
   КЛУБКИ. Крыльями воли снабдил бы ты нас, -
   Мы бы взвились, полетели,
   А не катались клубками в пыли,
   Путаясь между ногами.
   ПЕР ГЮНТ (спотыкаясь на один из клубков).
   Увалень глупый! Отцу своему
   Хочешь ты ножку подставить?
   (Бежит.)
   СУХИЕ ЛИСТЬЯ (гонимые ветром).
   Лозунги мы, - те, которые ты
   Провозгласить был обязан!
   Видишь, от спячки мы высохли все,
   Лености червь источил нас;
   Не довелось нам венком вкруг плода -
   Светлого дела - обвиться!
   ПЕР ГЮНТ. Все ж не напрасно явились на свет:
   На удобренье годитесь.
   ШЕЛЕСТ в ВОЗДУХЕ. Песни, тобою не спетые, - мы!
   Тщетно рвались мы на волю,
   Тщетно просились тебе на уста,
   Ты нас глушил в своем сердце,
   Не дал облечься нам в звуки, в слова!
   Горе тебе!
   ПЕР ГЮНТ. Замолчите!
   Был ли для песен досуг у меня?
   (Бежит кратчайшей дорогой.)
   КАПЛИ РОСЫ (скатываясь с ветвей).
   Слезы мы - те, что могли бы
   Теплою влагой своей растопить
   Сердца кору ледяную,
   Если б ты выплакал нас! А теперь
   Сердце твое омертвело;
   Нет больше силы целительной в нас!
   ПЕР ГЮНТ. Слезы!.. Не плакал я разве
   В Рондах? И что ж - пожалели меня?
   Ноги унес еле-еле!
   СЛОМАННЫЕ СОЛОМИНКИ.
   Мы - те дела, за которые ты
   С юности должен был взяться.
   Нас загубило сомненье твое.
   Против тебя мы в день судный
   С жалобой выступим и - обвиним!
   ПЕР ГЮНТ. Как? Не за то лишь, что было,
   И за небывшее мне отвечать?
   (Бежит от них.)
   ГОЛОС ОСЕ. Вот так возница негодный!
   Вывалил ты ведь меня из саней!
   Снег, верно, шел тут недавно...
   В нем по колена увязла... Ах, Пер!
   Сбился ты, вижу, с дороги!
   Где же обещанный царский дворец?
   Черт подшутил над тобою!
   ПЕР ГЮНТ. Нет, тут одно остается - бежать!
   Если еще тебе взвалят
   На спину чертовы плутни, грехи -
   Скоро конец тебе, друг мой,
   Ведь и свои-то нести - не снести!
   (Кидается бежать.)
  
   Другое место в лесу.
  
   ПЕР ГЮНТ (поет). Могильщик, могильщик! Да где вы, лисицы?
   Дьячки, начинайте же блеять, вопить!
   На шляпу мне черные дайте тряпицы, -
   Умерших своих я иду хоронить!
  
   С боковой тропинки выходит навстречу Перу Гюнту ПУГОВИЧНИК; в руках у него ящик с инструментами и большая ложка.
  
   ПУГОВИЧНИК. Здорово, старичок!
   ПЕР ГЮНТ. Здорово, друг!
   ПУГОВИЧНИК. Куда же так спешишь ты?
   ПЕР ГЮНТ. На поминки.
   ПУГОВИЧНИК. Ага! Глаза-то стали слабоваты...
   Позволь узнать - не ты ли Пер?
   ПЕР ГЮНТ. Пер Гюнт.
   ПУГОВИЧНИК. Скажите! Вот удача! Ты - тот самый
   Пер Гюнт, за кем я послан.
   ПЕР ГЮНТ. Послан ты?
   Зачем?
   ПУГОВИЧНИК. Я пуговичник; видишь ложку?
   Пора тебе в нее.
   ПЕР ГЮНТ. С какой же стати?
   ПУГОВИЧНИК. Расплавить надобно и перелить
   Тебя, мой друг!
   ПЕР ГЮНТ. Расплавить?..
   ПУГОВИЧНИК. Да, вот ложка -
   Очищена; лишь за тобою дело.
   Могила вырыта, и гроб заказан.
   Червям богатый пир готовит тело,
   А мне хозяин поручил взять душу.
   ПЕР ГЮНТ. Позволь... без всякого предупрежденья?!
   Нет, это слишком!
   ПУГОВИЧНИК. Испокон веков
   Так водится, что выбирают день
   Торжественный родин и погребенья
   Сюрпризом для виновников событья.
   ПЕР ГЮНТ. Положим!.. Кругом голова идет...
   Ты, значит?..
   ПУГОВИЧНИК. Пуговичник.
   ПЕР ГЮНТ. Много прозвищ
   Любимое дитя имеет, знаю!
   Так к пристани причалить мне пора?
   Но все ж, приятель, не по чести это!
   Я обхожденья лучшего бы стоил.
   Совсем не так я грешен, как, пожалуй,
   Вы полагаете. И на земле
   Немало доброго успел я сделать;
   Во всяком случае, могу назваться
   Скорей ослом, чем грешником большим!
   ПУГОВИЧНИК. Вот в том-то все и дело, что не грешник
   Ты в строгом смысле слова; потому
   От вечных мук избавлен и лишь в ложку
   С себе подобными ты попадешь.
   ПЕР ГЮНТ. Зови как хочешь - ложкой иль котлом,
   От этого не легче. Сгинь ты, дьявол!
   ПУГОВИЧНИК. Ты, верно, не такой невежа, чтобы
   Мне конское приписывать копыто?
   ПЕР ГЮНТ. Копыто конское иль когти лисьи
   Ты носишь - все равно мне, только сгинь,
   Исчезни! Да впредь будь осторожней!
   ПУГОВИЧНИК. Ты, право, заблуждаешься, приятель!
   Обоим недосуг нам и, чтоб даром
   Не тратить времени, я объясню
   Тебе, в чем суть. Ты, как сейчас признался
   Мне сам, не крупный грешник, да, пожалуй,
   И за посредственного не сойдешь.
   ПЕР ГЮНТ. Ну вот, теперь ты рассуждаешь здраво.
   ПУГОВИЧНИК. Но ведь и добродетельным тебя
   Считать - не правда ль - было б слишком смело?..
   ПЕР ГЮНТ. Я вовсе и не претендую.
   ПУГОВИЧНИК. Значит,
   Ты - нечто среднее: ни то, ни се.
   Сказать по правде, грешник настоящий
   В наш век довольно редкое явленье:
   Тут мало просто пачкаться в грязи;
   Чтобы грешить серьезно, нужно силу
   Душевную иметь, характер, волю.
   ПЕР ГЮНТ. Признаться - прав ты; тут необходимо
   Лезть напролом, как в старину берсерки!
   ПУГОВИЧНИК. А ты как раз наоборот, приятель,
   Грешил всегда слегка лишь, понемножку.
   ПЕР ГЮНТ. Лишь внешним образом; всегда считал я,
   Что грех - лишь брызги грязи; взял - стряхнул.
   ПУГОВИЧНИК. Так мы с тобой вполне сошлись во мненьях:
   Не для тебя, не для тебя подобных,
   Которые плескались в грязной луже,
   Геенна огненная.
   ПЕР ГЮНТ. Да, и, значит,
   Свободен я идти куда угодно?
   ПУГОВИЧНИК. Нет, значит - надобно тебя расплавить
   И перелить.
   ПЕР ГЮНТ. Какие завелись
   Тут дикие обычаи у вас,
   Пока я за границей находился!
   ПУГОВИЧНИК. Обычай этот так же древен, как
   Происхожденье змия, и рассчитан
   На то, чтоб матерьял не пропадал.
   Ты смыслишь в нашем ремесле и знаешь,
   Что иногда литье не удается
   И пуговица выйдет без ушка;
   Ты что с такою пуговицей делал?
   ПЕР ГЮНТ. Бросал.
   ПУГОВИЧНИК. Ну, ты ведь и Йуна Гюнта вышел.
   И он бросал направо и налево,
   Пока лишь было что бросать. Но, видишь,
   Хозяин не таков; он бережлив
   И потому богат. Он не бросает,
   Как никогда негодный хлам, того,
   Что в качестве сырого матерьяла
   Еще годится. Пуговицей вылит
   Ты для жилета мирового был,
   Но вот ушко сломалось, отскочило,
   И предстоит тебе быть сданным в лом,
   Чтоб вместе с прочими быть перелитым.
   ПЕР ГЮНТ. Позволь... не собираешься же ты
   Меня расплавить вместе с первым встречным
   И вылить нечто вновь из общей массы?..
   ПУГОВИЧНИК. Вот именно. И не с тобой одним, -
   Со многими мы поступали так;
   И так же поступает двор монетный
   Со стертыми монетами.
   ПЕР ГЮНТ. Но это
   Так мелочно... такое скупердяйство!
   Голубчик, ты уж отпусти меня!
   Ну что такое стертая монета
   Иль пуговица без ушка - в хозяйстве
   Того, которому ты служишь?! А?
   ПУГОВИЧНИК. Но суть-то все-таки ведь остается.
   И вещь всегда свою имеет цену -
   По ценности металла.
   ПЕР ГЮНТ. Нет же, нет!
   Я не хочу! Зубами и ногтями
   Я буду защищаться! Я на все
   Готов, лишь не на это, не на это!
   ПУГОВИЧНИК. Да как же быть? ТЫ сам суди: для неба
   Ты недостаточно воздушен...
   ПЕР ГЮНТ. Пусть;
   Я и не мечу так высоко - скромен;
   Из "я" же своего не уступлю
   Ни ноты! Лучше пусть меня осудят
   По старому закону. Пусть отправят
   Меня на срок известный... лет хоть на сто,
   Коли на то пойдет, к тому, кого
   С копытом конским и хвостом рисуют.
   Такую кару все-таки возможно
   Снести, - скорей моральные там муки
   И, следовательно, не так страшны.
   То было б "переходным состояньем",
   Как говорится или как сказала
   Лиса, когда с нее сдирали шкуру.
   Все дело там в терпеньи было б только:
   Ну, подождешь и все-таки дождешься -
   Освобожденья час пробьет; надежда
   Меня бы и поддерживала там.
   А тут... расплавиться, войти частичкой,
   Ничтожным атомом в чужое тело,
   Утратить "я" свое, свой гюнтский облик,
   И перестать "самим собою" быть?!.
   Нет, против этого готов я спорить,
   Бороться всеми силами души!
   ПУГОВИЧНИК. Но, милый Пер, зачем же по пустому
   Так волноваться? Никогда ты не был
   Самим собой; так что же за

Категория: Книги | Добавил: Armush (25.11.2012)
Просмотров: 273 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа