| Главная » Книги |
Потехин Алексей Антипович - Новейший оракул, Страница 2
Потехин Алексей Антипович - Новейший оракул Никто тебе ничего не может сделать в моем доме, пока я хозяйка. Пойдем,
матушка, сюда. Пойдем в мою комнату. Успокойся там... Может, полежать
захочешь... Серафима, веди меня.
Серафима (поднимая Александру Ивановну из кресла).
Чт\о это за проказ в самом дел!.. Уж волю какую взяли, - из дома выживают...
Александра Ивановна (к Троерукову).
Прошу же вас, милостивый государь, оставить меня в покое.
Троеруков.
Простите меня, Александра Ивановна, за невольное и не обдуманное...
Александра Ивановна.
Я, сударь, стара, чтобы в моем доме распоряжались... Пойдем, Аксиньюшка.
(Уходит, поддерживаемая с одной стороны Серафимой, с другой Софьей Сергеевной.)
Агнея Афанасьевна (берет под руку Аксиньюшку).
Подемте, матушка...
Аксиньюшка.
Ай боюсь, ай боюсь... Ай люли... Ха, ха, ха...
Агнея Афанасьевна.
Не беспокойтесь, матушка, не тревожьтесь... (Уходит, ведя Аксиньюшку под руку.)
Явление третье.
Троеруков и Вера Сергеевна.
Вера Сергеевна (с упреком).
Ну, вот теперь что наделали? Говорила я вам...
Троеруков.
Но ведь вы слышали... Я не мог вынести...
Вера Сергеевна.
Ну, а теперь лучше сделали?.. Тётенька совсем отказала от дома.
Троеруков (схватываясь за голову).
Господи, что же я в самом деле наделал? Как теперь быть?.. Вера, неужели
этого никак нельзя поправить?
Вера Сергеевна (притворяясь опечаленною).
Как теперь поправить? Тётенька не захочет и видеть вас, да и меня слушать не
станет. Вот что теперь сделали?
Троеруков (в отчаянии).
Как же быть?.. Неужели я должен расстаться с вами?
Вера Сергеевна.
Уж теперь конечно нет никакой надежды.
Троеруков.
Вера, Вера... ангел мой... что вы говорите? Я готов на коленях просить
прощения у вашей тетки.
Вера Сергеевна.
Это не поможет. Она не захочет и смотреть на вас.
Троеруков.
Неужели же я должен потерять вас... Этого быть не может.
Вера Сергеевна (скрывая улыбку).
Отчего же не может быть? Напротив, - очень возможно. Я против тётеньки ни
на что не решусь.
Троеруков.
Вера, что вы говорите? Бог с вами, вы не любите меня, смеетесь надо мной.
(Закрывает лицо руками.)
Вера Сергеевна.
Ну, полноте, полноте... Я пошутила... Не бойтесь ничего. Тётенька любит меня,
без меня жить не может. Хоть милая сестрица и старается вооружить ее против
меня, и теперь будет стараться воспользоваться этим случаем, а все-таки ничего
не сделает.
Явление четвертое.
Те же и Воробейчикова.
Воробейчикова (быстро входя).
А, здравствуйте, здравствуйте!.. с какою я к вам новостью приехала - просто
удивительно... непостижимо!.. Дайте, mon ange, огонька - закурить папироску:
просто измучилась... часа четыре была в городе, все торопилась к вам...
Покупок было пропасть, просто меня завалили поручениями... (Сергей Николаич
подает огня.) Merci... А купцы все знакомые: тот кричит: Ольга Федоровна к нам;
тот - нет, у нас лучше... Да мне не того, говорю, нужно... Да нет, говорит, вы
хоть зайдите, хоть в задней комнате папироску выкурите... Ведь, знают меня,
знают, что люблю папироски. Ах, ma ch\ere, какой я дам\а видела, просто диво...
Чт\о тот, что, помните, я привозила к вам, - никакого сравнения!.. Это диво,
просто обвороженье... Меха стали дешевле... Ну, да меня, правда, знают,
уступают перед прочими... Не будете ли покупать нового салопа? Я, пожалуй,
похлопочу... Да где же тётенька и сестрица?
Вера Сергеевна.
В своей комнате.
Воробейчикова.
Ну, пусть... Я пока здесь отдохну: ведь она не любит, как курят... Ах, mon ami,
одна знакомая мне купчиха продает горностаевую шубку, и как дешево, просто
даром... Ну, ведь, глупо, глупо: из горностая и вдруг шубка! Ну ведь, глупо -
мужики!.. А какая бы вышла тальма - просто восторг!.. Вот не хотите ли
купить? Для вас я бы похлопотала. Просите тётеньку, чтобы купила. Я привезу
показать... Или скупа? Ну, к свадьбе купит. Да что ж, когда свадьба, господа?
Вера Сергеевна.
Чья, Ольга Федоровна?
Воробейчикова.
Да ну, ваша! Разве я не знаю! Все еще не соглашается старуха? Ах какая!.. Да
ну, все сделаем: погодите, вот есть у меня такой человек, - все сделает!.. Ах да
про него, ведь, я хотела сказать... Да где бы тётеньку... Ну, да все равно: ей
после расскажу... Дайте еще папироску выкурю. Одолжите огонька... Это
необыкновенный человек... (Троеруков подает огня.) Merci... (К Троерукову.) Я знаю вы
неверующий, но этому и вы поверите: это не то, что какой-нибудь странник или
просто предсказатель... нет, совсем нет: он магнетизёр, магнетизмом
действует... (Обращается к Троерукову.) знаете, магнетизмом? Ну, и сам
предсказывает и лечит, все чрез магнетизм... Но что он делает - это
удивительно... И очень недорого стоит к нему приехать - всего три рубля. Но
что он делает и какой красавец - это чудо, что такое!.. А что делает -
невообразимо! Просто для него нет тайн; взглянет и говорит про человека все,
все, понимаете, все... Просто и не ездите к нему, - влюбитесь, я вам наперёд
говорю... Он у меня будет непременно, приезжайте тогда ко мне, тетеньке
необходимо с ним познакомиться: он удивительно лечит от женских болезней...
А как хорош, ах, как хорош!.. Кажется, если бы не мои года, не перенесла бы,
влюбилась... (К Троерукову с улыбкой). И она влюбится: вот я вам наперёд говорю.
Троеруков.
Так за этим-то вы ее зовете, Ольга Федоровна? Бог с вами.
Воробейчикова.
Нет, нет, не бойтесь: он женщин не любит, то есть не то, что не любит, а он не
тех правил... А красота - представьте... Родом он грек, из Египта, волосы по
плечам и вьются, черные, как вороново крыло, знаете, с отливом; на голове
ермолка пунцовая, с золотой кистью; белый, белый, как снег, и во всю щеку
румянец, усы и с бородой; но как идет к нему эта борода - чудо!.. Но какие
глаза!.. Я ничего подобного не видала; представьте две искры... и черные,
черные, как вы можете себе представить.
Вера Сергеевна (сдерживая улыбку).
Где же вы отыскали такого необыкновенного человека.
Воробейчикова.
Я бы и не знала про него, да была я у одного купца на свадьбе, - сына женил.
Ну, знаете, ведь меня все знают и любят. Ну, просят осчастливить... Отчего же
не поехать? мне ничего, а им, знаю, лестно, что у них статская советница... Ну и
поехала... Впрочем, купец очень, ужасно богатый, - несколько миллионов.
Роскошь какая, ma chere, вы ничего подобного представить себе не можете... но
только вкуса никакого... Представьте себе: на ней, на невесте, салоп песцовый,
тысячи в полторы, соболий воротник, и как вы думаете, покрыт чем?.. ну чем?..
зеленым атласом... Можете себе представить, а?.. Но бриллиантов, бриллиантов!
Это просто горело... Так вот у них - разговорились о лекарях: тут одна купчиха
и рассказала мне про этого магнетизёра, как он лечит и как предсказывает. Я на
другой же день к нему, а он живет у Николы в Кобыльском.
Троеруков.
Зачем же это вы к нему, Ольга Федоровна?..
Воробейчикова.
Ну, а вот вы послушайте... Приезжаю к нему, насилу отыскала... Вхожу, знаете,
в кухню... Ну, он видно, что еще не в славе и ход через кухню... а там две
комнаты, но очень мило убраны, много вещиц... Но он будет, будет в славе. Это
будет стыдно Москве, если она его не оценит... Ну, вот - вошла я в кухню,
велела о себе доложить: тут человек его. Только долго он меня не принимал,
наконец вхожу. И что же вы думаете: здравствуйте, говорит, Ольга Федоровна!..
Так это меня фраппировало, я так и остолбенела... Ну, представьте: ведь он меня
никогда не видал, не мог ожидать, что я приеду, и вдруг называет по имени.
Троеруков.
А, может быть, он посылал спросить о вашем имени кучера вашего...
Воробейчикова.
Э, да где же? Ведь я оставалась в кухне: тут никто не проходил.
Троеруков.
Да, может быть, у него есть другой выход на улицу.
Воробейчикова.
Э, полноте, не может быть, да и некогда.. Ведь я тут дожидалась каких-нибудь
две-три минуты. Да этого быть не может... Нет, вы слушайте, что было дальше...
Вот, знаете, стою я этакая, офраппированная и смотрю на него во все глаза, а он
на меня смотрит и вдруг спрашивает: что поделывает ваш супруг? И так, знаете,
смотрит на меня и с сожалением, и с насмешкой... А я ведь, признаюсь вам,
всегда подозревала своего... Неужели, я говорю, это правда? Неужели я не
ошибалась? Скажите, я говорю, как зовут ее, мерзкую?.. Садитесь, говорит,
успокойтесь. Я вам открою все, вы все узнаете, только сегодня я не могу вами
заняться: было много посетителей, устал ужасно. Пожалуйте, говорит, ко мне
дня через два, вот тогда-то... Уж не знаю, как я прожила эти два дня... Только
приезжаю... Он взял у меня обручальное кольцо, и долго, очень долго, я думаю
с полчаса молча держал его в руках и все смотрел на него; потом вдруг говорит:
"Агафья!.." А, как вы думаете, именно она, которую я всегда подозревала... А,
каков мой-то!.. Ведь вы знаете: толстый, ведь толстый, насилу ходит,
задыхается, а туда же... А, каков милый... в 60-то лет... это ужас!.. только мне
это и переносить!.. Как же, я говорю, мне бы их застать?.. Этого, говорит, не
нужно делать, а я вас постараюсь в этом убедить, чтобы вы не сомневались в
моей силе, и потом помогу вам вылечить от этого вашего мужа. Я расплакалась
и даже поцеловала у него руку.
Вера Сергеевна.
Фи, Ольга Федоровна, неужели?
Воробейчикова.
Ах, ma ch\ere, что тут удивительного? Вы не знаете, что такое ревность и
каковы чувства, когда знаешь, что муж тебе неверен! (плачет).
Вера Сергеевна.
Ну, полноте, Ольга Федоровна, может быть это еще и неправда.
Воробейчикова.
Ах, нет, mon ange, правда, я знаю, что правда... Я сейчас еду к нему и буду
просить, чтобы он завтра ко мне приехал. И вы приезжайте... (с восторгом.) Вы
посмотрите, что это за необыкновенный человек... Приедете?
Вера Сергеевна.
Я не знаю, как тётенька...
Воробейчикова.
Ах да, надо идти к тетеньке, надо рассказать ей... (Грустно и со вздохом.) Ах, mon
ange, дай Бог вам никогда в вашем супружестве не испытывать того, что я
теперь испытываю... Пойду к тетеньке (Уходит.)
(Занавес опускается).
Действие второе.
Небольшая комната, разделенная поперек драпировкою, которая составляет заднюю стену. Мебель мягкая,
обитая зеленым сукном. На противоположных стенах зеркала, поставленные так, что одно в другом отражается.
Явление первое.
Зильбербах в нарядном халате и ермолке сидит у стола. Петр стоит около него.
Зильбербах.
Ну, а про вчерашнюю барыню узнал?
Петр.
Уж это как же не узнать? Все обследовал... Эта, что за которой в догонку-то
ехал, что не приняли-то?
Зильбербах.
Да, да! Ну, что? Кто она?
Петр.
А она не из маловажных: домина такой, что боялся и к людям-то подступиться,
думал, и разговаривать не станут, да нет, ничего... дворня-то уж больно
баловень... Вольно очень, вольготно жить...
Зильбербах.
Отчего?
Петр.
Оттого - воля! Потому барин больше дома не живет, либо насчет карт, либо
насчет этих мамзелек, а у барыни своя... а то по богомольям ездит... Вот девкам
так нет жилья...
Зильбербах.
Отчего?
Петр.
А потому - на нее находит, на барыню: петухом кричит, значит, выкликает...
Ну, уж тут не житье: все при ней будь, весь дом собьет...
Зильбербах.
Ну, а барин тогда что?
Петр.
Барин в это не входит. Ей от него не больно честно приходится - говорят,
бьет...
Зильбербах.
А как зовут?
Петр.
Да ее-то - Авдотья Петровна, а барина-то - Василий Петрович.
Зильбербах.
Ну, а Агафья с кем?
Петр.
Воробейчиковых Агафья - с Иваном; из соседнего дома лакей, важный
малый... да еще хожалый, потаскивается... Избили, чу, ее этта... И сами
передрались...
Зильбербах.
Не солгал... все правда! И по-моему так выходило... все так! На целковый за
правду...
Петр (принимая деньги).
Да уж насчет этого, если что узнать - не сумлевайтесь: тоньше меня человека
нет... А только бы, барин, надо жалованья прибавить: хлопот больно много...
Зильбербах.
Я хочу тебя только испытать. Я и без тебя все знаю...
Петр (почесывая затылок).
Да так-то так, только вам этакого другого человека не найти, окроме меня.
Зильбербах.
И ты нигде этакого жалованья не получишь, как у меня. Я и еще прибавлю,
только будь верен. (Слышен стук в двери направо.)
Голос за сценой.
Можно войти?
Петр.
Хозяйка, знать...
Зильбербах.
Можно... А ты, Петр, поди. (Петр уходит.)
Явление второе.
Зильбербах и Тяпкина.
Тяпкина (входя).
Здравствуй, сударь, Готлиб Эрныч.
Зильбербах.
Здравствуйте, садитесь...
Тяпкина (садится.)
Ну, батюшка мой, привела я к тебе и красную девицу.
Зильбербах.
Какую? Неужели Агафью?..
Тяпкина.
Ну, нешто...
Зильбербах.
Ах, ну, вот хорошо!.. Благодарен!.. А как же там, дома, никто ее не хватится?
Тяпкина.
Ну, уж коли я за это дело взялась, так ничего не бойся: у меня и не от таких
делов концы прятались.
Зильбербах.
Ну, а вам за это пять целковых, как сказал...
Тяпкина.
Да на этом покорнейше благодарю... Только вот что, барин, скажи ты мне всю
правду, что ты есть за человек и какие ты дела делаешь?
Зильбербах.
Уж я вам говорил, что я лекарь, магнетизер...
Тяпкина.
Да я это слышала... Так и добрым людям говорю, как ты велел, что, мол, лекарь
у меня постоялец... мигазор, глазами лечит; начнет глазами мигать, из глаз у
него искры посыплются, в сон человека вгонит, и сном всякая болезнь
проходит, а особливо такая болезнь, что с порчи на человека напущена. Это я
все так и говорю... Только ты смотри, барин, этим мигазорством в беду меня не
введи. Сегодня надзиратель об тебе у меня наведывался: чем, говорит,
занимается твой постоялец и отчего к нему приезд такой большой? Я ему вот
этими самыми словами и говорю... А имеет ли, говорит, он разрешение от
начальства лечить этаким манером? У нас, говорит, по делам этого не видно.
Надо, говорить, до него добраться... Ты смотри, барин, чего бы не вышло, чтобы
мне после не напрыгаться.
Зильбербах.
Разве вы не знаете, какие ко мне знатные особы ездят... Я ничего не боюсь и вы
не бойтесь. А скажите квартальному, чтобы он ко мне побывал. Мне давно надо
с ним познакомиться.
Тяпкина.
Да смотри: он уже и сам без зва к тебе нарежется, уж я вижу.
Зильбербах.
Ну и прекрасно... А вы, Анна Семеновна, служите мне только верно и ничего не
бойтесь. Дайте мне время: я скоро у вас займу весь верх на несколько лет за
хорошую цену и отделаю на свой счет... Ну, где же Агафья?
Тяпкина.
А она у меня в комнате...
Зильбербах.
Пошлите же ее ко мне, да скажите ей, чтобы она ничего не боялась.
Тяпкина.
Ну, барин! Нечего говорить, и без того не испугается, - не такая девка.
Зильбербах.
А что?
Тяпкина (уходя).
У! Удалая!
Явление третье.
Зильбербах (один).
О, если бы это удалось, моя карьера сделана. Да и чего нельзя здесь сделать
умному человеку?
Петр (выставляя голову через дверь).
Пустить, что ли, девицу-то?
Зильбербах.
Пусть войдет. (Агафья входит.)
Явление четвертое.
Зильбербах и Агафья.
Агафья (входя).
Здравствуйте, сударь.
Зильбербах.
Здравствуй, милая.
Агафья.
Зачем, сударь, изволили требовать?
Зильбербах.
А что, твой Иван здоров?
Агафья (усмехаясь).
Какой-с Иван?
Зильбербах.
Твой Иван... сосед...
Агафья (ухмыляясь и манерничая).
Не знаю, сударь, про что вы говорите.
Зильбербах.
А что лучше: серая шинель или черный сюртук? А... Они сошлись и
разодрались из-за тебя: который сильнее? А...
Агафья (с изумлением).
Ай, да чтой-то, батюшки! Барин, вы колдун, что ли?.. (Оправляясь.) Да ничего
этого нет и не было; вам все наврали на меня... Да и что вам до меня, барин?
Зачем изволили звать-то?..
Зильбербах.
Хочешь, я предскажу тебе твою судьбу.
Агафья.
Ну, предскажите-сь. Не больно, чай, весела выдет моя судьба...
Зильбербах.
Ну, слушай, барыня тебя не любит и бранит.
Агафья.
Да уж нашей барыне что и делать, что не девок бранить: она без этого
иссохнет... Да вы ее знаете, что ли?
Зильбербах.
Я и барыню твою знаю, и тебя знаю, и всю вашу дворню знаю: Прохор,
Савелий, Марья, Дарья... Так ли?
Агафья (улыбаясь).
Так, так! Затвердили твердо. Ну, а вот я так не знаю вас, никогда не видывала...
Зильбербах.
Меня никто не видит и не знает, пока я сам не захочу показаться, а я знаю всех,
всех...
Агафья.
Ай! Ну, а вот у нас Марья пресекретная девка... Нуте-ка скажите, кто у нее. Уж
вот никто во дворне не знает...
Зильбербах.
Я знаю.
Агафья.
Ах, скажите: хоть бы попрекнула!
Зильбербах.
Его зовут Федором... но она никогда не признается, будет запираться... Слушай
дальше про себя.
Агафья.
Федор... Ну, уж я не забуду же, допытаю-с... Извольте говорить про меня-то.
Зильбербах.
Барыня у вас всегда была сердита и не любила тебя, а с неделю точно с ума
сошла: пилит тебя поминутно, каждый день...
Агафья.
Ах, барин... А, ведь, и в самом деле ровно с ума сошла... Проходу не дает. И
нуте-ка что выдумала!
Зильбербах (перебивая ее.)
Я знаю... будто бы ты в связи с барином...
Агафья (хохочет).
Да, да... Ну, придет же ведь этакая история в голову! Кабы вы знали, барин-то
какой... Уморушка одна: как ей это в ее башку-то втемяшилась... Только бы вы
на барина посмотрели... (смеется.)
Зильбербах.
Мне нечего смотреть. Я и отсюда вижу... Он толстый, задыхается, лицо красное,
больше лежит, ходит мало...
Агафья.
Ну, так, так... Как есть - вылитый... Да как вы это все знаете? Право, барин, вы
либо колдун, либо уж я не знаю что...
Зильбербах.
Я не колдун, но мне Бог дал такую силу, что я могу видеть человека издали, и
знаю все, что он думает и делает... Ну, молчи и слушай, что будет с тобой.
Агафья.
Ну-с, извольте. Ах, барин, мне уж ровно и страшно стало с вами.
Зильбербах.
Не бойся, через меня тебя ожидает счастие. Я увидел, что тебя обижают
понапрасну. И знаешь, что я для тебя сделаю. Ты будешь вольная и будешь
жить со мной в богатстве и роскоши, как барыня...
Агафья (весело смеется).
Ну, уж вот так, барин, выдумали сказку. От нашей барыни вольная. Да и с вами
жить, да и барыней... Ха, ха, ха...
Зильбербах (строго).
Не смейся, когда я говорю... Я могу все сделать, все зависит от меня, только ты
должна повиноваться мне в течение одного вечера и исполнять все, что я тебе
прикажу... Вот смотри на часы: теперь без четверти 11 часов. Я хочу, я
приказываю, чтобы около 11 часов приехала сюда твоя барыня, и она
непременно явится... Поверишь ты тогда моей силе?..
Агафья.
Уж я не знаю, сударь, что мне и говорить-то. Вы такие страхи на меня
напустили! Уж, право, к чему вы хотите меня подвести?..
Зильбербах.
Ну, смотри же: через несколько минут приедет ко мне твоя барыня и ты сама
услышишь.
Агафья.
Ах, нет! Так, сударь, позвольте мне домой бежать. Коли она меня здесь увидит,
так ведь мне не больно сладко придется от нее...
Петр (быстро входит).
Барыня Воробейчикова приехала.
Агафья (испугавшись).
Ах!..
Зильбербах (Петру).
Попроси подождать в сенях, а когда я закашляю, зови ее сюда...
(Петр уходит.)
Зильбербах (Агафье).
Не бойся ничего. Ты видишь, - мне стоило только подумать, и она уже
является... Поди вот сюда за эту драпировку; сядь тут и молчи, не ворочайся...
слушай хорошенько, чт\о будем говорить.
Агафья.
Ах, батюшки мои, зачем я только пошла, сударь, к вам?.. А ну, как я не ссижу:
поворочусь как, али чихну, али кашляну?..
Зильбербах.
Старайся молчать. Ничего не бойся... Слушай же хорошенько... Ну, ступай же...
Агафья
(идя за драпировку чуть не со слезами).
Как бы знала, кажись... ни за что бы не пошла... (скрывается за драпировкой, Зильбербах
тщательно задергивает драпировку, кашляет и садится на диван.)
Явление пятое.
Зильбербах и Воробейчикова.
Воробейчикова (входя).
Здравствуйте, Готлиб Эрнстович.
Зильбербах (сурово.)
Я вам велел явиться ровно в 11 часов, а вы приехали раньше...
Воробейчикова (сконфузившись).
Ах, извините... Я думала что теперь 11 часов... Верно как-нибудь... часы...
Зильбербах.
Садитесь... Я сердит на вас...
Воробейчикова.
За что это, Готлиб Эрнстович? Чем я так несчастна?
Зильбербах.
Вы у меня под покровительством, я устремил на вас свою силу; а вы губите
себя, приготовляете себе ужасное несчастие... Если вы будете так поступать, вас
скоро не будет на свете...
Воробейчикова (с ужасом и отчаянием).
Ах, я предчувствовала, что я такая несчастная... Но что же я такое делаю?
Научите, спасите меня! Я женщина несчастная во всей моей жизни... Но что я
такое делаю? И какая еще грозит мне беда? Ах, ах, Боже мой!..
Зильбербах.
Зачем вы преследуете Агафью, зачем упрекаете вашего мужа?
Воробейчикова (со слезами).
Ах, он только смеется над моими упреками и меня же называет дурой...
Зильбербах.
Но знаете ли вы, умеете ли понять, что у него в душе и что он скрывает за этим
смехом. Вы возбуждаете в его душе ярость; каждая обида, которую вы наносите
Агафье, увеличивает в нем злость против вас. Вы понимаете, на что он может
решиться, и в душе его уже зреет замысел!
Воробейчикова.
Ах, он хочет меня отравить. О, я давно это подозревала. Он на все способен. Ах,
Господи, что будет со мной несчастной? Он и сегодня ночью подавал мне
воды... Ах, ах!.. Может быть, уже я и теперь отравлена... ах!..
Зильбербах.
Успокойтесь: я бы знал, если б это было. Нет, вы не отравлены. Успокойтесь...
Воробейчикова.
Ах, успокойте меня; я так верю вашим словам. Успокойте меня. Я страдалица за
свою любовь к мужу...
Зильбербах.
Я принимаю в вас участие, я хочу вам помочь.
Воробейчикова (со слезами).
Ах, помогите мне, спасите меня!..
Зильбербах.
Слушайте: только тогда ваш муж будет излечен от своей страсти, и вы
останетесь в безопасности, когда Агафья сама признается во всем; но к этому
может принудить ее только моя сила; я могу усыпить ее при вас, и во сне она
расскажет все... Хотите, чтобы я это сделал?..
Воробейчикова.
Ах, ради Бога...
Зильбербах.
Но я в таком только случае берусь за это, если после моего сеанса Агафья ни
минуты не останется в вашей власти. Поймите: мне очень трудно будет
заставить ее говорить, и весь мой труд пропадет даром, если она останется
после того в вашем доме, потому что тогда гибель ваша неизбежна...
Воробейчикова.
Ах, полноте! стану ли я держать ее у себя?.. Лишь бы она только призналась, я
ее тотчас же даром отдам кому-нибудь...
Зильбербах.
Но разве муж ваш не может купить ее назад и возвратить к себе? Потом, из
страха вашей мести, она готова будет погубить вас; да наконец я не хочу, чтобы
чрез мое вмешательство кто-нибудь страдал: я употребляю свою силу только
для счастия людей; а если бы я захотел вредить, тогда бы все погибало от
одного моего взгляда... У меня больше могущества для з 
| |
| Просмотров: 341 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры