| Главная » Книги |
Шекспир Вильям - Кориолан
Шекспир Вильям - КориоланПОЛНОЕ СОБРАН²Е СОЧИНЕН²Й В. ШЕКСПИРА ВЪ ПРОЗѢ И СТИХАХЪ ПЕРЕВЕЛЪ П. А. КАНШИНЪ. ТОМЪ ДЕВЯТЫЙ. 1) Кор³оланъ. 2) Юл³й Цезарь 3) Антон³й и Клеопатра. 4) Жалобы влюбленной. 5) Фениксъ и голубка. БЕЗПЛАТНОЕ ПРИЛОЖЕН²Е КЪ ЖУРНАЛУ "ЖИВОПИСНОЕ ОБОЗРѢН²Е" за 1893 ГОДЪ. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. ИЗДАН²Е С. ДОБРОДѢЕВА. 1893. КОР²ОЛАНЪ. ДѢЙСТВУЮЩ²Я ЛИЦА. Кай Марц³й Кор³оланъ, римск³й патриц³й.
Титъ Ларт³й, Комин³й - полководцы на войнѣ противъ вольсковъ.
Менен³й Агриппа, другъ Кор³олана.
Сицин³й Велутъ, Юн³й Брутъ - народные трибуны.
Юный Марц³й, сынъ Кор³олана.
Римск³й глашатай.
Туллъ Ауфид³й, полководецъ вольсковъ.
Приближенный Ауфид³я.
Заговорщикъ противъ Ауфид³я.
Гражданинъ Анц³ума.
Два вольск³е стража.
Волумн³я, мать Кор³олана.
Виргил³я, жена Кор³олана.
Валер³я, пр³ятельница Виргил³и.
Благородная прислужница Виргил³и.
Сенаторы римск³е и вольск³е, патриц³и, ликторы, воины, граждане, заговорщики, гонцы и слуги. Дѣйств³е происходитъ частью въ Римѣ, частью во владѣн³яхъ вольсковъ и анц³атовъ. ДѢЙСТВ²Е ПЕРВОЕ. СЦЕНА I. Улица въ Римѣ. Входитъ толпа возмутившихся гражданъ, вооруженныхъ палками, вилами и другими оруд³ями. 1-й гражданинъ. Прежде, однако, чѣмъ идти далѣе, выслушайте меня.
Нѣсколько голосовъ. Говори! говори!
1-й гражданинъ. Вѣдь вы рѣшились скорѣе умереть, чѣмъ голодать?
Граждане. Рѣшились! рѣшились!
1-й гражданинъ. Вы знаете, что главный врагъ народа Кай Марц³й?
Граждане. Знаемъ, знаемъ!
1-й гражданинъ. Такъ убьемте же его и будемъ покупать хлѣбъ по той цѣнѣ, какую назначимъ сами. Согласны вы на это?
Граждане. Сказано - сдѣлано, толковать болѣе нечего. Идемъ! идемъ!
2-й гражданинъ. Еще одно слово, добрые граждане!
1-й гражданинъ. Мы бѣдные граждане; добрые только патриц³и. Одинъ излишекъ, какимъ пользуются управляющ³е нами, могъ бы облегчить нашу участь. Еслибъ они уступили намъ хотя бы одни сколько нибудь годные для пищи отбросы, мы могли бы еще вообразить, что они изъ человѣколюб³я оказываютъ намъ помощь. Но они и безъ того находятъ, что мы имъ обходимся слишкомъ дорого. Худоба, которой мы страдаемъ вслѣдств³е нищеты, служитъ какъ-бы подробною описью ихъ роскоши, и наше бѣдственное положен³е для нихъ выгодно. Прежде, чѣмъ совсѣмъ сдѣлаться скелетами, отомстимъ имъ при помощи копей. Самимъ богамъ извѣстно, что такъ говорить заставляетъ меня алчба по хлѣбѣ, а не жажда мщен³я.
2-й гражданинъ. И ты намѣренъ дѣйствовать исключительно противъ Кая Марц³я?
Нѣсколько гражданъ. Да, надо начать съ него; онъ для народа настоящ³й песъ.
2-й гражданинъ. Однако, примите въ соображен³е тѣ услуги, которыя онъ оказалъ своей странѣ.
1-й гражданинъ. Конечно, готовы принять въ соображен³е и признали бы за нимъ эти услуги, еслибъ онъ самъ не вознаграждалъ за нихъ свою гордость.
2-й гражданинъ. Полно, брось злорѣч³е!
1-й гражданинъ. Я говорю вамъ, что все доблестное, совершенное имъ, совершено именно съ этой цѣлью. Пусть люди съ трусливой совѣстью увѣряютъ, будто онъ все это сдѣлалъ для блага своей родины. Онъ, на самомъ дѣлѣ, поступалъ такъ, исполняя желан³е матери и ради своей гордости, которая какъ разъ въ уровень съ его достоинствами.
2-й гражданинъ. Ты ставишь ему въ вину неисправимыя врожденныя качества. По крайней мѣрѣ, ты никоимъ образомъ не упрекнешь его въ корыстолюб³и.
1-й гражданинъ. Если не могу укорить въ этомъ, то у меня немало другихъ обвинен³й. Недостатковъ и пороковъ у него столько, что ихъ не перечтешь (Вдали крики). Что это за крики? Другая сторона города пришла въ движен³е. Что-жь мы стоимъ здѣсь и болтаемъ? Въ Капитол³й!
Всѣ. Идемъ! Идемъ!
1-й гражданинъ. Тише! Кто это идетъ?
Входитъ Менен³й Агриппа. 2-й гражданинъ. А, это достойный Менен³й Агриппа, всегда любивш³й народъ.
1-й гражданинъ. Онъ человѣкъ честный. Ахъ, еслибъ всѣ друг³е были такими-же!
Менен³й. Какъ вы намѣрены поступить, достойные мои сограждане? Куда направляетесь вы, вооруженные палками и дубинами? Что случилось, говорите, прошу васъ?
2-й гражданинъ. Наше намѣрен³е извѣстно сенату. Ужь двѣ недѣли, какъ они пронюхали, что мы намѣрены сдѣлать. Теперь они узнаютъ это изъ нашихъ поступковъ. Они: говорятъ, что у бѣдныхъ просителей голосъ сильный узнають они теперь, что и руки у нихъ сильныя.
Менен³й. Ахъ, добрые мои друзья, честные мои сосѣди, неужто вы хотите погубить себя?
1-й гражданинъ. Погубить намъ себя невозможно; такъ какъ мы уже и безъ того загублены.
Менен³й. Друзья, повѣрьте мнѣ, что патриц³и пекутся о васъ съ самою человѣколюбивою заботливостью. Въ так³я времена нужды, въ так³е дни страдан³й, какъ настоящ³е, вызванные голодомъ, поднимать руки противъ римскаго правительства все равно, что наносить палками удары небу. Правительство это, стремясь по однажды намѣченному пути, разорветъ и десятки тысячъ уздъ изъ болѣе крѣпкихъ звеньевъ, чѣмъ тѣ, которыми въ силахъ угрожать ему ваше возстан³е. Неурожаи - дѣло боговъ, а не патриц³евъ; а передъ ними лучше преклонять колѣна, чѣмъ угрожать имъ кулаками. Сдѣлавшись жертвами одного бѣдств³я, вы устремляетесь къ еще болѣе грозному. Вы клевещете на правителей государства и проклинаете ихъ, какъ враговъ, тогда какъ они пекутся о васъ, какъ отцы.
1-й гражданинъ. Они-то пекутся о насъ? Какъ бы не такъ! Да никогда и не пеклись. Они допускаютъ, чтобъ мы умирали съ голоду, тогда какъ ихъ житницы переполнены зерновымъ хлѣбомъ, издаютъ указъ въ пользу ростовщичества, чтобъ поддерживать ростовщиковъ; каждый день отмѣняютъ какой-нибудь благодѣтельный законъ противъ богачей и ежедневно придумываютъ новыя, все болѣе и болѣе строг³я постановлен³я для угнетен³я и порабощен³я бѣдняковъ. Если не пожрутъ насъ войны, пожрутъ они. Вотъ въ чемъ заключается ихъ попечен³е о насъ!
Менен³й. Одно изъ двухъ: или вы сумасшедш³е, или клевещете самимъ возмутительнымъ образомъ. Я разскажу вамъ превосходную сказку. Можетъ быть, вы уже ее слыхали; но такъ какъ она какъ нельзя болѣе пригодна для моей цѣли, я рѣшусь ее повторить.
1-й гражданинъ. Пожалуй, разсказывай; я выслушаю охотно. Но не думай, что съумѣешь какой-нибудь сказкой замаслить наше негодован³е. Впрочемъ, разсказывай, если тебѣ ужь такъ хочется.
Менен³й. Однажды всѣ члены человѣческаго тѣла возстали противъ желудка, обвиняя его въ томъ, что одинъ онъ во всемъ тѣлѣ остается лѣнивымъ и бездѣятельнымъ, поглощая, словно бездна, пищу, не неся при этомъ ни малѣйшей доли общихъ трудовъ, тогда какъ всѣ друг³е члены одни заняты тѣмъ, чтобъ смотрѣть, друг³е, чтобъ слышать, чтобы думать, направлять другихъ, ходить самимъ, чувствовать, взаимно помогая другъ другу и удовлетворяя такимъ образомъ всѣмъ нуждамъ и потребностямъ цѣлаго тѣла. Животъ отвѣчалъ...
1-й гражданинъ. Ну, послушаемъ,что-то отвѣтилъ животъ!
Менен³й. Я сейчасъ тебѣ это скажу. Онъ съ своего рода насмѣшливой улыбкой, которая, конечно, вызвана была не селезенкой, но другою частью,- вѣдь заставляя говорить животъ, мнѣ также легко заставить его и улыбаться,- онъ презрительно отвѣтилъ недовольнымъ членамъ, этимъ бунтовщикамъ, обвинявшимъ его въ захватахъ, точь-въ-точь такъ-же, какъ вы теперь ропщете противъ сената только за то, что у васъ и у нихъ положен³я разныя.
1-й гражданинъ. Нѣтъ, что-же отвѣтилъ животъ-то? Если голова, носящая на себѣ царственный вѣнецъ, если бдительный глазъ, если нашъ совѣтчикъ сердце, нашъ солдатъ рука, нашъ конь нога, наша труба языкъ и множество другихъ, менѣе важныхъ, оруд³й стараются помогать нашему тѣлу, когда всѣ они...
Менен³й. Что-же они? И вотъ люди съ такими-то доводами хотятъ перебивать мои рѣчи! Ну, что-же далѣе? Далѣе-то что?
1-й гражданинъ. Подавляемые прожорливымъ животомъ, который все-таки не болѣе, какъ отхожее мѣсто тѣла...
Менен³й. Хорошо. Да они-то что-же?
1-й гражданинъ. Еслибъ всѣ эти дѣятели начали жаловаться, что осталось бы отвѣчать животу?
Менен³й. Вооружитесь только хоть немного терпѣн³емъ, котораго у васъ такъ мало, и вы услышите, что отвѣтилъ животъ.
1-й гражданинъ. Да ты слишкомъ ужь тянешь.
Менен³й. Прими, любезный, вотъ это къ свѣдѣн³ю. Животъ, о которомъ идетъ рѣчь, всегда серьезный, всегда сохраняющ³й спокойств³е, не горячась такъ, какъ его обвинитель, отвѣчалъ:- "Совершенная правда, любезные мои товарищи, что я первый получаю ту пищу, которая помогаетъ жить вамъ: такъ и должно быть, потому что я житница, складочное мѣсто для питательныхъ веществъ всего тѣла. Помните, однакожь, что я разсылаю ее по вашему тѣлу потоками крови: къ двору его, т. е. къ сердцу, къ сенату, т. е. къ мозгу и во всѣ проч³е члены и органы человѣка. Такимъ образомъ, и самый крупный нервъ, и малѣйшая жилка получаютъ отъ меня все, что природа признала необходимымъ для ихъ жизни. И хотя всѣ вы друзья мои",- прошу замѣтить, это говоритъ желудокъ.
1-й гражданинъ. Хорошо, хорошо!
Менен³й. "Хотя вы не замѣчаете, что я удѣляю каждому должное, но я могу доказать, что изъ всего получаемаго удѣляю вамъ чистѣйшую муку, оставляя себѣ только мякину".
1-й гражданинъ. Отвѣтъ дѣльный, но какъ-же примѣнить его къ настоящему?
Менен³й. Римск³й сенатъ - отличный животъ, а вы - возмутивш³еся противъ него члены. Обратите только должное вниман³е на его труды и заботы и обсудите хорошенько все касающееся до управлен³я, и вы увидите, что всякое существенное благо, которымъ вы пользуетесь, истекаетъ отнюдь не изъ васъ самихъ, а переходитъ къ вамъ отъ него. Ну ты, большой палецъ этого собран³я, что ты на это скажешь?
1-й гражданинъ. Я большой палецъ? Почему-же именно я?
Менен³й. Потому что ты самый ничтожный, самый плохой, самый бѣдный изъ всего этого назидательнаго возстан³я, а между тѣмъ стараешься опередить всѣхъ; потому что ты, негодяй, способенъ показывать только пятки и идешь впередъ только въ надеждѣ на какую-нибудь поживу. Что-жь, поднимайте дубины и вилы! Римъ и его крысы готовы вступить между собою въ борьбу, и одной сторонѣ гибели не миновать.
Входитъ Кай Марц³й. Да здравствуетъ благородный Марц³й!
Марц³й. Благодарю. Что здѣсь такое у васъ, буйные бездѣльники, расчесывающ³е жалк³й зудъ вашей бредни до того, что онъ обращается въ чесотку?
1-й гражданинъ. Мы никогда еще не слыхали отъ тебя добраго слова.
Марц³й. Доброе слово будетъ для тебя постыднѣйшею лестью. Чего хотите вы, псы, которымъ одинаково противны миръ и война? Одинъ дѣлаетъ васъ не въ мѣру дерзкими, другая пугаетъ. Если положиться на васъ, тамъ, гдѣ хотѣлось найти любовь, найдешь однихъ зайцевъ, найдешь гусей тамъ, гдѣ думалъ встрѣтить лисицъ. Вы такъ-же надежны, какъ раскаленный уголь на льду, какъ градины на солнцѣ. Ваша добродѣтель превозноситъ караемое преступлен³е и проклинаетъ карающее правосуд³е. Тому, кто достоинъ славы, достается только ваша ненависть. И ваша привязанность тоже, что позывъ на пищу больного, требующаго именно того, что можетъ ухудшить его болѣзнь. Опираться на ваше расположен³е - тоже самое, что плавать съ свинцовой перепонкой и пробовать рубить дубы соломинкой. Кто-же на васъ положится? И такъ, къ чорту васъ всѣхъ! Вы ежеминутно измѣняете мнѣн³я, называете благороднымъ того, кого сейчасъ ненавидѣли, и презрѣннымъ того, кого превозносили до небесъ за минуту передъ тѣмъ. Зачѣмъ на всѣхъ площадяхъ горланите вы противъ благороднаго сената, тогда какъ онъ, послѣ боговъ, одинъ только и держитъ васъ въ страхѣ? Безъ него вы давно пережрали бы другъ друга. Чего-жь они хотятъ?
Менен³й. Они желаютъ добывать хлѣбъ по той цѣнѣ, по которой имъ угодно, увѣряя, будто въ городѣ его неистощимые запасы.
Марц³й. Это они-то говорятъ? На висѣлицу бы ихъ всѣхъ! Сидя около своего домашняго очага, они воображаютъ, будто въ состоян³и обсуждать все, что дѣлается въ Капитол³и: кто тамъ на пути къ повышен³ю, кто властвуетъ и кто падаетъ. Они составляютъ изъ себя парт³и, распускаютъ слухи о предполагаемыхъ бракахъ, возвышаютъ однихъ, а другихъ за то, что тѣ имъ не по вкусу, ставятъ ниже протоптанныхъ своихъ подметокъ. Они увѣряютъ, будто хлѣба достаточно! Желалъ бы я, чтобъ патриц³и, отказавшись отъ неумѣстнаго сострадан³я, дали полную волю моему мечу, и я изъ искалѣченныхъ труповъ этихъ негодяевъ образовалъ бы кучи, далеко превышающ³я длину моего копья.
Менен³й. Эти, какъ мнѣ кажется, убѣждены уже болѣе, чѣмъ на половину, потому что они трусливы на столько-же, на сколько неразумны. Но скажи, что другая толпа?
Марц³й. Она разсѣялась. Бездѣльники - чтобъ имъ всѣмъ передохнуть, кричали:- "мы голодны!" во все горло, повторяя пословицу - будто голодъ ломаетъ и каменныя стѣны, будто и собаки не могутъ обойтись безъ ѣды, что пища создана для рта и что боги посылаютъ хлѣбъ не однимъ только богачамъ. Въ такихъ-то пошлыхъ изречен³яхъ выразили они свои жалобы. Имъ отвѣтили, что жалобы ихъ будутъ приняты. Но когда уступили ихъ требован³ю - требован³ю по истинѣ чудовищному, способному надорвать любое благородное сердце, заставить поблѣднѣть щеки неустрашимаго мужества, они, потрясая воздухъ громкими криками восторга, начали бросать шапки къ небу, словно желая повѣсить ихъ на рога мѣсяца.
Менен³й. Какую-же уступку имъ сдѣлали?
Марц³й. Разрѣшили выборъ пяти трибуновъ, чтобъ тѣ служили защитниками ихъ пошлыхъ мудрствован³й. И они выбрали Юн³я Брута, Сицин³я Велута и не помню еще кого. Проклят³е! Сволочь эта скорѣе сорвала-бы крыши со всего города, чѣмъ вырвала такую уступку у меня. Эта уступка мало-по-малу пересилитъ самую власть и, грозя возмущен³емъ, получитъ со временемъ возможность требовать еще большаго.
Менен³й. Это странно.
Марц³й (толпѣ). Что-жь вы стоите? Отправляйтесь, мерзавцы, по домамъ!
Входитъ торопливо гонецъ. Гонецъ. Гдѣ Кай Марц³й?
Марц³й. Здѣсь. Въ чемъ дѣло?
Гонецъ. Пришло извѣст³е, что вольски подняли оруж³е.
Марц³й. Очень этому радъ. Теперь у насъ будетъ средство изрыгнуть гнилой излишекъ. Вотъ вамъ самые отборные изъ нашихъ старѣйшинъ.
Входятъ: Комин³й, Титъ Ларт³й и друг³е сенаторы; затѣмъ Юн³й Брутъ и Сицин³й Белутъ. 1-й сенаторъ. Марц³й, ты намъ говорилъ правду. Вольски подняли противъ насъ оруж³е.
Марц³й. У нихъ есть военачальникъ Туллъ Ауфид³й, съ которымъ справиться вамъ будетъ не легко. У меня есть постыдная слабость:- я завидую его удали и, еслибъ я не былъ тѣмъ, что я есть, я желалъ-бы быть имъ.
Комин³й. Ты уже тягался съ нимъ.
Марц³й. Еслибъ свѣтъ распался на двѣ враждебныя половины и Ауфид³й очутился на моей сторонѣ, я перешелъ-бы на другую, съ единственной цѣлью, чтобы сражаться противъ него. Это левъ, сражаться съ которымъ я считаю почетнымъ для моей гордости.
1-й сенаторъ. Такъ почему-жь, доблестный Марц³й, и тебѣ не отправиться на войну вмѣстѣ съ Комин³емъ?
Комин³й. Ты такъ вѣдь и обѣщалъ.
Марц³й. Обѣщалъ и сдержу свое слово. Титъ Ларт³й, ты еще разъ увидишь тѣ удары, которые я буду наносить прямо въ лицо Туллу. Да ты вѣдь боленъ, ты останешься.
Титъ. Нѣтъ, Марц³й, скорѣй, чѣмъ остаться, я обопрусь на одинъ костыль и стану драться другимъ.
Менен³й. Ты истый римлянинъ.
1-й сенаторъ. Пойдемте въ Капитол³й. Я знаю, тамъ уже насъ ожидаютъ друзья.
Титъ. Ты, Комин³й, вполнѣ достойный предшествовать намъ, или впередъ, а мы за тобою.
Комин³й. Благородный Ларт³й!
1-й сенаторъ (гражданамъ). А вы - по домамъ!
Марц³й. Нѣтъ, пусть и они идутъ за нами. У вольсковъ хлѣба много. Возьмемъ съ собой этихъ крысъ, чтобъ онѣ опустошили дихъ закрома. Почтенные бунтовщики! Ваше мужество приноситъ отличные плоды. Прошу васъ, слѣдуйте за нами (Вмѣстѣ съ Комин³емъ, Титомъ и Менен³емъ уходитъ за сенаторами. Граждане расходятся).
Сицин³й. Не знаю, существовалъ-ли когда-нибудь человѣкъ болѣе надменный, чѣмъ этотъ Марц³й!
Брутъ. Врядъ-ли сыщешь другого подобнаго.
Сицин³й. Когда насъ избрали въ народные трибуны...
Брутъ. Замѣтилъ ты выражен³е его глазъ и губъ?
Сицин³й. Скажи лучше:- его насмѣшки.
Брутъ. Въ раздражен³и онъ готовъ насмѣхаться и надъ богами.
Сицин³й. Готовъ затѣять ссору съ самою кроткою луною.
Брутъ. Эта война пожретъ его; онъ слишкомъ ужь гордится своею доблестью.
Сицин³й. Так³е люди, какъ онъ, подстрекаемые удачами, презираютъ ту тѣнь, которую въ полдень попираютъ ногами. Я удивляюсь одному: какъ онъ въ своемъ высокомѣр³и согласился стать подъ начальство Комин³я.
Брутъ. Славу, которой онъ домогается и которою изукрашенъ уже достаточно, нигдѣ такъ не легко сберечь и увеличить, какъ занимая второстепенное мѣсто рядомъ съ главнымъ начальникомъ. Всякую неудачу будутъ ставить въ вину главнокомандующему, хотя тотъ и сдѣлалъ все, что только въ силахъ человѣка, и непостоянное сужден³е сейчасъ-же завопитъ: "о, еслибъ начальствовалъ Марц³й!"
Сицин³й. А если все пойдетъ хорошо, всегда пристрастное къ Марц³ю общественное мнѣн³е все-таки не признаетъ за Комин³емъ его заслугъ.
Брутъ. Половина лавровъ Комин³я перейдетъ къ Марц³ю, хотя бы Марц³й ихъ и не пожиналъ; всѣ погрѣшности перваго обратятся въ честь второму даже въ томъ случаѣ, еслибъ Марц³й этого и не заслуживалъ.
Сицин³й. Пойдемъ посмотримъ, какъ идутъ приготовлен³я и какъ Марц³й отправится на войну. Не отличится-ли онъ еще чѣмъ-нибудь, кромѣ обычнаго?
Брутъ. Пойдемъ! (Уходятъ).
СЦЕНА II. Кор³оли. Сенатъ. Входятъ: Туллъ Ауфид³й и сенаторы. 1-й сенаторъ. Такъ ты, Ауфид³й, предполагаешь, что римляне провѣдали наши замыслы насчетъ того что мы предпринимаемъ?
Туллъ. А вы развѣ этого не предполагаете? Когда же что либо, задуманное у насъ, успѣвало осуществиться ранѣе, чѣмъ узнавалъ объ этомъ Римъ? Четыре дня тому назадъ я получилъ извѣст³е оттуда,- письмо, кажется, со мною; да, вотъ оно (Читаетъ). "Войско собрано, но куда оно отправится, на востокъ или на западъ,- неизвѣстно. Голодъ ужасный, народъ возмущается. Носятся слухи, будто Комин³й, вашъ старый врагъ Марц³й, котораго въ Римѣ ненавидятъ болѣе, чѣмъ у васъ, и доблестнѣйш³й изъ римлянъ Титъ Ларт³й назначены военачальниками этого войска, куда бы оно ни направлялось. А очень можетъ быть, что оно пойдетъ и противъ васъ; подумайте объ этомъ хорошенько".
1-й сенаторъ. Наше войско въ полѣ. Мы никогда не сомнѣвались въ всегдашней готовности Рима дать намъ отпоръ.
Туллъ. И вы считали благоразумнымъ скрывать ваши велик³е замыслы до той поры, какъ они обнаружатся сами собою? Римъ между тѣмъ, кажется, узналъ о нихъ еще въ то время, когда они высаживались. Это дѣлаетъ совершенно невозможнымъ наше предположен³е овладѣть нѣсколькими городами ранѣе, чѣмъ Римъ узнаетъ, что мы подняли оруж³е.
2-й сенаторъ. Если такъ, благородный Ауфид³й, вотъ тебѣ полномоч³е; спѣши же къ своему войску, предоставь хранен³е Кор³оли намъ. Если насъ подвергнутъ осадѣ, спѣши къ намъ на выручку. Но я все таки никакъ не думаю, чтобы они собранное войско назначали противъ насъ.
Туллъ. Сомнѣн³е неумѣстно: вѣсти мои вѣрны. Но этого еще мало: часть войскъ уже выступила и идетъ сюда. Прощайте! Въ случаѣ же встрѣчи съ Марц³емъ мы поклялись другъ другу до тѣхъ поръ не прекращать боя, пока одинъ изъ насъ не лишится всякой возможности драться.
Всѣ. Да помогутъ тебѣ боги!
Туллъ. И да не оставятъ они васъ, благородные сенаторы!
1 и сенаторъ. Прощай!
2-й сенаторъ. Прощай!
Всѣ. Прощай!
СЦЕНА III. Римъ. Комната въ домѣ Марц³я. Волумн³я и Виргл³я шьютъ, сидя на двухъ низенькихъ табуретахъ. Волумн³я. Прошу тебя, дочь моя, пой или хоть выражайся повеселѣе. Еслибъ мой сынъ былъ моимъ мужемъ, его отсутств³е, долженствующее покрыть его славой, право, радовало бъ меня болѣе, чѣмъ его объят³я на брачномъ ложѣ, служащ³я высочайшимъ выражен³емъ его любви. Когда онъ, единственный сынъ моей утробы, былъ еще нѣжнымъ ребенкомъ; когда юность и красота влекли къ нему взоры всѣхъ; когда несмолкающ³я цѣлый день просьбы царей не склонили бы другую мать выпустить его изъ виду даже на какой нибудь одинъ часъ времени, тогда, соображая, насколько еще украсила бы его слава, я дозволяла ему искать опасности, зная, что это можетъ возвеличить его еще болѣе, чѣмъ красота. Я отправила его на жестокую войну, откуда онъ вернулся съ челомъ, увѣнчаннымъ дубовымъ вѣнцомъ. Увѣряю тебя, дочь моя, что въ ту минуту, когда мнѣ сообщили рожден³е мною ребенка мужескаго пола, я не такъ трепетала отъ радости, какъ въ тотъ день, когда впервые увидала, что этотъ ребенокъ вполнѣ показалъ себя мужемъ.
Виргил³я. А еслибъ его во время этого дѣла постигла смерть?
Волумн³я. Тогда добрая его слава замѣнила бы мнѣ сына и была бы моимъ потомкомъ. Я говорю не шутя: повѣрь мнѣ, еслибъ у меня было двѣнадцать сыновъ, любимыхъ одинаково, - то есть не болѣе и не менѣе, какъ я люблю твоего и моего добраго Марц³я, - извѣст³е, что одиннадцать человѣкъ изъ нихъ претерпѣли благородную смерть за родину, я перенесла бы гораздо легче, чѣмъ жизнь одного изъ нихъ въ бездѣйств³и, въ роскоши и въ нѣгѣ.
Входитъ прислужница. Прислужница. Благородная госпожа, тебя желаетъ видѣть Валер³я.
Виргил³я. Прошу тебя, позволь мнѣ удалиться.
Волумн³я. Нѣтъ, ни подъ какимъ видомъ. Мнѣ кажется, что я отсюда слышу барабаны твоего мужа, какъ будто вижу, какъ Ауфид³я тащутъ за волосы, какъ вольски бѣгутъ передъ Марц³емъ, словно дѣти передъ медвѣдемъ. Мнѣ кажется, будто я вижу, какъ онъ, топая ногой, восклицаетъ: "слѣдуйте за мною, трусы! Вы зачаты съ страхомъ, хотя и родились въ Римѣ". Тогда, утирая окровавленный лобъ своимъ кольчужнымъ наручникомъ, онъ выступаетъ впередъ, какъ жнецъ, который долженъ все скоситъ или лишиться условленной платы.
Виргил³я. Его окровавленный лобъ! О, Юпитеръ! Нѣтъ, не надо крови!
Волумн³я. Молчи, безумная! Кровь на челѣ воина красивѣе, чѣмъ золото на трофеѣ. Когда грудь Гекубы кормила Гектора, она не была такъ прекрасна, какъ чело того же Гектора, когда онъ презрительно плевалъ на мечи грековъ.- Скажи Валер³и, что мы готовы принять (Прислужница уходитъ).
Виргил³я. О, да сохранятъ боги моего мужа отъ свирѣпаго Ауфид³я!
Волумн³я. Онъ пригнетъ голову Ауфид³я къ землѣ и попретъ пятою его выю.
Входятъ: Валер³я, прислужница и слуга. Валер³я. Здравствуй, Волумн³я. Здравствуй, Виргил³я!
Волумн³я. Здравствуй, любезная Валер³я.
Виргил³я. Очень рада тебя видѣть.
Валер³я. Какъ поживаете обѣ? Вы истыя домосѣдки. Что вы такое шьете? Работа въ самомъ дѣлѣ очень красива. Какъ поживаетъ вашъ мальчикъ?
Виргил³я. Благодарю, онъ здоровъ.
Волумн³я. Ему пр³ятнѣе смотрѣть на мечи и слушать громъ барабана, чѣмъ ходить въ школу къ учителю.
Валер³я. Честное слово, онъ совсѣмъ уродился въ отца и, клянусь, ребенокъ онъ прехорошеньк³й. Повѣрьте, что въ послѣднюю среду я цѣлыхъ полчаса не спускала съ него глазъ: у него такой рѣшительный видъ. Я смотрѣла, какъ онъ бѣгалъ за золотистой бабочкой. Онъ ее поймалъ, отпустилъ, снова принялся за ней гоняться, поймалъ опять, потомъ отпустилъ и поймалъ снова; но при этомъ упалъ. Тогда, выведенный изъ себя не то тѣмъ, что оступился и упалъ, или по какой нибудь иной причинѣ, онъ разорвалъ бабочку въ клочки. Надо было видѣть, какъ онъ ее рвалъ.
Волумн³я. Одна изъ тѣхъ вспышекъ, которыя такъ свойственны его отцу.
Bалер³я. Въ самомъ дѣлѣ такъ! Въ немъ уже теперь видны благородныя наклонности.
Виргил³я. Онъ невыносимый шалунъ.
Валер³я. Послушай, отложи въ сторону свое шитье; я рѣшила, что ты сегодня отправишься со мной бродить по улицамъ.
Виргил³я. Нѣтъ, милая, изъ дому я не выйду.
Валер³я. Не выйдешь?
Волумн³я. Выйдетъ, выйдетъ.
Виргил³я. Нѣтъ, извините меня, этого не будетъ. Я до тѣхъ поръ не переступлю за нашъ порогъ, пока мой властелинъ не вернется съ войны.
Валер³я. Такое затворничество совсѣмъ неблагоразумно. Отправимся навѣстить ту добрую женщину, которая больна послѣ родовъ.
Виргил³я. Желаю ей быстраго выздоровлен³я и вмѣсто того, чтобъ навѣщать ее, стану о ней молиться; но идти къ ней я не могу.
Волумн³я. Сдѣлай одолжен³е, скажи, почему.
Виргил³я. Конечно, не потому, чтобы я боялась усталости или у меня не хватаетъ расположен³я къ больной.
Валер³я. Ты хочешь быть другой Пенелопой. Однако, увѣряютъ, что вся та шерсть, которую она пряла въ отсутств³е Улисса, только развела въ Итакѣ огромное количество моли. Идемъ же. Знаешь ли, я хотѣла бы, чтобъ твое полотно было такъ же чувствительно, какъ твои пальцы; тогда ты изъ сострадан³я къ себѣ, вѣроятно, перестала бы его прокалывать. Прошу тебя, пойдемъ съ нами.
Виргил³я. Нѣтъ, добрая Валер³я, право, я не пойду.
Валер³я. Вздоръ, пойдешь. Я сообщу тебѣ самыя утѣшительныя вѣсти о твоемъ мужѣ.
Виргил³я. Я знаю, любезная Валер³я, что никакихъ вѣстей не могло еще быть получено.
Валбр³я. Я не шучу. Вчера ночью получены извѣст³я.
Виргил³я. Въ самомъ дѣлѣ.
Валер³я. Право, такъ. Я слышала, какъ одинъ сенаторъ разсказывалъ, будто вольски выступили въ поле; что Комин³й пошелъ противъ нихъ съ частью войска, а твой мужъ и Титъ Ларт³й осадили ихъ городъ Кор³оли. Они увѣрены, что возьмутъ его приступомъ и въ самомъ скоромъ времени кончатъ войну. Клянусь тебѣ честью, что все это правда. Неужто и послѣ этого ты не пойдешь съ нами?
Виргил³я. Прости, добрая Валер³я! Въ другой разъ я тебѣ ни въ чемъ не откажу.
Волумн³я. Оставь ее, Валер³я. Она сегодня въ такомъ уныломъ расположен³и, что, пожалуй, спугнетъ и нашу веселость.
Валер³я. Я сама тоже думаю. Такъ прощай же. Идемъ, благородная Волумн³я. Еще разъ, Виргил³я, говорю тебѣ, - вытолкни за дверь свою величавую грусть и пойдемъ съ нами.
Виргил³я. Нѣтъ, разъ навсегда говорю, что не могу идти. Желаю вамъ всякаго удовольств³я.
Валер³я. Какъ хочешь. Если такъ, - прощай (Уходятъ въ разныя стороны).
СЦЕНА IV. Передъ стѣнами Кор³оли. Съ барабаннымъ боемъ и съ распущенными знаменами входятъ: Марц³й, Титъ Ларт³й, военачальники и войско. Марц³й. Смотри, сюда спѣшитъ гонецъ съ вѣстями. Бьюсь объ закладъ, что произошло сражен³е.
Титъ. Ставлю моего коня противъ твоего, что нѣтъ.
Марц³й. Согласенъ.
Титъ. Такъ это рѣшено.
Входитъ гонецъ. Марц³й. Скажи, встрѣтился нашъ полководецъ съ непр³ятелемъ?
Гонецъ. Они стоятъ лицомъ къ лицу, но въ разговоръ еще не вступали.
Титъ. Твой конь теперь мой.
Марц³й. Я его выкуплю.
Титъ. Да я-то не продамъ и не подарю его; а, если хочешь, позволю тебѣ пользоваться имъ хоть цѣлыхъ пятнадцать лѣтъ. Вызывай же гражданъ.
Марц³й. Какъ далеко отъ насъ оба войска?
Гонецъ. Не далѣе какъ миля съ половиной.
Марц³й. Такъ до насъ долетитъ отголосокъ ихъ схватки, а до нихъ - нашей. Теперь молю тебя, Марсъ, дай намъ силу покончить здѣсь все какъ можно скорѣе, чтобы съ дымящимися отъ крови мечами мы могли поспѣшить на помощь къ нашимъ друзьямъ. Трубите вызовъ на переговоры!
Трубятъ. На сцену выходятъ два сенатора и друг³е. Туллъ Ауфид³й въ стѣнахъ вашего города?
1-й сенаторъ. Его самого нѣтъ, а все-таки въ нихъ не найдется человѣка, который боялся-бы тебя больше, чѣмъ онъ, то есть хоть сколько-нибудь (Въ городѣ раздаются трубные звуки). Слышишь? Эти трубы сзываютъ нашу молодежь. Мы скорѣе сами разрушимъ эти стѣны, чѣмъ дозволимъ имъ служить намъ тюрьмою. Только кажется, что наши ворота заперты; на самомъ дѣлѣ они задвинуты соломинкой и растворятся сами собою (Вдали слышенъ шумъ сражен³я). Слышишь? Это Ауфид³й. Не говоритъ-ли тебѣ этотъ шумъ, какъ онъ свирѣпствуетъ среди вашихъ разорванныхъ рядовъ?
Марц³й. Они, наконецъ, схватились!
Титъ. Этотъ шумъ говоритъ, что и намъ пора за дѣло. Давайте лѣстницы!
Вольски дѣлаютъ вылазку. Марц³й. Они насъ не боятся и выходятъ изъ города. Друзья, прикройте щитами грудь и покажите имъ, что сердца ваши тверже щитовъ. Впередъ. храбрый Ларт³й! Они относятся къ намъ съ большимъ презрѣн³емъ, чѣмъ можно было предполагать, и это заставляетъ меня обливаться отъ ярости потомъ. Впередъ, друзья! Того, кто обратится въ бѣгство, я приму за вольска и заставлю его почувствовать остр³е моего меча!
Римляне и вольски уходятъ, сражаясь. Римляне отброшены къ своимъ окопамъ. Марц³й возвращается. Марц³й. Вы - позоръ Рима! Да разразятся надъ вами всѣ заразы юга! Пусть нарывы и язвы покроютъ васъ отъ головы до ногъ, чтобъ вы вызывали отвращен³е еще ранѣе, чѣмъ глазъ успѣетъ васъ увидѣть, чтобъ вы и противъ вѣтра заражали другъ друга за цѣлую милю! Гусиныя души, только носящ³я внѣшн³й человѣческ³й образъ! какъ гнусно бѣжали вы отъ враговъ, которыхъ съумѣли-бы разбить и обезьяны. Адъ и проклят³е! Всѣмъ вамъ раны нанесены въ тылъ; спины у васъ красны, а лица бѣлы отъ бѣгства и отъ лихорадки страха. Назадъ въ битву! Или, клянусь громами неба, я оставлю враговъ въ покоѣ и начну воевать съ вами! Опомнитесь! Держитесь только крѣпче, и мы прогонимъ вольсковъ къ ихъ женамъ такъ, какъ они прогнали насъ къ нашимъ окопамъ (Сражен³е возобновляется. Вольски отступаютъ въ городъ. Марц³й гонится за ними къ воротамъ). Ворота отперты! Теперь докажите, что на васъ можно положиться. Счастье отворило ихъ не для бѣгущихъ, а для преслѣдующихъ. За мной! (Вторгается въ ворота; тѣ за нимъ затворяются).
1-й воинъ. Безумная отвага! Нѣтъ, я не такъ храбръ.
2-й воинъ. Я тоже.
3-й воинъ. Смотрите, они его заперли (Шумъ битвы стѣнами продолжается).
Всѣ. Ручаюсь, что онъ попалъ съ самый пылъ.
Входитъ Титъ Ларт³й. Титъ. Гдѣ Марц³й?
Всѣ. Убитъ, навѣрно убитъ!
1-й воинъ. Погнавшись за бѣглецами, онъ вмѣстѣ съ ними ворвался въ городъ, а они заперли за нимъ ворота. Теперь онъ тамъ одинъ противъ всего города.
Титъ. О, благородный товарищъ! Ты смѣлѣе безчувственнаго своего меча: ты стоишь прямо и твердо, тогда какъ тотъ сгибается. И ты-то, Марц³й, покинутъ! Даже алмазъ величиною съ тебя самого не былъ бы такъ драгоцѣненъ, какъ ты. Ты былъ именно такимъ воиномъ, какого желалъ Катонъ, то-есть могучъ и страшенъ не одними ударами меча. Твой грозный взоръ и громоподобный голосъ приводили твоихъ враговъ въ ужасъ, и они дрожали, какъ будто весь м³ръ бился въ лихорадкѣ.
(Ворота растворяются. Входитъ Марц³й; онъ раненъ; его преслѣдуетъ непр³ятель). 1-й воинъ. Смотрите!
Титъ. Это Марц³й! Спасемъ его или падемъ вмѣстѣ съ нимъ! (Сражаясь, врываются въ городъ).
СЦЕНА V. Улица въ городѣ. Вдали шумъ битвы. Входятъ: нѣсколько римскихъ солдатъ съ добычей. 1-й солдатъ. Я возьму съ собою въ Римъ.
2-й солдатъ. А я - это.
3-й солдатъ. Чортъ возьми, я думалъ, что это серебро!
Шумъ продолжается. Входятъ: Марц³й и Титъ Ларт³й; имъ предшествуютъ звуки трубъ. Марц³й. Посмотри на этихъ негодяевъ: имъ время не дороже стертой драхмы. Подушки, оловянныя ложки, разный желѣзный бракъ, платья, которыя самъ палачъ зарылъ бы вмѣстѣ съ тѣми, кто ихъ носилъ, прельщаютъ вотъ этихъ негодяевъ, которые взваливаютъ на себя эту ветошь ранѣе, чѣмъ окончилось сражен³е. Долой этихъ подлецовъ! Слышите ли, какой громъ поднялъ нашъ главнокомандующ³й? Спѣшите къ нему. Человѣкъ, котораго я ненавижу отъ всей души, то-есть Ауфид³й, тамъ и сокрушаетъ нашихъ римлянъ. И такъ, храбрый Титъ, оставь при себѣ достаточное количество войска, чтобъ охранять городъ, а я между тѣмъ со всѣми, у кого хватитъ на это смѣлости, бѣгу на помощь Комин³ю.
Титъ. Благородный другъ! Твоя кровь течетъ ручьемъ; ты уже выдержалъ слишкомъ сильный натискъ непр³ятеля для того, чтобы вторично рѣшиться на борьбу.
Марц³й. Пожалуйста, воздержись отъ похвалъ. То, что я сдѣлалъ, еще не успѣло меня разогрѣть. Прощай. Кровь, которую я теряю, для меня скорѣе облегчен³е, чѣмъ опасность. Такимъ-то хочу я предстать передъ Ауфид³емъ и сразиться съ нимъ.
Титъ. Пусть красавица богиня, именуемая Фортуной, влюбится въ тебя и своими могучими чарами отвратятъ отъ тебя мечи непр³ятеля. Неустрашимый воинъ, да послужитъ успѣхъ тебѣ, какъ намъ.
Марц³й. Пусть онъ и для тебя останется такимъ же другомъ, какъ для тѣхъ, которыхъ онъ возводитъ на высоту велич³я. Затѣмъ прощай.
Титъ. Ты, Марц³й, герой (Марц³й уходитъ. Титъ говоритъ трубачу). Ты ступай на торговую площадь и прогреми тамъ сборъ, который вызвалъ бы всѣхъ должностныхъ лицъ города. Тамъ-то они узнаютъ наши намѣрен³я. Впередъ! (Уходятъ).
СЦЕНА VI. Открытая мѣстность неподалеку отъ лагеря Комин³я. Входитъ Комин³й съ войскомъ. Комин³й. Передохните немного, друзья. Вы сражались отлично. Вообще мы всѣ держали себя, какъ римляне: безъ сумасброднаго упрямства въ сопротивлен³и, безъ трусости при отступлен³и. Повѣрьте мнѣ, друзья, что намъ еще не миновать нападен³я. Пока мы сражались, порывы вѣтра по временамъ доносили до насъ отзвуч³я воинственныхъ шаговъ нашихъ друзей. О, боги Рима, обезпечьте за ними побѣду, какъ и за нами, чтобы оба войска, встрѣтившись съ веселыми лицами, могли принести вамъ благодарственную жертву.
(Входитъ гонецъ). Что новаго?
Гонецъ. Граждане Кор³оли сдѣлали вылазку и вступили въ бой съ Марц³емъ и съ Титомъ Ларт³емъ. Я видѣлъ, какъ вольски прогнали нашихъ къ ихъ окопамъ, и поскакалъ сюда.
Комин³й. Ты, можетъ быть, говоришь и правду, но, мнѣ кажется, оно не совсѣмъ такъ. Давно ты это видѣлъ?
Гонецъ. Съ часъ тому назадъ.
Комин³й. Мы отъ нихъ не далѣе, какъ въ милѣ, и недавно слышали ихъ барабаны. Какъ же могъ ты потратить цѣлый часъ на одну милю и такъ поздно явиться къ намъ съ вѣ 
| |
| Просмотров: 550 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры