Шекспир Вильям - Кориолан

  

   Впереди идетъ моя жена, а за нею моя мать, тотъ высоко чтимый образъ, которому обязана жизнью вотъ эта грудь; она ведетъ за руку своего внука, послѣдн³й отпрыскъ ея потомства.Но прочь, привязанность! Всѣ связи, всѣ права природы, разорвитесь въ клочки! Пусть неумолимость будетъ единственною моею добродѣтелью. Къ чему эти голубиные взгляды, которые самихъ боговъ способны склонить на клятвопреступлен³е? Я готовъ расчувствоваться. Ахъ, видно, и я созданъ не изъ лучшей глины, чѣмъ всѣ остальные люди. Вотъ моя мать преклоняется передо мною, - а это все равно какъ-бы самъ Олимпъ съ мольбою склонился передъ кочкой. Сынъ тоже смотритъ на меня такъ нѣжно, что голосъ могущественной природы говоритъ уже мнѣ:- "не отвергай ихъ молен³й". Нѣтъ, пусть вольски вспашутъ плугомъ то мѣсто, гдѣ стоялъ Римъ, опустошатъ всю Итал³ю, но я все-таки не окажусь такимъ гусенкомъ, который далъ-бы поработить себя животному инстинкту. Нѣтъ, я останусь такимъ-же непреклоннымъ, словно я самъ себѣ творецъ, не знающ³й никакой родни.

   Виргил³я. Супругъ мой и повелитель!

   Кор³оланъ. Я смотрю на васъ уже не такими глазами, какими я смотрѣлъ въ Римѣ.

   Виргил³я. Можетъ быть, оттого, что печаль насъ сильно измѣнила.

   Кор³оланъ. Какъ плохой актеръ, я забываю роль, теряюсь, готовъ совершенно осрамиться. - О, лучшая часть моего существа, прости мнѣ мое жестокосерд³е; но не требуй за это, чтобъ я простилъ вашихъ римлянъ. О, одинъ только поцѣлуй, продолжительный какъ мое признан³е, сладостный какъ мое мщен³е! Клянусь ревнивою царицею небесъ, это, моя ненаглядная, тотъ самый поцѣлуй, который я унесъ отъ тебя и который мои вѣрныя уста постоянно хранили во всей его дѣвственности. О, велик³е боги, что-же я дѣлаю! Болтаю пустяки, а благороднѣйшая изъ матерей не удостоилась даже привѣта съ моей стороны (Преклоняютъ колѣна). Склонитесь-же, колѣна, запечатлѣйте на землѣ такой знакъ сыновняго уважен³я, какого не оставлялъ еще на себѣ никто изъ обыкновенныхъ сыновей.

   Волумн³я. О, прими мое благословен³е и встань. Мнѣ слѣдуетъ преклонить передъ тобой колѣна, становясь ими не на мягкую подушку, а на твердый камень.Я должна почтить тебя этимъ знакомъ уважен³я, котораго по ошибкѣ до сихъ поръ требовали отъ дѣтей (Преклоняетъ передъ нимъ колѣни).

   Кор³оланъ. Что-же это такое? Ты на колѣняхъ передо мною, передъ тѣмъ сыномъ, котораго ты стараешься исправить? Отчего-же послѣ этого камни безплоднаго морского берега не попытаются сбить съ неба звѣзды? Отчего буйнымъ вѣтрамъ не бичевать гордыми кедрами огненное солнце? Ты наносишь смертельный ударъ невозможности, чтобы то, чего исполнить нельзя, сдѣлалось самымъ исполнимымъ дѣломъ.

   Волумн³я. Ты мой воитель, ты своимъ воспитан³емъ обязанъ мнѣ (Показывая на Валер³ю). A ее ты узналъ?

   Кор³оланъ. Красивая Валер³я, благородная сестра Пуоликоды, луна Рима, чистая, какъ ледяной кристаллъ, изъ бѣлаго снѣга образованный морозомъ на храмѣ Д³аны!

   Волумн³я. А вотъ вкратцѣ и ты самъ. Онъ, благодаря грядущимъ годамъ, можетъ сдѣлаться совсѣмъ такимъ же, какъ и ты.

   Кор³оланъ. Да преисполнитъ богъ войны, по благому соизволен³ю Юпитера, всѣ твои помыслы благородства, чтобы безслав³е не могло никогда тебя уязвить, чтобъ въ битвахъ ты стоялъ также твердо, какъ маякъ, презирая бури и спасая тѣхъ, кто на тебя смотритъ.

   Волумн³я. На колѣни, дитя мое!

   Кор³оланъ. Милый мой сынъ!

   Волумн³я. Да, твой сынъ, твоя жена, Валер³я и я - всѣ мы явились умолять тебя.

   Кор³оланъ. О, нѣтъ, оставьте это; а если уже не можете не просить, такъ, по крайней мѣрѣ, не оскорбляйтесь, когда данный мной обѣтъ вынудитъ меня отвѣтить вамъ отказомъ. Не просите, чтобъ я распустилъ войско, чтобъ я снова вступилъ въ переговоры съ ремесленниками Рима. Не говорите мнѣ, что я выродокъ природы, не старайтесь своими холодными разсужден³ями смягчить мою ярость и мою жажду мести.

   Волумн³я. О, довольно, довольно! Ты уже сказалъ, что ничего для насъ не сдѣлаешь, а намъ, кромѣ этого, просить тебя не о чемъ. Но мы все-таки будемъ просить тебя, и если всѣ наши просьбы будутъ тобой отвергнуты, пусть заслуженный укоръ за нихъ падетъ на твою непреклонность. Выслушай же насъ.

   Кор³о³анъ.Подойдите ближе и ты, Ауфид³й, и вы, вольски. Никакихъ тайныхъ сношен³й съ Римомъ у меня нѣтъ.- Чего же вы хотите?

   Волумн³я. Еслибъ мы даже хранили молчан³е, наши одежды, наши блѣдныя лица и безъ словъ высказали бы тебѣ, какую жизнь вели мы со дня твоего изгнан³я. Подумай самъ, найдутся ли въ цѣломъ м³рѣ женщины несчастнѣе насъ, пришедшихъ сюда, когда свидан³е съ тобой вмѣсто того, чтобъ вызвать на глаза влагу радости, переполнить сердца наши восторгомъ, заставляетъ насъ трепетать плакать отъ страха и горя; когда мать, жена и сынъ должны видѣть, что сынъ, мужъ и отецъ безжалостно терзаетъ нѣдра своей родины. A знаешь ли, надъ кѣмъ сильнѣе всего разражается твоя ненависть? - надъ нами. Ты даже лишаешь насъ возможности молить боговъ о той отрадѣ, которою наслаждаются всѣ, кромѣ насъ. Нашъ долгъ требуетъ, чтобъ мы молили и за родину, и за тебя. Но, увы, мы должны отказаться или отъ вскормившей насъ отчизны, или отъ тебя, нашего утѣшен³я, дарованнаго намъ той же отчизной. Какое бы изъ этихъ молен³й ни было услышано, мы окажемся равно несчастными потому, что или тебя въ цѣпяхъ, какъ измѣнника, повлекутъ по улицамъ Рима, или ты, торжествуя, обратишь родной городъ въ развалины и тебя увѣнчаютъ лаврами за то, что ты такъ мужественно пролилъ кровь жены и дѣтей; что касается меня, сынъ мой, я не намѣрена ждать окончан³я этой войны. Если мнѣ не удастся вымолить у тебя великодушнаго помилован³я, знай заранѣе, что ты и шага не сдѣлаешь противъ родины, не наступивъ на чрево родившей тебя матери.

   Виргил³я. И на мое, даровавшее тебѣ сына, чтобъ твое имя не умерло вмѣстѣ съ тобою.

   Сынъ. На меня онъ не наступитъ, - я убѣгу и, когда выросту, буду сражаться.

   Кор³оланъ. Если не хочешь разнѣжиться, подобно женщинѣ, не подпускай къ себѣ ни дѣтей, ни женщинъ. Я слишкомъ долго васъ слушалъ.

   Волумн³я. Нѣтъ, не уходи отъ насъ такъ. Еслибъ мы своими мольбами старались заставить тебя спасти римлянъ и содѣйствовать гибели вольсковъ, которымъ ты служишь, ты бы могъ осудить насъ, какъ отравительницъ твоей чести; но мы молимъ только о томъ, чтобы ты примирилъ оба народа, дабы вольски могли сказать: - "мы проявили передъ ними свое милосерд³е", а римляне: - "а мы приняли его"; чтобы тѣ и друг³е, превознося твое имя, прославляли тебя за имъ дарованный миръ. Сынъ мой, ты знаешь, какъ измѣнчиво счастье войны, но зато слѣдующее вѣрно вполнѣ: если ты возьмешь Римъ, ты ничего не пр³обрѣтешь, кромѣ славы, которая нераздѣльна будетъ съ проклят³емъ. И лѣтописи занесутъ на свои скрижали: "Онъ былъ человѣкъ велик³й, но послѣднимъ поступкомъ убилъ свою славу; погубивъ родину, онъ навѣки сдѣлалъ ненавистнымъ свое имя". Вспомни: вѣдь ты всегда говорилъ: высшее благородство - въ милосерд³и уподобляться богамъ, раздирать молн³ей необъятныя ланиты небосклона и тотчасъ-же затѣмъ замѣнять громовыя стрѣлы топоромъ, разсѣкающимъ одни только дубы. Что-жь ты молчишь? Неужто ты воображаешь, что благородство заключается въ томъ, чтобъ вѣчно помнить оскорблен³я? Да говори-же и ты, дочь моя! Развѣ ты не видишь, что твои слезы совсѣмъ на него не дѣйствуютъ? Говори и ты, малютка. Можетъ быть, твой невинный лепетъ тронетъ его болѣе, чѣмъ наши увѣщан³я. Въ цѣломъ м³рѣ нѣтъ человѣка, который былъ-бы такъ много обязанъ своей матери, и этотъ-то человѣкъ заставляетъ меня тратить слова по напрасну, какъ женщину, привязанную къ позорному столбу. Ты никогда во всю жизнь ни въ чемъ не уступалъ просьбамъ заботливой твоей матери, тогда какъ она, жалкая насѣдка, лишенная возможности находить утѣшен³е въ другихъ дѣтяхъ, лелѣяла тебя своимъ кудахтаньемъ и провожала тебя на войну, и привѣтствовала твое возвращен³е. Если моя просьба несправедлива, прогони меня; если въ ней есть хоть искра справедливости, ты поступаешь дурно, и боги накажутъ тебя за отказъ въ томъ, въ чемъ ты обязанъ мнѣ, какъ матери. Онъ отворачивается! Упадемъ къ его ногамъ, пристыдимъ его нашимъ колѣнопреклонен³емъ. Что дѣлать! Прозвище: Кор³оланъ требуетъ большаго почета, чѣмъ достойныя сострадан³я наши слезы. На колѣни!- Это послѣднее средство; если оно не подѣйствуетъ, возвратимся въ Римъ и умремъ вмѣстѣ съ нашими сосѣдями. О, взгляни-же на насъ! Взгляни на бѣднаго малютку, который, еще не умѣя выразить того, чего ему бы хотѣлось, стоитъ вмѣстѣ съ нами на колѣняхъ; онъ протягиваетъ къ тебѣ ручонки и тѣмъ самымъ придаетъ нашимъ мольбамъ такую силу, что противъ нея тебѣ не устоять. - Кончено. Идемъ! Должно быть, матерью этого человѣка была дочь какого-нибудь вольска, жена его, вѣроятно, въ Кор³оли, а внукъ мой похожъ на него только случайно. Ну что-же, отсылай насъ! Я не скажу ни слова болѣе, пока пламя не охватитъ нашего города, да и тогда скажу немного.

   Кор³оланъ. О, матушка, матушка, что ты сдѣлала! (Беретъ безмолвно Волумн³ю за руки). Посмотри, небеса разверзаются и боги хохочутъ, глядя на эту противоестественную сцену. Ты для Рима одержала благодатную побѣду, но для твоего сына, - повѣрь мнѣ, о, повѣрь, матушка, - твоя побѣда слишкомъ опасна и можетъ оказаться смертельной. Однако, пусть будетъ, что будетъ... Ауфид³й, я не могу продолжать войны, какъ бы слѣдовало, но я заключу выгодный миръ. Поставь себя, добрый Ауфид³й, на мое мѣсто и скажи: оказался-ли бы ты тверже и непреклоннѣе меня въ мольбамъ матери?

   Туллъ. И я былъ бы тронутъ.

   Кор³оланъ. Готовъ поклясться, что такъ; повѣрь, надо много, очень много, чтобы расположить мои глаза къ кроткому сострадан³ю. Но скажи, любезный Ауфид³й, на какихъ услов³яхъ можешь ты заключить миръ? Что же касается меня, въ Римъ я не пойду; я возвращусь съ вами въ Анц³умъ, а потому, прошу, помоги мнѣ въ этомъ дѣлѣ. О, матушка! жена!

   Туллъ (про себя). Душевно радъ, что сострадан³е идетъ у тебя въ разрѣзъ съ честью; это поможетъ мнѣ вернуть себѣ прежнее мое значен³е.

   Кор³оланъ (женщинамъ, которыя дѣлаютъ ему знаки). Сейчасъ, сейчасъ! (Волумн³и, Виргил³и и другимъ). Освѣжимъ себя прежде виномъ, а потомъ вы возвратитесь въ Римъ, имѣя въ рукахъ свидѣтельство, которое будетъ доказательнѣе однихъ словъ. Вы отнесете туда мирный договоръ, который мы скрѣпимъ на обоюдныхъ услов³яхъ. О, вы достойны того, чтобъ вамъ соорудили храмъ! Безъ васъ всѣмъ мечамъ Итал³и со всѣми союзами и силами никогда бы не удалось заключить этого мира! (Уходятъ).

  

  

   Менен³й. Видишь ты тотъ угольный камень Капитол³я?

   Сицин³й. Да, но что же далѣе?

   Менен³й. Если тебѣ окажется возможнымъ сдвинуть его съ мѣста мизинцемъ, то можно еще надѣяться, что благороднымъ римлянкамъ, и въ особенности его матери, удастся его убѣдить. Но я знаю, что на это надѣяться нечего. На шею намъ уже наброшена петля, и только ждутъ минуты исполнен³я казни.

   Сицин³й. Трудно повѣрить, чтобъ въ такое короткое время человѣкъ могъ такъ сильно перемѣниться.

   Менен³й. Есть разница между червякомъ и бабочкой, а - вѣдь правда? - бабочка была тоже червякомъ. Такъ и Марц³й изъ человѣка развился въ дракона; у него выросли крылья, а онъ поболѣе какой нибудь пресмыкающейся твари.

   Сицин³й. Онъ такъ любилъ свою мать.

   Менен³й. Онъ и меня любилъ не меньше. Но теперь онъ столько же помнитъ про свою мать, какъ восьмилѣтняя лошадь. Суровое выражен³е его лица сдѣлало бы кислымъ самый спѣлый виноградъ. Когда онъ ходитъ, онъ движется какъ стѣнобойная машина, и земля осѣдаетъ подъ его ногами. Онъ однимъ взоромъ въ состоян³и пробить самый крѣпк³й панцырь. Звукъ его голоса подобенъ набату, а его крикъ - залпу изъ тысячи оруд³й. Онъ на своей скамьѣ сидитъ, каи, Александръ на престолѣ. Если онъ что нибудь прикажетъ приказан³е это исполняется, едва онъ успѣетъ его вымолвить. Чтобъ вполнѣ уподобиться богу, ему не достаетъ только вѣчности, да неба для престола.

   Сицин³й. И милосерд³я, если твое описан³е вѣрно.

   Менен³й. Я изображаю его такимъ, каковъ онъ есть. Вотъ увидите, какое доказательство милосерд³я принесетъ вамъ его мать. У него въ груди столько же милосерд³я, сколько молока въ титрѣ. Это узнаетъ нашъ бѣдный городъ - и все по вашей милости.

   Сицин³й. Да умилосердятся надъ нами боги!

   Менен³й. Нѣтъ, въ этомъ случаѣ и боги неумилосердятся надъ нами. Когда мы изгоняли его, мы забыли къ нимъ всякое уважен³е; теперь, когда онъ возвращается, чтобы свернуть намъ шею, они тоже не уважатъ нашихъ молен³й.

  

  

   Гражданинъ. Спѣши домой, если желаешь спасти свою жизнь! Плебеи схватили твоего товарища и волочатъ его но улицамъ. Они клянутся, что разорвутъ его на части, если благородныя римлянки не принесутъ пощады.

  

  

   Сицин³й. Что случилось?

   2-й гражданинъ. Радуйтесь, радуйтесь! Римлянки одержали побѣду! Вольски отступили, а съ ними удалился и Кор³оланъ. Никогда еще не видывалъ Римъ болѣе радостнаго дня! Передъ нимъ даже день изгнан³я Тарквин³я - ничто.

   Сицин³й. Однако, пр³ятель, увѣренъ ли ты, что это справедливо? Вѣрно ли это?

   2-й гражданинъ. Такъ же вѣрно, какъ то, что солнце грѣетъ словно огонь. Да гдѣ же вы были, что все еще сомнѣваетесь? Никогда еще готовый выйти изъ береговъ потокъ не устремлялся съ такой быстротой сквозь пролеты мостовъ, съ какою стремятся въ ворота обрадованные римляне (За сценой слышны радостные возгласы, громъ трубъ и барабановъ). Трубы, флейты, литавры, барабаны, кимвалы и возгласы Рима заставятъ самое солнце пуститься въ плясъ! (Новые крики). Слышите?

   Менен³й. Вотъ это, дѣйствительно, отрадное извѣст³е! Я иду на встрѣчу благороднымъ римлянкамъ. Одна эта Волумн³я стоитъ цѣлаго сонма всякихъ консуловъ, натриц³евъ и сенаторовъ, цѣлаго моря, цѣлой вселенной такихъ трибуновъ какъ ты. Должно быть, вы хорошо помолились сегодня: давеча утромъ я не далъ бы и самой мелкой монеты за десять тысячъ душъ (Музыка и радостные крики продолжаются) О, какъ они ликуютъ!

   Сицин³й. Прежде всего да благословятъ тебя боги за твое радостное извѣст³е, а затѣмъ прими и мою благодарность.

   2-й гражданинъ. Мы всѣ должны благодарить боговъ.

   Сицин³й. Близко уже онѣ къ городу?

   2-й гражданинъ. Почти у самыхъ воротъ.

   Сицин³й. Пойдемте же къ нимъ навстрѣчу, порадуемся вмѣстѣ съ ними (Идутъ).

  

  

  

   1-й сенаторъ. Смотрите, вотъ наши избавительницы, сохранивш³я жизнь Риму! Соберите всѣ ваши трубы, славьте боговъ, зажигайте торжественные огни, усыпайте путь ихъ цвѣтами. Пусть теперешн³е ваши крики будутъ сильнѣе тѣхъ, которые изгнали Марц³я. Громогласно привѣтствуя его мать, возвратите ей сына! Кричите:- "да здравствуютъ благородныя римлянки!"

   Всѣ. Да здравствуютъ! да здравствуютъ! (Труби и барабаны гремятъ. Всѣ уходятъ).

  

  

   Туллъ. Ступайте и скажите сенаторамъ, что я возвратился. Отдайте имъ эту бумагу и попросите ихъ, чтобы они тотчасъ по прочтен³и ея явились на площадь, гдѣ я словесно подтвержу имъ истину того, что здѣсь написано. Обвиняемый мною вошелъ уже въ городъ и, въ надеждѣ обѣлить себя хитросплетенными рѣчами, намѣренъ предстать передъ народомъ. Поэтому не теряйте времени (Свита уходитъ.)

  

  

   Здравствуйте, друзья!

   1-й приверженецъ. Какъ поживаешь?

   Туллъ. Какъ можетъ поживать человѣкъ, отравленный собственной своей милостыней, убитый собственнымъ великодуш³емъ.

   2-й приверженецъ. Если ты, благородный Ауфид³й, не отступаешься отъ намѣрен³я, для котораго требовалъ нашего содѣйств³я, мы живо избавимъ тебя отъ великой опасности.

   Туллъ. Не могу ничего сказать заранѣе; мы поступимъ, соображаясь съ расположен³емъ народа.

   3-й приверженецъ. Народъ до тѣхъ поръ будетъ оставаться въ нерѣшительности, пока будетъ видѣть ваше соперничество. Но если одинъ изъ двухъ умретъ, оставш³йся въ живыхъ унаслѣдуетъ полное сочувств³е народа.

   Туллъ. Я это знаю и непремѣнно воспользуюсь настоящими обстоятельствами, сложившимися для него такъ неблагопр³ятно. Я возвеличилъ его, поручился за его вѣрность своей честью, а онъ, возвеличившись, принялся поливать свое новое растен³е росою лести, обольщая, такимъ образомъ, моихъ друзей. Для этого онъ одержалъ верхъ даже надъ своею природою, которая до сихъ поръ была такой грубой, непреклонной и необузданной.

   3-й приверженецъ. Вѣдь и консульства-то онъ не добился только оттого, что, по свойственному ему высокомѣр³ю, ни за что не хотѣлъ смириться.

   Туллъ. Я только что хотѣлъ сказать-тоже самое. Тотчасъ послѣ своего изгнан³я онъ пришелъ ко мнѣ и подставилъ горло подъ мой ножъ. Я принялъ его, раздѣлилъ съ нимъ по товарищески свою власть, далъ ему полную свободу дѣйствовать, какъ ему вздумается. Мало этого. Чтобы облегчить исполнен³е задуманнаго имъ, я позволялъ, чтобы онъ изъ собственныхъ моихъ дружинъ выбралъ самыхъ лучшихъ воиновъ Я самъ служилъ его планамъ, помогалъ пожинать славу, которую онъ, наконецъ, присвоилъ себѣ всецѣло. Дѣйствуя такимъ образомъ въ ущербъ самому себѣ, я гордися этимъ, по тѣхъ поръ, пока не замѣтилъ, что слѣдую за нимъ, не какъ товарищъ, а какъ подчиненный, какъ наемщикъ, которому онъ за содѣйств³е платитъ милостивыми взглядами.

   1-й приверженецъ. Вѣрно, совершенно вѣрно. Все войско удивлялось этому не мало. Наконецъ, когда Римъ былъ уже у него въ рукахъ, когда намъ представлялась возможность заполучить столько-же славы, сколько и добычи...

   Туллъ. Вотъ это-то и послужитъ мнѣ главнымъ поводомъ къ обвинен³ю. За нѣсколько капель женскихъ слезъ, такихъ же дешевыхъ, какъ ложь, онъ продалъ и труды, и кровь великаго предпр³ят³я. За это онъ умретъ, а я, благодаря его паден³ю, вознесусь еще выше (За сценой слышны звуки трубъ и радостные крики). Слышите?

   1-й приверженецъ. Ты вошелъ въ родимый городъ, какъ простой вѣстникъ, и никто тебя не привѣтствовалъ; теперь возвращается онъ, и воздухъ готовъ разорваться отъ восторженныхъ криковъ.

   2-й приверженецъ. Слабодушные глупцы пялятъ горло, прославляя бывшаго полководца, забывъ, что онъ перебилъ ихъ дѣтей.

   3-й приверженецъ. Поэтому ранѣе, чѣмъ успѣетъ склонить на свою сторону народъ, дай ему почувствовать остр³е твоего меча; мы тебѣ поможемъ. Когда онъ падетъ, ты истолкуешь этотъ случай по своему, и всѣ его оправдан³я вмѣстѣ съ его трупомъ сойдутъ въ землю.

   Туллъ. Сюда идутъ сенаторы, ни слова болѣе.

  

  

   Сенаторы. Привѣтствуемъ твое возвращен³е на родину.

   Туллъ. Я не стою вашего привѣта. Но скажите, почтенные отцы, внимательно-ли прочли вы то, что я вамъ писалъ?

   Сенаторы. Прочли.

   1-й сенаторъ. И сильно скорбимъ о случившемся. Всѣ прежн³е его проступки еще можно извинить. Но послѣдн³й, а именно то, что онъ рѣшился покончить тогда, когда слѣдовало начинать, пожертвовать всѣми выгодами похода, предоставляя вознаградить насъ нашимъ-же издержкамъ, заключить мирный договоръ, когда оставалось только взять силой, - это прямо неизвинительно.

   Туллъ. Онъ торопливо идетъ сюда. Послушайте, что онъ вамъ скажетъ.

  

  

   Кор³оланъ. Привѣтствую васъ, почтенные сенаторы. Вотъ я снова возвращаюсь къ вамъ вашимъ воиномъ, пылая къ родинѣ такой-же любовью, какъ въ то время, когда я уходилъ оттуда; я остаюсь подъ вашимъ великимъ начальствомъ. Да будетъ вамъ извѣстно, что предпр³ят³е наше увѣнчалось полнымъ успѣхомъ, что я кровавымъ путемъ довелъ ваше войско до самыхъ воротъ Рима, что добыча привезенная нами, цѣлою третью превышаетъ издержки этой войны. Мы заключили миръ, на столько же славный для анц³атовъ, какъ и постыдный для римлянъ. А вотъ и договоръ, подписанный консуломъ и патриц³ями и скрѣпленный печатью сената.

   Туллъ. Не читайте его, благородные сенаторы. Скажите этому измѣннику прямо, что онъ страшно употребилъ во зло дарованную ему власть.

   Кор³оланъ. Какъ, измѣннику?

   Туллъ. Да, измѣннику Марц³ю.

   Кор³оланъ. Марц³ю?

   Туллъ. Ну да, Марц³ю, Каю Марц³ю. Неужто ты думаешь, что я буду величать тебя украденнымъ въ Кор³оли прозван³емъ Кор³олана? Почтенные сенаторы и главы народа, онъ обманулъ насъ самымъ вѣроломнымъ образомъ. Онъ разорвалъ свою клятву, какъ разрываютъ гнилую шелковинку, и вотъ Римъ, - я говорю вамъ, - продалъ своей женѣ и матери за нѣсколько капель соленой воды. Не созвавъ военнаго совѣта, онъ уступилъ слезамъ своей кормилицы, и ваша побѣда утекла съ его слезами. При видѣ этого наши юноши краснѣли отъ стыда, а мужи зрѣлые переглядывались между собою въ удивлен³и.

   Кор³оланъ. Слышишь-ли ты это, Марсъ?

   Туллъ. Не взывай къ нему, плаксивый ребенокъ!

   Кор³оланъ. А!

   Туллъ. Да, не болѣе.

   Кор³оланъ. Гнусный лжецъ! ты, наконецъ, переполнилъ мое сердце гнѣвомъ. Кто, я ребенокъ? И ты смѣешь это говорить, подлый рабъ! Простите мнѣ, сенаторы, что я въ первый разъ въ жизни дерзаю ругаться, но меня къ этому вынудили. Вашъ судъ, высокочтимые отцы, изобличитъ во лжи эту собаку. Вашъ судъ и его собственное сознан³е, вынуждаемые слѣдами моихъ ударовъ, рубцами и шрамами, съ которыми онъ сойдетъ въ могилу, вернутъ его наглую ложь снова ему въ глотку.

   1-й сенаторъ. Замолчите оба и выслушайте меня.

   Колр³оланъ. Благородные вольски, изрубите меня въ куски! возмужалые граждане и юноши, обагрите мечи ваши моею кровью! Я ребенокъ? О лживая собака! Въ лѣтописяхъ вашего города, если онѣ пишутъ вѣрно, ты прочтешь, что я вторгся въ Кор³оли, какъ орелъ въ голубятню, и одинъ, совершенно одинъ, разогналъ всѣхъ вашихъ вольсковъ! И я-то ребенокъ?

   Туллъ. Почтенные сенаторы, какъ позволяете вы этому нечестивому самохвалу прямо въ глаза напоминать вамъ о своемъ слѣпомъ и позорномъ для васъ счастьи.

   Приверженцы Ауфид³я. Смерть ему за это, смерть!

   Нѣкоторые изъ народа (говорятъ, перебивая другъ друга) Разорвать его на части! Разорвите сейчасъ же! Онъ убилъ моего сына! Мою дочь! Онъ убилъ моего брата! Онъ убилъ моего отца!

   2-й сенаторъ. Не трогайте его, не нужно никакого насил³я! успокойтесь! Онъ благороденъ, его слава покрыла собою весь м³ръ. Послѣднюю его вину мы обсудимъ безпристрастно. Воздержись отъ рѣчей, Ауфид³й, не волнуй народа.

   Кор³оланъ. О какъ желалъ-бы я, чтобъ онъ ринулся на меня съ шестью Ауфид³ями, со всѣмъ своимъ родомъ! Мечъ мой поработалъ-бы тогда на славу.

   Туллъ. Дерзк³й наглецъ!

   Приверженцы Ауфид³я (бросаясь съ нимъ на Кор³олана). Смерть ему, смерть, смерть!

   Сенаторы. Тише, тише! Остановитесь! (Кор³оланъ падаетъ. Ауфид³й наступаетъ на его трупъ).

   Туллъ. Благородные сенаторы, выслушайте меня.

   1-й сенаторъ. Что ты сдѣлалъ! О Туллъ, что ты сдѣлалъ!

   2-й сенаторъ. Ты совершилъ такое дѣло, котораго не можетъ не оплакивать добродѣтель.

   3-й сенаторъ. Не попирай его ногою! Успокойтесь, граждане, вложите мечи въ ножны!

   Туллъ. Почтенные сенаторы, когда вы узнаете, - а вы то, что я имѣю вамъ сказать, узнали-бы ранѣе, еслибъ не эта яростная, имъ же самимъ вызванная схватка, - когда вы узнаете, какой опасности подвергала васъ жизнь этого человѣка, вы обрадуетесь, что намъ случилось такъ удачно покончить съ нею. Прошу васъ, потребуйте меня въ сенатъ, въ если я не оправдаюсь, я готовъ, какъ вѣрный слуга вашъ, подвергнуться самому суровому наказан³ю.

   1-й сенаторъ. Возьмите трупъ его и съ надлежащимъ почетомъ предайте его уничтожен³ю. Никогда еще герольды не провожали къ урнѣ трупа болѣе благороднаго, чѣмъ этотъ.

   2-й сенаторъ. Его собственная вспыльчивость снимаетъ съ Ауфид³я половину порицан³я. Придется помириться съ силой обстоятельствъ.

   Туллъ. Вся ярость моя прошла. И теперь меня охватила грусть. Поднимемъ убитаго; пусть трое изъ главныхъ воиновъ помогутъ мнѣ, я буду четвертымъ. Раздавайтесь, мрачные раскаты барабановъ, а вы, стальныя копья, приклоните къ землѣ свое остр³е. Хотя въ этомъ городѣ онъ многихъ женъ и матерей, до сихъ поръ стонущихъ подъ его ударами повергъ въ глубокую печаль, мы все-таки воздвигнемъ ему достойный его памятникъ. Помогите-же мнѣ!

  

  

  

   Въ настоящ³й томъ включены три произведен³я Шекспира, имѣющ³я нѣкоторую связь между собою, если не по взаимнымъ отношен³ямъ дѣйствующихъ въ разныхъ трагед³яхъ лицъ, то по общему внутреннему, свойственному имъ всѣмъ духу. Всѣ три трагед³и составляютъ въ общей массѣ сочинен³й Шекспира совершенно обособленную группу, римскую трилог³ю. Въ "Кор³оланѣ" англ³йск³й писатель рисуетъ молодой Римъ, возбужденный борьбою патриц³евъ и плебеевъ; въ "Юл³ѣ Цезарѣ" Римъ достигаетъ зенита славы, но, покоривъ м³ръ, онъ утрачиваетъ свободу; наконецъ, въ "Антон³ѣ и Клеопатрѣ" сказывается дряхлость страны, предоставленной произволу отдѣльныхъ лицъ; борьба парт³й замѣняется борьбою лицъ.

  

  

   Фабула "Кор³олана" необыкновенно проста. Пр³обрѣтен³е плебеями нѣкоторыхъ политическихъ правъ было не по вкусу гордымъ патриц³ямъ, и одинъ изъ нихъ, Кай Марц³й Кор³оланъ, задумалъ уничтожить народныя вольности; призванный на народный судъ и осужденный на изгнан³е, Кор³оланъ удалился къ врагамъ Рима, вольскамъ, и пошелъ съ ними на родной городъ. Рѣшивъ жестоко отомстить, Кор³оланъ оставался глухъ ко всѣмъ просьбамъ о мирѣ и пощадѣ, и только мольбы матери склонили его. Римъ пощаженъ, но Кор³оланъ умираетъ отъ руки обманувшихся союзниковъ. Кор³оланъ - личность историческая; съ подробностями этого интереснаго характера Шекспиръ могъ довольно подробно познакомиться у Плутарха, произведен³я котораго были переведены на англ³йск³й языкъ Томасомъ Норсомъ, хотя и не съ оригинала, а съ французскаго перевода Amyot. Шекспиръ не знаетъ ни Тита Лив³я, ни Тацита, но онъ тѣмъ не менѣе довольно вѣрно понимаетъ народный характеръ Рима.

   Въ той трагед³и Шекспиръ выводитъ своеобразное дѣйствующее лицо, хотя оно и не упоминается въ перечнѣ участвующихъ. Это собственно народъ, состоящ³й изъ тысячи отдѣльныхъ лицъ и тѣмъ не менѣе составляющ³й одно прекрасно выдержанное цѣлое, имѣющее свой особый, такъ сказать, единоличный умъ, голосъ, сердце. Не всѣ граждане, напримѣръ, враги Кор³олана, между ними нѣкоторый признаютъ его военныя заслуги и защищаютъ его, друг³е снисходительны къ нему, но большинство враждебно и приговариваетъ его къ изгнан³ю. Вмѣстѣ съ тѣмъ Шекспиръ очень удачно пользуется народомъ для выяснен³я, посредствомъ разговоровъ между отдѣльными гражданами, разныхъ подробностей драмы относительно поступковъ или характеровъ дѣйствующихъ лицъ.

   "Кор³оланъ" былъ напечатанъ только послѣ смерти Шекспира. Въ издан³и in folio 1623 г., Кор³оланъ помѣщенъ въ началѣ отдѣла "Трагед³й", вмѣстѣ съ "Титомъ Андроникомъ" "Ромео и Джульеттою", "Тимономъ Аѳинскимъ", "Макбетомъ"' "Гамлетомъ", "Лиромъ", "Отелло", "Антон³емъ и Клеопатрою", "Цимбелиномъ". Изслѣдователи до сихъ поръ еще не пришли къ единогласному рѣшен³ю относительно времени, когда былъ Кор³оланъ написанъ и поставленъ на сценѣ. Не подлежитъ только сомнѣн³ю, по замыслу и по слогу, что это произведен³е принадлежитъ къ той же эпохѣ, къ которой приходится отнести "Юл³я Цезаря" и "Антон³я и Клеопатру", и что работа надъ этою громадною римскою трилог³ею заняла послѣдн³е годы Шекспира.

   "Кор³оланъ", для постановки на англ³йской сценѣ, подвергался четыремъ передѣлкамъ: въ 1682 г. для королевскаго театра, Нахэмомъ Тэтомъ, подъ заглав³емъ "Неблагодарность республики"; въ 1720 г. Джономъ Деннисомъ, подъ заглав³емъ: "Завоеватель отечества или Роковая мстительность"; въ 1755 г. для Ковентгардевскаго театра Томасомъ Шериданомъ, и наконецъ въ 1801 г. для театра Дрюри-Лэнъ Кэмблемъ. Необходимость такихъ позднѣйшихъ обработокъ объясняется тѣмъ, что текстъ 1623 г. раздѣленъ только на дѣйств³я, а не на сцены.

  

   Стр. 4. "Другая сторона города", т. е. часть Рима, расположенная на противоположномъ берегу Тибра.

   Стр. 5. "Издаютъ указъ въ пользу ростовщиковъ", - у Шекспира: make edicts for usury; получается игра словъ, такъ какъ "for" означаетъ "для", а также "о, объ", - издаютъ законъ о ростовщичествѣ, чтобы поддержать и т. д.

   Стр. 7. "Удѣляю вамъ чистѣйшую муку"; по англ³йски мука - flour, что дало поводъ нѣкоторымъ комментаторамъ читать; flower, цвѣтокъ, цвѣтъ, въ смыслѣ "лучшая часть".

   Стр. 8. "Разрѣшили выборъ пяти трибуновъ". Въ этомъ: собственно и заключается центръ драмы. Выбираемые народомъ изъ своей среды трибуны засѣдали въ сенатѣ и могли однимъ своимъ словомъ veto - остановить всякое сенатское рѣшен³е. Число трибуновъ было съ течен³емъ времени увеличено до десяти.

   Стр. 8. "Повѣсить ихъ на рога мѣсяца", выражен³е Кор³олана, повторяется Шекспиромъ также въ Антон³и и Клеопатрѣ (дѣйств³е 4, сцена X).

   Стр. 10. "Готовъ затѣять ссору съ кроткою луною", - луна (moon) въ смыслѣ божества.

   Стр. 10. "Эта война пожретъ его". The present wars devour him,- можно читать также: "пожри его предстоящая война', въ смыслѣ пожелан³я Брута, чтобы Кор³оланъ погибъ на войнѣ.

   Стр. 10. Кор³оли, городъ вольсковъ, въ 36 километрахъ (33 версты) отъ Рима.

   Стр. 12 "Увѣнчанный дубовымъ вѣнкомъ". У римлянъ былъ обычай вѣнчать дубовымъ вѣнкомъ всякаго, спасшаго въ битвѣ жизнь римскому гражданину. Такой подвигъ совершилъ и Кор³оланъ, въ битвѣ римлянъ противъ изгнаннаго ими Тарквин³я, который желалъ силою опять воцариться въ Римѣ. Отлич³е это считалось очень почетнымъ.

   Стр. 15. Изъ словъ Марц³я не трудно вывести заключен³е, что римское войско было раздѣлено на двѣ части: одна подъ начальствомъ Комин³я, а другая - Тита Ларц³я и самого Кор³олана. У Шекспира "помощь друзьямъ" - help our fielded friends, - т. e. друзьямъ, находящимся въ полѣ противъ Ауфид³я, тогда какъ Ларц³й и Кор³оланъ стояли у городскихъ стѣнъ, готовясь къ приступу.

   Стр. 16. Упоминан³е Титомъ Ларц³емъ Катона составляетъ анахронизмъ, допущенный Шекспиромъ, введеннымъ въ заблужден³е Плутархомъ, у котораго встрѣчается тотъ-же анахронизмъ.

   Стр. 20. "Центур³и", т. е. часть войска, состоящая изъ сотни воиновъ

   Стр. 21. Ауфид³й называетъ Гектора - бичемъ, которымъ гордились предки римлянъ; у Шекспира "Whip of your bragg'd progeny", можно понимать, что Гекторъ былъ "прославленный бичъ предковъ римлянъ", а также, что онъ былъ "бичемъ для нихъ". Въ пользу послѣдняго смысла, хотя и не совсѣмъ точнаго для перевода, говоритъ то, что у Шекспира подобные-же обороты и въ нѣкоторыхъ другихъ произведен³яхъ.

   Стр. 22. "Вотъ конь, а мы только сбруя", образное выражен³е, что вотъ человѣкъ, совершивш³й дѣйств³е, а мы были только его свидѣтелями.

   Стр. 23. Послѣ присужден³я Каю Марц³ю, за его боевыя отлич³я, почетнаго прозвища "Кор³олана", Шекспиръ начинаетъ звать своего героя этимъ именемъ, вмѣсто родового имени "Марц³я".

   Стр. 23. Можетъ показаться страннымъ, что Кор³оланъ не называетъ по имени плѣннаго вольска, за котораго проситъ. Но Шекспиръ поступаетъ такъ же, какъ и Плутархъ; различ³е между ними только въ томъ, что у историка - плѣнный другъ Кор³олана названъ не бѣднымъ, а достаточнымъ и благороднымъ человѣкомъ.

   Стр. 25. "Мельницы", по англ³йски mills, нѣкоторыми коментаторами (напр. Тирвайтъ) считаются за mile - миля, полатая здѣсь описку у автора. Надо, впрочемъ, замѣтить, что у Шекспира нерѣдко встрѣчаются невѣрности въ частностяхъ и что онъ могъ полагать существован³е мельницъ даже и во времена римской республики.

   Стр. 26. "Мѣшки за спинами" (Towards the napes of jour necks), - ссылка на повѣр³е, что всяк³й человѣкъ носитъ два мѣшка: одинъ передъ собой, куда онъ складываетъ ошибки ближнихъ, а другой мѣшокъ за спиной, куда складываетъ собственныя погрѣшности, чтобы видѣть которыя, необходимо повернуть голову.

   Стр. 27. Изъ обвинительной рѣчи Менен³я, можно вывести заключен³е, что Шекспиръ смѣшалъ обязанности собственно трибуна съ обязанностями префекта города (praefectus urbis)

   Стр. 29. Санъ, на который намекаетъ Волумн³я, есть консульство.

   Стр. 29. "Мое прелестное молчан³е" составляетъ привѣтъ Кор³олана къ своей женѣ, которая отъ избытка радостнаго волнен³я не въ силахъ сказать ни одного привѣтств³я.

   Стр. 30. "Стряпуха, накинувъ закопченную тряпицу на шею". У Шекспира "kitchen malkin" и reechy, причемъ malkin уменьшительное отъ Mary, иногда Mall, для обозначен³я женщины изъ простонародья, какъ у насъ Ванька; закоптѣлую шею - шутливый намекъ на постоянное пребыван³е у очага.

   Стр. 30. Шекспиръ, говоря о бѣлилахъ и румянахъ женщинъ, говоритъ: war of white and damask, т. е. "война бѣлаго съ краснымъ", остроумно указывая на способъ раскрашиван³я лица, отдаваемаго теперь ради любопытства въ жертву солнечнымъ лучамъ.

   Стр. 31. По римскому обычаю искатели должностей должны были за нѣсколько дней до выборовъ являться на городскую площадь въ старой одеждѣ, даже безъ исподняго платья. Дѣлалось это отчасти изъ побужден³я скромности, при просьбахъ о голосѣ, а для лицъ, отличившихся въ бою, ради возможности показать полученныя раны.

   Стр. 31. Брутъ называетъ соглас³е народа "зловоннымъ", приводя здѣсь собственное выражен³е Кор³олана.

   Стр. 32. "Матроны бросали подъ ноги перчатки, дѣвушки - повязки и платки". Здѣсь Шекспиръ опять переноситъ въ очень древн³я времена обычай, бывш³й въ употреблен³и лишь во времена средневѣкового рыцарства, когда ни одинъ рыцарь не выступалъ на турниръ, не имѣя при себѣ какого-либо значка отъ избранной дамы. Особенно отличившихся встрѣчали и особыми почестями, а именно: при ихъ проходѣ дамы махали перчатками и платками или шарфами.

   Стр. 34. "Подбородокъ амазонки" - намекъ на молодость Кор³олана во время перваго совершеннаго имъ подвига.

   Стр. 35. "Могъ-бы изображать роль женщинъ на сценѣ". Во времена Шекспира женск³я роли исполнялись мужчинами, премущественно юношами. Но въ словахъ Комин³уса вкрался большой анахронизмъ, такъ что въ изображаемое драмою время въ Римѣ не было театровъ, возникшихъ лишь два вѣка позже.- О томъ-же см. ниже, прим. на. стр. 85.

   Стр. 35. Въ нѣкоторыхъ издан³яхъ вмѣсто "морск³я растен³я" (weeds) сказано волны (waves).

   Стр. 40. Слова Кор³олана "дыривая тога" - wolvish togue, дали поводъ къ поправкѣ, а именно - вмѣсто togue - tongue, языкъ, а также throng, - горло, намекая на ненависть къ нему плебеевъ, готовыхъ перекусить ему горло, какъ волки.

   Стр. 40. "Хобъ" и "Дикъ" - "Hob" и "Dick", уменьшительныя отъ Robert и Richard; въ значен³и общеупотребительнѣйшихъ въ простонародьи именъ.

   Стр. 40. "Видѣлъ трижды шесть битвъ и слышалъ ихъ шумъ" - ироническое заявлен³е Кор³олана, будто онъ не принималъ въ нихъ личнаго участ³я.

   Стр. 43. Семейство Марц³евъ принадлежало къ патриц³ямъ; изъ ея среды вышло нѣсколько выдающихся дѣятелей, въ томъ числѣ Анкъ Марц³й, внукъ Нумы Помпил³я, царившаго послѣ Тулла Гостил³я, затѣмъ Публ³й и Квинтъ, проведш³е въ Римъ воду, лучшую по качеству и большую по количеству, а также Цензоринъ (Censorinus), прозванный такъ за то, что былъ дважды избираемъ консуломъ и побудивш³й народъ издать законъ, чтобы впредь никто не занималъ дважды этой должности. - Такъ говоритъ Плутархъ и Шекспиръ настолько близко слѣдуетъ ему, что впадаетъ въ небольшую историческую погрѣшность, смѣшивая предковъ и потомковъ Кор³олана.

   Стр. 46. "Вы напоминаете мнѣ о хлѣбѣ?" Эти слова Кор³олана находятся въ связи съ I сценою перваго дѣйств³я (стр. 8).

   Стр. 46. "Куколь возмущен³я". Куколь, какъ извѣстно, ростетъ вмѣстѣ съ рожью, портя собою жатву.

   Стр. 46. Слова Сицин³я о ядѣ намекаютъ на то, что Кор³оланъ долженъ оставаться тѣмъ, чѣмъ есть, не дѣлаясь консуломъ, чтобы не распространить отраву.

   Стр. 46. "Тритоны пискарей". Презрительное замѣчан³е изъ сопоставлен³я аттрибута морского божества съ самою мелкою рѣчною рыбою.

   Стр. 47. Слова Кор³олана: "гдѣ народъ"... и т. д. также относятся къ Грец³и.

   Стр. 48. "Всѣ затворы..." въ подлинникѣ "locks o'the Senate''. Сенатъ въ смыслѣ здан³я.

   Стр. 48. Двоевласт³е Кор³оланъ видитъ въ сенатѣ и въ народѣ, т. е. собственно въ избранныхъ имъ трибунахъ.

   Стр. 48. "Языкъ толпы" (multitudinous tongue), также, какъ и въ предыдущемъ монологѣ Кор³олана (стр. 47) "прожорливый желудокъ толпы" - образное представлен³е, что толпа, состоящая изъ множества отдѣльныхъ лицъ, представляетъ нѣчто цѣлое, имѣющее особый языкъ и желудокъ.

   Стр. 52. "Дѣйствующ³е и допустивш³е..." т. е. плебеи и патриц³и.

   Стр. 54. Говоря объ одеждѣ, Волумн³я имѣетъ въ виду консульство, съ которымъ надо свыкнуться подобно тому, какъ приладить платье прежде, чѣмъ его носить.

   Стр. 51 "Хоть на кострѣ", - составляетъ ироническое выражен³е Волумн³и на предыдущее восклицан³е сына.

   Стр. 57. "Гордость - неотъемлемая твоя собственность", т. е. свойство, не унаслѣдованное имъ отъ матери, подобно храбрости.

   Стр. 57. Собран³е голосовъ по трибамъ, - римск³й народъ дѣлился на трибы; число ихъ при основан³и Рима было три, а впослѣдств³и дошло до тридцати пяти.

   Стр. 60. "Друзья мои, послушайте" - съ этими словами Комин³й обращается къ народу, что видно изъ англ³йскаго текста "common friends", т. е. друзья изъ народа.

   Стр. 62. "Превзойдетъ все обыденное", въ подлинникѣ "common" здѣсь получается игра словъ, такъ какъ "common" означаетъ - простой, а въ переносномъ смыслѣ п