Шекспир Вильям - Кориолан

всякаго дальнѣйшаго суда передаетъ его во власть народа, который онъ не ставитъ ни во что.

   1-й гражданинъ. Онъ на себѣ узнаетъ, что благородные трибуны - уста народа, а мы - ихъ руки.

   Граждане. Узнаетъ, узнаетъ непремѣнно.

   Менен³й. Любезный другъ...

   Сицин³й. Молчи!

   Менен³й. Не грози смертью, когда тебѣ слѣдовало бы, напротивъ, укрощать свою свору.

   Сицин³й. Какъ могло случиться то, что ты самъ помогалъ его бѣгству отсюда?

   Менен³й. Выслушай меня. Я знаю хорош³я качества консула, слѣдовательно могу перечислить вамъ его недостатки.

   Сицин³й. Консула? какого консула?

   Менен³й. Консула Кор³олана.

   Брутъ. Развѣ онъ консулъ?

   Граждане. Нѣтъ, нѣтъ, никогда!

   Менен³й. Если-бы трибуны и ты, добрый народъ, согласились меня выслушать, я попросилъ бы позволен³я высказать слово или два. Единственный ущербъ, который это можетъ вамъ принесть, будетъ легкая потеря времени, необходимаго для ихъ произнесен³я.

   Сицин³й. Такъ говори, только какъ можно короче, такъ какъ мы уже рѣшили покончить съ этимъ ехиднымъ измѣнникомъ. Изгнать его отсюда было бы опасно, оставить здѣсь - гибельно; а потому и положено, что онъ умретъ сегодня же.

   Менен³й. Да не попустятъ боги, чтобъ нашъ прославленный Римъ, чья признательность къ заслугамъ своихъ достойныхъ дѣтей вписана въ собственную книгу Юпитера, уподобился противуестественной утробѣ и пожралъ свое собственное дѣтище.

   Сицин³й. Это язва, которую необходимо вырѣзать.

   Менен³й. Нѣтъ, онъ только членъ, на которомъ появилась язва. Если ее вырѣзывать, можетъ воспослѣдовать смерть, тогда какъ излечить ее нетрудно. Чѣмъ онъ настолько провинился передъ Римомъ, что заслужилъ смертной казни? Не тѣмъ-ли, что уничтожалъ его враговъ? Собственная кровь, пролитая имъ, далеко превышаетъ то количество ея, которое въ немъ еще сохранилось. Она проливалась за родину; теперь родина намѣрена пролить и остальную. Если такъ, всѣ мы, какъ дѣйствующ³е, такъ и допустивш³е это, заклеймимъ себя вѣчнымъ позоромъ.

   Сицин³й. Вздоръ!

   Брутъ. Разумѣется, вздоръ. Когда онъ любилъ родину, она его чествовала.

   Менен³й. Однако то, что нога омертвѣла, не даетъ еще права забывать прежн³я ея услуги.

   Брутъ. Довольно. Идите скорѣе къ нему въ домъ и вытащите его оттуда, чтобъ зараза, которою онъ одержимъ, не распространилась дальше.

   Менен³й. Еще одно слово, одно только слово. Когда эта скачущая, какъ тигръ, ярость пойметъ всю нелѣпость необдуманнаго порыва, она захочетъ, но уже слишкомъ поздно, привязать свинцовыя тяжести къ своимъ пятамъ. Дѣйствуйте же законно. Вспомните, что есть люди, которые любятъ Кор³олана, а это можетъ породить междоусоб³е, и тогда римляне-же и разгромятъ велик³й Римъ.

   Брутъ. Если было-бы такъ.

   Сицин³й. Вздоръ! Вѣдь у васъ уже есть образчики его повиновен³я. Онъ поднялъ руку на эдиловъ, дерзнулъ сопротивляться намъ самимъ. Идемъ.

   Менен³й. Примите въ соображен³е, что съ той минуты, когда онъ почувствовалъ, что рука можетъ управлять мечемъ, онъ постоянно жилъ на поляхъ битвы и не могъ пр³обрѣсть искусства говорить отборными словами, поэтому онъ безъ всякаго различ³я сыплетъ и мукой, и мякиной. Позвольте, я къ нему схожу; мнѣ, можетъ быть, удастся уговорить его, чтобы онъ добровольно явился къ законному суду.

   1-й сенаторъ. Благородные трибуны, это будетъ человѣчнѣе; ваше-же средство слишкомъ кровожадно, да притомъ оно и невѣрно.

   Сицин³й. Быть по твоему, почтенный Менен³й; дѣйствуй-же, какъ представитель народа. Друзья, вложите оруж³е въ ножны.

   Брутъ. Но не расходитесь.

   Сицин³й. Ступайте на площадь. Менен³й, мы ждемъ тебя тамъ, и если ты не приведешь съ собою Марц³я, мы поступимъ, какъ предполагали ранѣе.

   Менен³й. Приведу (Сенаторамъ). Идемте вмѣстѣ. Онъ придетъ, или все погибло.

   1-й сенаторъ. Идемъ (Уходятъ).

  

  

   Кор³оланъ. Чѣмъ-бы они ни угрожали, смертью-ли на колесѣ или отъ ногъ дикихъ коней, громоздя на Тарпейскую скалу еще десятки скалъ, чтобы сдѣлать поднож³е обрыва еще болѣе недосягаемымъ для зрѣн³я, - я въ отношен³и къ нимъ останусь все тѣмъ-же.

  

  

   1-й патриц³й. Тѣмъ благороднѣе будетъ твой поступокъ.

   Кор³оланъ. Меня только удивляетъ, что мать перестала, одобрять меня по-прежнему - она, которая всегда называла ихъ не иначе, какъ паршивыми рабами, скотами, созданными для того, чтобы торговать мякиною, чтобы стоять въ собран³яхъ съ непокрытыми головами, зѣвать, молчать и удивляться, когда человѣкъ нашего сослов³я встанетъ и начнетъ говорить о войнѣ или мирѣ (Волумн³ѣ). Я говорю о тебѣ. Зачѣмъ желаешь ты, чтобы я выказалъ болѣе кротости? Неужто ты желаешь, чтобы я измѣнилъ своей природѣ? Требуй лучше, чтобъ я былъ именно тѣмъ, что я есть.

   Волумн³я. О, Марц³й, Марц³й! мнѣ хотѣлось-бы, чтобъ ты вполнѣ свыкся со своей властью ранѣе, чѣмъ успѣешь ее износить.

   Кор³оланъ. Пусть изнашивается.

   Волумн³я. Ты могъ-бы остаться тѣмъ, что есть, и безъ такого множества хлопотъ. Ты не нашелъ-бы на своемъ пути столько препятств³й, еслибъ не высказалъ своего образа мыслей ранѣе, чѣмъ онѣ утратили силу тебѣ сопротивляться.

   Кор³оланъ. На висѣлицу ихъ!

   Волумн³я. Пожалуй, хоть на костеръ.

  

  

   Менен³й. Полно, полно, сознайся, что ты былъ уже слишкомъ грубъ. Тебѣ необходимо возвратиться на площадь, чтобъ это поправить.

   1-й сенаторъ. Иначе нѣтъ спасен³я:- Римъ расколется по самой серединѣ и погибнетъ.

   Волумн³я. Прошу тебя, послушайся ихъ. Сердце мое такое-же неуступчивое, какъ и у тебя, но у меня есть умъ, умѣющ³й подчинять вспышки гнѣва требован³ю обстоятельствъ.

   Менен³й. Прекрасно сказано, благородная Волумн³я. Я скорѣе самъ облекся-бы въ военныя латы, которыя я по старости едва въ силахъ поднять, чѣмъ допустилъ его снизойти до уступокъ подлому стаду, - еслибъ этого не требовалъ жесток³й недугъ настоящаго времени, какъ лекарства для цѣлой республики.

   Кор³оланъ. Что-же долженъ я сдѣлать?

   Менен³й. Возвратиться къ трибунамъ.

   Кор³оланъ. Хорошо; а что затѣмъ?

   Менен³й. Публично раскаяться въ томъ, что говорилъ.

   Кор³оланъ. Это ради нихъ-то? Когда я не въ состоян³и сдѣлать это даже для самихъ боговъ, какъ-же я сдѣлаю это для нихъ?

   Волумн³я. Ты уже слишкомъ неуступчивъ. Хотя благородная гордость и прекрасна, она дѣлается вредной, когда не внемлетъ голосу необходимости. Я не разъ слыхала отъ тебя что на войнѣ храбрость и хитрость - двѣ неразлучныя подруги. Скажи-же: зачѣмъ имъ вредить другъ другу въ мирное время? Отчего-жь ты возстаешь противъ ихъ соединен³я даже тутъ?

   Кор³оланъ. Что за вопросъ?

   Менен³й. Вопросъ очень разумный.

   Волумн³я. Если на войнѣ нисколько не предосудительно казаться совсѣмъ не тѣмъ, что есть, - а вы для вѣрнѣйшаго успѣха нерѣдко прибѣгаете на войнѣ къ такимъ хитростямъ, - отчего же то же самое оказывается безчестнымъ въ мирное время, если оно и тогда такъ-же необходимо, какъ на войнѣ?

   Кор³оланъ. Зачѣмъ ты такъ настаиваешь?

   Волумн³я. Затѣмъ, что теперь тебѣ предстоитъ обязанность говорить съ народомъ не по собственному убѣжден³ю, не такъ, какъ хотѣлось-бы сердцу, а звуками, чуждыми твоему убѣжден³ю, словами, едва внятно срывающимися съ конца языка. И это обезчеститъ тебя настолько-же мало, какъ взят³е города кроткими увѣщан³ями, а не оруж³емъ, съ которымъ нераздѣльны опасность и кровопролит³е. Я, наперекоръ своей природѣ, притворилась-бы и не считала-бы себя униженной, если бы поступила такъ ради своей выгоды и по увѣщан³ямъ друзей. А отъ тебя только этого и требуютъ, - то есть я, потомъ твоя жена, твой сынъ, сенаторы.патриц³и, - и ты все-таки скорѣе выкажешь народу свое негодован³е, чѣмъ хоть разъ рѣшишься ему польстить? чтобы пр³обрѣсть его расположен³е, безъ котораго все погибло.

   Менен³й. Благородная женщина! (Кор³олану). Ну, полно же, идемъ. Говори только привѣтливѣе, и ты отвратишь грозящую опасность, возвратишь даже то, что кажется потеряннымъ.

   Волумн³я. Прошу тебя, сынъ мой, или къ нимъ съ непокрытою головою. Пусть колѣна твои лобызаютъ землю, потому что въ подобныхъ случаяхъ дѣйств³е краснорѣчивѣе слова, потому что глаза невѣжества понятливѣе его ушей. Кланяйся почаще, вотъ такъ. Смири свое гордое сердце, заставь его сдѣлаться мягче спѣлаго плода шелковицы, уступающаго легчайшему прикосновен³ю. Скажи имъ, что ты воинъ, что выросъ среди битвъ и поэтому не научился той кротости, которая необходима для пр³обрѣтен³я ихъ любви и которой они вправѣ отъ тебя требовать; но что на будущее время ты въ угоду имъ постараешься по мѣрѣ силъ и возможности себя переработать.

   Менен³й. Исполни все, что она совѣтуетъ, и сердца народа твои. Вѣдь и народъ, когда его просятъ, такъ же щедръ на прощен³е, какъ на пустыя слова.

   Волумн³я. Умоляю, послушайся! Я знаю, что для тебя легче броситься за врагомъ въ огненную пропасть, чѣмъ мстить ему въ красивой древесной кущѣ.

  

  

   Вотъ и Комин³й.

   Комин³й. Я былъ на площади. Пора подумать о средствахъ для самозащиты, если не желаешь защищаться смирен³емъ или бѣгствомъ. Чернь въ страшной ярости.

   Менен³й. Нѣсколько ласковыхъ словъ...

   Комин³й. Я думаю, что это помогло-бы, еслибъ Кор³оланъ согласился.

   Волумн³я. Онъ обязанъ это сдѣлать и согласится. Еще разъ прошу, скажи:- согласенъ ты?- а затѣмъ къ дѣлу.

   Кор³оланъ. Я долженъ предстать передъ ними съ непокрытой головою? долженъ опозорить благородное сердце, дозволяя лгать подлому языку? Хорошо, я уступаю вамъ; но еслибъ опасность грозила только одному этому куску глины, я скорѣе-бы согласился, чтобъ они истерли въ пыль эту форму Марц³я, развѣяли ее по вѣтру. Идемте. Вы навязали мнѣ роль, которой я никогда не сыграю какъ слѣдуетъ.

   Комин³й. Идемъ; мы тебѣ поможемъ.

   Волумн³я. Дорогой сынъ, ты какъ-то говорилъ, что именно мои похвалы сдѣлали изъ тебя воина. Если хочешь новыхъ похвалъ, сыграй роль, которой никогда до сихъ поръ не игрывалъ.

   Кор³оланъ. Хорошо, сыграю; вѣдь я обязанъ это сдѣлать. Прощай, благородная гордость; пусть тебя замѣнитъ дрянная душонка какой-нибудь потаскушки! Превратись, воинственная гортань, спорившая съ громомъ барабана, въ ничтожную дудку, такую же пискливую какъ голосъ евнуха или дѣвчонки, убаюкивающей ребятишекъ. Улыбка негодяя, играй на устахъ; глаза, увлажьтесь слезный школьника; двигай губами, языкъ нищаго попрошайки; гнитесь, закованныя въ желѣзо колѣна, сгибавш³яся только въ стременахъ, гнитесь, какъ у вымаливающаго милостыню. Но нѣтъ, не могу; не сдѣлаю этого, чтобы не утратить уважен³я къ самому себѣ, чтобы поступками тѣла не пр³учить духъ къ явной подлости!

   Волумн³я. Если такъ, - какъ хочешь. Умоляя тебя, а унижалась, какъ никогда не унизишься ты, упрашивая народъ. Пусть гибнетъ все! Принеси-же и родную мать въ жертву своей гордости, это все-таки будетъ лучше, чѣмъ томить ее страхомъ за послѣдств³я твоего безумнаго упрямства. Вѣдь я такъ же, какъ и ты, не страшусь смерти. Дѣлай, что хочешь. Храбростью ты обязанъ мнѣ, ты всосалъ ее вмѣстѣ съ моимъ молокомъ; гордость-же - неотъемлемая твоя собственность.

   Кор³оланъ. О, успокойся, матушка, не брани меня! Я пойду и лестью добьюсь ихъ благосклонности, обману ихъ сердца и возвращусь къ тебѣ любимцемъ всей римской черни. Смотри, я иду. Поклонись моей женѣ. Я возвращусь консуломъ или никогда уже не довѣряй ловкости моего языка на поприщѣ лести.

   Волумн³я. Дѣлай, что хочешь (Уходитъ).

   Комин³й. Идемъ; трибуны ждутъ. Вооружись величайшимъ смирен³емъ: я слышалъ, что они угрожаютъ новыми обвинен³ями, которыя несравненно важнѣе прежнихъ.

   Кор³оланъ. Да, смирен³е будетъ лозунгъ. Идемъ. Пусть ихъ обвинен³я будутъ лживы, я отвѣчу имъ честно.

   Менен³й. И кротко?

   Кор³оланъ. И кротко (Уходятъ).

  

  

   Брутъ. Главное обвинен³е будетъ заключаться въ домогательствѣ тиранической власти. Если онъ оправдается въ этомъ, обвиняй его въ ненависти къ народу и въ томъ, что добыча, взятая у анц³атовъ, никогда не поступала въ раздѣлъ.

  

  

   Что-же, явится онъ?

   Эдилъ. Онъ идетъ.

   Брутъ. А кто съ нимъ?

   Эдилъ. Старый Менен³й и тѣ изъ сенаторовъ, которые постоянно были на его сторонѣ.

   Сицин³й. Именной списокъ всѣхъ добытыхъ нами голосовъ у тебя?

   Эдилъ.У меня.

   Сицин³й. Вѣдь ты собиралъ ихъ по трибамъ?

   Эдилъ. По трибамъ.

   Сицин³й. Ступай же скорѣе за народомъ да втолкуй ему, чтобы онъ, какъ только я провозглашу:- "по праву и власти народа да будетъ такъ" - и будетъ-ли это "такъ" пеня, изгнан³е или смерть, - пусть онъ кричитъ вслѣдъ за мною, опираясь на древн³я свои права и на правоту этого дѣла. Если я скажу: - "пеня", пусть будетъ пеня, если скажу:- "смерть" - смерть.

   Эдилъ. Хорошо, втолкую.

   Брутъ. А когда они примутся кричать, пусть не перестаютъ до тѣхъ поръ, пока страшнымъ гамомъ не добьются. чтобы приговоръ былъ исполненъ немедленно.

   Эдилъ. Передамъ и это.

   Сицин³й. Внуши народу хорошенько, чтобъ онъ непремѣнно воспользовался условнымъ знакомъ, какъ только я его подамъ.

   Брутъ. Ступай (эдилъ уходитъ). Постарайся раздражить его съ самаго начала. Онъ привыкъ всегда брать верхъ надъ другими, всегда быть первымъ. Когда онъ разъярится, его уже ничѣмъ не заставишь повернуть въ сторону, вернуться къ прежней умѣренности, и тогда онъ во что бы то ни стало выскажетъ все, что есть на душѣ; а лежащей на ней тяжести достаточно, чтобъ сломить ему шею.

  

  

   Сицин³й. Вотъ и онъ.

   Менен³й. Будь только спокоенъ.

   Кор³оланъ. Буду, какъ конюхъ, готовый за ничтожную плату несчетное число разъ подвергать себя непр³ятности быть названнымъ негодяемъ. Да охраняютъ всемогущ³е боги благоденств³е Рима и да снабдятъ скамьи суда людьми достойными; да вселятъ они въ насъ любовь и соглас³е; да наполнять они храмы толпами, жаждущими праздновать миръ, а не переполняютъ улицы шайками, требующими междоусобной войны!

   1-й сенаторъ. Аминь! аминь!

   Менен³й. Благородное желан³е!

  

  

   Сицин³й. Подойдите ближе, граждане.

   Эдилы. Послушайте вашихъ трибуновъ, а сами молчите.

   Кор³оланъ. Прежде выслушайте меня.

   Трибуны. Говори. Вниманѣе!

   Кор³оланъ. Скажите, послѣднее это обвинен³е? и вы все порѣшите теперь же и здѣсь?

   Сицин³й. Я спрашиваю тебя:- покоряешься-ли ты волѣ народа, признаешь-ли его представителей и согласенъ-ли подвергнуться законной карѣ за проступки, которые будутъ доказаны?

   Кор³оланъ. Согласенъ.

   Менен³й. Слышите, граждане, онъ согласенъ! Припомните его заслуги обратите вниман³е на шрамы, которыми покрыто его тѣло, какъ священное кладбище могилами.

   Кор³оланъ. Это ничтожныя царапины шипами терновника, рубцы, возбуждающ³е одинъ только смѣхъ.

   Менен³й. Примите въ соображен³е слѣдующее:- если онъ говоритъ не такъ, какъ-бы слѣдовало гражданину, зато вы всегда найдете въ немъ воина. Не принимайте его грубыхъ выражен³й за недоброжелательство; это, какъ я уже сказалъ, совсѣмъ не ненависть къ вамъ, а только рѣчь, свойственная воину.

   Комин³й. Да, никакъ не болѣе.

   Кор³оланъ. Чѣмъ же объяснить то, что, единодушно избравъ меня въ консулы, вы тотчасъ же принимаетесь позорить меня, уничтожая прежнее свое избран³е.

   Сицни³й. Отвѣчай намъ.

   Кор³оланъ. Говори. Отвѣчать тебѣ - моя обязанность.

   Сицин³й. Мы обвиняемъ тебя въ покушен³и уничтожить всѣ мудрыя постановлен³я Рима, въ желан³и присвоить себѣ тираническую власть. А за это провозглашаю тебя измѣнникомъ народу.

   Кор³оланъ. Какъ, измѣнникомъ?

   Менен³й. Сдѣлай милость, воздержись, - ты далъ слово!

   Кор³оланъ. Меня! Меня называть измѣнникомъ! Огни преисподней да охватятъ за это весь народъ! Наглый трибунъ, будь въ твоихъ глазахъ двадцать тысячъ смертей, а въ твоихъ рукахъ столько-же милл³оновъ ихъ, а на языкѣ оба числа, взятыя вмѣстѣ, я и тогда сказалъ-бы, что ты лжешь, и сказалъ-бы это такъ же свободно, какъ молюсь богамъ!

   Сицин³й. Слышишь, народъ?

   Граждане. На скалу его, на скалу!

   Сицин³й. Молчать! Намъ не нужно прибѣгать къ новымъ обвинен³ямъ. Вы сами видѣли его поступки, слышали его рѣчи: онъ билъ вашихъ должностныхъ лицъ, проклиналъ васъ, противупоставлялъ закону удары, издѣвался надъ тѣми, кому дарована власть судить его, - и все это такъ преступно, что заслуживало-бы жесточайшей кары.

   Брутъ. Но такъ какъ услуги, оказанныя имъ Риму...

   Кор³оланъ. Что болтаешь ты объ услугахъ?

   Брутъ. Я говорю о томъ, что знаю,

   Кор³оланъ. Ты?

   Менен³й. То-ли обѣщалъ ты матери?

   Комин³й. Послушай, прошу тебя!

   Кор³оланъ. Не хочу, не стану болѣе ничего слушать. Пусть меня присудятъ къ низвержен³ю съ Тарпейской крутизны или на скитальческое изгнан³е; пусть сдерутъ кожу, томятъ въ темницѣ, давая мнѣ въ сутки не болѣе одного зерна, - я не куплю пощады цѣною одного ласковаго слова. И изъ за того, что они могутъ мнѣ даровать, я не измѣню себѣ, хотя бы мнѣ стоило только сказать имъ: - "здравствуйте".

   Сицин³й. Зато, что онъ при всякомъ удобномъ случаѣ, сколько могъ, выказывалъ свое недоброжелательство къ народу, искалъ средствъ лишить всѣхъ его правъ; за то, наконецъ, что поднялъ враждебную руку не только въ присутств³и грознаго правосуд³я, но даже и на самихъ его исполнителей, - мы, именемъ народа и дарованною намъ, трибунамъ, властью, изгоняемъ его съ этого мгновен³я изъ нашего города и навсегда воспрещаемъ ему входъ въ ворота Рима, подъ опасен³емъ быть низвергнутымъ съ скалы Тарпейской. Именемъ народа говорю:- да будетъ такъ!

   Граждане. Да будетъ такъ! да будетъ такъ! Онъ изгнанъ, - пусть и будетъ такъ!

   Комин³й (гражданамъ). Друзья мои, послушайте!

   Сицин³й. Нечего слушать, - приговоръ произнесенъ!

   Комин³й. Дайте же мнѣ сказать хоть слово. Я былъ консуломъ и могу показать вамъ знаки, оставленные на моемъ тѣлѣ врагами Рима. Я люблю мою родину нѣжнѣе, святѣе и сильнѣе, чѣмъ собственную мою жизнь, чѣмъ добрую мою жену, чѣмъ плоды ея утробы и сокровища моей крови. Еслибъ я сказалъ...

   Сидин³й. Мы знаемъ, чего ты хочешь. Говори - что?

   Брутъ. Нечего больше говорить. Онъ изгнанъ, какъ врагъ народа и отечества, - и такъ оно да будетъ!

   Граждане. Такъ оно да будетъ, да будетъ!

   Кор³оланъ. Гнусная стая псовъ, дыхан³е которыхъ такъ же противно, какъ испарен³я гнилыхъ болотъ; любовью которыхъ я также мало дорожу, какъ непогребенными трупами, заражающими воздухъ! Я самъ изгоняю себя отъ васъ. Оставайтесь здѣсь съ своимъ непостоянствомъ. Пусть каждая вздорная молва приводитъ васъ въ ужасъ! Пусть враги ваши однимъ уже колебан³емъ перьевъ на ихъ шлемахъ повергаютъ вашу трусость въ отчаян³е! Сохраняйте же за собою власть изгонять вашихъ защитниковъ, пока ваша глупость, которая сама не понимаетъ того, что чувствуетъ. не обратится противъ васъ же самихъ и, сдѣлавшись вашимъ врагомъ не предастъ васъ, униженныхъ плѣнниковъ, какому нибудь другому народу, который покоритъ васъ, не вынимая даже меча изъ ноженъ! Я оборачиваюсь спиной къ вашему городу изъ одного презрѣн³я къ вамъ! Есть м³ръ и внѣ Рима! (Уходитъ съ Комин³емъ, Менен³емъ, сенаторами и патриц³ями).

   Эдилы. Онъ, врагъ народа, ушелъ, ушелъ!

   Граждане. Нашъ врагъ изгнанъ! онъ ушелъ! Vivat! vivat!

  

  

   Сицин³й. Ступайте за нимъ, проводите его за городск³я ворота въ то же время издѣваясь надъ нимъ, какъ онъ издѣвался надъ вами; расквитайтесь съ нимъ хорошенько. Стража, за нами! (Уходитъ).

   Граждане. Идемъ, идемъ; проводимъ его до городскихъ воротъ. Да здравствуютъ наши благородные трибуны! Идемъ! (Уходятъ).

  

  

   Кор³оланъ. Полноте, перестаньте плакать. Сократимъ прощан³е. Тысячеголовое животное вытолкало меня вонъ. Ахъ, матушка, гдѣ же твое прежнее мужество? Въ прежн³е дни ты обыкновенно говаривала, что великое несчаст³е служитъ оселкомъ для великаго мужества, что обыкновенное горе перенесетъ всяк³й, и что по морю, когда оно спокойно, всѣ суда плаваютъ съ равнымъ успѣхомъ; но что для перенесен³я жесточайшихъ ударовъ судьбы требуется больше силы, больше благородства и больше умѣнья. Ты всегда внушала мнѣ так³я правила, которыя сердце каждаго, усвоившаго ихъ, дѣлаютъ непобѣдимымъ.

   Виргил³я. О, горе, горе мнѣ!

   Кор³оланъ. Перестань, жена, прошу тебя!

   Волумн³я. Да нападетъ красная чума на всѣхъ ремесленниковъ Рима и да прекратятся всѣ ихъ занят³я!

   Кор³оланъ. Къ чему все это? Они воспылаютъ ко мнѣ любовью, какъ только почувствуютъ мое отсутств³е. Полно, матушка, вспомни лучше времена, когда ты говаривала:- "еслибъ я была женой Геркулеса, я совершила бы по крайней мѣрѣ шесть изъ его подвиговъ, лишь бы только избавить любимаго супруга отъ половины его трудовъ". Не унывай Комин³й! прощай! Прощайте, жена, мать! Повѣрьте, я не пропаду. Твои слезы, старый, вѣрный Менен³й, солонѣе, чѣмъ у молодыхъ, онѣ - ядъ для твоихъ глазъ. Бывш³й мой военачальникъ, я не разъ видѣлъ тебя мрачнымъ, ты часто бывалъ свидѣтелемъ зрѣлищъ, ожесточающимъ сердце; скажи этимъ огорченнымъ женщинамъ, что стенать отъ неизбѣжнаго горя такъ-же безумно, какъ надъ нимъ смѣяться. Послушай, матушка, вѣдь ты очень хорошо знаешь, что мое мужество всегда обращалось тебѣ же въ утѣшен³е. Будь увѣрена, что и теперь - хотя я и иду одинъ - твой сынъ, какъ одинок³й драконъ, который хоть и рѣдко показывается, но все-таки дѣлаетъ свое логовище предметомъ ужаса и безконечныхъ толковъ, - или превзойдетъ все обыденное, или падетъ жертвой хитраго коварства.

   Волумн³я. Куда же пойдешь ты, доблестный мой сынъ? Хоть на время возьми съ собою добраго Комин³я. Составь себѣ какой нибудь опредѣленный планъ; не отдавайся во власть необузданнымъ случайностямъ, как³я могутъ тебѣ встрѣтиться на пути.

   Кор³оланъ. О боги!

   Комин³й. Я отправлюсь съ тобою на цѣлый мѣсяцъ, рѣшимъ вмѣстѣ, гдѣ тебѣ остаться, чтобы ты могъ имѣть извѣст³я о насъ и мы о тебѣ. Такимъ образомъ, если представится возможность выхлопотать для тебя позволен³е возвратиться, намъ не нужно будетъ искать по цѣлому м³ру, и мы не лишимся возможности воспользоваться счастливымъ расположен³емъ, которое въ отсутств³е нуждающагося въ немъ всегда понемногу охлаждается.

   Кор³оланъ. Прощай! Ты слишкомъ старъ, слишкомъ утомленъ военными тревогами, чтобы скитаться съ человѣкомъ, жаждущимъ такихъ тревогъ. Проводи меня только до воротъ. Идемте же - ты, милая жена, ты, добрѣйшая матушка, и вы, благородные мои друзья. Когда я выйду за ворота скажите мнѣ "прощай" - и улыбнитесь. Прошу васъ, идемъ. Пока я буду на землѣ, вѣсти обо мнѣ станутъ доходить до васъ постоянно, и никогда не услышите вы, что теперешн³й Марц³й въ чемъ нибудь не похожъ на того, какимъ онъ были когда-то.

   Менен³й. Ничего не можетъ быть благороднѣе этой рѣчи. Ну, полноте же, перестаньте плакать. Еслибъ я могъ стряхнуть съ своихъ старыхъ костей хоть семь лѣтъ, клянусь богами, я всюду пошелъ бы за тобою!

   Кор³оланъ. Твою руку! Идемте.

  

  

   Сицин³й. Скажи гражданамъ, чтобъ они расходились по домамъ. Онъ удалился, - и этого довольно. Патриц³и, принимавш³е, какъ мы это видѣли, его сторону, оскорблены.

   Брутъ. Теперь, показавъ наше могущество, намъ недурно казаться смиреннѣе.

   Сицин³й. Пусть идутъ по домамъ. Скажи, что величайш³й ихъ вратъ удалялся и что прежнее ихъ могущество возстановлено.

   Брутъ. Распусти ихъ (Эдилъ уходитъ).

  

  

   Брутъ. Смотри, сюда идетъ его мать.

   Сиц³ш³й. Удалимся.

   Брутъ. Для чего?

   Сицин³й. Говорятъ, будто она помѣшалась.

   Брутъ. Они уже насъ замѣтили, - не сворачивай.

   Волумн³я. А, очень рада, что васъ встрѣтила! Да вознаградятъ васъ боги за вашу любовь всѣми возможными карами.

   Менен³й. Полно, полно, умѣрь свою горячность.

   Волумн³я. Еслибъ не слезы, вы услыхали бы... впрочемъ, вы услышите (Бруту). Нѣтъ, не уходи.

   Виргил³я (Сицин³ю). Останься я ты. О, еслибъ я могла то же сказать ему!

   Сицин³й. Ты утратила всякую женскую стыдливость.

   Волумн³я. Да, глупецъ, утратила. Что-жь, развѣ это позорно? Каковъ глупецъ! Развѣ мой отецъ не былъ мужчиной? А ты, какой лисицей долженъ ты быть, чтобы осмѣлиться изгнать героя, нанесшаго врагамъ Рима болѣе ударовъ, чѣмъ ты произнесъ словъ за всю свою жизнь!

   Сицин³й. О всемогущ³е боги!

   Волумн³я. Да, нанесъ болѣе славныхъ ударовъ, чѣмъ ты сказалъ умныхъ словъ. Я сейчасъ скажу тебѣ... или нѣтъ, ступай... Нѣтъ, ты останешься. Я желала бы, чтобы сынъ мой былъ теперь въ Арав³и, чтобы твое племя стояло передъ нимъ на разстоян³и его вѣрнаго меча.

   Сицин³й. Что же вышло бы изъ этого?

   Виргил³я. A то, что онъ истребилъ бы его.

   Волумн³я. Истребилъ бы всецѣло, со всѣми незаконнорожденными. О, сколько ранъ получилъ онъ за Римъ!

   Менен³й. Полно, успокойся.

   Сицин³й. Какъ желалъ бы я, чтобъ онъ продолжалъ служить родинѣ такъ же, какъ началъ, не расторгая самъ прекраснаго узла, которымъ связалъ себя съ нею.

   Брутъ. Да, желалъ бы этого и я.

   Волумн³я. "Желалъ бы этого и я!" Да развѣ не вы натравили на него стаю псовъ, также способныхъ судить о его достоинствахъ, какъ о тѣхъ тайнахъ, которыхъ небо не хочетъ повѣдать землѣ?

   Брутъ.Идемъ.

   Волумн³я. Да, ступайте, теперь я сама прошу васъ объ этомъ. Вы совершили доблестное дѣло, но прежде, чѣмъ удалиться, выслушайте еще это: на сколько Капитол³й превосходитъ самую жалкую лачугу Рима, на столько изгнанный вами сынъ мой, мужъ вотъ этой женщины, - да, видите ли, вотъ этой, - превосходить васъ.

   Брутъ. Прекрасно; мы оставляемъ тебя.

   Сицин³й. Что за охота слушать брань сумасшедшей?

   Волумн³я. Унесите-жь вмѣстѣ съ собою и мои молитвы (Трибуны уходятъ). Желала-бы я, чтобъ у боговъ не было иного дѣла, кромѣ осуществлен³я моихъ проклят³й. Еслибъ я имѣла возможность встрѣчаться съ ними хоть разъ въ день, я облегчила бы сердце отъ гнетущаго его бремени.

   Менен³й. Ты славно ихъ отчитала - и подѣломъ. Ты ужинаешь у меня?

   Волумн³я. Гнѣвъ - единственная моя пища. Мой ужинъ во мнѣ: я уморю себя, питаясь имъ. Идемъ. Брось малодушныя слезы. Изливайся, какъ я, гнѣвомъ, подобнымъ гнѣву Юноны. Идемъ, идемъ.

   Менен³й. Полно, полно, нехорошо! (Уходятъ).

  

  

   Римлянпнъ. А мы вѣдь, кажется, знакомы. Если не ошибаюсь, тебя зовутъ Адр³аномъ.

   Вольскъ. Правда. Но я-то рѣшительно не могу тебя признать.

   Римлянинъ. Я римлянинъ и, какъ ты, служу врагамъ Рима. Что-жъ, теперь узнаешь меня?

   Вольскъ. Никаноръ?

   Римлянинъ. Онъ самый.

   Вольскъ. Когда я послѣдн³й разъ видалъ тебя, твоя борода была какъ-то больше; но я узнаю тебя по голосу. Что новаго у васъ въ Римѣ? Я именно за тѣмъ, вѣдь, и посланъ, чтобы тебя отыскать. Ты сократилъ мой путь по крайней мѣрѣ на день пути.

   Римлянинъ. Въ Римѣ было грозное возмущен³е. Народъ возсталъ противъ сенаторовъ, патриц³евъ и людей благороднаго происхожден³я.

   Вольскъ. Ты говоришь - было, значитъ оно покончено? А у насъ, въ надеждѣ на него, дѣлаютъ больш³я военныя приготовлен³я, чтобъ нагрянуть на васъ въ самый разгаръ междоусобицы.

   Римлянинъ. Пожаръ потушенъ, но онъ отъ всякой бездѣлицы можетъ вспыхнуть снова. Патриц³и такъ раздражены изгнан³емъ доблестнаго Кор³олана, что не призадумаются при первомъ же удобномъ случаѣ отнять всякую власть у народа и навсегда уничтожить его трибуновъ. Все это тлѣетъ подъ пепломъ и готово вспыхнуть каждую минуту.

   Вольскъ. А Кор³оланъ развѣ изгнанъ?

   Римлянинъ. Изгнанъ.

   Вольскъ. За эту вѣсть, Никаноръ, тебѣ будутъ очень благодарны.

   Римлянинъ. Вамъ никогда не дождаться болѣе благопр³ятнаго случая. Я слыхалъ, что самое лучшее время для обольщен³я замужней женщины - время ея размолвки съ мужемъ. Римъ изгналъ Кор³олана, а благородный Туллъ Ауфид³й, избавленный отъ грознѣйшаго изъ своихъ противниковъ, навѣрно, увѣнчается въ этой войнѣ полнѣйшимъ успѣхомъ.

   Вольскъ. Безъ всякаго сомнѣн³я. Какое счастье, что судьба дала намъ встрѣтиться такъ неожиданно! Ты положилъ конецъ моему поручен³ю, и я съ радостью возвращусь съ тобою назадъ.

   Римлянинъ. До ужина я разскажу тебѣ еще многое о Римѣ, и все, что ты услышишь, крайне благопр³ятно для его враговъ. Ты, кажется, сказалъ, что вы уже набрали войско?

   Вольскъ. Да, войско царственное! Центур³оны уже назначены, солдаты получаютъ жалованье и готовы выступить въ походъ по первому слову.

   Римлянинъ. Превосходно. Я убѣжденъ, что тотчасъ же приведу ихъ въ движен³е. Очень радъ встрѣчѣ съ тобой и возможности провесть съ тобой время.

   Вольскъ. Ты предвосхитилъ это съ моего языка. У меня еще болѣе причинъ радоваться встрѣчѣ съ тобой.

   Римлянинъ. Идемъ же (Уходятъ).

  

   Кор³оланъ. Какъ красивъ этотъ городъ. О, Анц³умъ! кто же, какъ не я, наполнилъ тебя вдовами? Сколько наслѣдниковъ великолѣпныхъ этихъ здан³й пали подъ моими ударами, издавая предсмертные стоны! О, не узнавай меня, иначе твои жены и дѣти вертелами и каменьями умертвятъ меня въ мальчишеской схваткѣ!

  

  

   Желаю тебѣ всякаго счастья, любезный.

   Гражданинъ. И тебѣ тоже.

   Кор³оланъ. Сдѣлай одолжен³е, скажи, гдѣ живетъ велик³й Ауфид³й? Онъ въ Анц³умѣ?

   Гражданинъ. Въ Анц³умѣ - и даетъ нынче пиръ сановникамъ города.

   Кор³оланъ. Не можешь-ли ты указать мнѣ его домъ?

   Гражданинъ. Вотъ онъ.

   Кор³оланъ. Благодарю (Гражданинъ уходитъ). О, какъ все измѣнчиво въ этомъ м³рѣ! Друзья, закадычные друзья, у которыхъ въ настоящую минуту, кажется, бьется въ груди одно сердце, у которыхъ все - досуги, постель, занят³е, ѣда - все какъ будто общее и которыхъ любовь какъ будто превращаетъ въ неразлучныхъ близнецовъ, - а черезъ какой-нибудь часъ изъ-за ничтожнаго спора они вспылятъ и дружба кончится самой горькою враждою. Заклятые враги, которымъ ненависть и мысли о томъ, какъ бы лучше провести другъ друга, не давали уснуть, благодаря обстоятельствамъ, какому-нибудь ничтожнѣйшему случаю, не стоющему ровно ничего, вдругъ сходятся и сближаются, дѣлаются друзьями и соединяютъ дѣтей своихъ узами брака. То же и со мной. Я возненавидѣлъ родину и полюбилъ враждебный ей городъ! Войду. Если онъ меня умертвитъ, онъ будетъ правъ; если приметъ радушно, - я всецѣло отдамся службѣ ему (Уходитъ).

  

   1-й слуга. Вина! вина!.. Хороша прислуга! Что вы, заснули, что-ли? (Уходитъ).

  

  

   2-й слуга. Гдѣ Котусъ? Господинъ зоветъ его. Котусъ! (Уходитъ).

  

  

   Кор³оланъ. Домъ отличный, благоухан³е пира отмѣнное; но я являюсь сюда не гостемъ.

   1-й слуга (Возвращаясь). Что тебѣ нужно, пр³ятель? Откуда ты? Тебѣ тутъ не мѣсто; сдѣлай милость, удались - вотъ дверь.

   Кор³оланъ (про себя). Я Кор³оланъ и не заслуживаю лучшаго пр³ема.

   2-й слуга (возвращаясь). Ты откуда взялся? Что, у привратника глазъ что-ли нѣтъ, что впускаетъ сюда всякую сволочь? Убирайся.

   Кор³оланъ. Пошелъ!

   2-й слуга. Какъ "пошелъ"? Ты пошелъ вонъ!

   Кор³оланъ. Ты мнѣ надоѣлъ.

   2-й слуга. Вотъ это прекрасно! Мы долго съ тобой разговаривать не станемъ.

  

  

   3-й слуга. Что это за человѣкъ?

   1-й слуга. Какой то полоумный. Мы никакъ не можемъ выпроводить его отсюда. Поди, позови господина.

   3-й слуга. Что тебѣ здѣсь надо? Убирайся, пожалуйста.

   Кор³оланъ. Позволь мнѣ постоять здѣсь, я никому не мѣшаю.

   3-й слуга. Но что ты за человѣкъ?

   Кор³оланъ. Я благородный.

   3-й слуга. И, какъ замѣтно, очень бѣдный?

   Кор³оланъ. Да я бѣденъ.

   3-й слуга. А когда такъ, не угодно ли бѣдному и благородному человѣку поискать себѣ другого пристанища? Ну, ступай же, ступай!

   Кор³оланъ (отталкивая его). Знай свое дѣло. Пошелъ, обжирайся холодными объѣдками.

   3-й слуга. Такъ ты не хочешь уйти?.. - Ступай, сообщи господину объ этомъ странномъ гостѣ.

   2-й слуга. Сейчасъ (уходитъ).

   3-й слуга. Гдѣ ты живешь?

   Кор³оланъ. Подъ сводомъ неба.

   3-й слуга. Подъ сводомъ неба?

   Кор³оланъ. Ну, да.

   3-й слуга. Гдѣ-же это?

   Кор³оланъ. Въ городѣ коршуновъ и вороновъ.

   3-й слуга. Въ городѣ коршуновъ и вороновъ? Что это за оселъ! Стало быть, ты живешь и съ сорокам